1.
Крыши высоток казались поверхностями картонных коробок. Стены с окнами — дырки от гвоздей. И внутри них тысячи людишек живут, дышат, гадят. Безликие и мерзкие. Соня смотрела на их жилища из окна небоскреба и чувствовала тошноту. Было раннее утро. Она осталась после ночи с клиентом в его квартире. Он, мужчина без лица, попросил ее не уходить, а сам уснул. Соня же спать не могла. Она выкурила несколько сигарет и нервно покусывала ногти, сидя на подоконнике. Через несколько часов в клинике у нее была назначена операция на аборт. Почему она так волновалась? Ведь ей уже приходилось делать аборт и не один раз. Это ведь легко. Пришла в поликлинику для нищих, легла на кушетку, а встала с нее уже без лишнего комка клеток в животе — легче легкого. Соня никогда и не задумывалась, когда шла на эту процедуру. Для нее это было все равно, что сходить в парикмахерскую. А в этот раз… Она и так дотянула до последнего срока, все не находила в себе силы, чтобы записаться в клинику. Она, словно трусливая мошенница, бегала сама от себя, не давала себе задумываться. Потому что стоило ей дать собственным мыслям волю, они тут же начинали вращаться вокруг беременности. Она вообще не понимала, как с ее образом жизни ей удалось сохранить возможность иметь детей. Тем количеством наркоты, что она пропустила через себя, можно было убить коня, а она осталась жива, и ее яйцеклетка тоже. Поразительно! До чего живуч человеческий организм! Соня была абсолютно уверена в том, что ребенок от Мирона. Когда она думала об этом ребенке, то тут же представляла очаровательного мальчика (это был именно мальчик, как ей казалось) с его глазами, улыбкой… Но потом она вспоминала, что это не ребенок, а несколько клеток, от которых нужно избавиться. Она прекрасно понимала, что никогда не сможет быть матерью. Для этого нужно отказаться от хаоса, в котором она вращается, для этого нужно жить совсем по другим законам. Но на днях Соне приснился сон. Там она сидела на террасе, залитой солнечным светом. Кругом шумели деревья, дул теплый ветер. К ней на террасу вышел Мирон. Его лицо было спокойным и светлым. Он обнял ее за плечи. А потом из-за деревьев выбежал мальчишка. Он поднялся по ступенькам, в его руках был букет полевых цветов. Он смеялся. Соня прижала его к своей груди. Его волосы пахли травами. Она обнимала его и чувствовала, как все внутри нее теплело… Прошло несколько дней, а Соня никак не могла забыть этот сон. Она смотрела в окно и не могла, боялась поверить, что этот сон может стать реальностью. За домами блеснули первые лучи восходящего солнца, и Соня наконец решилась. Она быстро оделась и, не прощаясь с клиентом, покинула его квартиру.2.
Андрей смотрел на то, как Сонечка мечется по своей половине комнаты, и усмехался. На его глазах она завалилась домой ни свет ни заря и стала собирать свои вещи в черные пакеты для мусора. Больше всего его удивляло ее лицо — оно светилось необъяснимой радостью. Соня растолкала все свои вещи по пакетам, оставив лишь самое необходимое. Свалив пакеты в кучу у двери, она села на кровать рядом с Андреем и решительно объявила ему: — Теперь вся комната твоя. Я тут больше не появлюсь. Андрей снова взглянул ей в лицо и спросил: — Ты опять от кого-то сбегаешь? — Я уже сбежала, — она выдержала театральную паузу и с улыбкой произнесла: — От своей прошлой жизни. Я больше не проститутка, не алкоголичка, не наркоманка. Я больше никогда к этому не вернусь, Андрей. Он встал на ноги, прошелся по комнате. Он не мог понять, что нашло на Соню. Он, в конце концов, ее друг, и волнуется за нее. — Окей, ты закончила прошлую жизнь, — с расстановкой произнес он. — Но… тот сутенер, Денис или как его, ты не вернула ему долг? Она уставилась на него словно пьяная: — Какой долг? — Блять, Соня! Ты то уходишь, то приходишь на свою эту работу, получаешь деньги, че-то там мухлюешь, а потом твои сутенеры заваливаются сюда и грозят зарыть меня в лесу, если ты не объявишься. Мне, что, ждать их снова? Соня притихла, задумавшись, потом сказала: — Да не парься. Я сама разберусь