***
Шесть дней спустя…
Я через силу открываю глаза. Мой протяжный вздох отдается эхом от стен. Мне требуется некоторое время, чтобы понять, где я нахожусь. Кругом довольно темно, однако в это странное помещение откуда-то проникает тусклый лунный свет. Откуда в непроглядной темноте взяться свету?.. Моя спина плотно прижата к холодной каменной стене. Я оглядываюсь по сторонам. Все тело неимоверно болит. Мой блуждающий взор застывает на руках, а после перемещается на ноги. Я прикована к каменной стене металлическими цепями. Они сверкают, стоит только свету попасть на них. Крепкий металл неприятно сдавливает покрасневшую кожу, а от одного легкого движения мои оковы звенят так громко, что закладывает уши. Здесь гробовая тишина. Кажется, что я слышу биение собственного сердца. В горле пересохло. Я медленно запрокидываю голову назад, опираясь макушкой на кирпичную стену. Перед глазами лишь бездна мрака… — Какая прекрасная картина. До боли знакомый леденящий голос доносится эхом до моих ушей. Я слышу нотки радости в этом голосе. В голову сразу начинают пробираться мысли о всевозможных вариантов того, что со мной может произойти, но я из последних сил стараюсь оградить себя от этого и не думать ни о чем. Поджав губы, я медленно опускаю голову и ищу пустым взглядом незваного гостя. Он скрывается где-то здесь, во мраке. Эта темнота и тусклый свет режет мне глаза. Я безуспешно пытаюсь увидеть его. Я бы отдала все на свете, чтобы больше никогда в жизни не видеть монстра. Но сейчас это неизбежно. Если я смогу заметить в свете луны хоть какое-то движение, то буду знать, с какой стороны ожидать внезапного появления или нападения своего врага. — Ты так слаба, Джесси… Мне неприятно слышать этот приторно-сладкий тон. В нем столько сарказма, издевки и фальши. Но разве можно ожидать чего-то другого со стороны безжалостного убийцы?.. — Ты совсем одна. Прикована к стене, словно брошенная дворняга… И нету ей спасения. Никто не придет за ней, никто не поможет. Ей только и остается, что сидеть на привязи и ждать своего неминуемого конца. Высокий клоун в сером потрепанном костюме медленно выходит на свет. Огненно-рыжие волосы, такие же помпоны-пуговицы, алые губы и янтарные глаза — яркие пятна на темном фоне каменных холодных стен. Едкая ухмылка не сходит с лица монстра, он очень доволен и голоден. Боковым зрением я вижу Пеннивайза, но не поднимаю на него глаз. Я яро ощущаю на своем ослабевшем теле его прожигающий и изучающий взгляд. Он медленно приближается ко мне. С каждым его шагом во мне нарастает напряжение и страх. Сердце начинает учащенно биться в груди, но я стараюсь не показывать своего состояния. — Ты так красива, Джессика… — тихо произносит монстр, аккуратно убирая выбившуюся прядь волос с моего лица одним легким движением руки, — Я когда-нибудь говорил тебе это? От его прикосновения по всему телу пробежал разряд тока. Я медленно поднимаю глаза на Пеннивайза, недоуменно смотря на него. Он все так же невозмутим, как и всегда. На его лице не дрогнул ни один мускул, ни одна эмоция не исказила его. Я было хотела что-то сказать, но не смогла. С моих губ сорвался лишь беззвучный стон. Я словно разучилась говорить. У меня не получалось произнести ни одного слова. — Жаль, что такой красоте суждено увянуть и исчезнуть навсегда, — тоскливо произнес Пеннивайз, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза, — Может, ты хочешь что-то спросить перед смертью? Я начинаю часто моргать, словно что-то колкое попало мне в глаза. Я снова и снова стараюсь произнести хоть что-то, но тщетно. Последней надеждой для меня было только то, что клоун сможет услышать мои мысли. *Почему я?..* — Я выбрал тебя, — спокойно отвечает Пеннивайз, — Ты стала моей очередной жертвой. Одной из миллионов жертв, что были до тебя и будут после. Но что-то внутри отличает тебя ото всех. Возможно, всему виной сила твоего сознания и сила страха, чрезмерная вера в лучшее и желание сделать мир таким же, возможно, это сила твоего духа, непокорность и доброта… Многие жители Дерри лишены этого, но ты — другая. Хотя, даже эти качества души из тебя вытрясет этот прогнивший и заброшенный городок. Здесь все становятся другими. Все на одно лицо. Вот ты и привлекла мое внимание, Джесси. Еще ты перешла мне дорогу, помнишь? В тот день, когда увидела девчонку у водостока. Ты бесцеремонно прервала нашу беседу с ней и лишила меня обеда впервые за двадцать семь лет. Тогда-то я и решил для себя, что ты станешь следующей наживой. Но, изучая тебя, я понял, что будет неплохо с тобой поиграть в мою любимую игру «стереть заживо». Я хотел сломить тебя, уничтожить в тебе все самое хорошее, лишить тебя жизненных сил, а после убить и заставить летать. Вот только моя малышка перестала как следует бояться старины Пеннивайза. Но это мы легко поправим, верно? *Поправим?..