***
Три дня спустя…
Яркое солнце и чистое голубое небо над головами жителей Дерри продолжает радовать их хорошей и теплой погодой. Учебные будни проходят своим чередом. После того дня, полного унижений и боли, мне абсолютно не хотелось снова идти в школу. Единственное, что удерживало меня от подобного рода действий - работа. В школу я прихожу не просто так: я работаю там, учу своих второклассников и зарабатываю себе на жизнь честным и добросовестным трудом. Вот уже третий раз я снова встаю по будильнику и собираюсь на очередной рабочий день. Прежнего энтузиазма у меня теперь не было. Горечь обиды и боль все еще томились у меня в сердце и душе. Я всегда старалась как можно быстрее миновать передний двор школы, дабы не быть замеченной другими учителями, которые все же смотрели мне вслед, но уже без прежнего упрека и неприязни в глазах. Теперь в их взглядах читалась еле уловимая боязнь, удивление и неверие. Что послужило причиной этому, я не могла знать. Да и не желала. Теперь я окончательно убедилась, что нужно начать наконец ценить саму себя и плевать на мнение других людей, особенно если они смотрят на тебя с отвращением и принимают за продажную девку. Да, тот вечер я еще не скоро забуду… Или же не забуду вовсе. Как может попросту пропасть из памяти такой позор и провал? Меня прилюдно унизили, оскорбили… Неужели, люди могут быть такими жестокими? В чем я виновата?.. Но я всячески пыталась абстрагироваться от подобных мыслей и раздумий. Все уже в прошлом, нужно принять это. Меня успокаивало то, что слухи утихли и отныне больше никто не разговаривал об этом, и не обсуждал эту болезненную и неприятную тему. Мэри рассказала мне об этом. Подруга вслушивалась в разговоры других учителей и была полностью уверена в том, что эта тема больше не поднималась в коллективе. В глубине души я была рада этому, но все еще была подавлена и обижена. Остыть мне было суждено нескоро. От одной только мысли о том вечере, меня сжимало и скручивало изнутри от неприятных ощущений. Все тело словно пронзали тысячи ножей. Но я старалась бороться и быть сильной. Снаружи я выглядела вполне спокойно и уверенно, но внутри чувствовала одиночество и печаль. С того дня я не пересекалась и не разговаривала с Робертом… Сегодня уже четверг, предпоследний рабочий день перед каникулами, а я так ни разу и не увидела Грея. Хотя, в первое время я вовсе не хотела слышать и видеть его, грех скрывать… Я была ранена в самое сердце, раздавлена, обижена. Эта боль уничтожала меня изнутри. Я никак не могла ожидать такого от него - моего самого любимого и близкого мужчины, покорившего мое сердце. В голове не укладывалось то, как Роберт мог спокойно и безразлично воспринимать и переносить грязные слухи о нас. Именно о нас: не только о нем или обо мне - о нас! Я просто не понимаю этого… Грей ни разу не звонил мне, не пытался встретиться или найти меня в школе. Уходя после работы домой, я так же торопилась как можно скорее покинуть территорию нашего учебного заведения, хотя в глубине души надеялась увидеть знакомый силуэт в конце коридора или у ворот школы. Но этого так и не произошло… Каждый раз я ловила себя на мысли, что ему попросту все равно. Я думала, что Роберт так и остался безразличен к сложившейся ситуации, что его не волнует то, что произошло и может произойти… Я думала, что сама стала безразлична ему… Возможно, это были лишь женские преувеличения или накручивание самой себя, но все происходящее доказывало обратное. С каждым прожитым днем я все больше и больше убеждалась, что все, что происходило между нами, было лишь временным увлечением, не более… Но скажите, мисс Райт… Зачем вам было заводить подобный роман? Этот дерзкий и нахальный вопрос мисс Донован звучал в моей голове отчетливо и громко. Теперь, по прошествию трех дней, я всерьез задумалась над ним и вникла в смысл вопроса. Зачем мне этот роман?.. Затем, что я люблю нашего директора всем сердцем и хочу, чтобы мы оба были счастливы. Наверно, так бы я ответила много месяцев назад, но сейчас мое мнение стало меняться не в лучшую сторону. И правда… Зачем все это? Зачем состоять в каких-либо отношениях, если в них нет взаимной любви, теплоты и комфорта? Зачем все это? Ради чего? Ради мнимой галочки или статуса, ради каких-то вещей или просто от скуки и одиночества? Нет… Вовсе нет… Может, кого-то бы и устраивало такое положение дел, но только не меня. От