***
Территорию школы оцепила полиция. Длинные желтые ленты с запрещающими знаками и надписями обвивали вороты школы, словно коварные змеи. Всех учеников было велено собрать на этажах и дружно вывести из здания школы, после чего каждый из них направился домой. В помещении не должно было быть ни единой души… Все учителя собрались на переднем дворе школы, дрожа от страха и ужаса. Их била крупная дрожь, а голоса звучали тихо и прерывисто. Испуганные лица смотрели друг на друга на каждом шагу. Среди них была и я… Я стояла немного в стороне от общей массы перепуганных учителей, и пыталась собраться с мыслями и силами, дабы не рухнуть камнем на землю. Ноги наотрез отказывались держать меня, они стали ватными, тело пробивала дрожь, а все сознание словно прибывало в другой реальности, находясь вдалике от этого мира. Я была как в тумане… Нужно было хоть немного успокоиться. Я старалась не слушать вой сирен, не слушать напряженные разговоры людей вокруг и не воспринимать все то, что произошло буквально несколько минут назад. Воспоминания резко ударили в мою голову. Я ясно видела перед глазами эту ужасную картину: двое маленьких детей - Молли Купер и Энди Гротт - лежали в уборной, распластавшись на холодном плиточном полу в лужах собственной крови… В ушах стоял шум воды и крики напуганных детей. Эта вода стекала на пол, переливаясь за край раковин. Она становилась розовой, она текла к моим ногам, словно ее магнитом тянуло туда. Прежде веселые лица детей теперь искажал дикий страх и боль, а нетронутые и чистые тела были разорваны в клочья. Вид растерзанных рук и ног, вид вспоротого живота и разодранного горла навсегда останется в моей памяти… То, что случилось с невинными второклассниками, было не описать словами… Только истинный монстр мог сотворить такое. И, к сожалению, я прекрасно знала, кто совершил такое… В голове не переставали слышаться крики детей. Двое учеников решили зайти в уборную, но, обнаружив там растерзанные трупы, с дикими криками бросились бежать прочь от этого места. К тому моменту дети были уже мертвы. Хотя, понять, что это были именно дети и кто на самом деле это был, можно было только по наличию сохраненной головы на плечах. Глаза второклассников были широко распахнуты. Две пары стеклянных глазниц смотрели в упор, словно прожигая насквозь тело и испепеляя душу. Эти глаза словно не верили, что они мертвы. Только страх и ужас. Дикий страх и ужас застыл в них навсегда… Мое зрение затуманилось и помутнело, а голова кружилась. Стало неимоверно жарко, меня словно сжимали невидимые кольца паники и страха. Краем глаз я видела, как из кабинетов начинают выходить дети. Они прекрасно слышали крики, но интерес пересилил страх и боязнь. Скоро в коридоре столпилось около пятидесяти второклассников. Все они тихо шептались между собой, не понимая, что происходит. Сквозь толпу детей в мою сторону протискивалась Мэри. Завидя своих учеников, которые в слезах прибежали к своей учительнице, подруга вылетела из кабинета и бросилась на место происшествия. Когда Мэри увидела своих убитых и окровавленных подопечных, она резко побелела и отшатнулась в сторону. Мэри быстро зажала себе рот руками и согнулась от боли. И она закричала. Крик ужаса, этот громкий вопль сорвался с губ моей подруги, которая всегда была весела и энергична, которая всегда смеялась. Нам не сразу удалось отогнать толпу детей, которые поспешили к нам. Мэри еле как собралась с силами и загнала второклассников в кабинеты, попутно вызывая полицию. Я же, шатаясь и теряя контроль над собственными движениями, как можно быстрее поспешила на первый этаж. Забыв обо всем, я без стука ворвалась в кабинет директора. Хлопок резко отворившейся дубовой двери заставил Роберта Грея вздрогнуть от неожиданности. Мужчина был занят документами и был в полной растерянности, когда увидел меня на пороге. Наверно, мой перепуганный и бледный вид напугал его. — Джесс?.. Что случилось? Я было хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Вместо этого я схватила мужчину за руку и настоятельно потянула за собой. Роберт непонимающе смотрел на меня, но повиновался и смиренно пошел следом. Я почти что перешла на бег, поднимаясь по лестнице. Только открытая дверь в уборную заставила меня резко затормозить и обернуться на директора. — Т-там… — мой голос неестественно дрогнул и затих. — Что «там»? — непонимающе спросил Грей, серьезно глядя на меня. — Д-д-дети... Я крепко стиснула зубы и прикрыла лицо рукой, почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы. Роберт нахмурился, но довольно быстро сориентировался и заглянул в уборную. Увиденное не вызвало у мужчины ни малейших эмоция. Все самое лучшее и прекрасное он уже получил, совершая убийство… Вместо этого директор лишь сдержал довольную улыбку на лице, прикрывая ее натянутой обеспокоенностью. Грей захлопнул дверь и велел мне быстро выводить детей на улицу. За окном уже слышался вой сирены полицейских машин. Это никак не обрадовало Роберта. С этими копами будут одни проблемы… Мысленно чертыхнувшись, он дождался, пока все покинут второй этаж, после чего направился на другие этажи школы, говоря всем учителям и ученикам немедленно покинуть здание. Дети были рады, что занятиям пришел конец, однако, увидев на улице целый наряд полиции, они немного утихли и забеспокоились. Всем ученикам было велено немедленно расходиться по домам. Я, не без труда, отправила Генри одного туда же. Мысль о том, что на месте этих детей мог оказаться мой сын, сводила меня с ума. Генри не хотел уходить без меня, я чувствовала в нем постепенно нарастающий страх, который только усилился, когда сын увидел, как взрослые мужчины в форме выносят из школы две носилки. На них явно кто-то лежал. Тела были закрыты белыми накидками, которые уже довольно сильно пропитались алой кровью за пару минут. Генри задрожал и еще сильнее вцепился в мою руку, наотрез