с этим. И чуть не забыла! — она сорвалась с места, подбежала к комоду, нашла там дверцу сейфа и вернулась к Андрею с пистолетом и пакетом травы. — Вот, возьми. — Мне это не нужно. — Ой, я же прекрасно знаю, что ты сейчас на мели, — она вложила ему в руки пакет. — Это качественная трава. Сбудешь и получишь кое-какие деньги. А ствол всегда пригодится. Андрей принял ее «подарки» и тут же их спрятал. Потом снова впился в Соню взглядом: — Ты серьезно решила отказаться от этого? — Да. — Почему? — Андрей, я хочу нормальной жизни. С домом, семьей и прочей хуетой. Настоящую семью. Чтобы были совместные завтраки, ужины, все это «Доброе утро, дорогой». Понимаешь? — Нет, — он усмехнулся. — Я понимаю только то, что ты двинулась умом. Она рассмеялась и, встав на ноги, сказала: — Да, я рехнулась! Окончательно и бесповоротно! — Соня… — Андрей подошел к ней. — Ты ведь потом снова приползешь сюда, пьяная и накуренная. Это минутная вспышка. Такое с тобой уже было. Помнишь, два года назад, когда ты уехала в Аргентину с каким-то нарколыгой?.. — Это бред. Сейчас все совсем по-другому. Сонечка встала на цыпочки, поцеловала Андрея в лоб, а затем пошла к двери. На плечах у нее был рюкзак с тем, что она взяла с собой из «прошлой жизни». Уходя, она сказала Замаю: — Сожги мои вещи и забудь обо мне. Прощай! Андрей лишь хмыкнул. Он знал, что когда-нибудь эту девчонку найдут в холодной ванной с передозом. Таким, как она, никогда не зажить нормальной жизнью.3.
Несмотря на то, что было раннее утро, в баре все еще оставались любители выпить. Все они засиделись тут после ночной бурной пьянки и довершали свой бессмысленный праздник жизни. Они уже не просили добавки, ограничиваясь невнятными разговорами. Антон протирал полотенцем стаканы, стоя за стойкой. Его смена подходила к концу, и он уже предвкушал, как протянет ноги в кресле перед телеком. В этот самый момент входная дверь открылась, впуская в помещение женскую фигуру. Антон взглянул на вошедшую и едва не выронил из рук стакан. — Соня, — растерянно проговорил он. — Я уже и не ждал шанса вновь увидеть тебя. Она села на стул у стойки и сняла с плеч рюкзак. — Я тоже не думала, что вернусь сюда. У тебя есть чай? Налей мне немного. Антон усмехнулся, наполнил стакан горячим чаем и поставил его перед Соней. Пока она пила, он сказал: — Не буду спрашивать, где тебя носило, это не мое дело, — он облокотился на стойку и сверкнул глазами. — Куда интереснее то, что привело тебя сюда. Сонечка отодвинула полупустой бокал и проговорила: — Мне нужен твой совет. — Мой совет? С каких пор ты стала слушать чьи-то советы? — Я решила начать новую жизнь, а это не так легко. Для этого нужно плотно закрыть дверь в старую. Подскажи, как мне это сделать? Антон погладил свою густую бороду. Соня глядела на него со всей серьёзностью. Он понимал, что она не шутит. — М-да, милая, ты затеяла опасную игру. Полагаю, молча съебаться в туман не тот способ, который будет верным в твоем случае. — Я должна много денег моему сутенеру. — За что? Сонечка опустила глаза. — Он решил полностью сбыть все запасы амфетамина и травки. Это дело он доверил мне. А я опрокинула его, тупо перепродав всю наркоту конкуренту, поделив прибыль с ним пополам. Сутенер Дениска остался голым. Он пообещал самолично оторвать мне голову. Я пыталась с ним говорить, но все пошло по пизде, и я сбежала. Потом встретила Мирона и окончательно загасилась. Прошло время, я порвала с Мироном, мне понадобились деньги и я вернулась к Дену, пообещав отработать долг, — Соня нервно поправила волосы. — Теперь я хочу окончательно уйти из этого бизнеса. Как мне это сделать? Антон налил себе рюмку водки и выпил, а затем сказал: — Думаю, единственным верным решением будет попиздеть с этим сутенером, объяснить ему все грамотно и спокойно. Так, чтобы тихо и без жертв, хоть это и звучит, как самоубийство. Соня посмотрела на Антона и поджала губы. Она и сама понимала, что другого выхода у нее нет. Забэ предложил ей выпить, но она отказалась. Ей предстояло выполнить едва ли не смертельную миссию.4.
