Молочный среди Горьких

Как-то октябрьской ночью, Драко Малфой маялся бессонницей, переворачиваясь с боку на бок. Поняв, что уснуть у него не получится, мальчик встал с кровати, и осмотрел спальню. Его товарищи видели, наверное, десятый сон. Легкая зависть сковала сердце блондина. Обувшись, он вышел из спальни в мрачную гостиную своего факультета. Тишина давила на уши слизеринца. Что ж, раз уж он встал, то что мешает ему вовсе выйти из родного подземелья и прогуляться по школьным коридорам? Тем более, что никакому нормальному человеку, кроме него, не захочется вылезать из тёплой постельки наружу, да и ещё куда-то там идти. Собравшись с мыслями, Драко вышел из гостиной. Он шёл по тихому ночному коридору, шагая вперёд, не имея особой цели, понятия, куда именно он идёт. Страх, как и совесть, по его мнению, полностью в нем отсутствовали. Воспитывали его в строгости, призывая ненавидеть маглов, не любить маглорожденных, задирать полукровок и считать Гарри Поттера не героем, а злодеем, который был коварнее самого Темного Лорда. Сам же Драко, в глубине души, не являлся тем человеком, который способен глубоко ненавидеть. Хоть и тщательно пытался скрывать свой мягкий характер и доброе сердце, нечто хорошее изредка в нём все же проглядывалось. Даже если судить о его отношении к домовому эльфу Малфоев - Добби. Родители учили Драко обращаться к нему, как к ничтожеству, немощному прислуге. Драко же, порой, поощрял Добби, смягчал ему наказания, иногда даже снисходил до душевного разговора. Ноги Драко завели его на этаж, где младший Малфой никогда не был. Он огляделся, но едва ли мог осмотреть что-либо. Он вытащил палочку. — Люмос,— прошептал слизеринец. Кончик его палочки, словно лампочка, освещал всё, что находилось в радиусе двух метров от него. В поле его зрения оказались картины, но они же, вместо картин магов, не шевелились. На них были изображены люди, которые подозрительно походили на учеников «Хогвартса», которые, судя по их мантиям старого дизайна, учились в школе полвека назад. Их имена были подписаны мелким корявым почерком. Сильнее всех Драко привлёк парень лет шестнадцати-семнадцати, в мантии со значком старосты Слизерина. Он посмотрел на надпись этого парня, сугубо из интереса. Т.М. Реддл. Малфой лишь заинтересованно кивнул парню с фотографии. Выглядел эффектно. А главное, что слизеринец. Пожав плечами, Драко отправился дальше. Он шёл, не прекращая оглядываться по сторонам, искренне интересуясь тем, что окружает его. Его интерес привлекали картины, рыцари и непонятные украшения, висящие на каменных стенах замка. Будь Драко в компании друзей, он бы надменно прошёл мимо, делая вид, что ничто, кроме его собственной персоны мальчика не интересует. Но сейчас он один. И он дал волю интересу. Никто не посмотрит на него косо. Впереди Драко показалась дверь. Он подошёл к ней, и аккуратно попытался открыть её. Заперто. А любопытство настолько затмевало его разум, что он лишь поднёс палочку к замку двери. — Алохомора. Дверь открылась. Сперва Драко просунул голову, освещая палочкой комнату. Затем он медленно приоткрыл дверь, и просунулся туда наполовину. В конце-концов, спустя секунду, Малфой оказался в комнате полностью. К его разочарованию, ни слева, ни справа ничего в комнате он не обнаружил. Даже картину. Он медленно подкрался вперёд. В поле его зрения начался вырисовываться предмет, подозрительно похожий на зеркало. Он медленно подошёл к нему, и осмотрел дизайн зеркала, не решаясь посмотреть в него. На зеркале виднелась надпись, написанная красивым почерком. Она выделялась на фоне золотой раме зеркала, ибо сама была чёрной. — Зеркало «Еиналеж»,— тихо прочитал Драко вслух. В конце-концов, он посмотрел в него. Сначала он видел себя таким, какой он есть. Затем, сзади него появилась подозрительно знакомая девочка. Она шла к нему сзади, смотря в то же зеркало, что и он. На лице её сияла улыбка, которая заставила губу Драко дрогнуть. Девочка подошла к нему и встала рядом. Малфой резко повернул голову вправо, но не заметил рядом с собой никого. Затем он повернул голову влево - снова никого. Вновь посмотрел в зеркало - девочка держала его за руку. Сердце блондина бешено забилось. Он не смог сдержать улыбки. Он посмотрел на лицо девочки, затем на своё собственное, а затем на их переплетённые руки. Он коснулся её отражения своей рукой, и погладил зеркалу, а точнее девочке щёку. Она улыбнулась и закрыла глаза. Примерно через два часа, Драко Малфой вернулся в свою гостиную. Он очень удивился тому, что никого по пути не встретил. Все мысли его занимало чудесное зеркало, и то, что он в нем увидел. Он вспоминал улыбку девочке, как их пальцы переплелись. Сердце бешено колотилось в груди. Драко зашёл в спальню. На сей раз товарищи его видели, наверное, уже тридцатый сон. Он поправил подушку, и во время поправления из наволочки вывалился клочок бумаги. Он нагнулся и поднял его. Выпрямив клочок, он посмотрел в глаза девочке, которую только что видел в зеркале. Она улыбалась ему с фотографии. Малфой улыбнулся в ответ. Он прижал фотографию к сердцу, а затем, аккуратно сложив вчетверо, вернул фотографию в наволочку. А общаясь с этой девочкой, задирая её, он боролся с самим собой, ругал себя за то, что просто не может нормально поговорить с ней по душам. Он погладил подушку, в наволочки которой лежала фотография Гермионы Грейнджер.