Время вернуться домой

Рассвет. Тонкие, словно нити золотистого шёлка, лучи нетерпеливо касались зелени утреннего леса. Нежные трели соловьёв наполняли сердце эльфийки радостью и одновременно грустью. Лаэль не спалось, ей было неспокойно. Девушка окунула бледные ладони в прозрачную гладь озера, умыла сонное лицо, длинную шею, попутно случайно задев ворот платья и пряди волос. Холодно. Свежо. Волнительно. Кожа мгновенно покрылась пупырышками, словно у гуся. Эльфийка склонила голову на бок и пристально вглядывалась в своё отражение. Прошло некоторое время, лучи солнца стали навязчивее, а пряди волос успели высохнуть. Демон молчал. Демон не хотел выходить первым на связь. «Ответь мне пожалуйста, почему мне так плохо? Почему я не могу спать?» «Плохо... Тебе плохо? Не ты ли сама этого хотела… хотела… хотела…» «Что со мной происходит? Я не могу понять себя. Хочется и плакать и смеяться. Я боюсь. Этого.» «Ты влюбилась… влюбилась… влюбилась…» «Я этого не хотела» «Хотела… ты этого хотела…» «Я не должна быть зависима. Ни от кого. Моя цель в другом. Освободи меня от этих чувств.» «Не стану… Ты сама хотела, чтобы он пришёл, чтобы он вернулся. Ты хотела… Ты его искала, ты просила его позвать…» «И что из этого?» «Невозможно натянуть струну, не вызвав напряжение между колкой и подставкой лютни. Связь выстраивается с двух сторон. Ты же знала… знала… знала…» «Так чувства искусственны? Всего-лишь влияние демона? Колдовство?» «Связь искусственна… не чувства… не чувства… Ты бы могла освободиться, если бы впустила меня окончательно. Мы бы стали единым целым. Единым. Нерушимым. Непобедимым целым. Подумай…» «Нет. Я хочу остаться собой.» Смех демоницы наполнил сознание девушки, вслед за ним последовало молчание. Словно голоса и не было вовсе. Лаэль разрушила гладь воды, кинув камешки в озеро. Демон часто предлагал объединить их сознания, разрушить все ментальные границы. Это могло бы дать неоспоримое преимущество, — огромную силу, неиссякаемую мудрость и практически бессмертие. Но после этого она потеряет себя, потеряет навсегда. Оболочка останется прежней, а вот Лаэль уже не будет существовать как личность, душа её будет обречена вечно скитаться между миром демона и миром людей. Лаэль зашла в маленькую оранжерею. Здесь росли лекарственные растения и душистые травы. Неуместным в этой коллекции казался куст алых роз, совершенно обыкновенных с виду. Только Хозяйка Леса знала тайное предназначение этих цветов. Лаэль обхватила ладонью левой руки атам, прошептала нараспев на Старшей Речи заклинание. Эльфийка еле слышно застонала из-за резкой боли и разжала руку. В свежий чернозём устремились алые капли, на ветке появился новый бутон, с каждой секундой он становился крупнее, ярче. Мгновение… и цветок раскрылся. Порез затянулся аккуратной корочкой, регенерация не заставила себя долго ждать. Лаэль надела кожаную перчатку, чтобы скрыть свой ритуал, но было уже поздно. — Розы памяти. Не знал, что их так создают, — эльф хмыкнул у самого плеча любовницы. Всё то время, что Лаэль провела в теплице, он находился рядом и наблюдал. — Опять следишь за мной? Ты неисправим, белка. — Привычка. Ничего не могу с собой поделать, — Йорвет лукавил, он прекрасно умел себя контролировать. Вопрос: хотел ли? — Мы вроде уже говорили о доверии? — Если бы я тебе не доверял, то обстоятельства нашего общения сложились иначе. Кто-то из нас определённо был бы мёртв. Ночью у меня практически нет шансов выстоять против тебя, днём ты предо мной беззащитна. Такая забавная арифметика. То, что мы живём в мире, для меня — высшая степень доверия. — Значит наши понятия о доверии различаются. Я была бы очень благодарна, если бы ты перестал меня контролировать на каждом шагу, — Лаэль скрестила руки на груди, взгляд девушки выражал явное недовольство. Йорвету неожиданно для себя осознал, что ему хочется её позлить. — Постараюсь. Но ничего обещать не могу, милая, — Скоя’таэль ответил уклончиво, наблюдая за тем, как Лаэль силится скрыть своё раздражение и не накричать на него. Простая дхойне давно бы устроила скандал со слезами, криками, истериками и, возможно, с дракой. Но эльфийки, несмотря на свой от природы скверный характер, старались в любых условиях держать лицо. — Хорошо, милый, — девушка ухмыльнулась. Нет, она не смирилась. Просто ругаться по такому поводу не было смысла. Если Йорвет находит возможность за ней следить, значит, надо сделать так, чтобы времени и сил на это было меньше, — Я хочу тебе показать одно интересное место. Только возьми с собой лопату, кирку и садовые перчатки.