* — О-о да-а… — сладко протянул монстр, ощущая вкус страха на своих губах, — Я голоден, Джесс. Очень голоден. Я истощен. Мне нужна кровь, мне нужен страх и плоть. И, вот оно! Какая удача! Ты подвернулась мне под руку. Я изголодался по твоему страху, по твоей плоти, такой сладкой и нежной. Мне никогда не забыть тот день, когда я впервые вкусил тебя. С того момента я хотел все больше и больше, хотел вкусить тебя снова и снова… Пеннивайз на секунду замер. Его блуждающий и обезумевший взгляд бегал по моему телу, желая как можно скорее получить желаемое. Клоун одним резким движением схватил меня за руку, притянув ее к себе. Волна боли пробежалась по моему телу, когда кисть буквально выскользнула из оков. Хруст сломанной кости и последующая боль заставили меня громко вскрикнуть. — Так зачем же мучить себя, Джесси?.. — прошептал монстр, снова взглянув на меня, — Я слишком долго ждал этого момента… Слишком долго… Слишком долго! В одно мгновение рука в белоснежной перчатке превратилась в острые длинные когти, а пасть монстра становилась страшных размеров. Острые клыки были готовы в любую секунду с силой впиться в податливую и сочную плоть. Мое сердце бешено билось в груди, а дыхание больше походило на хрипы. Я попыталась вырвать руку из лап клоуна, но его цепкую и сильную хватку было невозможно разорвать. Пеннивайз быстро перевел на меня налитые кровью глаза. В них читался дикий голод и такое же дикое желание поскорее расправиться со мной, вкусив моего страха и крови. — Будет немного больно… — еле слышно произнес он, прежде чем вцепиться клыками в мою ладонь. Я громко закричала, задергавшись в конвульсиях от боли. Монстр быстро и нещадно расправлялся со мной, словно я была обычным куском мяса. Пеннивайз без раздумий избавил мою сломанную кисть ото всех пяти пальцев, постепенно переходя все выше и выше. На каждом сантиметре моего дрожащего тела монстр оставлял порезы и глубокие укусы, из которых, пульсируя, сочилась алая кровь, заливая одежду и, еще пока что нетронутое демоном пространство, кровавыми подтеками. От оглушительного крика я теряла равновесие и координацию. На моей правой руке уже не осталось живого места, это зрелище даже рукой было сложно назвать. Мою шею разорвали острые когти монстра, который упивался вдоволь моими криками, страхом и кровью. — Кричи… — голос Пеннивайза отзывался эхом в моей голове, — Кричи громче! Я должен слышать это! Болевой шок полностью вывел меня из колеи. Мои крики становились все тише и тише, постепенно они превратились в протяжные хрипы и стоны. Я чувствовала хруст собственных ломающихся костей, я захлебывалась своей же кровью. Привкус металла во рту был яро ощутим и неприятен. По лицу стекла тонкая струя крови, смешиваясь со слезами на пути. Видимо, в попытках вырваться из рук клоуна, я с силой билась затылком о каменную стену. Дикая боль пронзала все тело и голову, но я словно не замечала ее. Еще нетронутой левой, но залитой кровью, рукой я из последних сил пыталась оттолкнуть от себя Пеннивайза. Моя дрожащая ладонь мягко и неосознанно коснулась его окровавленного лица, после чего обездвиженно упала вниз. Я больше не произносила ни звука, глядя пустыми глазами в непроглядную тьму. Мое тело полностью ослабло в руках клоуна. Я медленно осела на пол, не понимая, почему до сих пор жива. Казалось, что вся земля под моими ногами была залита моей кровью. Даже серых камней было не видно. Мое последнее прикосновение остановило монстра. В одно мгновение он замер и отстранился от меня. С моих, немного приоткрытых губ, все еще слетали еле уловимые стоны. Я безжизненным взглядом продолжала смотреть в одну точку. Боковым зрением я видела левую часть своего тела. Это было уже просто окровавленное рваное месиво. Я даже видела свои кости… Пеннивайз блаженно выдохнул, опустившись рядом со мной на колени. Он бережно убрал волосы с моего лица, вытер большим пальцем свежую кровь с моих губ и аккуратно поднял голову за подбородок, пытаясь поймать мой взгляд. Я смотрела на клоуна сквозь немного опущенные и подрагивающие веки. Все его лицо и прежде белый кружевной воротник теперь были алыми. Но монстр выглядел спокойным и довольным. — Я утолил свою жажду, — тихо произнес Пеннивайз, не прерывая зрительного контакта, — Ты помогла мне, Джесси. Я благодарен тебе за это… Монстр мягко улыбнулся уголком губ. Я видела в этой улыбке что-то знакомое… Клоун аккуратно и нежно поцеловал меня в лоб, после чего почти невесомо провел рукой по моим глазам, помогая им скорее закрыться. До меня еще долго не доходило осознавание всего происходящего. Я почувствовала, как проваливаюсь в темноту, полностью теряя сознание. — Сладких снов, моя дорогая…***