отказываясь отпускать ее. Не без усилий, мне удалось уговорить его как можно быстрее возвращаться домой. Как только сын скрылся за углом, я облегченно выдохнула и вернулась к группе учителей, которые уже стояли на переднем дворе школы, окружив два мертвых тела на носилках. Разговоры не утихали. Все очень переживали и боялись неизвестности. Убийца проник в школу и растерзал двух невинных детей. Эта мысль сводила всех с ума. А если бы пострадал кто-то еще?.. Как мог убийца пробраться в здание школы незамеченным?.. Ни вахтер, ни охрана не видели никого подозрительного. Но разве мог кто-то прийти в школу и остаться незамеченным? Другого входа, кроме главных дверей, не было. Это многим казалось странным и подозрительным, однако, все больше значения придавали именно случившемуся несчастью. Я судорожно и тяжело выдохнула, медленным шагом возвращаясь к толпе учителей. Боковым зрением я заметила Мэри. Подруга стояла у дерева и тихо плакала, искоса глядя на закрытые тела убитых детей. Мне стоит успокоить ее… Я приблизилась к Мэри и обняла ее за плечи, мягко прижимая к себе. Я чувствовала, как тело Мэри содрогается от плача. Наверно, она корила себя за то, что не смогла уследить за своими учениками. Подруга чувствовала вину на себе и боялась последствий. Это было видно по ее напуганным и заплаканным глазам. Мэри прекрасно осознавала, что ответственность за детей в стенах школы полностью лежала на ней. Среди учителей и полицейских я разглядела незнакомое лицо. Это был новый шериф, прибывший в городок Дерри буквально пару недель назад. Ходили слухи, что прошлый глава полиции не выдержал столь частых и огромных заявлений о пропаже детей, что ему стали мирещиться их голоса и крики, стал мирещиться плач безутешных родителей, а постоянные укоры в том, что полиция бездействует и не выполняет своих обязанностей, только усугубили сложившуюся плачевную ситуацию. Кто-то утверждал, что из-за непрекращающихся бед бывший шериф слетел с катушек и покончил с жизнью, повесившись на кожаном ремне в своем доме. Но, доказательств тому не было. След главы полиции простыл, поэтому на его место пришел новый шериф - мистер Гарри Дивер. Это был молодой темноволосый мужчина лет тридцати, а на его груди уже сиял блестящий значок шерифа города Дерри. Выглядел шериф вполне солидно и серьезно. Казалось, что подобное дело стало первым в его только начавшейся карьере, поэтому молодой мужчина с усердием расспрашивал всех присутствующих обо всем, что может быть связано с убийством детей, и бдительно следил за каждых шагом и шорохом на территории оцепленной школы. Однако, я не видела в его стараниях никакого смысла. Ничего мистер Дивер не найдет здесь, никого не отыщет и не спасет. От когтей монстра нет спасения… Молодого шерифа ждет лишь разочарование и череда неудач, а так же все больше и больше заявлений о пропавших детях, которых он так же не сможет отыскать… На место происшествия приехала скорая помощь, а вместе с ней и родители убитых второклассников. Они долго плакали и стонали от боли, стоя на коленях около тел своих детей. Видеть их страдания и слезы было невыносимо… Полиция пыталась хоть как-то успокоить обезумевших от горя родителей, но никто не желал их слушать и повиноваться. Я понимала, что в таком состоянии обреченные родители могут наговорить много лишнего, поэтому отвела Мэри в сторону, дабы не нарваться на оскорбления и злобу в ее сторону. Вскоре тела детей погрузили в машину, а вместе с ними уехали и безутешные родители, которые захлебывались слезами и не переставали кричать, проклиная все на свете. Их поведение можно было понять. Нет ничего больнее на свете, чем потерять своего родного ребенка… Я оглядывалась по сторонам, не зная, что теперь делать. Я заметила Роберта. Мужчина стоял в стороне и о чем-то тихо беседовал с шерифом. Я не без удивления заметила, что на лице Грея не дрогнул ни один мускул, когда он смотрел на тела мертвых учеников. Его изумрудные глаза не были печальны, обеспокоены или встревожены. Напротив, они выражали лишь спокойствие и… безразличие. Я сразу отмахнулась от этой мысли, как только она прокралась в мою голову. Наверно, на нем сказался шок и неожиданность. Но, нельзя отрицать то, что Роберт не произнес ни слова за все то время, что мы находились здесь. Директор лишь молча смотрел на окровавленные тела пустым и холодным взглядом, который не отражал ни одной эмоции. Не прошло и пары минут, как мы уже сидели в учительской на третьем этаже. Все учителя собрались вместе во главе директора школы и самого шерифа, который и собрал нас здесь. На улице все еще дежурила полиция. Свет мигающих огней отражался в окнах, переливаясь синими и красными оттенками. Все собравшиеся сидели за одним столом, а мистер Дивер крепко стоял на ногах, обводя внимательным и сосредоточенным взглядом всех присутствующих. — Что ж, уважаемые учителя… — наконец произнес шериф, выпрямляясь в полный рост, — Я собрал вас здесь не просто так. Нам с вами предстоит обсудить одну очень важную тему, непосредственно связанную с этой трагической и печальной историей, которая произошла сегодня. И начать я хочу с того, что снова спрошу вас: слышал ли кто-то хоть какие-либо крики? Видел ли кто кого-то постороннего в здании школы? Все молчали и лишь качали головами в знак отрицания. Хоть все учителя и дали свои показания во дворе школы, видимо, шерифу этого оказалось мало. Да и кто из присутствующих мог сказать хоть что-то, учитывая тот факт, что тела были обнаружены на втором этаже, где работаем только я и Мэри?.. — А вы, мисс Райт? — Я уже сказала все, что можно, — сухо ответила я, не поднимая глаз, — Никаких звуков. Никаких криков. Были только те, которые заставили меня выйти из кабинета и обнаружить убитых детей. И то - эти крики принадлежали другим ученикам. — На месте убийства не было никаких следов, пятен, отпечатков? — снова задал вопрос шериф, пристально