***
Йорвет с задумчивым выражением лица крутился перед зеркалом, стараясь рассмотреть с разных ракурсов изображение: — Получилось очень даже неплохо. Даже немного жаль, что это не навсегда… — Хна сойдёт где-то через неделю. Да не шевелись ты так, ложись на кровать, обсыхай. На левом боку, рядом с талией, на коже бывшего командира белок красовалась татуировка в форме ящерицы, сидящей на листе клёна. Лаэль самой нравился результат, плюс её радовало и то, что Йорвет наконец-то стал ей чуть больше доверять. Эльфийка, будучи Хозяйкой и Хранительницей Леса, таила в себе немало секретов. На многие вопросы она не имела права отвечать, некоторые вещи должны оставаться тайной на протяжении веков до тех пор, пока тайна сама не захочет себя рассказать. Йорвет уже успел заметить скрытность своей любовницы. Это только поначалу ему казалось, что жизнь ведьмы из леса, которая его спасла от погибели, предельна проста и скучна. Теперь эльф понимал, что прошлое Лаэль, как и прошлое её леса, полно загадок. Эльфийка на любые вопросы отвечала осторожно, раскрывая лишь малую часть той информации, которую знала сама. Йорвет так и не получил подробные сведения о проклятии, окутавшем эльфийские руины, ведьма лишь сказала, что когда-то в лесу вероятно был один из городов сидхов, где они жили в мире и гармонии с природой, а потом пожар уничтожил эту идиллию. О причинах пожара и о том кем был тот высокий эльф Лаэль не стала отвечать, как Старый Лис не пытался, он не мог выудить и новое слово о трагедии из уст ведьмы. Вечно подозрительный и осторожный Йорвет стал лишь меньшей ей доверять, а по ночам во сне и вовсе отстраняться от её прикосновений. Эльфийка надеялась, что её хитрые меры вроде игры в гвинт на желание помогут немного расслабить настороженного скоя’таэля. Но доверяла ли ему она сама? Пока что явно нет. В дверь с улицы постучали, Лаэль пошла встречать посетителя её скромной обители.***
— Сколько уже болит? Говорите честно. — Меделю гаг… — Давно режется? — Дредий год… — краснолюд держался за распухшую до флюса щёку, сидя за столом с грустным выражением лица, то и дело подтирая слюну, капающую из уголка рта. — Значит уже не режется. Неделю назад начались холодные дожди, вот зуб и разнылся. Нужно удалять! — эльфийка сканировала челюсть краснолюда с помощью магии прямо через кожу. — Не мадо! Бродёт само. — Хочешь умереть от заражения крови? Да у тебя там уже десна вот-вот загноится! Слушай, я больше 40 крон не возьму за помощь, как и договаривались до осмотра. Хочешь жить — изволь лечиться! Мужичок замолчал, подтирая слюну. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что в голове краснолюда происходит нешуточная внутренняя борьба. Храбрый и сильный воин, прошедший когда-то через огонь и воду, переживший несколько ранений, ныне боялся удаления зуба. Краснолюд утёр холодный пот со лба и сказал: — Орошо… Лаэль быстрее, чем за пять минут успела и удобно усадить в кресло мужчину и вставить распорку между его зубов, ввести в десну обезболивающее. Краснолюд, словно в агонии, ухватился за подлокотники, хотя эльфийка даже не начала процедуру удаления. — Больно? Чувствуешь что-нибудь? Скажи «ааа» — если больно и промолчи, если нет. — Ааааа. — А так? — Аааааааааааа. — Артист! Я ещё ничего не трогала! Так, а теперь не обманывай, иначе могу действительно случайно сделать больно. А то ты как мальчик, который кричал: «Волки»! Теперь чувствуешь боль? Краснолюд молчал. Он примерялся к новым ощущениям. Он ощущал прикосновения металлических инструментов к его десне, зубу, но не чувствовал при этом боли. — Вот и хорошо, — Лаэль вытащила скальпель, после того как аккуратно надрезала десну, почти полностью закрывавшую