1.
В пустом и холодном подъезде каждый шаг отзывался от стен громким ударом. Словно чье-то невидимое сердце отбивало марш — прощальный марш. Но Мирон не чувствовал той самой грусти, о которой обычно говорят в таких случаях. Он просто покидал свою квартиру, как делал это десятки раз, уходя на работу. Даже ключи все также лежали в его кармане. Ему казалось, что он уходит совсем ненадолго. Соня чувствовала себя иначе. Ее трясло. Ей казалось, что она двигается слишком медленно, что ей нужно спешить, бежать, мчаться. Мышцы ее ног напрягались все сильнее. Она вся была взвинчена, как туго натянутая пружина. Она ждала внезапного пиздеца в любой момент. Они вышли из подъезда и торопливо пошли к стоянке — это был кратчайший путь из двора. Сонечка мертвой хваткой вцепилась в локоть Мирона. Никогда раньше она не чувствовала себя такой уязвимой. Где-то на стоянке хлопнули двери машины. В вечернем плотном воздухе звук превратился в подобный звуку выстрела из оружия с глушителем. Послышались шаги по асфальту — тяжелые и быстрые. Сонечка обернулась на их звук и на мгновение замерла: прямо к ней с Мироном шли мужчины, весьма крупные на вид. Соня мгновенно поняла, что они идут к ним явно не для того, чтобы спросить, который час. Она машинально дернула Мирона за руку и побежала, таща его за собой. Оборачиваясь на бегу, она увидела резко побледневшее лицо Мирона и быстро приближающихся к ним мужчин. Чувствуя, как сердце толкается в глотку, Соня заорала: — Бежим! Мужчины стремительно приближались. Их было всего трое. В голове Сони мелькали идеи о том, как от них уйти, но ничего дельного она придумать не могла. А мужчины были уже совсем близко. Оставалось одно — бежать. И Соня побежала, Мирон — за ней. Но ему не удалось сделать и нескольких шагов, когда один из мужчин схватил его за плечо, резко развернув прямо на бегу. Мгновение — и Мирон оказался прижатым к грязному асфальту всей массой тела здоровяка. Бедная Сонечка смогла пробежать еще с десяток метров, а потом она оказалась в тисках преследователей. Она пыталась вырываться, отбиваться, но все было бесполезно. Ее и Мирона затолкали в машину, предварительно крепко связав. Уже в машине Мирон смог улучить момент и прицельно вмазал локтем под ребра одному из здоровяков. Тот согнулся пополам, а Мирон готов был через него добраться до двери, но его остановил удар в голову. Перед ним все мелькнула панорамой: испуганное лицо Сонечки, ее выкрученные и связанные грязной веревкой руки, три полоски на трениках корчащегося от боли мужика. Потом все смешалось и исчезло в темноте.2.
Все вернулось с охуенно сильной болью в животе. Еще не открывая глаз, Мирон услышал странный и неуместный в калейдоскопе боли запах — запах свежей травы и еловых деревьев. Ничего не понимая, он распахнул глаза и снова увидел лицо Сони, все такое же бледное, искаженное гримасой боли. За Соней он увидел деревья. Оглянулся — кругом лес, две громадные машины и все те же головорезы. Это не сон, мой хороший. Ты оказался в самом настоящем пиздеце — смертельно опасном пиздеце. Сквозь стук собственного сердца Мирон услышал чей-то голос, низкий и удивительно приятный: — Вот и проснулся наш добрый рыцарь. Что ж, теперь мы можем приступать. Мирон с удивлением обнаружил среди головорезов невысокого мужчину, которому и принадлежал этот голос. Он был одет довольно изысканно и выделялся на фоне мужиков в спортивных костюмах. Его белые брюки казались слишком яркими на черно-зеленом пейзаже. Он подошел к Соне и вынул из ее рта кляп. — Ты знаешь, почему ты здесь? — едва ли не ласково спросил он, наклонившись вперед и заглядывая ей в лицо. Сонечка поджала губы и промолчала. Мужчина терпеливо повторил, произнося слова медленно и четко: — Ты понимаешь, почему ты тут оказалась, Соня? Снова не дождавшись ответа, мужчина размахнулся и отвесил ей сильную пощечину. Соня пошатнулась, но осталась на ногах. Мирон видел, что в ее глазах горит ужас. Он и сам был напуган не по-детски. А мужчина снова размахнулся, но вместо удара спросил: — Почему ты здесь, ты это знаешь? — Знаю, — глухо ответила Соня, и добавила совсем севшим голосом: — Знаю, Денис. Он опустил