Инктябрь 2018

Морган читает быстро. Взгляд скользит по строчкам, не задерживаясь ни на мгновение. У него очень спокойное лицо и Алекс гадает, хорошо это или плохо. Потому что наверняка знать нельзя, это ведь Морган. Личная головная боль Алекса Ю. Дорогая бумага на ощупь, наверно, очень приятная. Морган небрежно откладывает очередной лист в сторону и скользит по столбикам — аккуратным и очень изящным. У Уильяма Ю иероглифы лёгкие и быстрые, со стороны кажется, что по бумаге течёт пенная горная река, а чёрточки слов в ней — пороги. Отец никогда не пишет Алексу писем от руки, но тот даже этому рад. Как рад и тому, что Уильям никогда не говорит с ним по-китайски, никогда не сжимает его плечо своими худыми и цепкими пальцами, так неприятно похожими на иголки. Всего этого удостаивается Морган — младший и любимый сын, с которым отец говорит на родном языке и которого своей подчёркнутой привязанностью отталкивает сильней, чем Алекса неодобрением. Алексу смешно. Можно простить нелюбовь, любовь простить сложнее. Морган заканчивает чтение, сминает листы, складывая их пополам, и бросает на стол поверх последнего выпуска журнала с логотипом их компании на обложке. — Что-нибудь интересное? — Хочешь — почитай сам, — брат направляется к бару и смешивает себе напиток. — Я плохо понимаю скоропись… и вообще китайский, — качает головой Алекс. Это правда и он даже не смущается. В отличие от европейских языков, на китайском ему проще говорить, чем читать. Со специализированной литературой проблем обычно не возникает, но тексты на тему «как я провёл выходные» могут поставить в тупик. — Там нечего понимать, — отзывается Морган, орудуя шейкером. Алексу не нравится, как звучит его голос. — Я оттуда не вынес ничего нового или интересного… если хочешь попрактиковаться в мандаринском — вперёд. Алекс берёт письмо не поэтому. Лингвистические упражнения ему неинтересны. Алексу нравится дорогая бумага, тактильное удовольствие сложно заместить чем-то ещё, и он скользит подушечками пальцев по ней, чувствуя мельчайшие бороздки — следы перьевой ручки. Отец всегда пишет только ей, изготовленной на заказ. — Будешь писать ответ? — Нет. — Морган. Лицо брата ничего не выражает. Умные глаза смотрят в пустоту, спокойные и пустые — жуткое сочетание, особенно для Моргана. Он ведь не такой, он не должен быть таким! Морган живой, страстный, вспыльчивый и весёлый. Морган обаятельный и энергичный. Спокойный Морган — это не Морган. В нём проступают черты отца, так явственно, что хочется отстраниться. Не-Морган медленно цедит выпивку и молчит. — Ответь ему, — Алекс подходит к брату и, огладив письмо в последний раз, кладёт сложенные листы на мраморную столешницу бара. — Отец будет рад получить ответ. — Ты не знаешь, что он пишет. — Какая разница, что он пишет. Ответь. Это не самая высокая цена за то, чтобы отправиться со мной на Талос. Морган поднимает на брата задумчивый взгляд, отставляет выпивку в сторону и медленно тянет Алекса к себе за галстук. Тот делает мысленную пометку надевать в следующий раз бабочку и не идти у брата на поводу. По крайней мере, обещание с бабочкой выполнить можно. — Я думаю, — голос Моргана звучит спокойно и довольно отрешённо. — Отец знает о нас. — Если бы это было так… — бормочет Алекс, неожиданно сдавленно. Это предположение его ужасает. — … он уничтожил бы нас. «Меня», хочет сказать Алекс, но не может. Нелюбовь отца к нему сильней всего ранит не самого Алекса, а Моргана. — Мы слишком большое капиталовложение, Алекс. Старик не пойдёт на это, — Морган подтягивает его к себе вплотную. — Это во-первых. — А во-вторых? — губы Алекса теперь задевают губы брата. — Во-вторых, это кто ещё кого уничтожит, — в спокойствии Моргана больше жестокости, чем бывает во злости. Алекс думает, что Морган ужасно похож на отца. Ещё он думает, что нужно было всё же прочесть письмо, пока он предлагал. У Моргана тоже есть изготовленная на заказ перьевая ручка — подарок Алекса. Он пишет быстро и не совсем аккуратно. Столбцы иероглифов похожи на горную реку, стекающую по белой бумаге. Алекс не знает, что отвечает Морган отцу в своём письме, но на следующей неделе Уильям Ю официально даёт добро на допуск Моргана к работе на Талосе.