одной только мысли о том, что Робертом управляла лишь страсть и мимолетное увлечение, сводило меня с ума… В конце концов, я ни разу не услышала из уст мужчины слов признания в своих чувствах, он постоянно увиливал от этой темы. Но все же… Если бы Грей ничего не чувствовал ко мне, кроме симпатии… Стал бы он помогать мне во всем? Стал бы относиться ко мне с заботой, пониманием и нежностью? Все перемешалось в моей голове. Я запуталась в своих чувствах, ощущениях и мыслях. Все смешалось и превратилось в кашу, которую предстояло расхлебывать только мне. Если я и могла смириться с тем, что оскорбления и унижения в прошлом, но что касается Роберта… — Так… Что ты будешь делать, Джесс? Вы еще не разговаривали? — Мэри внимательно смотрела на меня, ожидая ответа. — Мы не обсуждали ничего. И поэтому я не знаю, что мне думать и делать… — Так нельзя, Джессика. Уже прошло немало времени, сколько еще вы будете молчать? — Да, я знаю, Мэри. Но я никак не могу собраться с мыслями и… —... сделать первый шаг? — Н-наверно. — Да, типичная ситуация: оба хотят поговорить, но никто не решается пойти на контакт первым. — Ты говоришь так, словно думаешь или знаешь, что Роберт тоже хочет этого. — А разве это не так? — Кто бы знал… Я думала, что наш мимолетный разговор тогда, после злополучного вечера, хоть как-то встряхнет его и Грей задумается над сложившейся ситуацией. Я думала, что он будет искать встречи со мной, хотя, грех не признать - я сама избегала его первое время… И это, вероятно, стало моей большой ошибкой. Может, он и хотел увидеться, но я помешала этому, сама того не осознавая. — Ох, Джесси… — Не смотри на меня таким взглядом, прошу. Я и сама прекрасно понимаю, что вела себя не лучшим образом. Эх… В тот вечер я накричала на него, сказала, что «не знаю, о чем я могу разговаривать с человеком, которого не волнуют грязные слухи в школе, касающиеся и его самого, и меня…» Я была груба, но во мне бушевали эмоции и боль. Все было сказано в сердцах, но… Разве это оправдание для его поступка? Я не могу понять и объяснить того, почему Роберт так поступил. Он знал об этих россказнях, знал об этой клевете и ничего не сказал ни мне, ни тем, кто стал распускать грязные сплетни. Грей не оборвал разговоры, не упрекнул во лжи… Он просто остался равнодушен, словно это дело никак не касалось ни его, ни меня… — Я понимаю, Джесс. Это очень больно принимать и осознавать. И ты не должна искать оправданий Роберту, ведь он уже взрослый мужчина и сам осознанно совершил такое. Но вы должны встретиться и поговорить, избегать этого вечно не получится. Да, это может оказаться нелегко, да, разговор может быть напряженным и неприятным, но вы должна это сделать. Оба. — Ты права, как и всегда… Но, боюсь, что этот разговор может стать последним. — О чем это ты? — После того неприятного случая, реальность словно сняла с меня розовые очки. Я стала видеть все иначе. Я вспоминала наши отношения с Робертом. Я заново анализировала их и поняла для себя одну очень важную и, к сожалению, печальную вещь - все то, что было между нами, слабо напоминало истинную любовь. Я ясно представляла в своей голове прожитые дни рядом с ним. Тогда я потеряла голову от любви и не замечала ничего вокруг - были лишь только мы одни. Был только он - самый лучший и неповторимый мужчина в моей жизни. Но сейчас я стала воспринимать все иначе… Если раньше я думала, что в изумрудных глазах Роберта видела отражение своих чувств, то сейчас я понимаю, что ошибалась. Не было в его взгляде любви ко мне. Была теплота, нежность и спокойствие, но не любовь… Я не могу отрицать, что отношение Роберта ко мне не было самым лучшим, но это было так, словно я являлась его близкой подругой, а не возлюбленной. Я понимаю, что все это звучит очень глупо и нереально, но мне не подсилу описать это. Однако, для себя я поняла - для Роберта я была лишь мимолетным увлечением. Возможно, мы могли бы стать хорошими друзьями, но не парой… — Ты намекаешь на разрыв отношений?! — Если мои предположения насчет нас окажутся верными, то другого выхода просто не останется. Я не хочу жить во лжи. Роберт ни разу за эти месяцы не сказал мне слов признания в своих чувствах, он постоянно уходил от подобного разговора. Раньше я старалась не предавать этому особого значения, полагаясь только на его теплое отношение ко мне. Он мог подолгу пропадать, не отвечать на звонки. Я волновалась за