***
На следующий день…
Теплые солнечные лучи уже с самого раннего утра проникали в комнату, просачиваясь сквозь тонкое стекло больших окон. Легкие белоснежные шторы слегка покачивались из стороны в сторону под дуновение ветра, комната наполнялась приятной прохладой. Я мягко улыбнулась, постепенно возвращаясь из царства снов в настоящую реальность. Перевернувшись на другой бок, мои веки слегка дрогнули, когда по лицу пробежал солнечный луч, заставляя меня немного поморщиться. Разлепив заспанные глаза, я смотрела сквозь пелену еще неотошедшего сна прямо перед собой. За окном уже светило солнце, слышалось отдаленное пение птиц и шум весеннего ветра. Сладко потянувшись, я села на кровати, оглядываясь по сторонам. Я все еще сплю?.. Вокруг совсем незнакомый интерьер и обстановка. Другая мебель, не родные стены и чужая постель… Я точно не у себя дома. Воспоминания о прошлой ночи резко ударили мне в голову, заставляя мои щеки покрыться ярким румянцем. Я вспомнила все… Свой День Рождения, необычное сообщение от Роберта на мобильный телефон, нашу встречу в парке и замечательный ужин в дорогом ресторане, а потом… Я быстро одернула себя от этих мыслей и судорожно выдохнула, почувствовав прилив стыда и неловкости. Вчера ночью я осталась с ним, я оказалась в его постели… После нескольких выпитых бокалов красного вина у меня немного болела голова. Мы оба были пьяны, такая ночь была не предусмотрена и неожиданна… Несмотря на помутнение разума, я ясно помнила все наши прикосновения и жаркие поцелуи, которые оставляли горячие следы на губах и нетронутом теле. Это… Это было… Невероятно. Но, я не думала, что все может произойти именно так. Я была пьяна, причем довольно сильно. Вероятно, мы оба не ожидали такого поворота событий, да и не планировали так коротать эту ночь. А что, если это было ошибкой? Что, если Роберт будет сердит на меня за столь откровенные и рьяные действия?.. Я тяжело вздохнула и еще крепче прижала к себе край одеяла, ощущая на обнаженном теле прохладу утреннего ветра. Но, в постели я была одна. Грея не было рядом со мной, половина его кровати была словно нетронутой… Неужели, он просто ушел, когда я уже была совсем без сил и почти засыпала в его руках? Мысль о том, что мужчина и правда может быть сердит на меня, больно отзывалась в сердце. Я почувствовала укол стыда и скованности, а легкая паника стала постепенно перерастать в нечто большее. Мне нужно одеться, как можно скорее одеться… Я поднялась с постели и стала искать свое платье, которого нигде не оказалось. На стуле, около прикроватной тумбы, я заметила бежевый шелковый халат. Он явно был женский и идеально подходил мне по размеру. Видимо, Грей оставил его для меня… Но откуда он у него? Либо Роберт предусмотрел то, что я останусь у него этой ночью, либо же у холостого мужчины были свои секреты и шелковый халат взялся не просто так… Я быстро накинула любезно предоставленное мне одеяние, повязав пояс на талии. Развернувшись, я медленно подошла к большому зеркалу, видя свое отражение в нем в полный рост. По ту сторону зеркальной поверхности, на меня смотрела немного напуганная и растерянная девушка с взъерошенными после сна волосами. Благо, моя сумка была на месте, и я смогла хоть как-то привести себя в порядок, расчесав волнистые волосы и убрав отпечатки туши под глазами влажной солфеткой. Теперь мой внешний вид стал куда лучше, это радует. Тонкая и сверкающая серебряная цепочка по-прежнему элегантно подчеркивала линию моих ключиц, якобы напоминая мне о том, что все, что произошло вчера, было реально и не привиделось мне. Чуть ниже ключиц и у шеи виднелись слегка красноватые отметины после горячих поцелуев мужчины, которые, не хуже цепочки на шее, напоминали мне, что вчерашняя ночь вместе с Греем не прошла бесследно. Я слегка поджала губы, прикрывая эти следы краем шелкового халата. Сквозь закрытую дверь спальни слышались тихие звуки гремящей посуды на первом этаже. Это немного успокоило меня. Видимо, Роберт решил заняться приготовлением завтрака, а это означало, что он однозначно находится дома. Я долго не решалась спуститься вниз и пересечься с мужчиной, но и оставаться в этой комнате постоянно я тоже не могла. Каждый раз, когда мой взгляд падал на кровать, в голове сразу же всплывали воспоминания о прошлой ночи, заставляющие мое тело покрыться мурашками и слегка задрожать. Смешанные чувства все еще томились в моей душе, не давая покоя. Мое сердце пропустило удар, после чего начало сильно колотиться в груди, когда я наконец решилась открыть дверь и спуститься на первый этаж. Собравшись с силами, я сделала первые шаги навстречу неизвестности. Медленно спускаясь по лестнице, я старалась не шуметь, мысленно молясь про себя, чтобы не случилось ничего плохого. Приятный аромат готовки тянулся со стороны кухни. Только стоя у подножья лестницы, я смогла увидеть Роберта. Мужчина стоял спиной ко мне и, видимо, еще не успел заметить моего прихода. На нем не было рубашки, только домашние брюки с широким поясом подчеркивает талию Грея. Невольно я поймала себя на мысли, что при дневном свете он выглядел еще прекраснее… Спортивное телосложение мужчины вкупе с его аристократичной худобой были неописуемым зрелищем, от которого я не могла оторваться и даже слегка улыбнулась. Обхватив плечи руками, я попыталась хоть немного унять дрожь в теле и медленно