— Сонечка, здравствуй! К Соне подошла девушка на высоких каблуках и с ярким макияжем на лице. От нее пахло алкоголем и дешевеньким парфюмом. Она обняла Соню за плечи и защебетала: — Я думала, ты на смене. Неужели что-то случилось? Нет? Но почему тогда ты здесь? Соня сбросила ее руку с острыми ноготочками со своего плеча и спросила: — Денис здесь? — Ден? Да, пару часов назад он заперся в своем кабинете после разборок с каким-то важным дяденькой. Думаю, он снова схватил кого-то за горло. Уж Ден умеет выжимать из людей денежки. Девушка рассмеялась и снова начала о чем-то рассказывать, но Соня не стала ее слушать. Без лишних церемоний она пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Было ужасно темно и не знай Соня дороги, она бы точно заблудилась в этих узких коридорах с одинаковыми дверьми. Но Соня знала дорогу. Она столько раз проходила по этим коридорам. Дойдя до нужной двери, она на мгновение остановилась. Ее коленки задрожали. Неужели ты боишься? Да что этот слюнтявый сутенеришка тебе сделает? Ничего, разве что глаз на задницу натянет. Соня вздохнула и дернула ручку двери, оказавшуюся незапертой. Соня вошла внутрь и замерла на месте. Денис сидел в кресле, закинув ноги на стол и курил папиросу. У стола на темном дорогом ковре лежал на животе крупный мужчина. Его бритый затылок пересекала складка. Он не дышал. Ден немного подался вперед, словно желая лучше рассмотреть замеревшую в дверях Сонечку. — А, это ты, — наконец спокойно проговорил он. — Тебе что-то нужно? Соня проглотила комок в горле и никак не могла оторвать взгляд от трупа на полу. Она не сразу вспомнила, зачем пришла сюда. — Ну что стоишь и молчишь? Какого хера пришла? — Он потушил папиросу. — Хватит смотреть на этого идиота. Он, видишь ли, вздумал помериться со мной членом. А я, сама знаешь, терпеть этого не могу. Вот и разрядил в его толстое брюхо свой револьвер. Одно плохо — ковер испортил… Ну да ладно. Чего тебе? Соня наконец подняла на него глаза и проговорила внезапно севшим голосом: — У меня дело к тебе есть. — Дело? Интересно, — он встал с кресла и подошел к окну. Глядя за штору, сказал: — Я тебя слушаю. — Денис… Я уйти хочу. Ден молча повернулся к ней. Она не могла разглядеть его лица. Пока он так стоял молча, ее грудь медленно сковывали обручи паники. — Уйти? — спросил он абсолютно нейтральным голосом и медленно подошел к ней. Бедная Соня сделала шаг назад и уперлась спиной в холодную поверхность двери. — Уйти, — проговорила она. Денис оказался рядом с ней, наклонился к ее лицу и, глядя в ее глаза, спросил все также спокойно: — Как ты можешь уйти, не заплатив свой счет, а? Соня открыла было рот, чтобы ответить что-то о том, что можно договориться, но Ден зажал ей губы пальцами и театрально взволнованно проговорил: — Неужели маленькая Сонечка думала, что дядя Чейни такой добрый волшебник, который все прощает? Неужели Сонечка — тупая потаскуха? Соня попыталась вывернуться, чтобы освободиться от напиравшего на нее Дениса, но он крепко схватил ее за плечи и швырнул к столу. Она едва не упала на труп здоровяка, но схватилась за стол. Денис запер дверь и повернулся к Сонечке. Она смотрела на него с ужасом, как загнанная в угол лань. Денис же наслаждался ее ужасом. Он перешагнул