смотря прямо на меня. — Ничего. Абсолютно ничего… — Но как такое возможно, что на месте преступления не было найдено абсолютно никаких следов? — не унимался мистер Дивер, — Тела детей не могли появиться из воздуха! — Это мы и хотим узнать, — подал голос один из учителей. — Давайте-ка разберем одну простую вещь… — напряженно начал Дивер, — Во-первых, детей не могли убить там, где их обнаружили. При убийстве жертвы не могут не издавать звуков, это ясно, как день. Во-вторых, то, что не было найдено никаких следов - загадка даже для следствия. В-третьих, мы должны выяснить, проникал ли кто-то посторонний в здание школы. Мы… — Никто никого не видел. Ни дети, ни мы - учителя - не замечали никого чужого. — Есть ли в школе камеры видеонаблюдения, мистер Грей? — обратился к директору шериф. — Да, но некоторые уже дали сбой, — холодно и отрешенно ответил Роберт, даже не взглянув на Дивера. — Большое упущение, мистер Грей… — выдал шериф, тяжело вздохнув, — На камерах видно все, никто и ничто не ускользнет от них незамеченным. Это могло бы помочь расследованию. Роберт пропустил его укор мимо ушей. Крепко стиснув зубы, мужчина еле сдержал нахальную усмешку на губах. Неужели этот глупец думает, что его камеры - ключ к разгадке? Ничто не заметит монстра, когда он на охоте. Никакие камеры не увидят вселенское зло, что остается невидимым для всех и вся. Какая святая наивность… А его желание выделиться и помочь уже начинало раздражать Роберта. — Охрана следила за камерами в течении дня. Никто не бродил по этажам и не входил в здание школы. — Но как тогда, по вашему, погибли дети? — Сам охранник признался, что ушел со своего места на несколько минут. Он увидел стычку старшеклассников на четвертом этаже и поспешил их разнять, так как учителей не было рядом. Это - его прямая обязанность. — Да, не спорю, обязанность охраны - соблюдать порядок и обеспечивать безопасность в здании школы. Но, как видите, это не уберегло невинных детей от смерти. — Тогда как убийца проник сюда? — Следствие непременно выяснит это. Никто не может пройти незамеченным. Никто. И скоро мы выясним, какой человек посмел так изувечить детей. Но, вопрос остался открытым - если никто не проникал в школу, то как тогда тела убитых второклассников оказались в уборной? — Может, убийца перенес их туда с улицы. Может, дети без разрешения вышли за пределы школы во время большой перемены. — Дети покидали школу, мисс Винтер? Мэри вздрогнула от неожиданного вопроса в ее сторону и похолодела. Руки подруги тряслись, поэтому я легко сжала ее ладонь под столом своей рукой. Это немного успокоило Мэри, однако, внутреннее волнение, паника и страх не прекращались ни на минуту. Боязнь неизвестности и кары сковывали подругу все сильнее и сильнее. — Н-нет… Дети не п-покидали ш-школу… В начале у-урока Молли и Энди вышли из к-кабинета. Не вместе, н-но вышли… Я р-разрешила. П-прошло не мало в-времени, но они н-не вернулись. Я под-думала, что они сидят в с-столовой, как эт-то бывало не раз. Я… Я… Я не могла предположить, что так все случится!.. Из глаз Мэри потекли слезы. Подруга закрыла лицо руками, не в силах больше сдерживать своих эмоций. Я слегка приобняла ее за плечи, тихо шепча на ухо слова успокоения. Я понимала состояние Мэри и то, как ей сейчас тяжело. — Значит, дети были в школе. Они не покидали ее стен. Выходит, что убийство было совершено прямо здесь - в здании. И это - неопровержимый факт. Ведь, если бы учеников и убили на улице, то как бы убийца пронес сюда тела? Тогда его бы точно заметили, а следы крови, которой было очень много, непременно были бы на полу. Но, никаких следов нет… Значит, детей убили в уборной, куда они и пришли. — Но, ведь никаких криков не было! Вы ведь сами сказали, мистер Дивер, что жертвы не могут не кричать! — Да, верно. И из этого следует два возможных варианта: либо детей оглушили ударом или заставили замолчать, прежде чем убить, либо убийца и правда пронес сюда тела, что, более, чем вероятно, невозможно. Теория о том, что преступник оглушил учеников где-нибудь в коридоре или на лестнице, где их никто не услышит и не увидит во время урока, а потом перенес их в уборную, где и совершил расправу, тоже имеет место быть. — От уборной ведет лестница на первый этаж. Около нее есть окно. Может, убийца смог взломать его и просто пролезть внутрь? И, если не с готовыми телами, так просто с плохими намерениями?.. Там нет камер, никто бы его не увидел. — Хм, вполне возможно… — протянул Дивер, — Мистер Грей? — Да?.. — натянуто и напряженно отозвался директор, поджимая губы. — Как я вижу, на окнах школы нет решеток. Ни на первом этаже, нигде… Это немаловажный и большой минус. Отсутствие решеток на окнах могло стать роковой ошибкой. Открытое окно не издаёт шума, чтобы дать понять, что кто-то пролез в него или же просто открыл, нежели грохот железных решеток. Настоятельно прошу вас, директор, заняться этим вопросом. На кону - безопасность ваших учеников школы. Роберт лишь тяжело вздохнул и кивнул, предпочитая промолчать. Слишком много о себе возомнил новоиспеченный шериф. Нужно будет показать ему, где на самом деле его место в его городе - в городе, который полностью находится под контролем вселенского монстра. Не тебе указывать, что мне делать, Дивер… — Всем необходимо явиться в участок для подробных показаний, — монотонно протянул шериф, — Следствие по этому делу будет продолжаться, пока убийца не будет найден и приговорен к суду. — Каких показаний? — не выдержала я, — Вам же ясно дали понять, что никто ничего не видел и не слышал. Да и кто может что-то знать, если дети были убиты на этаже, где работаю только я и мисс Винтер? — Значит, в момент убийства на этаже были только вы? — поинтересовался Дивер. — Это допрос? — Допрос будет в участке полиции, мисс Райт, — строго прервал меня шериф, — Сейчас я задаю простые вопросы. — Из ваших уст они звучат так, словно