Очередной школьный день начинался как и всегда — просто и обыденно. Прошла уже почти неделя с того момента, как я окончательно и бесповоротно расторгла свой брак с Джоном. После заседания суда мы с ним ни разу не пересекались, и я думаю, что это было к лучшему. За эти дни мы с Генри успели переделать много важных дел. Нам удалось вместе обсудить все интересующие нас вопросы. Пусть сыну было и тяжело проститься с отцом, но он держал себя в руках. Наша семейная подготовка к Рождеству шла полным ходом. Несмотря на минувшие неблагоприятные события, мы с сыном не стали отчаиваться и всячески помогали друг другу не падать духом. До самого лучшего волшебного зимнего праздника оставалось чуть меньше, чем три недели. Мы уже успели украсить наш класс вместе с учениками, в то время как наш уютный дом был уже почти готов к празднованию Рождества. Мы с Генри купили красивую пышную ель, украсили часть дома разнообразными рождественскими украшениями и венками из хвои. Так что теперь наш дом пах как настоящий сосновый бор. Вся эта предпраздничная суета шла нам на пользу: мы занимались подготовкой, которая отвлекала нас от грустных мыслей. Генри заметно оживился и стал чаще улыбаться. Мысль о том, что сын постепенно приходит в себя и скоро вновь будет таким, как раньше, грела мне сердце. Но этот день приготовил для меня один очень приятный и долгожданный сюрприз. В конце моего рабочего дня, когда я как обычно провожала своих учеников на первый этаж к их родителям, ко мне подошел Роберт. При виде молодого директора я уже привычно заулыбалась и обрадовалась. Раньше это было странным для меня, ведь только от одного его взгляда в мою сторону мое сердце начинало трепетать, а щеки постепенно краснеть от смущения. Но и сейчас эти эмоции никуда не исчезли. Образ мужчины по-прежнему будоражил мое сознание, а сам Грей заставлял меня смущаться и глупо улыбаться при каждой нашей встрече. Само предложение о сегодняшней прогулке не заставило себя долго ждать. —...Понедельник — день тяжелый? — с легкой усмешкой на губах произнес Грей. — Да, все верно… — я сдержанно засмеялась, не переставая с упоением смотреть в изумрудные глаза директора, — Все мысли детей заняты лишь наступающим праздником, они никак не хотят сидеть на уроках. Хотя, я прекрасно понимаю и разделяю их рвение. — Занятно… — томно ответил Роберт, — Позволь же мне развеять твою скуку скромной прогулкой сегодня, скажем… После полудня. К тому же, не ты ли ее мне обещала? — Значит, мне нужно немедленно это обещание исполнять, — смущенно протянула я, — Как насчет в парке в два часа? — Боишься, что нас увидят вдвоем? — усмехнулся Грей, недоуменно приподняв бровь, — Мне не составит труда дождаться тебя у ворот. — Ох, Роб… — я снова смеюсь и поджимаю губы, — Если тебе удобней, то можно и так. — Тогда до скорой встречи, Джесси… Я, сияя от счастья, с радостью приняла приглашение Грея. Сам мужчина, по видимому, тоже был доволен не меньше, чем я. Видеть его теплую улыбку и искрящиеся глаза было верхом радости для меня. Поэтому я отправила Генри после школы одного с уговором, что он позвонит мне из дома точно так же, как делал это раньше. Поцеловав сына напоследок, я помахала ему рукой и отправилась к себе в кабинет, чтобы поскорее закончить оставшуюся работу. Заполняя различные бумаги и документы, я не переставала думать о предстоящей прогулке с Робертом. Пусть она была и не первой, но именно в эту встречу я вкладывала какое-то особое значение… Мысли о Грее занимали мою голову куда больше, чем проверка тетрадей, пусть я и пыталась полностью сконцентрироваться на работе. Оставшееся время пролетело незаметно. Я собрала свои вещи и, закутавшись потеплее в пальто, направилась к выходу из школы. На улице зима полностью вступила в свои права. Буквально за несколько часов, снега намело столько, что большие сугробы, наверно, доходили бы до пояса. Сейчас же легкий и холодный ветер обдувал мое лицо и волосы, оставляя на них хрустальные сверкающие снежинки. На школьном дворе было немного детей, они весело играли в снежки, а их задорный смех был слышен даже на большом расстоянии. У ворот я заметила Роберта, но мужчина был не один. Рядом с ним стояла мисс Донован… Они оба о чем-то оживленно разговаривали, изредка посмеиваясь и улыбаясь. Эмили