направилась в сторону директора. Роберт был занят готовкой и внимательно смотрел вниз, перемешивая что-то на сковороде. Никогда бы не догадалась, что он умеет готовить. Хотя, учитывая тот факт, что Грей живет один, это вполне естественное и логичное явление. И, пожалуй, у него все отлично получается… — Уже проснулась? Бодрый голос Роберта вырывает меня из мыслей. Я замираю на месте, когда мужчина оглядывается на меня через плечо, усмехнувшись уголком губ. Я нервно сглотнула и неуверенно кивнула, не зная, что сказать. — Тогда доброе утро. Ухмылка Грея быстро сменилась теплой улыбкой. Видимо, он действительно пребывает в хорошем расположении духа. Я немного расслабилась и успокоилась, так же мягко улыбнувшись в ответ мужчине. Наверно, я снова зря себя накручивала и боялась несуществующего… — Доброе утро… — тихо ответила я, вставая рядом с Греем, — Что готовим? — Яичницу с тушеными овощами и беконом, — с гордостью в голосе ответил мне Роберт, довольно ухмыльнувшись. — Выглядит очень аппетитно. Ты настоящий кулинар. — Надеюсь, тебе понравится. Я смущенно улыбнулась, опуская глаза, медленно подходя к мужчине и вставая рядом с ним, чтобы помочь Грею закончить завтрак. Не прошло и пары минут, как мы оба уже сидели за столом напротив друг друга, и с аппетитом уплетали изумительную готовку мужчины. Это и правда оказалось очень вкусно, просто объедение. — Как тебе спалось? — Более, чем хорошо… — тихо ответила я, — Правда, после нескольких бокалов вина немного болит голова. — Это стоило того. Твой праздник должен был пройти на ура. — Так и было. И все только благодаря тебе, Роб. — Надеюсь, что тебе понравился не только ужин в ресторане… — Д-да… И… Я бы хотела извиниться перед тобой. — За что же? — За столь бурные и откровенные действия со своей стороны. Мы были пьяны, и… Все произошло так неожиданно и непредсказуемо. Я сожалею, что все вышло именно так. — Думаешь, что это - очередная ошибка? — Роб, я не… — Ты во всем ищешь какой-то подвох, Джесс. Пытаешься везде отыскать свою вину, чтобы потом просить прощения за то, чего вовсе и не было. Точнее, было… Но суть не в этом. Не стоит накручивать себя и смущаться, просто расслабься и прими мою любовь к тебе. — Д-да… Прости. Я… Много говорю лишнего. Судорожно вздохнув, я поджала губы и опустила глаза, снова почувствовав свою вину перед Робертом. И дело было уже не в сумбурности нашей ночи, проведенной вместе… Я снова говорю ужасные вещи, не подумав как следует. Ну почему подобная чушь и нелепица постоянно срывается с моих губ?.. Наверняка, Грея задели мои слова… Я повела себя как последняя эгоистка. Прежнее спокойствие и умиротворенность сменились грустью и печалью. Я поднялась с места и, убрав тарелки в раковину, отошла к окну. Глаза в миг наполнились влагой, обжигая нежную кожу. Все это время Роберт следил за каждым моим движением. Поняв, что что-то не так, Грей лишь тяжело вздохнул и, покачав головой, тоже встал из-за стола и медленно приблизился ко мне. — Ох, Джесси… Я не хотел тебя обидеть. Теплая рука мужчины коснулась моего плеча, слегка сжав его. Не медля ни секунды, я быстро развернулась и обняла его, обхватив руками талию Роберта. Уткнувшись носом в его обнаженную грудь, я вдохнула знакомый аромат одеколона, ощущая родное тепло, исходящее от Грея. Сам директор лишь снисходительно усмехнулся, ответно обнимая меня и нежно поглаживая руками мою спину и волосы. Видимо, ему никогда не понять всей натуры его жертвы. Она такая изменчивая и непостоянная… В одном лишь женском теле скрывается сильная и отважная воительница, готовая ринуться в бой во имя добра в любую секунду, а рядом с ней живет маленькая, тихая и скромная девчушка, боящаяся потерять всех своих близких, родных и любимых ей людей. Как две такие разные и абсолютно непохожие личности уживаются в одном хрупком и беззащитном земном создании? Загадка похлеще тайн всей вселенной… — Ты сказал правду, Роб… — тихо произнесла я, — Нужно просто расслабиться и перестать видеть несущественное в простых вещах. — Ну, вот видишь, — снова усмехнувшись, ответил Грей, оставляя легкий поцелуй на моей макушке, — Не стоит ничего бояться, дорогая. Ты уже не маленькая девочка… — Рядом с тобой я чувствую себя именно такой, — произнесла я, отстраняясь от Роберта и заглядывая ему в глаза, — Чувствую себя маленькой, беззащитной и хрупкой девочкой, которая находится в надежных и крепких руках любимого мужчины. — Значит, я просто обязан защищать свою девочку от любых невзгод. Я мягко улыбнулась Роберту, чей нежный и бархатный голос так успокаивал меня и не переставал радовать. Яркая улыбка мужчины и сверкающие изумрудные глаза смотрели на меня с любовью и радостью. В них я не могла различить ничего, кроме безграничного счастья, которое и сама испытывала изо дня в день. Но, кто бы мог подумать, что на самом деле скрывается за этим сиянием глаз и белоснежной улыбкой… Внутри мужчины все бушевало и металось из угла в угол. Демоническое начало давало о себе знать, но было бессильно перед этими неведомыми чарами простой смертной. Ужасные и противоречивые людские чувства раздирали душу монстра изнутри, всю свою боль и терзания он тщательно скрывал под маской добра и обаяния. Затмить таким способом разум несчастной жертвы было не сложно… С каждой прожитой минутой рядом с ней, злая суть становилась все слабее и слабее. Не хватало сил даже