руку и усмехнулся. — Знаешь, говоришь? Хорошо. Милая Соня, ты так крупно мне поднасрала, что даже спустя столько времени я не смог тебе этого простить. Мне пришлось снова найти тебя и притащить сюда, чтобы наконец решить, что с тобой делать. Соня вскинула голову и спросила: — Ну и что же ты решил? Денис не ожидал, что она станет задавать вопросы, и уставился на нее с удивлением. — Видишь ли, я не догадывался, что ты с пузиком. Это немного все меняет… Я хочу преподать тебе урок, милая Соня. Я хочу, чтобы ты раз и на всю жизнь запомнила, что с большими дядями лучше не играть. Чтобы ты, маленькая дрянь, навсегда запомнила, где твое место. Денис отвел в сторону руку ладонью вверх, и один из головорезов аккуратно вложил в его ладонь пистолет. Ден перехватил его поудобнее и ткнул дулом в лоб Сони. Та зажмурилась и, кажется, перестала дышать. Мирон рванулся в ее сторону, но сильные руки остановили его. Ему пришлось задрать голову, чтобы видеть лицо Сони. Все его тело налилось болью. Он пытался орать, звать на помощь, умолять, но кляп в его рту почти не пропускал звуков. Ден поморщился и нервно попросил: — Заткните его заебал скулить. Тут же Мирона ударили в живот и прижали к холодной земле. Щекой он почувствовал тяжесть подошвы чьего-то ботинка. Между тем, Ден, не отводя дула пистолета от лба Сони, спросил у нее: — Что ты готова сделать, чтобы выжить? По щекам Сони потекли слезы. Она открыла глаза и уставилась в улыбающееся лицо Дена. — Расстегни ремень на моих брюках, — приказал ей Ден все тем же вежливым тоном, легонько толкнув ее дулом пистолета. Дрожащие пальцы Сони схватились за пряжку ремня. Ей потребовалось слишком много времени, чтобы выполнить такую простую задачу. Когда она, наконец, это сделала, Ден отвел пистолет в сторону и сказал ей: — Ты знаешь, что делать. Сонечка и не взглянула на него. Молча встала перед ним на колени и потянулась к ширинке его брюк. В самый последний момент она резко размахнулась и что есть силы ударила его кулаком в пах. Денис захрипел и упал на колени. Соня рванулась в сторону, но ее тут же схватил и скрутил здоровяк. Мирон попытался вырваться и снова получил удар в голову, и снова все поплыло и покрылось тьмой.3.
Он пришел в себя очень быстро. Едва сквозь полнейший мрак стали проступать запахи и звуки, Мирон распахнул глаза. Перед ним все очертания расплывались и терялись в красных пятнах. Но ему удалось разглядеть Соню, находящуюся в нескольких метрах от него. Он хотел позвать ее по имени, но у него во рту все было вязким и неслушающимся — при ударе он прикусил язык, и теперь жевал сгустки собственной крови. Он открыл рот и прохрипел: — Соня… Она повернулась в его сторону, бледная, окаменевшая от ужаса. Но ее губы были растянуты в улыбке. Не надеясь на то, что Мирон услышит ее, едва заметно прошептала: — Все будет хорошо. Ее взгляд стал нежным. Она прощалась. Где-то в стороне щелкнул предохранитель пистолета. Только тогда Мирон вспомнил, что они здесь не одни. Он повернулся на звук и увидел Дениса, направляющего на Соню пистолет. Его зубы обнажились в оскале. Он смотрел прямо Соне в лицо. — Ну что, милая? — он немного опустил дуло пистолета. — Сегодня ты доказала, что не заслуживаешь прощения. Мне очень жаль, Сонечка. Он рассмеялся. Так громко и неестественно, что Соня вздрогнула. А в следующее мгновение грянул выстрел. Словно при замедленной съемке Мирон увидел, как Соня падает на спину, а по футболке на ее животе расползается алое пятно. Ребенок! Мирон услышал собственный крик. С неестественной силой он рванулся вперед и сбросил с себя мужчину, который тут же согнулся пополам — его рвало. Мирон кинулся к Соне. Выстрел. Когда Мирон оказался рядом с ней, на ее лбу появилась еще одно алое пятно — но совсем небольшое, словно кто-то решил посвятить ее в буддизм. Мирон обхватил ее голову, прижал к себе. Кажется, он кричал. Его всего трясло от приступов боли и тошноты. Он прижимал к себе еще теплое (живое) тело Сони. Его сознание отключилось. Он больше ничего не понимал и не ощущал. А потом снова наступила тьма. Точно такая же глубокая и густая, как в зрачках Сони. И Мирон утонул в этой тьме.4.