смотрела на директора таким заинтересованными и сверкающими глазами, а сам мужчина не скупился на многозначительные взгляды и ухмылки в сторону девушки. Со стороны это выглядело как самый обычный разговор. По крайней мере, я так убеждала себя. Внезапно я почувствовала болезненный укол в сердце. Ревность. Как же я не любила это ужасное чувство. Мне стало немного не по себе, но я тут же одернула себя. В конце концов, это не мое дело. Роберт — свободный человек. Не нужно мне думать и говорить лишнего. Это глупо с моей стороны, да и некрасиво. Заметив, что мисс Донован уже уходит, я медленно и несмело направилась в их сторону. Мне не хотелось привлекать к себе лишние взгляды и прерывать чужой разговор. Когда Эмили попрощалась с директором и отошла, я облегченно выдохнула и ускорила шаг. — A bientôt, ma chère! * Роберт что-то прокричал вслед Эмили, на что та оглянулась и томно улыбнулась, игриво подмигнув мужчине. Если мне не изменяет память — это был французский. Как необычно… Но реакция мисс Донован на такое обращение была довольно бурной и яркой, я бы даже сказала, восторженной… На секунду я пожалела, что в школьные годы бросила курсы французского языка. Почему-то мне очень захотелось узнать, что означала эта фраза… Заметив меня, Грей быстро повернулся в мою сторону, одарив своей фирменной теплой улыбкой. — Не знала, что ты говоришь на французском… — протянула я, мягко улыбнувшись и взглянув на мужчину. — Ты подслушала наш разговор с мисс Донован? — немного прищурившись, задал вопрос Грей. — Вовсе нет, — коротко ответила я, — Но за несколько метров от человека можно услышать то, что он говорит, даже не желая того. — Что ж, это правда, — усмехнувшись, произнес мужчина, легко подхватывая мою руку и оставляя на ней почти невесомый поцелуй, — Content de te revoir, j'ai hâte de te revoir. Грей внимательно взглянул мне в глаза, ожидая моей реакции. Я лишь засмеялась, покачав головой. Все-таки, как ни крути, мне не понять смысла этой фразы. Однако, из уст директора эти слова на французском языке звучат куда интереснее, красивее и заманчивее. — Прости, но я не понимаю этих слов. — Рад снова видеть тебя, я с нетерпением ждал нашей встречи, — с легкой улыбкой ответил Грей, довольные тем, что вновь сумел произвести впечатление, — Вот и весь смысл. Я удивил тебя? — Еще как, — воодушевленно ответила я, — Прекрасное владение языком. — Ты меня смущаешь, — засмеялся директор, проведя рукой по темным волосам, — Ну что, идем? Я лишь кивнула в ответ, снова улыбнувшись мужчине. Поравнявшись друг с другом, мы пошли вдоль улицы. Темы разговора плавно перетекали из одной в другую, нам обоим не хотелось прекращать их. Казалось, что с Греем я могу беседовать о чем угодно. Мужчина всегда находил, что ответить, даже когда казалось, что ответить и нечего. Он, как никто другой, умело поддерживал диалог, внося в него свои красочные переливы и добавки. Я и не замечала, как летело время. Вместе с Греем мы прогулялись по парку, обошли его, наверняка, вдоль и поперек. Вдали от стен школы, Роберт из серьезного, сдержанного и сосредоточенного человека превращался в самого обычного расслабленного и веселого мужчину. Его официальный стиль беседы, к которому привык Грей, быстро сменялся на простой, дружеский и такой приятный. Рядом друг с другом мы оба как будто раскрывались в новом свете. Теперь я уже не чувствовала себя такой зажатой, скромной и тихой. Я привыкла к жизнерадостному другу, с который мне было так хорошо, уютно и спокойно. Мы стали так близки друг к другу, словно и не было никаких «директор» и «его подчиненная». Мы были на равных. Хотя, по сравнению с высоким ростом Грея, я чувствовала себя маленькой хрупкой девочкой, но мне нравилось это, я была словно под его защитой… Ласковое, внимательное и открытое отношения Роберта ко мне согревало мою душу и сердце. Я могла часами напролет находиться рядом с ним… Казалось, что мне никогда не наскучит слышать его мягкий бархатный голос, не наскучит смотреть в его сверкающие изумрудные глаза из-под слегка опущенных век и видеть его теплую добрую улыбку. Да, опеределенно — никогда не наскучит… Я и не заметила, как пролетело уже гораздо больше часа. Наша прогулка затянулась, но прерывать ее мне не хотелось. Я уже начинала чувствовать, как зимний мороз сковывает мое тело. Поежившись от холода, я слегка обхватила свои плечи руками, чтобы хоть как-то согреться. — Ты замерзла? — немного озабоченно спросил Роберт, взглянув на меня. В отличии от своей жертвы, Грей абсолютно не чувствовал холода. Он не нуждался в тепле и сне, кроме своей многолетней