зуб мудрости. Она некоторое время вправляла зуб на место, чтобы его можно было аккуратно достать щипцами. Краснолюд, казалось, не дышал вовсе от волнения. Эльфийка ухватила щипцами зуб и начала его потихоньку расшатывать, не делая резких движений. Прошло не больше пары минут, когда зуб поддался и Лаэль вытащила его из лунки. — На, закуси тампон и держи треть часа. Потом выплюнешь, — Эльфика кинула зуб в металлическую чашу, — Три дня не пить алкоголь, не курить табак и не есть горячую пищу. — И бсё? — спросил краснолюд, когда поднялся из кресла, — Собсем не ольно… Ожна босмодредь? — Конечно, — Ведьма показала содержимое чаши и пациент, судорожно вздохнув, упал в обморок от вида собственного зуба. Лаэль пожала плечами, её не смущало это зрелище, — Милый, подойди пожалуйста! Помоги поднять!***
Краснолюда Йорвет вытащил на улицу, посадил на скамейку, чтобы тот на свежем воздухе быстрее в себя пришёл. Когда пациент ведьмы очнулся, то незамедлительно потребовал, чтобы ему вернули честно и с большим трудом нажитое — его зуб. Видно он хотел хвастаться трофеем перед своими товарищами. — Беня Богем овут… — Богем? — Нед! Бо-Гем! БОГЕМ! — Краснолюд так и не смог правильно донести до эльфа звучание своего имени. — Назовёшься, когда выздоровеешь, Богем, — Йорвет улыбнулся своему новому знакомому, он был рад видеть представителя милого весёлого народца. — Орошо. Бригоди в бяднису ечером в еревню… Боиграем, выбьем, я дебе могу деладь оспехи… узнец — я. — Обязательно приду, — заверил его Старый Лис, провожая мужичка до калитки. Он и сам хотел пообщаться с новым знакомым, узнать про то, что происходит в мире, да и заказать новые лёгкие и средние доспехи было бы очень кстати. У Йорвета как раз была крупная сумма денег после разбоя повозки с подарками для Анны Генриеты. — Орошая она баба — ильная, мелая. Овезло дебе, — еле проговорил на прощание краснолюд, покидая территорию проживания магички.***
Йорвет с улыбкой наблюдал за тем как Лаэль дезинфицирует инструменты и убирает их в металлические тазики, как шустро протирает влажной тряпкой шкафы и полки, аккуратно складывает в стопку использованные ткани. Ему вообще в последнее время всё больше нравилось наблюдать за работой эльфийки. Он никогда не подозревал, что такое ремесло может быть настолько интересным. Сначала он был слишком молод и ветренен, чтобы обращать внимание на подобные вещи, в эти времена он витал в мечтах о том, как однажды освободит всех сидхов от гнёта дхойне. Затем, когда он проходил становление как воина и скоя’таэля, ему было не до отдыха, сутками напролёт Йорвет тренировался, изучал хитрости военного дела, секреты командования партизанскими отрядами, набивал руку во владении оружием. А потом уже его жизнь захлестнули не прекращающиеся ни на год бои за свободу эльфийского народа. Чего он добился в итоге? Все его самые верные соратники и друзья уже мертвы, остальные, куда менее фанатичные скоя’таэли успели осесть в Вергене и отложить топор войны в дальний угол, их можно было понять, они хотели покоя. Раньше он не мог принять этот выбор, он и не знал что это такое — жить обычной мирной жизнью и наслаждаться ею. А сейчас, кажется, стал понимать… Сытные обеды и ужины после работы по хозяйству, вечера за игрой в гвинт и за разговорами обо всём сразу и ни о чём одновременно, прекрасная дева рядом и, к тому же, умелая любовница в постели. Что ещё нужно было для счастья? Пока что этого всего с лихвой хватало, но Йорвет чувствовал, что скоро его остроухую задницу понесёт на новые приключения и он снова примется за изучение загадок леса. Йорвет приобнял магичку за талию и положил подбородок ей на плечо, заглядывая в зеркало. — Мы