***
Ричард сквозь сон услышал голоса, тело болело так, словно по нему пробежался табун лошадей. Открыв глаза, юноша поморщился от света и, привыкнув, начал разглядывать помещение, пытаясь понять, где находится. Это оказалась довольно неуютное жилище. Деревянная мебель была сделана грубо, словно хозяева сами изготовили её из того, что нашли в лесу, а комнату освещала лишь керосиновая лампа. Принц попытался двинуться, хоть руки и ноги были связаны, и освободиться в таком состоянии возможности не представлялось, но случайно задел табуретку, которая, как назло, с грохотом перевернулась. Голоса вмиг стихли. За дверью раздались чьи-то тяжёлые шаги, и в комнату зашел мужчина лет сорока, совсем непохожий на остальных разбойников. Если бы не повязка, закрывающая пустую глазницу, мог сойти за приличного члена общества. — Один очнулся. Дай-ка, взгляну на тебя. — Незнакомец принялся внимательно изучать пленника своим единственным глазом. Выражение лица его постепенно менялось, становясь все более удивленным. — Матерь божья! Да ты, мальчишка, просто копия той женщины… — Какой еще женщины? — проговорил принц, с трудом ворочая языком. Остальные разбойники молча наблюдали за картиной через открытую дверь, кто-то покрутил пальцем у виска, услышав слова юноши, кто-то криво усмехнулся, но никто не решился влезать в разговор. — Меня зовут Вальтер Беркли. Я был рожден дворянином, но мой отец растратил все состояние на выпивку и девок. Вот и пришлось воровать. А ты, малец, так похож на женщину, на которой я мечтал жениться. Только вот денег у меня не было, а она королевой стала, хоть и не любила никогда Вильгельма… Хорошая была, добрая и справедливая, да забрала ее костлявая слишком рано, не помню уж, сколько лет прошло с тех пор, но горевал долго. А тебя увидел, сразу Эллу вспомнил, будто сына своего встретил. Ты только не пытайся убежать, мои ребята быстро нагонят, да и в лесу с раненной ногой опасно бродить. — Вальтер начал развязывать веревки, освобождая Ричарда, который успел уже прочесть не одну молитву, готовясь к смерти. Но, похоже, убивать его пока никто не собирался. — Спасибо, — коротко бросил принц, разминая затекшие руки, к которым быстро начала приливать кровь, отчего появилось неприятное покалывание. Перед глазами юноши вдруг вспыхнул образ Жака, сдавшегося врагам, это было последним, что Ричард помнил. — А где мой друг? Он жив? — Храбрец? Жив, да только странный он. Многих моих людей порешал, присоединиться к нам даже под страхом смерти не желает, а мне ведь такие нужны. Все про тебя спрашивает, вот только я не говорю ничего. Хороший у тебя друг, верный. Цени его. А ты, судя по форме, во дворце служишь. Пропавшего принца ищешь, должно быть. Да только тут уже все прошерстили ваши ребята. Ей богу, мы чуть на тот свет не отправились. — Беркли тяжело вздохнул и сел за стол, жестом показав остальным разбойникам уйти. Те послушно удалились, закрыв за собой дверь. — Голодный, наверное, возьми хоть кусок хлеба. Я делиться не привык, но уж очень ты на Эллу похож. — Это моя мать… — произнес Ричард негромко, решив, что это единственный способ вырваться из плена. Похоже, Вальтер и правда не такой уж негодяй, раз оставил их в живых. — Ничего больше не прошу, отпустите. Меня ищут повсюду, если узнают, что вы убили принца, то казнят незамедлительно. И друга моего тоже. Можете забрать еду и деньги, если пожелаете. У меня этого добра было в жизни навалом. Только освободите меня и Жака. Мы уйдем и никому не скажем, где ваше убежище. — Ваше Высочество… Бог ты мой… Но ведь за вашу поимку отваливают большой куш… — Беркли задумался, в нём боролись память о старой любви и жадность. — Эх, черт с вами. Забирайте свои пожитки, что сможете унести, только вот коня у меня нет. Тут еще часа четыре до ближайшего города пешком топать. Можете здесь поспать, а с рассветом уходите. Друг твой в чулане закрыт. Можешь развязать, если он на моих ребят кидаться не будет. Ричард поблагодарил разбойника