спячки. Ему не составляло труда выйти на улицу в такую погоду абсолютно без ничего, но это выглядело бы, мягко говоря, очень странно. Но все же человеческое тело упрямо заявляло о том, что кожа в скором времени получит обморожение. Мужчина уже не чувствовал своих пальцев, видимо, от того же холода, но как-то не придавал этому значение. Роберт украдкой взглянул на свои руки, замечая, что они заметно посинели. Видимо, пора заканчивать шататься по улицам. Поэтому Роберт предложил прервать нашу прогулку и зайти в местное кафе, что находилось на другой стороне улицы. Я было стала смущенно отнекиваться, но мужчина не принимал отказов, заявляя, что хочет угостить меня горячим кофе и не хочет, чтобы я заболела. Поймав себя на мысли, что такая забота греет меня не хуже, чем предложенный кофе, я согласилась, следуя за Греем в сторону кофейни. Войдя внутрь, я почувствовала, как тепло начинает постепенно обволакивать мое озябшее тело, а легкие -наполняться приятным пряным ароматом свежего кофе. Роберт заприметил свободный столик и, усадив меня за него, отправился делать заказ. Расстегнув пальто, я блаженно вздохнула, чувствуя, что начинаю согреваться и вновь ощущать свои руки и ноги. Не прошло и пяти минут, как ко мне вернулся Грей, держа в руках два стакана какого-то горячего напитка. — Твой капучино, — тихо произнес Роберт, ставя передо мной стакан с крышкой, — Ты же любишь его, верно? — Д-да!.. Как ты узнал? — я засмеялась, удивленно взглянув на мужчину. — Почти при каждой нашей встрече ты пахнешь им… — томно протянул Грей, заглядывая в мои глаза, — Вот я и решил, что, наверно, ты часто выпиваешь его по утрам перед работой, а значит не можешь не любить. — Поразительно… Ты не перестаешь меня удивлять, Роб, — еле слышно произнесла я, вглядываясь в пышную молочную пену с мелкими пузырьками, — Спасибо, что не дал замерзнуть. — Не стоит благодарностей, — мягко улыбнулся Грей, отпивая из своего стакана, — Для тебя все, что угодно. Пусть для него этот непонятный кофейный напиток и не был особо приятен, но ничего не поделаешь. За столько веков пребывания на этой планете, монстру пришлось через силу приспособиться к человеческой пище. Пусть она и не приносила ему никакого насыщения, зато это было удачной маскировкой своего истинного питания. Теперь же Роберт мог спокойно употреблять все то, что едят обычные смертные. Однако, особое предпочтение в людском рационе он отдавал лишь качественному мясу слабой прожарки. Интересное лакомство, не правда ли? Мало кто оценит такое блюдо, зато Грею такое мясо было по душе. Здесь он мог простить даже отсутствие страха и то, что это не его любимая человеческая плоть. Зато мне бодрящий и согревающий напиток очень нравился. Нежный вкус заставлял блаженно улыбаться, а тепло лишь стремительнее распространялось по моему телу. Мы оба не торопясь попивали кофе, изредка переговариваясь между собой. В этом кафе было не так много народу, играла тихая классическая музыка и приятно пахло кофе с разными пряностями. Просто прекрасное место для отдыха и приятных бесед. Здесь мне однозначно нравилось. — Жаль, что я раньше ничего не знала о таких местах… — тихо протянула я, оглядывая беглым взором помещение. — Ни разу не была в подобных заведениях в Дерри? — удивленно поинтересовался Роберт. — Нет, ни разу, — честно ответила я, — Времени как-то не было… — Но могу тебя заверить, что это не последний раз, — подмигнув мне, мужчина мягко улыбнулся, делая очередной глоток своего напитка. — Ты часто бываешь в таких местах, как это? — Нет… — протянул Грей, переводя взгляд на вид за окном, — Я просто знаю, что Дерри не безнадежен и в нем есть местечки, в которых можно побыть наедине с собой. Поэтому, если я и захаживаю куда-то, то делаю это один. У меня никогда не было хороших знакомых, чтобы разделить с ними свободные минуты. — Неужели, у такого прекрасного человека, как ты, нет друзей?.. — Их и не было, я всегда был одинок, — горько усмехнулся Грей, взглянув на меня, — Но я благодарен судьбе за то, что она подарила мне тебя… — М-меня?.. — Да, — коротко ответил Роберт, — Ты стала моим единственным другом. Мне приятно проводить время с тобой, ты потрясающий человек. Таких, как ты, я раньше не встречал… Знаешь, я читал в одной книге, как однажды одному безутешному странствующему мужчине с небес спустился ангел. Тот никак не мог ожидать такого дара небес. Ангел указал ему его собственный жизненный путь, помог выбраться из пучины бытия и разобраться в себе, разбить все сомнения и пустые мысли в прах… Грей прервался на минуту и, переведя на меня взгляд, слегка