вы обвиняете в причастности к убийству всех, кто присутствовал в школе. Иначе зачем вызывать людей в участок, если вы прекрасно понимаете, что никто не расскажет вам новой информации? — Тайное всегда становится явным, мисс Райт, — спокойно произнес Дивер, — Я лишь выполняю свою работу и желаю помочь безутешным родителям погибших детей. Любая информация будет важна для следствия, которое непременно разрешится в скором времени. Повторные показания могут измениться, в них, обычно, вносятся поправки. Поэтому, я бы очень хотел, чтобы все явились в участок в ближайшие дни, в особенности вы и мисс Винтер. — Послушайте, мистер Дивер… — напряженно произнесла я, вставая на ноги, — Вы действительно полагаете, что учителя, работающие с детьми не первый год, способны на подобное деяние? — Следствие требует показаний каждого. Здесь нет разделения по профессиям и категориям. — Это - зверское убийство в стенах школы. Раскройте глаза! Подобного с детьми человек сделать не мог! Это настоящее звериное и дикое потрошительство. Человек на такое не способен! — Видимо, вы осведомлены в этой теме куда лучше, чем все присутствующие… — горько усмехнулся Дивер, — В таком случае, мне будет вдвоейне интереснее и нужнее узнать все, что вы сможете рассказать следствию, мисс Райт, а что касается вас, — он перевел взгляд на Мэри, — С вами, мисс Винтер, нам предстоит особый разговор. Думаю, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Мэри содрогнулась и нервно сглотнула, поджимая губы. Ее снова начала пробивать дрожь. Если Дивер говорит об увольнении ее с работы, или еще хуже - заключении под арест, то… Господи… Мэри тяжело и судорожно вздохнула, всхлипнув и снова задрожав. Подруга быстро поднялась на ноги и пулей вылетела из учительской, слезы начинали быстрым потоком стекать по ее раскрасневшимся щекам. — Умеете же вы обнадежить… — процедила я, взглянув на шерифа суровым взглядом. Покачав головой, я вышла из учительской следом за Мэри. Догнать подругу мне удалось только на первом этаже. Я долго успокаивала ее, уверяя, что все «угрозы» Дивера - пустой звук, и что Мэри не нужно ничего бояться. Единственный, кто мог бы уволить подругу - это Роберт Грей, но я была уверена, что директор не сделает этого (даже без моих просьб), а арест никак не может произойти без доказательств. Мы еще несколько минут сидели на лавочке, пока в школу быстрым шагом не прошел Майк. Видимо, Мэри уже успела позвонить ему, и я была искренне рада, что нашелся человек, который сможет увезти подругу отсюда как можно дальше и побыть с ней вместе какое-то время. Мужчина сорвался с места и в свой выходной приехал к школе, чтобы забрать безутешную возлюбленную. Не прошло и пары минут, как они оба уже сидели в машине Майка и отъезжали от школы. Я проводила автомобиль взглядом, пока он не скрылся за домами, мысленно молясь про себя, чтобы все благополучно разрешилось и не пришлось никому страдать. Тяжело вздохнув, я вернулась обратно в школу, чтобы забрать свои вещи и пойти домой, где меня уже заждался Генри, как кто-то легко коснулся рукой моего плеча, заставляя меня резко затормозить и развернуться. — Мы с вами повздорили, мисс Райт… Мистер Дивер стоял почти вплотную ко мне, ни на минуту не сводя с меня своего пристального и внимательного взгляда. Я немного поежилась, ощущая его явное напряжение и недовольство. Видимо, шерифа не впечатлило желание учителей помочь следствию в этом прискорбном деле, касаемо наших учеников. Хотя, на что он рассчитывал? Неужели, наш новый шериф и правда верит в то, что ему удастся найти убийцу, которого никто не может отыскать уже столько лет?.. — Я бы не хотел, чтобы мы простились на плохой ноте. — Видимо, как оно и будет, мистер Дивер, — сухо ответила я, опуская глаза. — Вы восприняли мои слова всерьез? — А как еще их можно было воспринимать? Вы прямолинейно утверждаете, что каждый, кто находился в школе в момент убийства, может быть причастен к нему. Уделяя, в особенности, большое внимание мисс Винтер и мне. — Это - моя работа, мисс Райт. Шериф обязан сделать все необходимое, чтобы обеспечить безопасность граждан. Поэтому мне нужно допросить всех, кто присутствовал в школе. Если никто не проникал в здание, значит, убийца находился среди толпы людей. Думаю, вы это и сами прекрасно понимаете. — Я могу понять ваше стремление и желание помочь нам, — тихо произнесла я, — Но, неужели, вы и правда думаете, что сможете отыскать убийцу, который вершит зло в Дерри уже далеко не первый год? Уже десять месяцев подряд в городе пропадают дети, и только единицы были найдены мертвыми. Все те же жестокие убийства, изощренные методы… Вам ни о чем это не говорит? Разве человек способен на такое? — Видимо, это истинные мерзавец, серийный убийца или больной человек. И один из самых умных и расчетливых. Но, могу заверить вас, что я - не другие шерифы. Я непременно раскрою это дело и преступник будет найден. — Вот именно… Истинный мерзавец… А разве учителя этой школы такие? Это полнейший бред. Чушь. Как и то, что вы так уверены в том, что сможете отыскать убийцу. Никто до вас не смог, никто и не сможет впредь. Судорожно вздохнув, я обошла Дивера и направилась к выходу школы. Оставаться здесь мне не хотелось больше ни секунды. — Если человек не мог сделать такого, — довольно громко произнес шериф, — То кто же? Я остановилась и оглянулась, с грустью посмотрев на мистера Дивера. Он и правда не понимает, во что ввязался. Теперь выбраться из этих цепких сетей будет невозможно. И если молодой шериф зайдет слишком далеко… Это может закончиться только его плачевной кончиной. Он умрет от рук монстра, обитающего в канализационных тоннелях под Дерри. Разве это стоит того? Уничтожить монстра может только сильное серебряное оружие. Одному человеку, который даже не подозревает об опасности, этого не осилить и не пережить. Единственное, что можно будет увидеть, это