для жизненно необходимой охоты на мерзких детишек. Поймать хоть одного сорванца уже было большим достижением, но плоть и кровь лишь придавали временное ощущение сытости и наполненности. Чего-то постоянно не хватало… Долгое время монстр мучался и задавался этим вопросом, пытаясь найти ответ. Но, как ни странно, решение было на поверхности, оно было так элементарно и, одновременно, ужасно - вселенскому злу не хватало ее… И дело было уже не в нежной нетронутой плоти или горячей крови, нет… Ему не хватало ее общества, долгих бесед, ее улыбки и блеска глаз, горящих истинной любовью к его человеческому обличию. Ужасное чувство. Просто немыслимо… Невыносимая привязанность не позволяла демону вершить зло, даже находясь вдали от его жертвы. Что же она сделала с ним?.. Невыносимая привязанность, которая одновременно сводила с ума и вызывала дикое чувство ненависти. — Ты нужен мне, Роб… Снова ее тихий и нежный голос вырывает Грея из раздумий, заставляя злую суть умолкнуть и отступить в тень. Мужчина опускает глаза и невольно ловит себя на мысли, что постепенно сходит с ума от яркости и красоты ее глаз… Такие глубокие и прозрачные, словно океан. Кажется, если позволить себе слабину и нырнуть глубже, то можно камнем пойти на дно, не имея шанса на спасение. Судорожно выдохнув, Роберт натягивает улыбку на лицо, пытаясь всеми силами сохранить невозмутимость и спокойствие. Нужно держаться… Скоро всем его страданиям придет конец. А вместе с этим придется конец и ей… — … без тебя я угасну, словно свеча. Ты стал моим спасением в этом жестоком мире, без твоей поддержки и помощи я бы уже давно потеряла смысл существования. И, с тобой я именно живу, наслаждаясь каждым днем. Ты нужен мне, как глоток свежего воздуха, Роб. Без тебя мне нет смысла жить… — Ты тоже нужна мне, Джесси… — как можно убедительнее выдавливает из себя Грея, понимая, что слова даются ему с трудом, пусть и исходят от самого черного сердца, — Ты показала мне всю красоту этого мира, дала почувствовать… Л-любовь… Ты ведь не покинешь меня? — Никогда. Пока ты хочешь этого - я всегда буду рядом с тобой. — Даже, если для этого потребуется вечность?.. — прошептал Роберт, слегка прищурившись, — Ты будешь моей? После стольких лет? — Всегда. Я мягко улыбнулась мужчине, снова заключая его в свои крепкие объятия. Слова Роберта прозвучали немного странно и необычно, но все же в них была толика любви и романтики. Ведь Грей был непредсказуем, и я это прекрасно знала. Прикрыв глаза и прижавшись к любимому мужчине, я не видела, как быстро сменилось выражение его лица. Монстр снова погрузился в себя, погрузился в свои вселенские раздумья, которые, в последнее время, не приносили ему ничего хорошего. Времени до его неизбежного ухода оставалось совсем мало… Если монстр не наберется сил, то, вероятнее всего, уйдет в спячку даже раньше положенного срока. Но что же тогда делать с Джессикой? Что будет с ней, когда ее возлюбленный Роберт Грей так неожиданно и бесповоротно исчезнет из ее жизни?.. На эти вопросы мужчина не знал ответов. Столько месяцев он потратил на то, чтобы втереться в доверие к простой смертной, он потратил так много времени, подстраиваясь и играя роль «наивного и влюбленного дурака», которую сам же и избрал. Теперь же, кажется, он и правда превратился в того, кем прикидывался столько месяцев. И это совсем не нравилось монстру… Нужно что-то предпринять, и как можно скорее. Время спячки близится к своему роковому часу. Все должно решиться как можно скорее. Выхода нет… Нет пути назад.— С тобой я чувствую себя маленькой. Если мне грустно, мне нужно тебя слышать. Если мне страшно, мне нужны твои объятия. Когда я не нахожу себе места, мне нужно услышать от тебя, что все будет хорошо. Именно от тебя. И я буду в это верить…
***
Шесть дней спустя
Прошла уже почти неделя с того момента, как я прибываю в доме Роберта Грея. После того дня мы стали неразлучны. Я временно переехала к мужчине, дабы разделить вместе с ним оставшиеся дни весенних каникул. Вдвоем время летело незаметно, а тоска и печаль ни на миг не посещали нас. Каждое утро я просыпалась с улыбкой на лице, видя рядом с собой такого же сонного, но счастливого Роберта. Видеть его улыбку и изумрудные глаза сразу после пробуждения, было для меня самым любимым и прекрасным моментом. Я тянулась к нему руками, прижималась как можно крепче к мужчине, пока он обнимал меня и оставлял чувственный и нежный поцелуй на моих губах. Каждое наше утро начиналось с таких приятных моментов. Мы просыпались довольно рано, поэтому у нас в запасе всегда было несколько минут, чтобы провести их вместе, лежа в постели и объятиях друг друга. В такие моменты мы наслаждались обществом друг друга, а также тишиной и покоем весеннего утра. За окном слышалось тонкое и звучное пение птиц, которое всегда убаюкивало меня и снова навевало сон. Роберт что-то тихо шептал мне, а я не переставала улыбаться и блаженно вздыхать, слушая его бархатный голос и ощущая присутствие мужчины рядом каждой клеточкой своего тела. Весь день мы могли провести вместе. С утра нас ждал вкусный завтрак, днем - некоторые часы работы в школе, куда мы теперь ездили вдвоем на черном Aston Martin-е Грея, а также все последующее свободное время, которое мы проводили в компании друг друга. Наши прогулки стали частыми и долгими. Я снова ощутила те самые приливы чувств, которые испытывала в первые дни общения с Робертом. Каждый раз был как первый, а рука мужчины, крепко держащая мою в своей, напоминала мне о том, что все это реально и эта сказка - не мой сладкий и волшебный сон. Я с радостью проживала новый день, и с нетерпением ожидала прихода нового, чтобы точно так же проснуться с утра рядом с Греем, чтобы снова увидеть его прекрасное лицо и чтобы снова и снова сливаться с ним в трепетном поцелуе, полном любви и счастья. Время, проведенное рядом с Робертом, было самым лучшим и желанным, которое только можно было себе представить…Любите тех, кто просто рядом. Кто не посмеет изменить. Кто вас ласкает теплым взглядом. Кто просто помогает жить. Важнее в жизни ведь не вид, обманчив часто он бывает. Не то красиво, что блестит. Красиво то, что согревает…