него, однако, сам Роберт не придавал этому важности. Проявления его чувств были словно натянутыми. Даже наши встречи, которые казались мне самыми лучшими и романтичными, теперь стали отдавать холодом и отрешенностью. И, к сожалению, это правда. Может, мои слова - полный бред и нелепица, но они не возникли из пустого места. Если Грей чувствует ко мне лишь симпатию, то к чему все это? Я не хочу обманывать и обнадеживать себя. Отношения, в которых нет взаимной любви, никогда не станут такими, какими могли бы быть. — Но ты ведь любишь его, Джессика… Любишь всем сердцем! — Да, люблю… И буду любить. Но если сам Грей не чувствует того же ко мне, то нам не суждено быть вместе. — Не делай поспешных выводов, умоляю. Все может оказаться не так, как ты думаешь. — В любом случае, все будет так, как должно быть. Мне останется лишь смиренно принять реальность и жить дальше… С Робертом или же без него.***
Последний рабочий день школьной четверти выдался довольно пасмурным. Я собирала свои вещи в кабинете, с недовольством и грустью посматривая на мрачный вид за окном. Трава и зеленые кроны деревьев теперь казались тусклыми и темными. Их развивал и колыхал из стороны в сторону сильный холодный ветер, срывая свежие весенние листья с веток. С самого утра уже накрапывал дождь, на тротуарах образовались лужи, которые еще не скоро высохнут. Небо было затянуто большими серыми тучами. Эта непроглядная мрачная пелена окутала все небо, которое только вчера было чистым и ясным. Лучи солнца с трудом просачивались сквозь серую толщу. Ясные просветы появлялись редко, поэтому особого толка от них не было. Тяжело вздохнув, я в последний раз бросила взгляд на тоскливый вид за окном, прежде чем накинуть на плечи плащ с капюшоном и сто раз пожалеть о том, что придется выходить на улицу в такую скверную и дождливую погоду. Генри уже стоял на пороге кабинета и был полностью готов к выходу. Еще пару дней назад он договорился со своим близким другом Томасом встретиться у того дома и весело провести время после школы. Тогда мальчишки еще не думали, что их желание, азарт и рвение может прервать плохая погода. Однако, они не собирались сдаваться и оставлять свою затею на потом. Поэтому Генри был в предвкушении хорошего дня и даже скверная погода на улице не подпортила его хорошее настроение. — Может, тебе стоит все-таки пойти со мной домой? — спросила я Генри, уже готового сорваться с места и помчаться к другу, — На улице ужасная погода. Я не хочу, чтобы ты промок и заболел. — Ну, ма-ам… — обидчиво протянул сын, немного нахмурившись, — Я уже договорился с Томасом, мы так давно хотели повеселиться. К тому же, он уже ждет меня у себя. — Ну, раз он ждет, то не будем задерживаться и пойдем поскорее, чтобы не попасть под дождь, — ответила я, усмехнувшись, и тихо добавила, — Как жаль, что я не прихватила с собой зонт… Генри радостно и довольно заулыбался и, схватив меня за руку, потянул за собой на первый этаж к дверям школы. Я еле поспевала за Генри, который бодро и быстро шагал впереди меня. У входных дверей я немного задержалась, накидывая на голову капюшон и призывая сына сделать то же самое. Мои глаза сами невольно посмотрели в сторону кабинета директора. Дубовая дверь была плотно закрыта. Я не знала, у себя ли сейчас Роберт или нет, но проверить этого точно не могла. Сейчас мне нужно отвести Генри к его другу, один сын туда точно не дойдет, тем более в такую погоду. Только сейчас я поймала себя на мысли, что безумно скучаю по Роберту… Безумно скучаю… Тяжело вздохнув, я опустила глаза и, взяв Генри за руку, вышла вместе с ним на улицу. Холодный ветер сразу же охватил нас, заставляя поежиться от неприятного ощущения мороза на коже. С неба снова стал накрапывать мелкий дождь, но он был слишком маленьким и незаметным. Мы быстро спустились по ступенькам и направились в сторону дома Томаса. Я крепко держала руку Генри в своей, а сын, в свою очередь, старался держаться как можно ближе ко мне. Мы шли по незнакомому для него району города, здесь Генри никогда не бывал. Поэтому я строго-настрого запретила ему одному уходить из гостей, не дождавшись меня. Добрались до положенного места мы довольно скоро. Попрощавшись с Генри, я сказала ему быть на связи и, если что, сразу же звонить мне. Поцеловав сына, я направилась в обратный путь. Убрав немного озябшие руки в карманы плаща, я опустила глаза и стала думать о