коснулся моей руки своей. Я слегка вздрогнула, когда теплые пальцы мужчины коснулись моей ладони, мирно покоившейся на столе. Пусть раньше Роберт и прикасался ко мне, брал мою руку в свою, оставляя на ней легкий поцелуй, но это нежное прикосновение было совсем другим. Оно словно передало мне все то, что хотел сказать мужчина. Я немного непонимающе смотрела в глаза директору, пытаясь понять, к чему он клонит. Волна мурашек пробежалась по всему телу, когда он легко провел пальцем по моей руке, нежно и аккуратно подхватывая ее своей, словно боясь спугнуть. — Ты стала этим ангелом для меня, Джессика… — прошептал Грей, слегка сжимая мою руку в своей, — Ты показала мне, что значит радоваться жизни и каждой ее мелочи. Ты смогла доказать мне, что я сам не безнадежен. Ты стала моим дорогим другом… Мы же друзья, верно? Я смотрела на мужчину, все еще пытаясь понять смысл сказанных им слов. Я видела в глазах Роберта столько надежды и желания… Никогда раньше я не видела Грея таким. Он словно прочитал мои мысли и выразил их своими словами. Ведь сам Роберт тоже многое значил для меня… Я лишь мягко улыбнулась в ответ, кивая и слегка сжимая руку мужчины. — Конечно… — тихо ответила я, — Ты мой близкий друг, Роб. Я очень дорожу нашим общением. Ты не представляешь, как я благодарна судьбе за то, что она свела нас вместе. Я и не думала, что смогу обрести в Дерри такого близкого и очень значимого для себя человека. — Я рад это слышать. Грей блаженно улыбнулся, понимая, что его жертва все сильнее и сильнее сближается с его человеческим обликом, вновь попадаясь на крючек. Она с таким упоением и радостью слушает каждое его слово. С каждым разом Джесс все больше и больше ведется на его уловки и игры, это было только на руку монстру. Ему не приходилось прилагать почти никаких усилий, чтобы заставить девушку думать только о себе. Ее только пальцем помани, она сразу же пойдет туда, куда он скажет. Нашептывать сладкие слова и затуманивать разум очень нравилось Роберту. Он видел свою жертву насквозь, видел каждую искорку в ее глазах, чувствовал каждый томный вздох и трепетное биение сердца. Он читал ее мысли как открытую книгу. Наблюдать за бурными эмоциями и чувствами девушки, когда она находится рядом с ним, было просто занимательно и интересно. Но не менее упоительным было и осознование того, что ее конец близок. Монстр был готов кричать от радости, предвкушая то, каким сильным будет разочарование Джесс и какой невыносимой будет ее боль. Осталось лишь немного подождать… Ведь чем дольше ожидание, тем слаще плод. Скоро для Джессики Райт все будет кончено. В ней умрет все: вера в хорошее, вера в любовь и, разумеется, она сама… — Tu es tombée amoureuse de moi, chérie. Et cet amour va te détruire. Tu vas trop loin et je peux te tuer. Je vais te détruire et te briser le cœur.** — Ох, Роберт… — я снова засмеялась, глядя на довольно улыбающегося Роберта, — Видимо, мне нужно будет носить с собой словарь французского языка, чтобы понимать, что ты говоришь. — Мы будем видеться довольно часто, — томно произнес Грей, игриво подмигнув мне, — Вскоре ты будешь понимать в точности ка-аждое слово… *** День пролетел незаметно. Город уже пестрел теплыми оттенками зимнего заката, который был виден на линии горизонта уже после четырех часов дня. Мы молча шли по улице бок о бок, наслаждаясь тишиной. Иногда это было так необходимо — просто идти рядом, не произнося ни одного слова. Когда ты чувствуешь человека всеми клеточками своего тела, когда понимаешь каждый его безмолвный знак и взгляд… В такие моменты никакие слова были не нужны. Мы изредка перекидывались фразами, тихо смеялись и смотрели друг на друга счастливыми глазами. В моем сердце поселилась надежда на то, что я небезразлична Роберту. Мысль о том, что мои теплые чувства к нему могут оказаться взаимными, будоражила мое сознание и заставляла мечтательно и блаженно вздыхать. Так я и не заметила, как мы дошли до моего дома. Прощаться с Греем мне совершенно не хотелось. Мы еще постояли рядом несколько минут, после чего мужчина осторожно притянул меня к себе, заключая в свои обьятия. Я уткнулась носом в его грудь, прикрывая глаза и томно улыбаясь. Мягкая ткань его черного пальто приятно щекотала лицо, а родной запах мужчины пьянил мое сознание. Внезапно я почувствовала легкий поцелуй в макушку, отчего мои щеки незамедлительно залились краской. Со стороны мы могли выглядеть, как самая настоящая влюбленная пара… Осознование того, что это не так, немного огорчило меня, но я вовремя прикрыла грусть теплой улыбкой, когда Роберт отстранился от меня. Еще раз