как острые челюсти впиваются в твою плоть с неимоверной силой, а горящие янатрные глаза смотрят прямо в душу, прожигая тело насквозь, которое, к тому моменту, уже замертво упадет камнем на землю… — Настоящий монстр, — тихо ответила я. — Детсткие сказки… — усмехнулся Дивер и покачал головой, — Я наслышан об этом. Мои коллеги не раз говорили, что родители пропавших детей, приходящие в наш участок, рассказывали полиции сказки, услышанные от их чад. Сказки про дьявольского монстра, которого не видят взрослые. — Иногда к детям нужно прислушиваться. Они могут рассказать истину, которая скрыта от ваших ослепленных глаз, мистер Дивер. — Вы правда считаете, что в городе поселился злой дух? — А вы копните глубже, шериф. Может, тогда на вас снизойдет озарение и вы увидите суть всего происходящего. — Предлагаете мне утешать убитых горем родителей сказками про монстров? — Единственное, чем вы можете помочь им - не напоминать лишний раз о смерти их детей. Я тоже мать и прекрасно понимаю, каково это - осознавать, что с твоим ребенком что-то случилось, и каково это - бояться за него каждый день и быть готовой на все, дабы защитить своего малыша. А что касается вас, мистер Дивер… Зря вы ввязались во все это. Это игра. Игра на смерть. И победитель будет только один, и, к сожалению, никто из отважных и смелых людей не стал им. Вам никогда не раскрыть этого дела и мне очень жаль, что именно вас впутали в эти дебри. Отсюда нет выхода, этот город проклят. Так раскройте же глаза, шериф. Тут все не так просто. Дерри несет лишь смерть и страдания, от которых не спастись никому. — Но, я сделаю все возможное, чтобы это прекратилось, — серьезно ответил Дивер, — Скоро все закончится, мисс Райт. Убийца будет пойман и отдан под стражу. Если вы что-то знаете, то расскажите, мисс. Прошу. Я лишь горько усмехнулась и покачала головой. — Я уже все сказала вам. На подобные убийства способен только истинный монстр. А если я расскажу вам больше, то вы просто не поверите мне, сочтете сумасшедшей. Поверить в это можно только увидев все своими глазами. И, как видите, для детей итог был всегда один - смерть. Поэтому остерегайтесь, мистер Дивер. Тут все не так просто… Шериф было хотел сказать что-то еще, но я уже не слушала его, поспешно покидая стены школы. Я быстрым шагом направилась в сторону дома, желая как можно скорее добраться туда. Генри уже заждался меня. Наверно, ему сейчас будет страшно находиться дома одному так долго. Увиденное на переднем дворе школы явно потрясло неокрепший разум ребенка.***
Две недели спустя…
Школьные будни идут своим чередом, медленно сменяя друг друга как листки календаря. Прошло уже две недели с того момента, как весь город содрогнулся от прискорбного происшествия в школе. Новость об убийстве детей в местной школе Дерри разлетелась по городу быстрее ветра. Уже на следующий день почти каждый житель городка знал о случившемся горе. Все ученики были освобождены от занятий на несколько дней, пока суматоха и шумиха вокруг этой истории хоть немного поутихнет. Спустя неделю уже никто не вел разговоры о несчастных погибших второклассниках. Весь город словно отпустил эту историю, как и многие другие случаи, произошедшие в Дерри. Дети снова приступили к занятиям, а учителя смогли спокойно выдохнуть, когда шериф Дивер наконец перестал вызывать их в участок полиции. Несколько походов туда уже начали порядком раздражать учителей, которые были абсолютно не причастны к совершенному убийству. Однако, шериф еще долго не мог успокоиться. Мистер Дивер перерывал все возможные книги, документы и бумаги, чтобы выведать хоть какую-то малейшую информацию, которая поможет ему продвинуться в этом непростом деле. Любое слово или новость могла сыграть важную роль в следствии о погибших детях, к которым постепенно присоединялись все новые и новые заявления о пропаже детей. Гарри Дивер недоумевал и не находил себе места от одной только мысли, что убийца продолжает издеваться над жителями Дерри прямо под носом у полиции. Обезумившие от горя родители не давали властям проходу. Люди стали выходить на митинги и требовать отставки почти каждого члена полиции. Следствие застряло на месте. Новые объявления о пропаже детей поступали довольно часто. Все это только усугубляло сложившуюся ситуацию. На шерифа обрушился шквал укоров и ярости. Видимо, Дивер и правда слишком сильно поспешил с выводами о том, что он быстро раскроет все дела подобного рода и найдет сирийного убийцу, который держит городок Дерри в страхе и ужасе вот уже столько времени. Но, не только шериф был обескуражен, подавлен и зашуган местными жителями. Часть всех угроз и оскорблений, а также новых забот и проблем пала на плечи молодого директора школы. Роберт Грей в одиночку справлялся со всеми невзгодами, которые появлялись на его пути. После убийства в школе, репутация директора значительно пошатнулась. Жители Дерри недоумевали, как можно было допустить подобное происшествие в школе, где всегда должна быть охрана и все меры безопасности для детей. Разъяренные родители приходили в кабинет Грея, много кричали и ругались, а потом и вовсе забирали заявления своих детей из школы и попросту покидали ее навсегда. Только за две недели стены местной школы города Дерри покинуло порядком пятнадцать человек, а обрушившихся приступов ярости, агресси, нервов и стресса было куда больше и подавно. Директор бился в панике и истерике, не находя себе места. Боль в голове от постоянных криков и укоров теперь стала постоянной. Еще чуть-чуть и терпение Роберта Грея лопнуло бы. Всему есть пределы, и, видимо, вся паника, растерянность, ежедневный стресс и ссоры уже начали переваливать за рамки возможного внутри ослабевшего мужчины. Он никак не мог предположить, что совершенное им убийство так сильно повлияет на его дальнейшую жизнь в облике человека. Монстр всего-лишь хотел вернуть себе былую силу и встряхнуть