Однако, сам мужчина все еще мучался терзаниями совести и своей черной души. Противостояние двух его личностей только ожесточилось и стало еще сильнее: одна сторона твердила, что пора прекращать эту невыносимую игру в «любовь», и что нужно немедленно умертвить мерзавку, а другая, напротив, требовала оставить прекрасное создание в живых и не причинять ей боль. С каждым прожитым днем рядом с ней, боль в сердце монстра становилась все невыносимее. Он ничего не мог поделать с собой и своими противоречивыми чувствами, которые испытывал к простой смертной. Раньше он не чувствовал ничего подобного. Только пустоту и желание убить бедняжку, разорвать ее в клочья и впиться клыками в ее нежную плоть. Но месяцы общения с Джессикой стали для него чем-то большим, нежели простая забава, которая должна была привести к ее смертельному исходу. Как же трудно смириться с тем, что никчемная жертва вселенского монстра, которая стала для него всем, заставила испытать беспощадное Зло эти, как она называла когда-то, «высшие чувства», на которые способны только самые добрые люди с чистым сердцем…Я бы тебя на руки взял, Я бы взял тебя и унес, Тихо смеясь на твои «нельзя», Вдыхая запах твоих волос. И, не насытившись трепетом тем, Стуком в груди нарушая тишь, Все просыпался бы и глядел, Плача от радости, как ты спишь. Я бы к тебе, как к ручью, приник, Как в реку, в тебя бы вгляделся я. Я бы за двести лет не привык К бездонной мысли, что ты — моя. Если бы не было разных «бы», О которые мы расшибаем лбы…
В один день в голову монстра пришел, как ему показалось, самый обреченный на провал, план. Почему бы не открыться ей? Почему бы не сказать всю правду, какой бы она не была? Ведь Джессика так любит его человеческое обличие… Может, что сможет принять его таким, какой он есть на самом деле? Ведь ее чистая душа и большое доброе сердце не знает истинной ненависти и злобы. Может, она сможет понять его и не оттолкнет?.. Нет. Это полнейшая нелепица. Абсурд. Как может она - та, которую он изводил пытками и страхом столько месяцев - взять и закрыть глаза на такую ложь и не менее безумное раскрытие его личности. Даже признание не искупит его вины… Стойте. Вины? Да… Теперь, про прошествию такого большого периода времени, монстр стал ощущать приторное чувство вины и стыда перед просто смертной. Ведь вся эта игра в «любовь» была его идеей. Самой глупой идеей в его вечной жизни. Самая большая ошибка… Надо было убить ее с самого начала, когда ее любовь к Роберту Грею только зарождалась. Этого бы хватило, чтобы разбить женское сердце, напугать до потери пульса и убить, по-настоящему наслаждаясь этим. Но шанс был давно упущен… Теперь монстр не мог даже пальцем дотронуться до Джессики. Желание убить пропало давно, а чувство голода и злость притуплялись рядом с ней. Он окончательно потерял самого себя… Куда же делся тот кровожадный тиран, который держал город Дерри в страхе и вершил неустанную резню? Что стало со вселенским злом? Его превратили в сопливую тряпку и наивного романтика, которому теперь нравились все эти людские замашки и проявления высших чувств. Он потерял свою истинную злую суть… Но что он мог с собой поделать? Джессика была права когда сказала, что он потерял хватку. Вместо того, чтобы убивать, проливать чужую кровь и нести боль и страх жителям Дерри, монстр застрял в человеческом обличии Роберта Грея и теперь коротает свою вечность рядом с земной женщиной, которые никогда не были ему интересны. И только она одна стала для монстра чем-то большим, нежели просто жертвой. Роберту нравилось наблюдать за Джессикой, ему нравилось видеть то, как она улыбается и смеется, ему нравилось слышать ее голос и видеть ее сверкающие глаза, наполненные любовью к нему одному - единственному мужчине, покорившему ее сердце. Каждое утро, Грей просыпался раньше и наблюдал за спящей жертвой. Ее волосы были волнами разбросаны по подушке, веки немного дрожали и губы слегка изгибались в легкой улыбке сквозь пелену сна. Ее нежная кожа словно светилась изнутри, а серебряная цепочка только подчеркивала это. Изящный изгиб плеч и приятный живой аромат дурманил разум, заставляя забыться и полностью поддаться влечению. Теперь уже он был полностью в ее власти…Родная, иди ко мне. Все хорошо, не печалься. Ты плохое видела во сне, А наяву везде царит счастье. Я твой барьер от всего, Что не должно тебя касаться. Быть вдвоем нам суждено, И мы построим наше счастье У меня нет проблем, и мир красив, Когда мы начинаем обниматься. И в моей жизни ты — мой мотив, Из-за которого я чувствую счастье.