поблагодарив друг друга за вечер, мы простились и разошлись в разные стороны. Вернувшись домой, я заперла дверь и, прижавшись к ней спиной, блаженно улыбнулась и закрыла глаза. Так я простояла еще несколько минут, пока не поняла, что что-то не так… Как ни странно, но меня никто не встречал. Обычно, когда я возвращаюсь домой, Генри со всех ног несется в мою сторону. Но сына нигде не было… Я позвала его, думая, что Генри просто закрылся в своей комнате и не услышал, как я пришла. Но ответа не последовало… Сердце в груди начинало учащенно биться, когда я поняла, что сына вовсе нет дома. — Спокойно, Джесс… — успокаивала я сама себя вслух, — Наверно, он просто пошел погулять с мальчишками. Так уже было. Еще пока даже пяти нет. Он вернется, нужно только немного подождать… Я разделась и поднялась к себе в комнату. Что-то внутри меня подсказывало, что с Генри случилось что-то плохое. Но я поспешила отбросить эти мысли в сторону, полагая, что не стоит паниковать и что сын просто пошел к своим друзьям. В конце концов, не сидеть же ему дома весь день напролет… Я села на кровать и, облокотившись на спинку, стала думать о своем. В голове всплывали мысли о сегодняшней встрече с Робертом. Я мягко улыбнулась, прикрывая глаза и вспоминая все то, что сегодня произошло: многочисленные разговоры с ним, его теплую улыбку и томный взгляд изумрудных глаз, мягкое прикосновение его руки… Мои мысли оборвались на этом моменте. Я не заметила, как задремала. Видимо, свежий воздух и приятное времяпрепровождение забрали мои последние силы. Я чувствовала усталость, стоило мне только переступить порог дома. Сейчас же я полностью провалилась в темноту, окутываемая приятной пеленой сна.***
Я нехотя приоткрыла глаза, обводя медленным взглядом свою комнату. Постепенно мое сознание стало приходить в себя. Спина и шея немного болели после сна, проведенного в полусидячем положении. Я взглянула на часы. Стрелки ползли по циферблату уже далеко за восемь часов вечера… Я уснула на четыре часа? Я поднялась с кровати, аккуратно разминая затекшую шею. Внезапно в мою голову врезалась мысль о сыне… Я тут же подскочила на ноги и рванула в коридор. Я полагала, что Генри уже давно дома и просто не стал меня будить. Но каково же было мое удивление, когда я не обнаружила сына ни в его комнате, ни на первом этаже… Генри все еще не вернулся домой… Я чувствовала, как моя паника начинате наростать с каждой секундой. Я спустилась на первый этаж и первым делом решила обзвонить всех своих знакомых, с чьими детьми дружил Генри. Дрожащей рукой я набирала все новые и новые номера, но везде мне говорили одно и то же: наши дети вернулись домой после школы и больше никуда не ходили, Генри они не видели, и он сам не заходил ни к кому. Я медленно положила трубку, получив последний ответ на свой вопрос. Генри нигде не было. Я стала ходить по комнате туда-сюда и судорожно соображать, что же мне делать. Сын никогда не уходил куда-то надолго. Бывало, что он засиживался в гостях, но всегда возвращался домой, в крайнем случае, после шести вечера. Но сейчас ни один из его друзей не в курсе, где Генри… Я быстро оделась и вышла на улицу. Сейчас там было еще холоднее чем тогда, когда я гуляла с Греем. Я корила себя за то, что не вернулась домой раньше. Не взирая на темноту, я обошла все дворы, площадки и улочки в поисках сына. Я даже зашла к миссис Элинс, полагая, что Генри может быть у нее. Но старушка уверяла, что Генри она не видела с их последней встречи. Запереживав, она тоже оделась и хотела пойти вместе со мной на поиски, но я попросила ее остаться и присмотреть за нашим домом на случай того, если Генри вернется. Прошло больше четырех часов поисков. Я переодически звонила миссис Элинс, но она всегда говорила одно: Генри не вернулся. Я оббегала все места, которые только знала. Сына нигде не было… На город уже давно опустилась ночь, а я все еще петляла по пустынным улицам в поисках своего сына. Я остановилась в парке, обессиленно упав на скамейку. Из глаз лились слезы, я уже не пыталась их сдерживать. Единственным шансом для меня осталась только полиция… В голове не укладывалось то, что сын мог так неожиданно пропасть. Я быстро поднялась на ноги и бросилась по улице в сторону отделения полиции. В тусклом освещении фонарей я видела здание районного отделения. На мое счастье, отдел еще не успел закрыться до утра. Я буквально влетела внутрь, застав участковых и других присутствующих врасплох. Они уже собирали свои вещи и были готовы закрыть отдел, но увидев меня, всю в слезах и что-то бормочащую, на время отложили свои дела. Мне удалось