как следует этот вялый и порядком расслабившийся городишко. И, да… Это удалось ему с лихвой. Вот только бед от этого прибавилось не меньше, чем шумихи вокруг трагедии. Всю ситуацию лишь усугубляли постоянные вызовы в участок полиции со стороны шерифа. Дивер хотел видеть директора как можно чаще, дабы во всем разобраться и покончить с этим делом раз и навсегда. Шериф разговаривал с Греем обо всем: он рассказывал ему о постоянных стрессовых сценах родителей учеников, рассказывал о неадлежайшей безопасности в стенах школы и о том, что нужно немедленно что-то предпринять, иначе обезумевшие жители Дерри скоро сведут с ума и самого Роберта, и весь отдел полиции. Однако, дела шерифа и горожан мало волновали Грея. Теперь ему оставалось лишь молиться и мечтать, чтобы все крики и паника наконец утихла. Из-за этого директор часто не появлялся в школе, дабы снова не сталкиваться с новыми проблемами, он перестал охотиться, чтобы не вызывать в городе новую волну потрясения и ненависти. Но, совсем отказаться от пищи было невозможно. Человеческая еда не приносила никакой сытости, она лишь приелась и стала просто отвратительной и безобразной. Если бы Роберт Грей был настоящим человеком, то уже давно бы лежал в клинике с крайней степенью истощенности. Поэтому его охота стала более короткой и сумбурной, дабы не вызвать много шума. Есть приходилось только самых малознакомых и неизвестных личностей, зачастую это были дети из очень бедных семей или сироты. Они были также истощены, как и сам монстр, поэтому особого насыщения не приносили. Но, серьезная охота была под запретом. Силы покидали тело Роберта изо дня в день все быстрее и быстрее. Доходило до того, что он даже не мог подняться с постели в своем доме. Из этого следовали прогулы работы, а за ними тянулись и новые жалобы и злоба со стороны родителей, которые полагали, что директор изегает встречи с ними и своими проблемами лицом к лицу. Залечь в спячку следовало уже несколько недель назад… Но, совсем без сил и без утоления жажды и голода впадать в длительный сон на двадцать семь лет было плохое идеей. Даже несмотря на то, что это было бы прекрасным вариантом избавления ото всех проблем, страданий и терзаний, монстр все же не мог просто так покинуть этот город. Что-то не давало ему этого сделать до последней минуты… Я всячески пыталась поддержать Роберта. Я видела, как ему было тяжело сейчас. Прежде веселый и бодрый мужчина теперь стал закрытым и мрачным. Его сверкающие изумрудные глаза потускнели и потеряли былой блеск, а бледное лицо директора стало опечаленным и больше не вырадало никаких эмоций. Я пыталась помочь Роберту и всеми силами заставить его хоть немного оживится и улыбнуться. «Я рядом, Роб. Я всегда поддержу тебя и не брошу в трудную минуту. Я понимаю, как тебе сейчас нелегко, но мы пройдем через это, мы все преодолеем вместе. Я буду твоей верной опорой, как и ты всегда был моей. Я не позволю всем бедам и печалям загубить такого прекрасного человека, как ты. Ты у меня сильным, ты сможешь дать отпор и выстоять в этом нелегком бою. Я верю в тебя и в нашу с тобой силу. Я люблю тебя, Роб. Больше жизни…» Эти слова я шептала мужчине, когда мы сидели на диване в гостиной. Яркий огонь танцевал в камине на поленьях, наполняя комнату теплом и уютом. Только этот огонь и был нашим источником света весенними вечерами, которые нам удавалось проводить вдвоем. Я тихо шептала директору слова утешения, а сам мужчина лежал на моем плече, пустыми и стеклянными глазами глядя на играющие языки пламени в камине. Я мягко и нежно проводила руками по волосам и спине Роберта, даря ему всю свою ласку, заботу и безграничную любовь. Я не могла предположить, что Грей чувствовал в эти моменты. Мужчина почти всегда молчал, расслабляясь в моих объятиях. Иногда он засыпал на время. Глаза Роберта закрывались сами собой, когда тепло и тишина охватывали его тело с головой, забирая в царство снов. Он засыпал рядом со мной, слушая тихое биение моего сердца, которое так сильно и пылко любило только его, только его одного. Он чувствовал это. Чувствовал все, что я испытываю. Особенно сильны были ее переживания за него и крепкая любовь. Она души в нем не чаяла, верила каждому его слову, не смела перечить и была готова на все, лишь бы Роберт был счастлив и доволен. Все это только усугубляло плачевное положение мужчины. Вместо одной проблемы того, что же ему делать со своей жертвой, прибавилось еще куча невзгод, связанных со случившимся убийством в школе. Это выбивало из директора все силы, иногда их не хватало даже для того, чтобы добраться до дому, не говоря уже об охоте… С этим нужно было что-то делать, иначе скоро может стать слишком поздно. Нужно избавиться от всего, что мешает монстру спокойно существовать и залечь в спячку. Нужно избавиться ото всех проблем, от ненавистного шерифа Дивера, который уже порядком осточертел Грею, и… Избавиться от нее. Избавиться от своей жертвы, которая уже давно стала для него чем-то большим, нежели простой закуской. Директор не без труда вспомнил их недавнюю встречу. В тот день, когда произошло убийство, он явился к ней в своем привычном образе рыжеволосого клоуна с жуткой улыбкой на алых губах. В тот день у него еще все было в полном порядке, а бодрость, желанная сытость и хорошее расположение духа вернулось в привычную колею. Встрясти и оживить городок Дерри новым кровавым и жестоким убийством было замечательной идеей, поэтому монстру не терпелось узнать, как же его жертва отреагирует на его внезапный приход. — … Я убил их. Зве-ерски убил! Глупые людишки… Им никогда не понять, кто и как смог провернуть такое дело, даже не такому уж и глупому шерифу никогда не раскрыть этого дела. Радуйся, что на месте мертвых детишек не оказался твой сынок… Тебе понравился спектакль, Джесси? Тебя впечатлил мой сюрприз? — Ты - чудовище… Это низко и подло даже для тебя! Так изувечить