Но час разлуки был неизбежен. Роберту придется покинуть Дерри, чтобы залечь в долгую спячку, которая продлится ровно двадцать семь лет. А это значит, что ему придется покинуть Джессику. Самый трудный выбор стоял перед Робертом: что же ему делать с его жертвой? Взять себя в руки и убить ее, или же сохранить жизнь? Если он просто покинет ее, то Джессика будет мучаться и страдать без своего единственного возлюбленного, но сможет жить, а если он расскроется перед ней, то девушка возненавидит его еще больше, нежели бы он просто бросил ее напроизвол судьбы. Единственный выход - убить. Этим он избавит свою жертву от мучений, но избавится ли от мучений и угрызений совести сам?.. Все эти терзания и боль отдавались диким воем и не менее болезненными стонами, вырывавшимися из монстра. Хотелось выть. Хотелось рвать и метать. Монстр перемещался в свою родную канализацию, где его бы никто не мог услышать, и выплескивал всю злость и боль на ранее растерзанные тела детей и холодные стены коллектора. Он уже был готов на что угодно, лишь бы наконец избавиться от ненавистных чувств к простой смертной. Но разве можно убить того, кем так дорожишь?.. Нужно сделать все возможное, чтобы к нему вновь вернулась былая сила и могуществою. Возможно, тогда монстр сможет убить несчастную жертву, пересилив себя. Возможно, это будет осуществить даже легче, чем предполагалось… Не без удовольствия демон осознал, что прежнее желание убивать постепенно возвращалось к нему. Это будет хорошей возможностью излить всю свою злость и ярость. Вкус крови и плоти на зубах непременно вернет монстра к его злому началу. Так почему бы не начать, скажем, с пары вкусных детишек?***
Новые учебные будни начались так же быстро, как и закончились буквально вчера. Я была рада снова видеть свой класс в полном составе, теперь наш коллектив второклассников пополнился еще несколькими ребятишками. Я, как и обычно, вела урок, а дети внимательно слушали меня, изредка шепотом переговариваясь между собой. Вчера вечером я, вместе с Робертом, поехали на вокзал, чтобы встретить Генри. Я очень соскучилась по своему сыну. Неделя без него показалась мне вечностью. Генри был рад приехать домой к своей матери. Он рассказал мне, как весело проводил время вместе со своими бабушкой и дедушкой. Я была рада, что Генри удалось выбраться из Дерри ненадолго и как следует отдохнуть, а теперь он в целости и сохранности вернулся обратно ко мне. Теперь же сын снова сидел в классе среди других учеников. Я спокойным голосом читала детям страницы книги, пока они еще не потеряли интерес к происходящему в ней. Пусть снаружи я и выглядела вполне естественно и умиротворенно, но в моей душе и сердце поселилась тоска и печаль. Теперь я больше не смогу проводить столько времени с Робертом… Генри дома, а это значит, что я не могу оставить сына одного надолго. Да и не хотела. За эту короткую неделю я очень сблизилась с мужчиной, но все же унывать не стоит. Я по-прежнему буду видеться с Греем, только уже чуть реже и меньше. Будни в школе теперь стали тихими и спокойными. Теперь я могла без опаски приходить на работу, не волнуясь за свою пошатнувшуюся репутацию. Несмотря на то, что слухи обо мне и Роберте давно утихли, я все же не забыла их, как, впрочем, и саму виновницу «торжества» - мисс Донован, которая теперь была уволена из школы по решению директора. Роберт поведал мне об этом отрешенно и коротко. По словам Грея, он, без лишних разговоров, лишил эту женщину ее прежнего места работы. Такой человек не должен учить детей, и уж тем более - занимать должность завуча школы. *** — Вы совершили большую ошибку, мисс Донован… Роберт Грей сидел у себя в кабинете и, откинувшись на спинку кожаного кресла, серьезным и внимательным взглядом следил за каждым движением своей коллеги - Эмили Донован. Блондинка неуверенно мялась и сжималась в комок, чувствуя неловкость и напряжение, исходящее от объекта ее возжелания. Обычно, Роберт вызывал ее к себе, чтобы просто мило побеседовать и расслабиться, но сейчас все изменилось… Наверно, это как-то связано с его новой пассией - Джессикой Райт. Эта учительница с самого первого дня не понравилась Эмили. Уж больно слишком мила, добра и обходительна. Как бы такое поведение не было наигранным… Хотя, волноваться ей тогда было не о чем. Самая простая зашуганная девица просто заняла место одной из учительниц начальных классов. Вряд ли обожаемый директор обратит на нее внимание. К тому же, она еще и с ребенком на руках. Кому в наше время нужны мамаши? Куда лучше обратить свое внимание на более привлекательную и горячую личность. Например, на саму Эмили Донован. Блондинка уже давно заприметила красавца-директора, сразу же записав его в список своих предполагаемых любовников. Только, вот незадача… Сам директор не обращал на нее никакого внимания и всегда относился к Эмили, как к своей коллеге по работе, не более. Только самой мисс Донован было известно, сколько труда и сил ей стоило то, чтобы добиться хоть какого-то расположения со стороны мистера Грея. Но даже этого было недостаточно, чтобы их деловые отношения переросли в