хорошо смотримся вместе? — Вдруг спросила с долей почти незаметной иронии Лаэль, она не совсем понимала, что могло побудить скоя’таэля любоваться на их отражение. — Да… — эльф ответил совершенно серьёзно и задумался о чём-то своём. — Что-то не так? — Старики с внешностью юнцов. Как обманчива наша природа… может было бы лучше, если бы мы жили не дольше дхойне? Пользовались бы каждым днём и не упускали самое важное из виду. Наш народ на грани вымирания. Молодые погибают на войнах, зрелые уже не способны продолжить род… в этом есть и моя вина… — Не терзай себя, милый. — Пятьдесят три эльфа погибло из-за меня всего месяц назад! Из них чуть меньше сорока — молодые… красивые… решительные… — Я понимаю тебя, Йорвет. Мне очень жаль. Их уже не вернуть, не тревожь их покой своей болью, не пробуждай их дух ото сна, — Лаэль дала тот совет, который относился к её специфике как ведьмы, — Но ведь кто-то остался в Вергене? Ты сам говорил. — Остались только старики да старухи… тоже красивые, но уже уставшие от жизни и такие беспомощные в своём отчаянии… Что может остаться после них? Только красивые сказки о некогда существовавшем волшебном народе, да и только. — Ты слышал о пророчестве? Читал книгу «Aen Seidhe и Aen Elle»? Лежит на полке у меня. — Читал. Я не верю в эти мифы. Фисштех для народа, не более. — А я верю, милый. Ты же видел фрески? Там изображен Aen Elle, Народ Ольх, я уверена, они когда-то жили здесь, в этом лесу. — Но покинули его. Либо погибли. — Если они здесь были, то однажды они могут вернуться обратно. «То, что произошло один раз, может повториться вновь», — так гласит мудрость. — Ты наивна, ведьма, — Йорвет встряхнул волосы на макушке головы подруги, стараясь сменить настроение с грустного на игривое. — Пока жива надежда, живы и мы. Разве не так? — Может и так. Но прямо сейчас я просто обязан отыграться! Чур теперь я за «Чудовищ», а ты за «Скоя’таэлей». Идёт?***
— Когда ты уже закончишь? Что ты там нарисовал, остроухий дурак?! Сними с меня повязку! — Не дергайся, Эль! Иначе всё испортишь. И тогда я защекочу тебя до смерти! Пытать щекоткой бывает не менее эффективно, чем другими методами. — Не смей! Ну, хватит! — Лаэль легонько дёрнула ногой, громко смеясь, когда палец скоя’таэля предупреждающе коснулся её ступни, даже одним прикосновением вызывая бурную реакцию. — Тогда расслабься. И доверяй! Повязку с глаз девушки эльф так и не снял, хна уже почти обсохла и Йорвет аккуратно удалял корочку: — Вот так. Совсем другое дело. — Получилось? — Угу. Осталась лишь одна важная деталь. — Какая? — Сейчас узнаешь, — Йорвет легонько дунул на кожу, где был нанесён татуаж, создавая приятный холодок. Лаэль потянулась к повязке, чтобы её снять и как только её руки коснулись головы, Йорвет мягко сжал её запястья вместе и потянул наверх, накидывая поверх них лассо из мягкой верёвки. Скоя’таэль привычным для него движением пальцев вязал надежные узлы, в этом деле ему не было равных. — Что ты делаешь? Прекрати! — Неа. Теперь ты учись по-настоящему доверять мне. Думаешь, я не понял для чего была эта игра с татуировками? Доверие должно быть взаимным, дорогая, — Йорвет проверял свою работу, где-то ослабляя верёвки, где-то крепче закрепляя. — Но я не связывала тебя… — Нет, милая. Связывала. Куда крепче. Ты связала меня магическим договором. Ты могла бы спасти меня и потом попросить о помощи, поверь, я бы помог в любом деле… я бы согласился пожить здесь год, если бы ты только попросила. Но ты не стала, — Йорвет потянул руки Лаэль наверх, привязывая конструкцию к спинке кровати. Лаэль закусила губу, ей было и немного страшно, но было и волнительно, неведомое ранее возбуждение от чувства собственной беспомощности