своем, медленно шагая по дороге. Торопиться мне было некуда, все домашние дела были сделаны, а возвращаться и забирать Генри из гостей предстояло лишь через несколько часов, ближе к вечеру. В голову стали пробираться самые разнообразные мысли. Я думала о Роберте и о том, что нам необходимо поговорить в ближайшее время, иначе я просто с ума сойду. Необходимо прояснить все раз и навсегда, больше тянуть уже некуда. Возможно, стоит прийти домой и позвонить мужчине. Делать это на улице - не самая лучшая затея. Поэтому я подавила в себе желание набрать знакомый номер и разжала руку в кармане, которая уже с готовностью сжала мобильный телефон. Я вспоминала, как накричала на него в тот вечер… Все мои слова резко врезались в мою голову. Это было действительно грубо и дерзко. Не удивлюсь, если тогда поселила обиду в душе Роберта. Чтобы отвлечься от болезненных мыслей о Грее, я стала озираться по сторонам. Не хватало еще с пути сбиться… Мой взгляд невольно зацепился за серую промокшую бумажку, прикрепленную к фонарному столбу. Новое объявление о пропаже очередного ребенка… Буквально на днях. Улыбающееся личико семилетней девочки смотрело на меня с этого объявления. Малышка Эмили Крод пропала три дня назад, она до сих пор не найдена… Вот только ни полиция, ни бедные безутешные родители ребенка не знали, что девочка уже давно мертва. Ее обглоданные кости, наверно, валяются на сыром полу зловонной канализации… Я уже видела подобное зрелище. В голове всплыл до боли знакомый образ. Высокий рыжеволосый клоун смотрит на меня с высоты своего великого роста и улыбается своей привычной зловещей улыбкой… Мысли о Пеннивайзе заставляют меня вздрогнуть и поежиться. По спине пробежал знакомый холодок. Я резко дернулась и обернулась, испугавшись внезапного появления монстра рядом от одной только мысли о нем. Я уже приготовилась увидеть его пугающие янтарные глаза и привычную ухмылку на алых губах, но рядом со мной никого не оказалось. Я была совершенно одна посреди улицы… Тяжело и судорожно вздохнув, я накинула на голову капюшон и поспешила дальше по дороге в сторону дома. Снова начинал накрапывать дождь. С каждой минутой он только усиливался. Видимо, ливень пришел со стороны школы. Чем ближе я приближалась к улице, на которой жила, тем сильнее становился дождь. Да-а, очень жаль, что я не прихватила зонт… Благо, что я не успела сильно промокнуть. До родных дверей оставались считанные шаги. Я уже приготовилась подняться по ступенькам и юркнуть под крышу веранды, как увидела в нескольких метрах от себя знакомый силуэт… Прежде черное элегантное пальто сильно намокло и потеряло былую форму, а сам мужчина усиленно старался хоть как-то укрыться от порывов ветра и дождя, подняв повыше воротник и серый шарф. Роберт Грей смотрел на меня немного удивленными глазами, прежде чем сорваться с места и как можно быстрее подойти ко мне. Я замерла на месте, не в силах пошевелиться. Я никак не могла предугадать такого неожиданного прихода директора. — Джесс! — громко крикнул Грей и усмехнулся, подходя ко мне почти в плотную, — Вот ты где. — Роб… Зачем ты пришел?.. — Я должен поговорить с тобой, — произнес мужчина, но его голос заглушался сильными порывами ветра, — Я пришел к твоему дому, потому что тебя не было на работе. Но и здесь тебя не оказалось. Вот я и решил дождаться, но начался дождь… — Я заметила. Мощная волна дождя и ветра охватила меня с головой. Я зажмурилась и посильнее натянула на голову капюшон, удерживая его руками. Я смутно видела Роберта сквозь пелену дождя. Не самое лучшее время и место для разговора… — Зачем ты пришел в такую погоду? — как можно громче произнесла я, чтобы мужчина смог услышать меня. — Я н-не думал, что так п-получится. — Знакомая ситуация, правда? — иронично заметила я. — Джесс, прошу… Дай мне объясниться с тобой! — Что? Из-за шума ливня я еле могла услышать его слова. Нужно заканчивать эту беседу, иначе мы оба промокнем насквозь. Если еще не вымокли… — Я говорю, что хочу извиниться! — Не самый подходящий момент, тебе не кажется? — ответила я, прикрывая лицо руками от брызгов воды. — Я не уйду, не поговорив с тобой! Я не могу упустить этот шанс. Если ты захочешь меня прогнать, то я встану на колени и буду просить прощения прямо здесь, чего бы мне это не стоило! Я взглянула на Грея сквозь капли воды на глазах. Выглядел он вполне серьезно и, видимо, не собирался шутить. Я не смогу