***

— Долго ещё копать? Уж не могилу себе я рою? — А ты догадливый. Сейчас присыплю тебя землицей и готово. Больше не будешь лезть в мои дела! — Лаэль засмеялась. Йорвет пулей выскочил из ямы. Он догадывался, что ведьма над ним шутит, но чёрт её разберёт! Эльйка рассмеялась ещё звонче, хватаясь за плечи скоя’таэля и отряхивая его рубаху и штаны от пыли. — Не смешно. — Это смотря с какой стороны смотреть. Когда стоишь сверху — весело. Не обижайся, пожалуйста, — Лаэль накрыла его уста своими, но Йорвет не ответил на поцелуй, продолжая дуться. Это вызвало в ведьме новую волну смеха. — Так! Надо успокоиться! Секунду! Пока девушка пыталась отвлечься и закрывала ладонями рот, подавляя новые позывы к смеху, эльф сел на корточки. Его заинтересовал зеркальный блеск среди глинообразного грунта. Он протянул руки к своей находке и как можно аккуратнее стал счищать глину с камня. Часть грязи снять сразу не представлялось возможным, но уже сейчас он мог разглядеть находку. — Аметист? — Верно. Тут их полно, — девушка наконец смогла успокоиться, — По моим ощущениям здесь не меньше семи тонн. — Ничего себе. За такие деньги можно и целый город купить, — Йорвет уж на что не заинтересованный в деньгах и считающий всех охочих до богатства людишек — примитивными и то не смог не восхититься. Такие богатства и под самым носом Нильфгаарда? — Угу. А можно купить и пару-тройку городов. Полностью. Вместе с жителями, — Лаэль нахмурилась, видя как взгляд Йорвета на мгновение накрыло поволокой. Не зря есть такое понятие как «золотая лихорадка», любые разумные существа могут потерять самоконтроль, находясь под властью блеска драгоценностей. В сердце ведьмы прокралось лёгкое разочарование. «Неужели он такой же как все? Неужели он тоже готов всё это забрать, если будет такая возможность? Зря я ему показала.» Йорвет набрал грудь, полную воздуха и с нескрываемой яростью швырнул прекрасный камень в яму. Он был сам на себя зол. — Теперь я понимаю, почему ты так много от меня скрываешь. Я недостоин этих тайн, Эль. Тебе действительно было бы разумнее о них молчать. Зачем ты всё это показала? Зачем? — Йорвет заговорил тихо, задумчиво. Он разочаровался в себе. Даже если на секунду представить, что ему доступны такие богатства и он сможет их потратить, он бы ни за что не стал тратить эти деньги на себя. Но он нашёл бы способ выкупить хотя бы деревню, переселить туда всех желающих эльфов и создать такой порядок, где всем нелюдям бы жилось хорошо и спокойно. Получается, он бы создал очередную Дол Блатана, только со своими законами. Так чем же он лучше Энид ан Глеанны? Только тем, что он будет принимать в свою обитель "белок"? Хотя… что за чушь, кто ему даст такую возможность? Сильные мира сего с большей вероятностью найдут возможность отобрать все средства и, собрав всех оставшихся белок в одном месте, казнить. Он снова танцует на граблях. Непростительная глупость для лидера. Выходит, что даже несметные богатства не помогут спасти его расу от забвения и вымирания? Всё, что можно было сделать, уже сделала Энид? Печально. «Серебряный полк всё дальше уходит во тьму, никто бы им здесь не помог последнее выиграть сражение ©» — почему-то ему вспомнились слова песни. — Ты сам хотел доверия. Разве нет? — Лаэль нахмурилась, в очередной раз она почувствовала беспомощность в вопросах взаимопонимания и это чувство отдавало в сердце болью. «Ну что же он хочет от меня? Я ведь сделала так, как он просил!» — Хотел. Я был неправ. Мне нельзя доверять. Эльфийка принялась взволнованно перебирать свои тёмно-русые волосы, заплетённые в тугую косу. Она думала о том, как правильно отреагировать на ответ Йорвета, в глубине души ей было неприятно, она не понимала почему он себя так странно ведёт. Деньги для ведьмы были всегда практически бесполезным аспектом, она их не считала и никогда не стремилась разбогатеть. Девушка думала, что Йорвет в этом с ней схож, но как выяснилось — нет. Зато он честно в этом признался. Может быть жизнь в социуме делает нелюдей такими зависимыми от звона монет? Похоже на то. После долгого молчания, Лаэль наконец тихо произнесла то, что считала наиболее уместным в такой ситуации: — Если ты осознаёшь свою слабость и сам признаёшься в этом, значит не всё потеряно. Не будь к себе слишком строг. Дело в том… что мне нужна твоя помощь. Иначе бы я не стала подвергать наше общение такому риску. Через испытание медными трубами проходят единицы, я об этом помню. — Какого рода помощь? — Йорвет старался не смотреть на груду земли, хотя на солнце то и дело отражало блики от камней. — Давай я начну с небольшой истории. Эта история будет про мою глупость и про человеческую жадность. Она долгая, приготовься слушать. Произошла она восемнадцать лет тому назад — Ироничная улыбка еле заметно коснулась кончиков губ Хозяйки Леса, — Видел мой алтарь? Туда