нечто большее… Роберт Грей был самым завидным холостяком, и, возможно, у Эмили были бы все шансы заполучить его любой ценой, если бы на горизонте не показалась одна большая проблема - та самая учительница, Джессика Райт. Молодой директор был целиком и полностью увлечен новой подчиненной, все внимание Роберта принадлежало ей! Как и, главное, чем могла заинтересовать мистера Грея эта тихоня и скромняжка?.. Мечта о возлюбленном постепенно ускользала из ловких рук Донован. Теперь она может потерять свой шанс навсегда. Блондинка часто следила за этой парочкой. Она видела все: как они пересекаются в коридорах, как сталкиваются после работы на переднем дворе школы и как весело смеются и улыбаются друг другу… Эмили Донован была тенью, которая всегда следовала за объектом своего наблюдения. Всегда ей удавалось скрываться от чужих глаз, а окна ее кабинета как раз удачно выходили на передний двор школы. Блондинка видела, как отношения директора и учительницы постепенно развиваются и выходят на новый уровень. Не прошло и нескольких месяцев, как она уже садилась в его машину, уезжая вместе с директором в неизвестном направлении. О чем говорили эти двое, куда ходили и что было между ними - загадка для завуча. Одно она знала точно - хитрая учительница начальных классов уже успела охмурить молодого директора и закрутить с ним роман. Но как ей это удалось? Мисс Донован потратила многие годы, чтобы иметь возможность беседовать с мистером Греем как с другом, а новоприезжей учительнице понадобилось всего пара недель, чтобы сблизиться с ним, как никому раньше не удавалось. Но, вскоре и самые худшие опасения Эмили Донован подтвердились - между Джессикой Райт и директором действительно завязался роман… Роберт Грей уже не скрывал их отношений, позволяя себе открыто поцеловать возлюбленную у ворот школы или подвозить ее на своем автомобиле куда угодно. В груди блондинки поселилась злоба и ненависть к противной женщине, которая посмела так подло увести ее желанного мужчину у нее же из-под носа. Завуч давилась слезами у себя в кабинете и испытывала жуткую боль, каждый раз невольно наблюдая за этой парой. «Только взгляни на нее… Вертит им, как душе угодно. И что такого молодой и перспективный директор нашел в этой простушке?.. Не понимаю. Либо она ведьма, раз смогла за такой короткий срок стать его пассией, либо же мистер Грей сам настолько наивен и глуп, что променял куда более выгодные отношения на неприметную и невзрачную учительницу начальных классов, да еще и с ребенком на руках. Вот увидишь, Джейн. Она приберет к рукам его деньги, чтобы потом жить вместе с сыном лучшей жизнью. Не удивлюсь, если и благосклонного отношения директора к ней, наша мисс Райт добилась через постель. Видать, ее умения в этом деле куда лучше, чем в работе.» Эти фразы, которые невольно вырвались из опечаленной мисс Донован, и послужили началом слухов в школе. Благодаря глупости и длинному языку ее подруги - Джейн Хадсон - эти слова разлетелись по школе в считанные дни. Хотя, даже узнав о том, что теперь вся школа говорит только о подобной связи мистера Грея и мисс Райт, Эмили Донован не поспешила унять слухи или опровергнуть их. Напротив, в глубине души она была рада, что теперь счастливая жизнь ее соперницы обернется крахом и наполнится унижениями. Так и случилось. Мисс Донован видела, как другие учителя смотрят на Джессику Райт, искренне презирая ее. Однако, пировать блондинке довелось недолго. Когда директор узнал о подобных россказнях, касающихся и его самого, и Джессики, он немедленно прекратил праздник в школе, на котором все и произошло, и занялся разбирательствами по этому грязному и крайне неприятному делу. Прикрикнув на болтливых учителей, Роберт Грей быстро нашел виновницу распущенных слухов - саму Джейн Хадсон. Несмотря на предупреждения со стороны Эмили, глупышка быстро созналась во всем, и с головой выдала мисс Донован, после чего была уволена из школы. Добраться до главной эгоистки, Роберту не составило труда. И вот, она перед ним, как на ладони. Эмили Донован пусть и боится неминуемых проблем, но все же держится и не опускает головы. Мелкая дрожь пробивает тело блондинки, а дыхание прерывается. Сердце бедной женщины с силой колотится в ее груди, ожидая, что же скажет ей директор. — Вы совершили большую ошибку… — снова повторяет Роберт, прожигая взглядом бедняжку. — Мистер Грей, я… — Молчать, — резко прервал ее мужчина, — Не смей открывать рта, пока я не позволю. Хотя, ты уже сделала это, чем навлекла на себя проблемы. — Я не хотела… — Но сделала. Совершила самый гнусный и непростительный поступок, который я не могу простить. Кто давал вам право осквернять другого человека? Особенно, если этот человек имеет для меня большое значение. — Мистер Грей, прошу… — Я очень разочарован, мисс Донован. Вы пали в моих глазах. Я думал, что вы - достойная женщина, которая по праву занимает место завуча в нашей школе. А, выходит, что вы - простая лицемерка и самовлюбленная сплетница. — Я могу все объяснить. — Так потрудитесь, очень вас прошу! — Мистер Грей, я не желала плохого. Все слова были сказаны