— Ден, что с ним делать? — один из мужчин, чувствовавший себя более-менее нормально после увиденного, указывал на валявшегося без сознания Мирона. Ден достал из кармана белоснежный платок и тщательно вытер рукоять пистолета. При этом его лицо исказила брезгливая гримаса. — Вложи нашему герою в руки ствол, — он отдал мужчине пистолет и машинально вытер ладони о брюки. — Оставим его здесь. Если его и найдут, то решат, что он шатанулся умом и прикончил сожительницу-шалаву и ее неродившегося ребенка. Журналюги, конечно, повеселятся… Ден, не глядя ни на труп Сони, ни на кого больше, сел в машину и торопливо достал из кармана пакетик кокаина. Его уже начинало лихорадить. Один затяг через нос — и мир вместе с убийствами и еблей снова стал радужным. Он и не сомневался, что с трупом этой дрянной девчонки не будет никаких проблем. Менты слишком ленивы, чтобы искать других подозреваемых, когда есть идеальный претендент на роль убийцы. Все будет хорошо. Иначе просто и не может быть. Головорезы с красными от шока лицами торопливо заняли свои места в машинах, и черные автомобили один за другим поехали в сторону шоссе по едва заметной среди высокой травы дороге. На заднем сиденье в мозге Дена Чейни умирали сотни нервных окончаний под действием кокаина.5.
За окном мелькал однотипный пейзаж, едва освещаемый первыми солнечными лучами. Город остался далеко позади, Саня, буквально, чувствовал, как его веки смыкаются. Он искоса взглянул на сидящую рядом с ним Женю. Она лениво листала ленту новостей в Интернете. И дернул же ее черт собраться на дачу! Ладно бы она потащила его туда днем, как все обычные люди. Но нет — она решила, что лучше выехать рано утром, чтобы не проторчать в пробках. Он толком не успел проснуться, и сейчас больше всего на свете хотел вернуться в кровать. Но Саня любил свою жену и поэтому поехал с ней на дачу еще до рассвета. Чтобы сон не заполнял его голову мягким теплым желе, Тимарцев потянулся было к панели радио, но в этот момент заметил что-то впереди на обочине. — Что это там? — спросил он у жены. Она рассеянно подняла взгляд сначала на него, а потом на лобовое стекло. — Не знаю, — протянула она. — Кажется, человек… Боже, да он весь в крови! На обочине в тени деревьев и правда стоял невысокий мужчина в испачканной землей и кровью одежде. Он был очень измученным. У его ног Саня разглядел еще что-то — женщину, лежавшую абсолютно неподвижно. Саня затормозил машину. — Ты, что, собираешься остановиться? — Женя удивленно взглянула на мужа. — Да. Этому человеку нужна помощь. — Он выглядит, как безумец! Мы не можем… Вдруг он убьет нас! — Не мели чушь, Женя. Мы поможем ему. Женя еще не видела такого, чтобы Саня был так решителен. Она почувствовала это в его тоне и в движениях — уверенных и твердых. Она притихла и вжалась в кресло, готовая в любой момент позвонить в полицию. Между тем Саня остановил машину на обочине и быстро вышел из нее. Мужчина никак не отреагировал на его появление. Он все также неподвижно смотрел на дорогу. — Эй! — позвал его Саня. — Вам нужна помощь? Мужчина вздрогнул словно от какого-то резкого звука и сделал несколько шагов назад, уставившись на Саню. Тимарцев поднял руки, пытаясь двигаться медленно, пошел к мужчине. — Я не причиню вам вреда. Я хочу помочь, — говорил он. Мужчина зашевелил губами. Саня услышал его трескучий, сорванный голос: — Помоги… Соня… В лесу… Помоги… — Я помогу! Идемте за мной в машину. — Соня, — мужчина указал на лежащую на траве женщину. Тимарцев подошел к ней и аккуратно перевернул на спину. Она была мертва. Но не это самое страшное. Она была мертвой и беременной. Саня прижал ладонь ко рту и сильно укусил себя, не давая панике возможности взять верх. С трудом он отвел взгляд от окоченевшего трупа и посмотрел на мужчину, говоря: — Сейчас я принесу плед. Мы уложим ее в него. Хорошо? Мужчина лихорадочно затряс головой. Его руки при этом прижались к грудной клетке, словно он в чем-то клялся. Саня сбегал к машине за пледом и вернулся обратно. Он расстелил плед на земле и перетащил на него труп — ужасно тяжелый и холодный. Замотав тело так, чтобы закрыть лицо и живот, Саня подхватил его на руки и поволок к машине. Мужчина следовал за ним, хромая и тяжело дыша. Тело Саня затолкал в багажник, а мужчину усадил на заднее сиденье. Наконец, оказавшись в машине, Саня тут же ее завел и стал поворачивать в город. — Звони в полицию, — глухо сказал он Жене. Пока Женя набирала дрожащими пальцами номер, а Саня от напряжения сжимал руль до боли в пальцах, Мирон прижимался к сиденью и чувствовал, как мир вокруг него медленно тает в тумане. Он был измотан, едва ли не до смерти. Он и был на грани смерти. Его веки закрылись и он упал в небытие. Все осталось позади.