и ринулся освобождать Жака. Тот сидел прислонившись к стене и выглядел весьма потрепанным, из разбитой губы сочилась кровь, а под глазом красовался синяк. Увидев принца, пленник счастливо улыбнулся и, как только веревки упали на пол, едва не задушил друга в объятиях, пока раненный юноша не застонал от боли. Надо же, он почти забыл о простреленной ноге. Увидев, в чем дело, Бертлен молча стянул накидку, разорвал на себе сорочку и аккуратно перевязал рану, да так быстро и ловко, чем немало удивил Ричарда. — Есть что-то, чего ты не умеешь? — усмехнулся он, посмотрев в глаза Бертлену, который ничуть не смутился от похвалы. — Пожалуй, лучшего спутника мне не найти. Считай, что ты искупил вину за дерзость. — Спешу напомнить, что Его Высочество оказался в бою бесполезнее мухи, та хоть могла отвлечь противников, — в той же манере ответил Жак, вызвав у принца негодование, но тут же пресек любые попытки отплатить той же монетой и продолжил, — Ладно, не злись. Нужно бежать отсюда, пока не заметили, что ты выбрался. Правда с тобой будет непросто… — Не беспокойся об этом. Нас отпустят с рассветом, а пока можем отдохнуть здесь. Впереди долгий путь.***
Вальтер не солгал. Он и правда позволил беглецам уйти с миром, позволив забрать часть своей поклажи, из которой Ричард взял только немного еды, деньги и розу, купленную у Ирен. Переодевшись, ребята отправились в путь. Дорога была длинной, принц с трудом ковылял из-за раны, даже несмотря на то, что Жак всячески пытался ему помочь, поэтому лес начал редеть, а вдалеке показались первые дома уже после полудня. Наконец-то, стоя перед воротами в город, Ричард почувствовал, что у них все получилось, однако… — Приказ короля! Никого не впускать и никого не выпускать без тщательного досмотра! — Стражник глядел на двух беглецов, а затем развернул свиток с портретом и начал сверять. Сначала внимательно изучил Бертлена и вскоре потерял к нему интерес, а потом принялся за принца. Тому резко захотелось бежать куда подальше, проклятое лицо, как клеймо, выдавало его с потрохами. — А этот похож, только помятый какой-то. Ну-ка, поди поближе. — Да нет, у того волосы вон какие длинные, а у этого короче. Не он это, — возразил другой стражник, ничуть не сомневаясь в своих словах. — И то верно, но волосы обрезать можно. Лицо-то похоже, да и рост вроде бы такой же. Хотя мне и самому не кажется, что этот парень выглядит, как принц, а проверить все-таки надо. — Первый стражник поманил Ричарда рукой, лишая ребят последней надежды на спокойное проникновение в город. — Вы ищете юношу восемнадцати лет, немного пониже меня и длинными темными волосами? — вмешался Жак, пытаясь переключить все внимание стражников на себя. — Видел похожего по пути сюда, заметно, что одет хорошо. Он был один и направился, как мне показалось, в деревню. Но точно говорить не берусь, может, и не ваш знакомый. Но волосы примерно как у меня длиной, да и характер у него отвратительный. Хотели спросить дорогу, а он начал нос воротить. Верно, Рик? — Д-да… — стиснув зубы, процедил Ричард, незаметно одарив Бертлена убийственным взглядом и вовремя сообразив, кому адресован вопрос. — Может, ну его… Не будем тратить время на этих? Явно же, среди них нет того, кого велели задержать. Только лишние хлопоты. Проходите. — Второй стражник открыл ворота, пропуская ребят внутрь. Оставалось найти постоялый двор или другое место, где можно заночевать. К тому же, не мешало показаться лекарю. Жак принялся узнавать у прохожих дорогу и вскоре шагал по главной торговой улице буквально таща за собой раненного юношу. Оказавшись перед зданием, на которое указали горожане, Бертлен подошел к широкой двери и постучал. Вскоре ему открыл высокий молодой человек. Он был одет аккуратно, с иголочки, с легким пренебрежением поглядел в сторону гостей и хотел было захлопнуть дверь перед ободранцами, но Жак выставил вперёд ногу, не позволив это сделать. — Нам нужна помощь. Деньги есть, не волнуйтесь. Мы служим