через труп и снова оказался рядом с ней. — Сонечка решила, что может то быть проституткой, то нет. Глупая Сонечка не понимает, что ей никогда не уйти от этого. — Я верну тебе деньги. — Да? И каким образом? Сдашь свою задницу на органы? Денис усмехнулся и резко схватил одной рукой горло Сони, а другую занес для удара. Соня попыталась закрыться, но это было бесполезно. Ден ударил ее в скулу, но упасть не дал, держа за горло, и снова ударил. — Я хочу преподать Сонечке урок, — сказал он после очередного удара по лицу. — Чтобы впредь у нее не было и мысли о том, чтобы дерзить дяде Чейни. И она должна усвоить этот урок раз и навсегда. Он отпустил ее горло и очередным ударом повалил на пол. Подошвой ботинка он наступил на ее правую руку чуть ниже локтя и надавил так, что услышал хруст. Соня взвыла от боли и попыталась хоть как-то ударить мужчину. Он расстегнул запонки на рукавах рубашки и, схватив Соню за волосы, поднял на колени. Заглянул в ее залитые кровью глаза и усмехнулся. Соня тоже усмехнулась. Она, что есть силы, дернулась вбок, обхватила ногу Дениса левой рукой и повалила его на пол. Пока он пытался схватить ее, она успела дотянуться до стола и сжала пальцами край массивной стеклянной пепельницы. Денис ударил ее по ребрам, но она стиснула зубы и въехала пепельницей в его голову. Соня поднялась на ноги и бросилась к двери. Быстро отперла замок и выбежала прочь. Вслед ей полетел хохот Дениса.5.
Мимо мелькали стены домов, вывески магазинов, тела людей и корпусы автомобилей. Сначала Соня бежала. Ноги сами несли ее, как подстреленную волчицу. Она бежала дворами, закоулками, шарахаясь каждой тени. Она боялась погони. В любой момент она готовилась услышать позади шаги и короткие выстрелы, но ничего этого не было. Ее легкие с болью сжались, отказываясь принимать морозный воздух. Закашлявшись, Соня вынуждена была остановиться. Она прижалась к кирпичной стене какого-то здания и закрыла глаза, прислушиваясь к биению своего сердца. Оно билось так быстро и громко и, казалось, готово было лопнуть в любой момент. Сонечка дышала часто и глубоко. Воздух обжигал глотку и свистел в легких. Все ее тело пульсировало тупой болью. Ничего. И не из такого выбиралась. Ноги целы — идти сможешь. Отдышись и иди. Если придется — беги. Но ты должна выжить.Должна, слышишь? Соня пошарила по карманам и нашла смятую пачку сигарет, вытащила одну более-менее целую и вставила ее в губы, покрытые корочкой запекшейся крови. Челюсть болела ужасно, но, кажется, не была сломана. В отличие от правой руки. Соня ощупала ее и поняла, что ниже локтя кость выпирала под кожей. Пришлось прикуривать левой рукой. От никотинового дыма стало немного легче. Соня медленно пошла по тротуару. С удивлением она обнаружила, что уже стемнело и улицы освещали фонари. В ее мозгу вращались шестеренки. Ей нужно было придумать, что делать дальше. И она придумала. Как и всегда. Дойдя до ближайшей аптеки, она зашла внутрь. Спокойным, словно уставшим, голосом попросила у испуганной ее видом аптекарши телефон. Номер телефона она помнила наизусть, ведь столько раз набирала его, но так и не нажимала на кнопку вызова. Гудки тянулись медленно и равнодушно. Наконец, на том конце сняли трубку. Соня хрипло спросила: — Мирон?