и выпотрошить невинных детей… Как ты мог?! Ты поставил на уши весь город! Ты - бессердечная тварь! Ты… — Да! Да-а! Этого-то я и ждал! Столько криков детишек, столько воплей и слез. Столько крови пролито за один день! Как же долго я ждал этого момента! Наконец-то ко мне вернулась моя мощь и сила, теперь все жители Дерри снова вздрогнут и будут страшиться неизвестности. Они снова в моих руках. Я буду снова проливать чужую кровь. Теперь я знатно отыграюсь за все те дни, которые провел в недрах канализации… И все благодаря тебе, моя дорогая Джессика. Благодаря тебе, я был вынужден оставить своих жертв на время и спрятаться в нору, как старая облезлая крыса! — И ты окажешься там снова. Рано или поздно тебе придет конец, Пеннивайз. Рано или поздно найдется человек, который загонит тебя в могилу, где ты будешь гнить вечность. Даже если такая честь прикончить тебя выпадет мне, то, можешь не сомневаться - я сделаю все возможное, чтобы уничтожить тебя раз и навсегда. И, поверь, этот день придет. Я не успокоюсь, пока ты не перестанешь дышать и не покинешь навек этот мир. Ты больше никогда не сможешь причинять людям боль, потому что я заставлю перестать биться твое черное сердце, я сотру наглую ухмылку с твоего лица! Ты сгниешь во мраке, поганое канализационное отродье! И никто о тебе не вспомнит! Никогда! Раньше никто не отваживался так перечить монстру. Пробудившаяся злая сущность теперь взяла верх над подобревшей стороной. Ярость и гнев переполняли монстра. Он надеялся вызвать у своей жертвы страх, чтобы вновь почувствовать его запах и вкус. Но, видимо, глупая учительница стала слишком храброй… Он дал ей слабину, он позволил ей расслабиться и восстать против него, поверив в себя и потеряв последние капли страха и боязни в своем жалком теле. Злость взяла контроль над разумом. Одним взмахом руки, монстр с силой ударяет беззащитную жертву, отчего та молниеносно отлетает к стене, ударяясь спиной и головой и край кухонного стола. Сознание отключилось сразу же, при первом ударе. Теперь лишь обездвиженное тело лежало на холодном полу, не подавая признаков жизни. Осознавание того, что произошло, не сразу приходит к монстру. Он медленно приближается к жертве, глядя на нее янтарными глазами. Слегка потряся бедняжку за плечо, он понимает, что та полностью без сознания. В глубине души начинает нарастать паника, а еле уловимое чувство сожаления постепенно увеличивается. Белоснежные атласные перчатки запятнаны алой кровью. Может, стоит прикончить ее прямо сейчас?.. Непроизвольно, монстр подносит руку к алым губам, аккуратно, словно боясь чего-то, пробуя ее кровь на вкус. Металлический привкус сразу же отдает чем-то горьким и противным. Раньше ее кровь была самым желанным деликатесом, а теперь она - лишь горькая, гнилая и вязкая жидкость… Вид обреченного создания не дает покоя клоуну. Он не может убить ее, и дело уже не в отвратительном вкусе ее крови. Его жертва еле дышит, так прерывисто и ослабленно. Веки слегка дрожат, но не открываются. — Что же я наделал… — еле слышно произносит Пеннивайз, — Прости меня, Джессика… Прости. *** Теперь же прежнее чувство злобы и ярости больше не бушует в Роберте. Его злая сущность снова смиренно отступила в тень, скрываясь за маской доброты и красоты. Грей мирно спит на плече той, которую так мечтал убить своими собственными руками и ими же вырвать ее сердце, которое так трепетно и сильно любит его одного. Но, сейчас Грей мирно спит. Спит, не желая причинять кому-то боль. На это нет ни сил, ни бодрости, ни рвения. Нежные женские руки гладят его плечи и скулы, ее пальцы зарываются в его темно-коричневые волосы, перебирают их, ощущая мягкость и легкость. Изумрудные глаза отдыхают, они не наливаются кровью и не сверкают яростью, а руки мужчины, буквально несколько минут назад крепко обнимающие талию Джесс, теперь ослабли и лишь слегка удерживают ее. Сейчас Грей спит. Для него все неважно. Да, нужно что-то сделать со своей жертвой… Но, глубокое чувство привязанности не позволяет ему что-либо предпринять. Возможно, однажды он найдет выход из этой запутанной ситуации, но не сейчас. Сейчас Грей мирно спит на плече той, к которой стал испытывать эти «высшие чувства»…***
Черный Aston Martin плавно скользил по главной трассе города, уже давно проехав границу Дерри. Роберт Грей покинул родной дом. Это было единственным выходом. Пусть его внезапный отъезд плохо сказался на сложившемся положении дел, но другого пути он не видел. Мужчине нужно было немедленно покинуть Дерри, дабы совсем не свихнуться из-за нахлынувших на него бед и жалоб. Путь Грея лежал далеко за горами, вековыми лесами и полями. Директор направлялся в другой город, находившийся за несколько десятков километров от Дерри. Там он надеялся хоть немного отдохнуть, расслабиться и как следует набраться сил, закусывая местными детьми. Как только это дело будет завершено, Роберт немедленно вернется обратно, чтобы сразу же залечь в спячку, не попадаясь никому на глаза. Пары недель на новом месте хватит, чтобы как следует отдохнуть от суетливого и осточертевшего Дерри со всеми его проблемами, которые мужчина сам же на себя и навлек. Возможно, за время его отсутствия, все гневные разговоры и паника утихнет. Тогда можно будет спокойно вернуться в родной город, чтобы сразу залечь в сон на долгие двадцать семь лет. Никто не будет знать о возвращении директора, никто не увидит его и не найдет. Но, больше всего Грея интересовал один единственный вопрос - сможет ли он забыть и отвыкнуть от той, к которой так сильно привязался? Сможет ли мужчина не вспоминать и не думать о Джессике? Вероятно, что эти недели, проведенные вдали от нее, раскроют мужчине глаза и он поймет, что вся привязанность была лишь только при их тесном общении, не более. Возможно, он сможет унять эти чувства и спокойно оставить Дерри, не мучаясь угрызениями совести, которая будет твердить