заполняло её, — Тебя можно понять. Ты меня не знала, ты мне не верила. Я с самого начала заметил, что ты не доверяешь никому. Должно быть на это есть свои причины. Но… — Но? — Мне плевать как ты относишься к другим. Научись верить мне. Йорвет убедившись, что девушка хорошо зафиксирована, начал нежно целовать шею Лаэль, спускаясь постепенно к ключицам и плечам. Изредка эльф неожиданно прикусывал кожу, оставлял засосы. Это лишь распаляло сильнее магичку, не имея возможности наблюдать, она всецело отдалась тактильным ощущениям. Лаэль почувствовала, как пальцы Йорвета касаются её лона, словно разведывают обстановку. Эльфийка застонала, прогибая позвоночник. Чёрт, она была готова прямо сейчас принять его внутрь! Но Старый Лис не спешил. — А вот теперь не дёргайся. Слушай свои ощущения, но не делай резких движений, — прошептал ей над ухом скоя’таэль. Лаэль почувствовала как что-то холодное и плоское касается её шеи, груди, живота, бёдер. А затем плоскость сменилась на подозрительную остроту и тонкость. От догадки о том как её ласкает эльф, кровь Лаэль мгновенно наполнилась адреналином. Он решил поиграть с ней, используя свой охотничий нож! Несмотря на волнение и волны паники, девушка пыталась совладать с собой и почти что не шевелилась. Разумом она понимала, что Йорвет прекрасно владеет техникой обращения с подобным оружием и что его рука не должна дрогнуть, но эмоции зашкаливали! Да, он был прав, когда сказал, что она никому не умеет доверять. Даже Регине Лаэль не шибко верила, всегда будучи мысленно готовой к любому исходу их общения. Что уж и говорить о нём? — Расслабляйся и дыши ровно, я не причиню тебе вреда. Обещаю, — Йорвет прокладывал дорожку из поцелуев в тех местах, которые коснулся его клинок, — Скажи честно. Тебе нравится? Мне продолжать? Скоя’таэль и сам беспокоился, что может напугать любовницу. — Мне нравится, продолжай. Попробуй напористее, — прошептала Лаэль, она почувствовала, что в какой-то момент её уже не пугали прикосновения прохладной стали. Тело хотело разрядки — стремительной, опасной, сильной. Йорвет отложил на тумбочку нож. Его естество уже тоже болезненно тревожило желание окунуться в сексуальный экстаз. Одним резким, но аккуратным движением, Йорвет перевернул девушку к себе спиной. Лаэль только и оставалось упереться коленями и носочками в кровать. Сильная рука мужчины легла на её поясницу и весомо надавила, заставляя прогнуться эльфийку и расставить пошире бёдра, чтобы не потерять равновесие. Следующим движением он умело ухватил длинные волосы ведьмы и намотал их на свою руку. — Уверена?! — Да. От последнего слова Йорвету стало неожиданно невыносимо терпеть эту сладкую пытку, несмотря на то, что он будучи эльфом всегда прекрасно умел контролировать своё желание, в этот раз он уже не хотел сдерживаться. Резким движением бёдер он вошёл в неё и начал сразу же двигаться, — быстро, неистово, грубо. Он словно после долгой жажды смог напиться чистой прохладной воды. Лаэль то стонала, то вскрикивала, повинуясь бешеному ритму и почти сразу Йорвет почувствовал, что она не менее резко, чем двигается он, подмахивает ему бёдрами. Он сжал её волосы крепче, потянул их на себя. Лаэль дрожа то ли от боли, то ли от удовольствия, коротко всхлипнула и её тело охватил ранее для неё невиданной силы оргазм. Скоя’таэль ощутил как её нутро сокращается, вырывая из его груди новые и новые стоны, похожие больше на рык зверя. Он сделал ещё более резкое, почти животное движение и его оргазм не заставил себя долго ждать. Позже, когда Йорвет развязал руки Лаэль и снял повязку с глаз, он заметил, как слёзы струятся по её щекам. — Тебе плохо? — Нет, глупый. Мне хорошо. Безумно хорошо…