прогнать его просто так - всего мокрого и под дождем. Да и не хочу… — Пойдем! Я махнула рукой, призывая Роберта идти за мной. Кивнув, Грей быстро преодолел расстояние, разделявшее нас, и так же быстро поднялся за мной на веранду. Я открыла входную дверь ключом и мы оба прошли внутрь, облегченно выдыхая. Здесь хотя бы тепло и сухо… Блаженно выдохнув, я бросила мимолетный взгляд на Роберта и отошла в сторону, попутно скидывая промокшую одежду. — Р-раздевайся… — тихо произнесла я, тут же коря себя за то, как двусмысленно это прозвучало, — Ты весь промок… Я принесу тебе что-нибудь теплое. — Спасибо, — Роберт слегка улыбнулся, взглянув на меня. Но я тут же отвела взгляд, поймав себя на мысли, что безумно хочу кинуться к нему в объятия и больше никогда не отпускать… Эти три дня без него стали для меня вечностью. Я действительно сильно скучала по Роберту. Какой же я была глупой, что раньше не пошла к нему и не поговорила… Какой же я была дурой… Подавив в себе желание бросить все и прижаться к промокшему, но такому горячо любимому мужчине, я поджала губы и пошла наверх. В своей комнате я быстро переоделась и немного подсушила волосы, а так же откопала в шкафу теплый мягкий плед и, прихватив его с собой, снова спустилась вниз, на первый этаж, где меня уже ждал Грей. Мужчина с печальным видом осматривал свое промокшее пальто, тяжело вздыхая. Я поняла, что какое-то время Роберту придется задержаться у меня, ведь не пойдет же он домой в промокшей одежде. Строгая рубашка винного цвета тоже немного намокла, в точности, как и брюки директора. Жаль, что у меня нет сменной одежды нужного размера… Я медленно подошла к Грею и протянула ему плед. — Это поможет тебе немного согреться… — снова тихо произнесла я, опустив глаза и не осмеливаясь поднять голову. — Возможность просто видеть тебя уже греет мне сердце… — томно произнес Роберт, принимая плед из моих рук. Я почувствовала легкое прикосновение его теплой ладони к своей, отчего слегка вздрогнула и покраснела. По спине пробежалась волна мурашек, когда свободная рука мужчины мягко опустилась на мою талию, слегка притягивая к себе. Я резко подняла голову, немного удивленно взглянув на Роберта. И… Господи… Снова этот до боли знакомый томный взгляд его изумрудных глаз из-под слегка опущенных век… Тот самый взгляд, который пьянил меня и от которого я таяла, как свеча. Губы Грея слегка изогнулись в довольной улыбке, когда он почувствовал мелкую дрожь в моем теле. Сильное и настойчивое желание впиться в эти губы горячим и чувственным поцелуем снова пробило меня насквозь… Я, не без упрека в свою сторону, заметила, что уже еле сдерживаюсь, чтобы не сдаться и, полностью потеряв себя и свою гордость, броситься к нему на грудь и сжать любимого мужчину в крепких объятиях… Но, сейчас у меня другая цель. Не нужно терять рассудок и здравомыслие. — Ты голоден?.. — протянула я, отступая на шаг от Роберта, — Я могу приготовить что-нибудь или поставить чайник… — Я бы не отказался от чашки горячего чая, — спокойно ответил Грей, мягко улыбнувшись и проведя рукой по мокрым волосам. Я промолчала и лишь кивнула в ответ, уходя на кухню. Директор последовал за мной и сел на стул за обеденным столом, с интересом и упоением наблюдая за каждым моим действием и движением. Я яро ощущала на себе его пронзительный взгляд, но старалась игнорировать чувство неудобства и скованности. Я поставила чайник на плиту, ожидая, пока он закипит. Вскоре горячий и ароматный чай заполнил наши кружки почти до краев. Я поставила крепкий и вкусный напиток перед Робертом, а сама села рядом с ним. Грей еще с минуту с неподдельным интересом рассматривал плавающие чаинки и кусочки фруктов в заварочном чайнике, прежде чем оторваться и, наконец, вернуться к той теме, ради которой и пришел сегодня сюда, в мой дом. Разумеется, Роберт до последнего не желал идти на такие меры. Он надеялся, что его жертва еще пожалеет о сказанных ею словах и прибежит к нему в скором времени, чтобы просить прощения. Но, этого так и не произошло… Какая жалость. Ожидание начинало нервировать Грея, поэтому пришлось идти на крайние меры - самому заявиться к ней и самому же просить прощения… Как унизительно и мерзко, но ничего не поделаешь. Однако, Роберт не без удивления заметил, что как только он увидел свою жертву спустя три дня, то его злая сущность, что всегда сидела внутри мужчины, снова успокоилась и