при королевском дворе, отправились на поиски Его Высочества, но были пойманы разбойниками. Они нас ограбили, а моего друга подстрелили. Благо, у нас имелись с собой кое-какие тайные сбережения. — Бертлен вытащил из кармана горстку золотых монет, давая понять, что говорит правду. — Кхм, прошу прощения, господа, я принял вас за других. Добро пожаловать. — Молодой человек пропустил ребят внутрь и широко улыбнулся, отчего Ричард ощутил приступ тошноты. Он мечтал просто развернуться и уйти отсюда, хлопнув дверью перед носом неприятного типа, едва не прогнавшего беглецов, но Жак быстро все понял по выражению лица принца, поэтому схватил его за руку и начал массировать ладонь, успокаивая. Как ни странно, это помогло. Юноша расслабился, чувствуя, как чужие пальцы с каждой секундой все увереннее скользят по коже, к счастью, теперь ребята остались одни в приемной, поэтому никто не увидел этих странных прикосновений. Вскоре к Ричарду подошел лекарь, уложил принца на койку и начал колдовать над его раной. Время пролетело незаметно, на улице начало смеркаться, а ребята всё ещё не нашли постоялый двор. Денег осталось мало, услуги лекаря оказались куда дороже, чем предполагалось, зато работа была выполнена на славу, принц даже мог идти, почти не хромая. Наконец-то добравшись до таверны, беглецы вздохнули с облегчением. Они так и не смогли нормально выспаться с момента, как покинули столицу. Да и весь день ни крошки в рот не брали, поэтому едва сдержали желание накинуться на еду, все-таки негоже Его Высочеству хватать курицу руками. Наевшись, ребята арендовали одну комнату на двоих, в целях экономии. Благо, там хотя бы были раздельные кровати, хотя и располагались близко друг к другу. После долгожданной ванны, Ричард вернулся в комнату и понял, что даже не захватил с собой пижаму для сна. Пришлось практически полностью раздеться, а присутствие другого мужчины в комнате безумно смущало. Забравшись под тоненькое одеяльце, принц повернулся набок и обнял свои колени, чтобы хоть немного согреться. Он снова затосковал по дому: по шелковым простыням и мягчайшим перинам, сытной еде и удобной одежде. И почему все должно было закончиться так? — Не жалеешь, что уехал? Ты мог жить в роскоши, заниматься тем, чем хочешь. — Жак лег на соседнюю кровать и повернулся к принцу, будто пытался понять, о чем тот думает. И, как ни странно, попал в точку. — Даже если немного жалею, то уже не вернусь. Гордость не позволит. Мне всегда говорили, что я ни на что не гожусь. Не напрямую, конечно, но давали это понять. Даже отец не придумал ничего лучше, чем продать меня королю Фредерику. Поэтому я обязан доказать себе, что чего-то стою. А если приду во дворец и позволю им женить меня, то просто сдамся. — Ричард грустно улыбнулся. Еще совсем недавно он был надменным юношей, но с тех пор что-то в нём переменилось. — Знаешь, я ведь не такой плохой. Просто во дворце меня не любили. Баловали, но не любили. Тяжело стать благородным, когда не знаешь, что такое доброта и любовь, когда от тебя пытаются откупиться, лишь бы только не доставлял проблем. Я и старался их доставлять, желая привлечь внимание. — Ты куда благороднее, чем думаешь. В момент опасности готов был пожертвовать собой, чтобы спасти меня. Спасибо. — Бертлен проговорил эти слова почти ласково, с ноткой теплоты. Даже в полутьме он был таким красивым. Слишком красивым для мужчины. Может, дело даже не в чертах лица, а свете, который он излучал. — Это ты меня спас. Не знаю, что бы я делал без тебя. — Принц хотел сказать что-то еще, но замолчал. В его голове вдруг появилась странная мысль. Если бы ему действительно пришлось однажды обвенчаться с другим мужчиной, он согласился бы только на один вариант, если супругом станет Жак. Уставшие после долгого дня беглецы наконец-то погрузились в объятия Морфея, а тем временем маленькая комната, в которой они спали, на мгновение осветилась слабой вспышкой. Роза, лежащая на столике, окрасилась в серый цвет.