в сердцах и не были обдуманны. Я глубоко сожалею о содеянном, я никак не могла предположить, что мисс Хадсон, ставшая свидетельницей моих слов, разнесет их по школе. Я… — Так значит, вы признаете, что фраза «Она добилась всего через постель», принадлежит вам? — Д-да… Но я не желала зла… — Вот как? Так объясните же мне, что побудило вас тогда сказать эту полнейшую чушь? — Я… Я не знаю… На глаза блондинки навернулись слезы. И это не было попыткой разжалобить директора. Эти слезы были наполнены болью и безысходностью, ведь мисс Донован прекрасно понимала, что директор не простит ее и она больше не сможет быть так близка к нему, как было раньше. — Не устраивайте драму, мисс Донован. — Мистер Грей… Я люблю вас… На мгновение Роберту показалось, что он не разобрал ее лепетаний. Она что, и правда призналась ему в своих чувствах? Надо же… Какая ирония. Вот только самому мужчине было глубоко все равно на то, что к нему испытывала и испытывает эта женщина. Подобное поведение и распространенные слухи окончательно убили в Грее последние чувства понимания и жалости к блондинке. Она не достойна даже того, чтобы он смотрел на нее, чего уж говорить о благосклонности и снисходительности. — Вот как… — протянул Роберт, удивленно вскинув левую бровь, — И вы хотите сказать, что это - ваше оправдание тому, почему вы осквернили мисс Райт? — Н-нет… Я с самого начала увидела в вас прекрасного, доброго, отзывчивого и открытого молодого человека. Я была г-готова отдать все, чтобы заполучить ваше расположение к себе. П-пыталась сделать все возможное для блага школы, пыталась сплотить наш коллектив и улучшить жизнь школьников, но н-ничего не п-помогало мне, чтобы удостоить себя в-вашим вниманием, мистер Грей… — Довольно. — … Но я полюбила вас! Полюбила всем сердцем. Вы не представляете себе, через какую боль я прошла, чтобы иметь возможность просто общаться с вами, слышать ваш голос и видеть ваши глаза. И я была просто раздавлена, уничтожена и убита горем, когда увидела вас в компании мисс Райт. Это элементарное чувство ревности, которое испытывает каждая женщина по отношению к любимому мужчине. Я почувствовала укол в сердце, когда осознала, что не смогла добиться такого расположения от вас за несколько лет, как того добилась Джессика за считанные дни. И я изливала душу своей подруге, ища поддержки и опоры. Но она превратила мои слова в слухи, которые разлетелись по школе… — Ох, Эмили… Голос директора немного смягчился, и мисс Донован показалось, что он понял ее и теперь будет более снисходителен. В ее душе появилась тень надежды на то, что она не потеряет возможность видеть и разговаривать с Робертом Греем. — Знаешь, что я действительно презираю и ненавижу? Директор вопросительно взглянул на блондинку. Она непонимающе смотрела заплаканными глазами в его изумрудные, невозмутимые и спокойные глаза, не зная, что ответить. Отрицательно покачав головой, Эмили Донован всхлипнула, прижав руки к груди и пытаясь унять плачь, мысленно понимая, что все ее надежды не оправдаются… — Я просто терпеть не могу, когда кто-то начинает унижаться и осыпать меня всеми возможными красивыми словами, дабы попытаться смягчить меня и задобрить. Это выбешивает меня. Так вот и ты сейчас ведешь себя именно так: начинаешь осыпать меня комплиментами и лепетать о своей несчастной судьбе. Ты унижаешься, Эмили Донован. И это - самое ужасное. — Мистер Грей… — Не вижу смысла продолжать наш разговор, — снова прервал он блондинку, — Мне и без ваших слов и слез все предельно ясно. Что бы вы мне тут не напевали, мисс Донован, а факт остается фактом - вы оклеветали и осквернили мисс Райт, а так же позволили слухам распространятся и дальше, даже когда узнали, что ваша подруга распустила их. Сама мисс Хадсон призналась, что вы не изливали ей душу, а, напротив, на полном серьезе говорили о нас с Джессикой, и утверждали некоторые вещи, как, например, наш инцидент. Я не могу простить вам подобное и закрыть глаза на ваш проступок, и, тем более, не могу допустить, чтобы такой человек оставался в нашей школе… — Нет… Мистер Грей… — Вы уволены, мисс Донован. — Боже, нет… Мистер Грей, я прошу вас… Умоляю!.. — Прекратите этот цирк! — громко возразил Роберт, заставляя Эмили умолкнуть и сжаться в комок, — Собирайте свои вещи и уходите. Такая женщина, как вы, недостойна звания завуча школы. Ваши выходки - прямое тому доказательство. Быстро поднявшись с места, директор вылетел из кабинета, хлопнув за собой дубовой дверью. А мисс Донован так и осталась сидеть на полу, после того, как ее ноги подкосились и наотрез отказались поддерживать ослабевшее тело блондинки. Слезы градом катились по раскрасневшемуся лицу Эмили, а черная тушь теперь подтеками отпечаталась на веках. Закрыв лицо руками, женщина рыдала, проклиная все на свете. Все ее беды из-за ненавистной Джессики Райт… — Дрянь!.. Только из-за нее бедняжка лишилась места работы и своей единственной возможности, чтобы наладить отношения с Робертом Греем, который теперь ее ненавидит и презирает. Что же теперь делать?.. Ей никто не поможет, никто не утешит… Мисс Донован потеряла