притихла… Это разозлило его. Очень разозлило. Но, нужно было придерживаться плана. Теперь же нужно всеми силами вернуть расположение Джессики к себе, иначе все пропало. Просто так убивать ее, без подобающих и запланированных мучений, боли и страданий, монстр не хотел. Таким способом весь его план попросту рухнет… Но, как не прискорбно это осознавать, он и так уже порядком затянул с его исполнением. Совершить кровавую расправу над бедняжкой планировалось еще гораздо раньше, но что-то снова пошло не так… Почему всегда, когда рядом находится Джессика, у него все идет не так?!.. Этого монстр знать не мог. Однако, противное и, неестественное для вселенского зла, чувство глубокой привязанности не давало монстру покоя. Он слишком много времени провел рядом с ней, слишком сильно и хорошо влился в свою роль «влюбленного дурачка», что и сам не заметил, как все зашло слишком далеко. Сейчас же, сидя рядом со своей жертвой, он уже не испытывал того раннего желания напасть на нее и разорвать на куски. Ненавистное чувство привязанности не позволяло Грею даже коснуться ее тела, чтобы причинить боль… Не было желания напасть. Не было желания вызвать ее страх и напиться им. Не было желания причинить ей хоть какие-то страдания. Не было желания убить… Что эта мерзавка сделала с ним?! Ведь совсем недавно все было в полном порядке: монстр убивал, вершил зло и проливал чужую кровь, но теперь даже это не доставляет ему былого удовольствия… Охота стала просто необходимой для выживания. И во всем виновата только она… Только она одна! Что такого могла обычная смертная сделать с ним - великим и бессмертным вселенским злом?! Какая невиданная сила заставила его так круто изменить свою вечную жизнь?.. Что заставляет его день ото дня жалеть ее и не причинять боль? Знал ведь, что это была плохая затея… Он был полным идиотом, когда решил втереться в доверие к Джессике в образе молодого директора и позволить ей полюбить себя. Теперь же он словно сам стал Робертом Греем, всецело и бесповоротно. Никчемный человеческий облик заменил ему все, а простая жизнь заняла первое место. Пеннивайз потерял самого себя… Он потерял свою истинную суть… Нужно было сразу убить ее! Сразу, как только появились первые чувства любви к нему! Этого бы хватило, чтобы заставить ее страдать, учитывая натуру его жертвы. Но теперь уже стало слишком поздно. Глубокое чувство привязанности уже давно поселилось в черном сердце монстра, бесполезно отрицать это. Кажется, люди называют это «любовью»… Ха, любовь… Ужасный недостаток! Пустое никчемное слово! Подобного монстр испытывать точно не мог. Это противоречит его сущности, это противоречит всему. Привязанность - да, возможно… Но только не любовь. Ей страдают миллионы глупых и наивных людишек, чьи сердца потом разбиваются вдребезги. А от этой привязанности монстр скоро избавится… Тянуть больше некуда - он должен убить Джессику в ближайшее время. — Так зачем ты пришел, Роб?.. Мои слова вырывают Роберта из раздумий. Он слегка вздрагивает и быстро отпивает чай из своей кружки, после чего поднимает изумрудные глаза на меня. В них быстро растворяются красные и оранжевые проблески, я не смогла заметить этого. — Я хочу объясниться с тобой, Джесси… — протягивает Грей и как можно убедительнее добавляет, — Я хочу извиниться… — Я тоже должна попросить у тебя прощения, — тихо произнесла я, подняв глаза на Роберта, — В тот вечер я была очень груба… Накричала на тебя… — Я понимаю, — ответил мужчина, — Ты ни в чем не виновата, Джессика. В подобном состоянии, в котором была ты, можно наговорить чего угодно, даже не желая этого. Я ни в коем случае не держу обиды на тебя. Однако, сам я серьезно провинился перед тобой… Я совершил большую ошибку, когда не заставил болтунов умолкнуть и заткнуться. Я не вмешался вовремя, поэтому слухи стали более серьезными и поползли по всей школе… Если бы я знал, что так произойдет, то немедленно прервал бы наговоры. Но я не мог ожидать, что простые сплетни о том, что я теперь не одинок, превратятся в подобные грязные слухи… Но это не оправдание… — Роберт прервался на мгновение, после чего тихо произнес, — Я причинил тебе боль не меньше, чем мисс Донован. Мне очень жаль. Я не знаю, простишь ли ты меня или нет, но я очень надеюсь, что твое сердце не остыло и ты примешь мои извинения. Я почувствовала легкое прикосновение к своей руке. Роберт осторожно и аккуратно накрыл мою