люди приносят свои дары, оставляют записки с пожеланиями. У меня есть свои сферы влияния, в каких-то вопросах я могу помочь, в каких-то нет. С кметами довольно-таки просто, они не знают многих искушений. Их просьбы сводятся к тому, чтобы близкие были здоровы и живы, год был плодороден, скотина не болела, да чтобы побыстрее выскочить замуж за хорошего парня. Иногда могут заходить и городские, они обычно просят куда более сложные вещи. Я могу отказаться от выполнения желания и оставить дары нетронутыми. Так обычно и поступаю, если понимаю, что задача относится не к сфере моего влияния. Был случай, когда я решила отбросить эти условности. Как-то раз в лес пришёл мальчик из города — худой, весь синий от голода, избитый, замученный. Он сбежал из приюта, где его обижали другие ребята. Мальчик был из благородной семьи, правда родился от служанки, но отец его воспитывал как ровню своим законнорождённым отпрыскам. Мальчик не знал ни в чём отказа и рос с мыслью, что он — особенный. Когда парню исполнилось десять, его отец погиб, сражаясь на рыцарском турнире. Мачехе чужой ребёнок был не нужен, она отдала его в приют, где с бастарда быстро выбили спесь другие воспитанники. В приютах таких детей не любят. Для мальчика это было огромным стрессом, он от кого-то узнал, что в этих краях живёт Хозяйка Леса и что ей можно загадать желание. В качестве дара мальчик оставил краюху хлеба, а попросил целое богатство. Он хотел вернуть себе то, что, как он думал, должно принадлежать ему по праву рождения. Мальчик хотел забрать имение отца обратно и подделать документы о наследстве. Надеюсь, Йорвет, ты знаешь, что за хорошие взятки это не сложно сделать? Я тогда понимала, что мальчик просит слишком многое, что его амбиции непомерны. Но… на мальчика без слёз было не взглянуть, он был слишком слаб, беззащитен, мне было его очень жаль. Я долго мучила себя, прежде чем приняла решение подарить ему несколько крупных камней, даже не очищенных от глины. Денег у меня тогда почти не было, я не видела в них для себя нужды, людей я тогда не принимала. Цену камням я тоже не знала, никогда не интересовалась этим. Я только надеялась, что мальчик сможет себе купить еды, новую одежду и, когда вырастет, сельский домик. Хотя, как выяснилось позже, цена камней была очень высока. Мальчик оказался весьма и весьма не глупым. Он забрал камни, спрятал их где-то и когда вырод, нашёл способ их продать, да так, что смог сразу же купить небольшой особняк и даже начать торговать ценными бумагами. Через семь лет он был богаче, чем его покойный отец. На этом история не заканчивается, молодой парень решил вернуться в лес и снова загадать прежнее желание, но я не стала больше ему помогать. Его люди приходили в лес с какими-то странными приборами и пытались найти месторождение. Стоит ли говорить, что никто из них не вернулся живым? Я думала, что смерть подчинённых остановит юношу, но нет! Он лишь подтвердил тем самым свои догадки о том, что лес полон драгоценных камней. Попытки проникнуть сюда прекратились, но мои карты говорят о том, что это — затишье перед бурей. Этот ублюдок пытается узнать кто я и что я такое, от него я находила угрозы в виде записок на алтаре, он обещает, что сожжёт лес и найдёт ведьмака, чтобы уничтожить меня и забрать то, что мол должно принадлежать только ему. Знаешь, я не боюсь этого парня, он и его люди и до дома моего не смогут дойти живыми. Ситуацию усложняет то, что император заинтересовался легендой о несметных богатствах леса. Вот у Эмгыра уже больше шансов найти это месторождение. По моим прогнозам, меньше чем через год этот лес будет гореть алым пламенем… Я вижу это во снах и карты подтверждают мои опасения. — Поэтому ты заключила контракт ровно на год? — Поэтому. — Эль… — Йорвет обхватил ладонью лоб, быстро перебирая варианты того, чем можно помочь ведьме. Блин, даже если на секунду представить, что у него был бы сейчас отряд более чем из ста белок, всё равно они бы не смогли противостоять армии нильфов. А учитывая то, что до Нильфгаарда тут день пути, то перебросить новые отряды в случае разгрома предыдущих труда не составит. А что он мог в этом случае сделать? Да ничего. Даже в самом расцвете своего командования белками, эльф бы не смог помочь Хозяйке Леса. Печально, но факт. — Я бы очень хотел помочь. Но боюсь моя поддержка сильно не исправит всю плачевность ситуации. Твой лес рано или поздно займут люди. Никогда не думал, что я это скажу. Но тебе разумнее было бы попробовать договориться. Пусть подавятся своими камнями! — Не могу. Это неприемлемо. Ни один дхойне не должен знать что находится в этом лесу. Дело вовсе не в камнях. — А в чём? — Здесь находятся последние в целостности сохранённые врата в мир Aen Elle. Единственные в своём роде. Через них смогут пройти тысячи сейдхе. С их помощью можно будет вернуться домой…