смысл своего существования - любимую работу и единственного мужчину, которого она так желала и любила. Роберт Грей навсегда останется для нее несбыточной мечтой и лишь объектом возжелания и восхищения. И все из-за мерзавки Райт… Жизнь Эмили Донован разрушена, а сама женщина теперь была окончательно разбита и уничтожена… *** На следующий день останки женщины будут зарыты в глубокой яме в самой чаще леса, где ее никто и никогда не найдет. Встретила она свою смерть так быстро и неожиданно, что на белоснежном и мертвом лице застыла тень улыбки вперемешку с ужасом и неверием, а голубые глаза навсегда запомнили образ того, кем она так восхищалась… Сам Роберт Грей навестил убитую горем женщину в тот вечер, когда она была уволена. Увидя мужчину на пороге, блондинка было подумала и обрадовалась, что директор осознал свою ошибку и лично пришел к ней с предложением вернуться на работу, но… — Роберт?.. Брызги крови залили голубые глаза, а дикий крик боли вырвался наружу. Он был таким громким, что, казалось, можно было навсегда лишиться слуха. Острые, как бритва, клыки молниеносно впились в тонкую шею женщины, не позволяя ей вырваться и не оставляя ни единого шанса на спасение. Это был единственный раз, когда Роберт Грей прикоснулся к Эмили Донован. Жаль, что у нее совсем не было времени, чтобы насладиться его прикосновениями и удушающими объятиями. Кровь мигом заполнила горло, перекрывая доступ кислорода. Захлебнуться в собственной крови, глядя в последние секунды своей жизни в лицо тому, кого ты так любила и боготворила… Эмили Донован умерла на руках своего же директора, который саморучно вскрыл ей горло, чтобы заставить женщину умолкнуть навсегда. Сильные эмоции захлестнули Грея, когда он почувствовал боль, страх, горечь, непонимание и разочарование своей жертвы. Бедняжка никак не могла ожидать, что ее возлюбленный окажется монстром… — Теперь ты никогда не сможешь осквернить кого-либо, — ехидно и смеясь, произнес Роберт Грей, закапывая останки блондинки в землю, пока ее волосы и голова не скрылись под толстым слоем черной и холодной земли.***
По словам Роберта, Эмили Донован была уволена и в тот же день покинула и место работы, и сам городок Дерри. Куда направилась женщина, было неизвестно. Никто из приближенных людей блондинки понятия не имел, куда она могла так быстро и бесследно пропасть. Но это уже не волновало меня. Прошло уже больше двух недель с того момента, как слухи о нас с Робертом оборвались и перестали распространяться по школе. Я смогла облегченно выдохнуть и расслабиться, ведь теперь в школе все было тихо и спокойно. Рассказывая детям материал урока, я не замечала, как бежит время. До звонка оставалось примерно двадцать минут, поэтому тишину в классе и коридоре никто не мог нарушить. Однако, я поспешила с выводами… Громкий детский крик, наполненный ужасом и страхом, разорвал тишину на втором этаже и эхом отозвался в каждом углу. Все второклассники вздрогнули и зашумели, бурно обсуждая, кто мог так громко кричать. — Оставайтесь на своих местах и не покидайте кабинет. Я быстро вышла из класса, пытаясь понять, откуда доносился этот крик. Из соседних кабинетов уже начали выглядывать дети, которые с интересом наблюдали за всем происходящим. Я оглядывалась по сторонам и увидела, как в мою сторону бегут мальчик и девочка из второго-А класса, который находился в умелых руках моей подруги Мэри. На детях не было лица… Они побелели, словно мел, из крошечных глаз лились слезы, а все тело колотила крупная дрожь. Еле держась на ногах и все в слезах, дети подлетели ко мне, пытаясь что-то сказать, но у них это никак не получалось. Страх, сковавший их, не давал возможности что-либо произнести. — Господи… Что произошло? — М-м-ис-с Ра-айт… Т-т-та-ам… — Ну?.. Только не волнуйтесь, все хорошо. Что там? — Т-т-тру-упы… Я похолодела и застыла на месте, не веря своим ушам. Дети тряслись и плакали навзрыд, закрывая лица руками. Отдаленно я услышала голос Мэри. Подруга выбежала из кабинеты и уже со всех ног спешила в нашу сторону, завидя своих учеников. Я машинально поднялась на ноги и быстрым шагом направилась в сторону уборной, из которой как раз и выбежали дети. Сердце в груди бешено колотилось, а руки стали ледяными. Дверь в уборную была приоткрыта. Трупный запах тянулся оттуда, на фоне шумела вода. Судорожно вздохнув, я одной рукой толкнула дверь. Увиденное заставило меня немедленно зажать рот рукой, чтобы не закричать. Приглушенный стон страха сорвался с моих губ, прежде чем я крепко стиснула зубы. Голова закружилась, а ноги стали ватными и подкосились, поэтому я быстро схватилась трясущейся рукой за дверной косяк. Вода с шумом текла из кранов, уже переливаясь за край раковин. Весь пол был залит водой, которая постепенно текла к моим ногам и становилась розовой… Лужи крови были везде… Все в крови. Чужой крови. Все в чужой крови… Я отшатнулась назад, чувствуя сильное головокружение. Тошнота подступала к горлу. Трупный и гнилой запах только усиливался, а во рту словно ощущался металлический привкус крови… Этого просто не может быть… Нет… Даже он не мог зайти так далеко…