ладонь своей, слегка сжав ее. Я судорожно вздохнула, поджав губы. В горле застрял тугой комок, не позволяющий мне нормально дышать и произнесли хоть что-нибудь. На глаза навернулись слезы. Я отвернулась от мужчины и поднялась с места, чтобы убрать свой уже остывший чай со стола. Грей печально вздохнул, понимая, что этих простых слов недостаточно. — Я могу простить тебя, Роб… — тихо произнесла я, — Я могу простить. Ты был прав, когда сказал, что не мог предположить, что простые сплетни превратятся в грязные слухи. Но сделанного не воротишь и все нужно оставить в прошлом, но… — Но?.. — Дело уже даже не в распущенных слухах. Дело в нас - в тебе и во мне. — О чем ты?.. — Я буду откровенна с тобой. В тот вечер, когда меня прилюдно унизили и оскорбили, я была подавлена и морально уничтожена. А осознавание того, что ты знал о слухах и не прервал их, не сказал мне, только усилили и без того мое плачевное состояние. А подумала, что ты просто остался равнодушен. Я подумала, что для тебя это было не столь важно и что я сама стала безразлична тебе, раз сложилась такая ситуация. Ведь… Другой человек на твоем месте поступил бы иначе. Ведь слухи касались нас обоих… — Это было моей глубочайшей ошибкой. И я очень сожалею о содеянном. Но, никогда, Джесс… Никогда ты не была безразлична мне. — Тогда почему ты никогда не говорил мне о своих чувствах?.. — тихо произнесла я, взглянув на Грея, — Почему, Роб?.. Каждый раз ты уходил от ответа на этот вопрос, каждый раз увиливал от подобной темы. — Джесси, я… — Ни разу из твоих уст я не услышала признания в любви… — мой голос дрогнул, а по щеке скользнула одинокая слеза, — Я не могу понять, что ты на самом деле чувствуешь ко мне. Я не могу знать этого, если ты молчишь, Роберт… Поэтому, прошу… Скажи мне. Скажи мне, что ты на самом деле испытываешь ко мне. Скажи мне то, чего всегда избегал в разговоре… Я замерла и опустила глаза, полные слез. Я смиренно ожидала его слов. Любой ответ Роберта мог сыграть важную роль. Я крепко сжала руками край столешницы, жалея, что сейчас не сижу на стуле. Мои ноги стали ватными и подкашивались, но я старалась не подавать виду. Я слышала биение собственного сердца у себя в голове, оно пульсациями отдавалось в горле и ушах. Я ждала его ответа. Но мужчина молчал… Грей опустил глаза в пол, не зная, что сказать. В его голове крутилось только две мысли: сказать правду и разбить ее сердце, или же снова солгать и дальше играть роль «влюбленного дурачка»… Выбор был и правда непрост. Хотя, казалось бы, что тут думать. Это прекрасный шанс сломить ее окончательно и убить, показав напоследок, кто на самом деле скрывался за маской обаятельного директора школы. Но что-то внутри не позволяло поступить именно так. Роберт снова поднял глаза на меня, замечая слезы на моих щеках. Но я продолжала ждать его ответа, понимая, что столь долгая пауза не предвещает ничего хорошего… — Я не вижу смысла в отношениях между мужчиной и женщиной, если в них не существует взаимной любви… — еле слышно и хрипло произнесла я, отступая на шаг, — Поэтому, если ты не любишь меня, то не нужно б-больше продолжать играть с м-моими чувствами. Я не хочу быть временным развлечением, которое вскоре станет попросту ненужным… И… Если… В н-наших отн-ношениях нет взаимной л-любви… То нам стоит… П-п… П-прекратить эт-то… Болезненный и хриплый стон сорвался с моих губ, но я поспешила сразу же заглушить его. Прежде тихие всхлипы стали более громкими, а слезы по щекам лились градом. Я быстро отвернулась и как можно скорее смахнула слезы с лица. Пусть я и давала себе обещание, что никто не увидит моей слабости, но это было выше моих сил… Меня била крупная дрожь, а слезы новой волной навернулись на глаза. Все было как в тумане… Я словно выпала из реальности, вновь проваливаясь в темную непроглядную бездну боли… Из этого транса меня вырывает осторожное, но настойчивое прикосновение рук Роберта к моим плечам. Мужчина уверенно развернул меня к себе и, обрамив мое мокрое от слез, лицо руками, попытался заглянуть в мои глаза. На секунду наши взгляды пересеклись, но я быстро опустила голову. Мне не хотелось, чтобы Грей видел мои заплаканные красные глаза… — Роб, прошу… Не надо… Мужчина ничего не ответил. Роберт тяжело вздохнул и, словно перешагивая через самого себя и свою гордость, крепко прижал мое, содрогающееся от плача, тело к себе, вовлекая в свои объятия. Я тихо