добиться встречи с одним из шерифов. Им оказался сороколетний мужчина с черной бородой. Он долго пытался успокоить меня, чтобы я могла четко и внятно сказать хоть что-то. Спустя какое-то время, мне удалось подать заявление о пропаже Генри. Шериф внимательно выслушал меня и внес мое заявление в списки о пропавших детях. Это навело меня на мысль, что к пропаже моего ребенка был причастен Пеннивайз, однако я не ощущала его присутствия уже почти неделю… Меня заверили, что мое дело поступит на рассмотрение в ближайшее время, ведь перед ним стоят еще сотни незавершенных поисков других пропавших детей. В моей голове перемешались все мысли. Я не помню, как сумела добраться до дома. Как только я села на диван в гостинной, то сразу же отключилась. Пусть я и не желала спать всю ночь, не находя себе места, но усталость и слезы сказались на моем самочувствии. Я уснула беспокойным сном до самого утра…***
Три дня спустя…
Я снова сижу в отделении полиции. Мое дело поступило в рассмотрение буквально два дня назад. Следователи пытались узнать хоть какую-то информацию о моем сыне, это бы помогло им напасть на след преступника. У участковых уже не было сомнений, что это именно похищение ребенка, так как сам Генри точно не мог никуда уйти. Я отвергала версии убийства, я не могла даже слышать об этом. Обо всем случившемся я поведала лишь Мэри. Мне не хотелось говорить об этом кому-то еще. Даже подруга узнала это абсолютно случайно… Полдня я проводила в школе, на автомате проводя у детей уроки, а после работы спешила в отдел полиции, чтобы узнать, как продвигается следствие. Но пока никто не мог мне скзаать ничего конкретного… Единственное, что я могла дать следователям — приметы сына и то, что у него есть отец. Это информацию они выпытали у меня случайно. Я не хотела звонить Джону и говорить ему о том, что Генри пропал. Мужчина наверняка бы посчитал меня самой плохой матерью на свете… Хотя, наверно, я и была такой… Как я могла допустить, чтобы мой сын пропал?.. Каждый день я возвращалсь домой в слезах. Везде стояла гробовая тишина, раньше ее нарушал лишь веселый смех моего ребенка… Эти три дня без Генри стали для меня вечностью. Полиция только-только начинала рассредотачиваться по городу. Они разузнали, что, оказывается, Джона уже давно выпустили из-под суда и он не числится среди жителей Дерри. По мнению следователей, он покинул Дерри еще неделю назад. Я долго не решалась набирать знакомый номер. Но вдруг Джон сможет как-то помочь? Ведь ему точно неезразлична судьба его сына… Я пыталась дозвониться до него несколько раз, но только спустя день Джон наконец взял трубку. Веселый тон бывшего супруга не понравился мне, но я спокойно начала наш разговор. Я слышала в трубке гудки машин, видимо, он находился где-то вблизи дороги. — Наш сын пропал… — еле слышно произнесла я, — Мне нужна твоя помощь… — Ты только что это заметила? — с легкой издевкой в голосе произнес Джон. — О чем ты?.. — Генри не пропал, Джесси… — протянул мужчина, — Он здесь, рядом со мной. Он вместе со своим отцом. — Ч-то?.. Ты забрал его? — Да, дорогая. Сын сам пошел со мной, и мы оба навсегда покинули этот поганый городок Дерри. — К-ак т-ты мог… Это н-низко даже д-для тебя, Джон! — Я говорил тебе, что ты поплатишься за совершенную ошибку. Я забрал сына с собой, я забрал его туда, где ему будет лучше! — Ты не посмеешь… Тебя найдут и посадят за это, Джон! Ты слышишь меня?! Я тебе обещаю, ты будешь приговорен к большому сроку! — Замолчи, Джесс. Хватит угрожать мне. Генри добровольно пошел со мной, тебе с этим ничего не поделать. Но я буду милосерден к тебе и дам последний шанс: у нас начнется новая жизнь, бросай все в своем богом забытом городишке и приезжай туда, куда я скажу. Если ты заявишь на меня в полицию или приедешь не одна, то больше никогда не увидишь Генри. Поверь мне, я смогу устроить это! Поэтому решай, Джесс. Долгие гудки раздались в трубке. Джон сбросил вызов. Я еще долго не могла поверить в то, что родной отец мог так поступить… Но ведь я сама поступила так однажды. Я еще долго не могла прийти в себя, думая, что же мне теперь делать. Я не могу бросить все и вновь вернуться к Джону. Я не могу! Это уже слишком… Я схватилась за голову, метаясь по комнате из стороны в сторону. Слезы градом лились по щекам, я не могла остановить их. После долгих раздумий я приняла решение все-таки доложить о нашем разговоре в отдел. Джон сам устроил себе ловушку, теперь полиции известно, кого нужно искать. Отныне мне оставалось только надеяться на то, что моего бывшего мужа сумеют поймать и что Генри снова вернется ко мне.