простонала, уткнувшись носом в его грудь. Руки не желали слушаться, они дрожали и замерли на месте. Родное тепло и приятный запах дорогого одеколона быстро проникает в мои легкие. Я чувствую, как слабею в его руках и уже еле стою на ногах. Роберт медленно поглаживает меня по волосам и спине, желая успокоить и утешить. — Я никогда не оставлю тебя, Джесс… — тихо прошептал Грей, — Никогда. До последнего своего вздоха я буду с тобой рядом. Мне никто не нужен в этой жизни, кроме тебя… И, да… Я снова поступил, как последний мерзавец. Я не говорил тебе о своих чувствах, потому что раньше никогда не испытывал подобного. Ты стала моей первой и единственной в этом мире. Я не знал, что со мной творится. Ранее неизведанное чувство пробивало меня изнутри, мое сердце тянулось к тебе, Джесси… К тебе одной. И… Будь я проклят! Я снова причиняю тебе боль. Но ты - мое самое дорогое сокровище. Ты - мой единственный лучик света в этом жестоком мире. И… Я люблю тебя, Джессика. Я люблю тебя больше всего на свете… И никогда не отпущу тебя. Я слушала его голос с замиранием сердца. Еще несколько минут до меня доходил смысл его слов. Мои руки наконец обхватили талию Роберта, отвечая на объятия. Я как можно крепче прижалась к моему единственному и любимому мужчине, не желая отпускать его ни на секунду. На губах выступила легкая улыбка, а прежде слезы печали и боли превратились в слезы счастья. Все наконец-то прояснилось… Кажется, что мы оба оказались в такой глупой ситуации… Мне было стыдно и радостно одновременно. Все перемешалось в моей голове: все чувства и мысли. Но мое сердце трепетало и любило. Любило только одного мужчину на этом свете - Роберта Грея. Любило, любит и будет любить. Всегда. — Такая глупая ситуация… — усмехнулась я, нехотя оторвавшись от Роберта. — Да, пожалуй… — ответил мужчина, мягко улыбнувшись, — Но это сейчас не важно. — Ты правда всегда будешь рядом со мной?.. — Конечно, дорогая. Всегда… До последнего вздоха, до последней секунды. Мои губы расплылись в теплой улыбке. Я снова обняла Грея, ощущая его родное тепло. Прикрыв глаза, я еще долго не отпускала Роберта, а с моего лица не сходила улыбка. Сам мужчина продолжал поглаживать меня по спине одной рукой и легко поцеловал в макушку. Но его изумрудные глаза были печальны. Он снова совершил ошибку… Он снова внушил ей ложные надежды… Но, почему-то его разум подсказывал, что, на данный момент, это - верное решение. Видеть ее слезы было невыносимо: больно и противно. А внутри все сжималось с каждым ее всхлипом и дрожью. Роберту стало жаль ее. Просто жаль. Он старался убедить в этом самого себя. Рано или поздно ему придется покинуть город Дерри и залечь в спячку на долгие двадцать семь лет, а это значит, что ему придется проститься с ней, придется оставить. И, даже если он не сумеет убить ее, то хотя бы сохранит ей жизнь. Возможно, его жертва больше никогда не будет счастлива и ее сердце будет разбито навсегда, но монстр уже допустил большую ошибку - позволил ей полюбить себя. Он позволил самому себе привязаться к простой смертной, испытывая к ней подобные чувства. Но, рано или поздно все закончится. Его уход в спячку неизбежен. И уже не важно, какой будет их последняя встреча и чем она закончится: смертью Джессики или же простым расставанием, которое сломает ее и уничтожит. Пока это неважно… Осталось всего чуть больше месяца до его ухода на покой. Времени не так много, но оно есть. И это время монстр проведет так, как делал это раньше - убивая невинных жителей Дерри и верша кровопролитие, но в то же время его человеческий образ подарит его жертве ощущение счастья и покоя. Той самой жертве, которая стала особенной… Подарит истинную мнимую любовь, в мнимости которой он уже начал сомневаться. Пусть будет так. Роковая ошибка уже была совершена, так пусть его план будет завершен и доведен до конца. Может, монстр все же сможет ее убить. В любом случае, стоит попытаться. Так он не только облегчит ее страдания, но и поможет сам себе избавиться от этих странных и непривычных для него чувств. Да, так будет правильно. Даже если бы жизнь Джессики была сохранена, то она бы помнила его всегда, как и сам вселенский монстр. А это не нужно ни ему, ни ей. Единственный выход - ее смерть. Но разве таким способом он избавится от привязанности к Джессике?.. Кто знает. Одно было ясно точно - его спячка уже близко, а значит их расставание неизбежно.