ему об оставленной женщине. А я осталась дома… Новость о неожиданном и незапланированном отъезде Роберта подкосила меня. Мужчина сказал мне, что ему нужно срочно увидеться с семьей и на время покинуть Дерри, чтобы отдохнуть от бед и злобы. Я прекрасно понимала его решение, однако, в глубине души мне было очень непросто отпустить возлюбленного. Роберт уехал сразу же, не прихватив с собой ровным счетом никаких вещей. Мужчина обещал звонить мне, чтобы мы имели возможность хоть как-то слышать голоса друг друга. Мне было тяжело расставаться с ним, но я понимала, что это пойдет только на пользу Грею. После отъезда директора, в школе вспыхнули конфликты и ссоры. Многие думали, что мужчина просто сбежал, скрываясь от ответственности и своих проблем. Но, всем рано или поздно пришлось смириться с тем фактом, что сейчас Роберта Грея нет рядом. Школьные будни стали натянутыми и беспокойными. Все школьные дела приходилось решать самим. Никого не обрадовал отъезд директора прямо под конец учебного года. На дворе было уже первое мая… Ученики давно не думали об учебе, предвкушая только скорые каникулы. Но, меня скорый приход лета вовсе не радовал… Я скучала по Роберту. Безумно скучала. Я хотела быть сейчас рядом с ним, чтобы оказывать ему поддержку и заботу. Чтобы просто иметь возможность видеть его. Прошло уже три дня с того момента, как мужчина покинул меня. Я часто звонила ему, желая услышать на конце линии его бархатный голос. Сам Грей не часто отвечал мне, ссылаясь на свою занятость и нехватку времени. Нам все же удавалось поговорить несколько минут, прежде чем мы снова теряли связь между собой на неопределенный срок. Не прошло и недели, как эта связь полностью оборвалась… Я волновалась за Роберта, пыталась всеми силами дозвониться до него, но мужчина не брал трубку. Часы перетекали в дни, а директор так и не перезвонил мне. «Здравствуй, Роб… Я по-прежнему набираю твой номер, в надежде услышать твой голос. Ты не даешь о себе знать уже больше недели… Я волнуюсь за тебя, дорогой. Я очень беспокоюсь… Прошу тебя, найди минуту, чтобы перезвонить мне. Для меня это очень важно. Прошу тебя, Роб. Я люблю тебя…» Но, чуда так и не произошло. Грей не перезванивал мне, не присылал весточки. Он словно полностью пропал из моей жизни, не оставляя после себя никаких следов. Я уже отчаялась, что не смогу дождаться разговора с ним. Даже пары минут было бы достаточно, чтобы я была спокойна, что с ним все в порядке и что у него все хорошо. Я не знала, когда Роберт вернется в Дерри, перед отъездом он не сказал мне точных дат. Мне оставалось только надеяться на то, что он снова объявится на горизонте. Я безумно скучала по Роберту. И эта тоска разрывала меня на части. Слезы нескончаемым потоком текли по моим щекам, обжигая кожу. Я часто плакала в подушку по ночам, желая вновь увидеться с Греем. Разлука с ним стала для меня невыносимым испытанием. Единственное, что спасало меня от полного самокопания в себе и печали - моя подруга Мэри и сынок Генри. Мэри постоянно была со мной в школе. Пусть ей и самой было не просто отойти от ситуации с убийством ее учеников, но подруга взяла себя в руки и старалась держаться молодцом, поэтому всеми силами поддерживала меня в трудную минуту. Рядом с ней мои дни проходили не так заурядно и скучно. Прошло уже три недели, а кажется - целая вечность… Я уже привыкла к одиночеству и отсутствию Роберта рядом. Я стала забывать его образ, его прикосновения и нежный голос, стала забывать его сверкающие изумрудные глаза и яркую улыбку на губах. Нам так и не удалось созвониться и поговорить. Мужчина все также был недоступен, словно его номера никогда не существовало. Поэтому я оставила попытки услышать Грея на другом конце линии. Все свободное время я проводила рядом с сыном. Мы много гуляли с Генри, много разговаривали и смеялись. Я была рада, что мой сын остается таким же веселым и энергичным, несмотря на плачевное душевное состояние своей матери. Он веселил меня, заставлял широко улыбаться и радоваться новому дню. Все стало как раньше, когда я еще не вышла на работу и не познакомилась с новыми людьми. Генри был рад, что теперь его мама стала больше времени проводить вместе с ним. Но, по вечерам, когда солнце уже садилось на линии горизонта, окрашивая небо в оранжевые и красные цвета, я снова углублялась в свои мысли и не воспринимала ничего, что меня окружало. Я все еще скучала по Роберту, изредка вспоминала его, отчего и грустила. Трудно было смириться с мыслью, что отныне этого человека нет в моей жизни. Я стала постепенно забывать его. И я смирилась с тем, что Грея не было рядом. Хотя, я не могла точно знать, что будет дальше. Возможно, если Роберт наконец-то вернется в Дерри, я смогу поговорить с ним и все выяснить. По крайней мере, я не могла найти оправдания тому, что мужчина не отвечал на мои звонки и не перезванивал в течении трех недель. В такие моменты я полностью отдалялась от внешнего мира, я отдалялась от своего сына. Генри часто подходил ко мне, что-то спрашивал, но я слышала его голос как из тумана. Сын расстраивался и, не дождавшись от меня никакой реакции, уходил к себе в комнату. В такие дни он засыпал сам, без меня… Чем больше времени проходило, тем сильнее я загоняла себя раздумьями и терзаниями, совершенно забывая о своем единственном сыне. Я перестала ценить наше время, проведенное вместе, потеряла бдительность… И это стало моей роковой ошибкой. Новый рабочий день завершился довольно быстро. Я вышла из школы, беседуя о чем-то с Мэри. Конец учебы был не за горами. Оставалось всего две недели до конца учебного года. Мы с подругой активно обсуждали план нашей работы. Отсутствие директора в школе плохо сказалось на нас всех. Теперь нам приходилось самим выкручиваться из своих запутанных ситуаций. Нужно было распланировать линейку среди начальных классов, которая бы закрывала окончание учебного года. Рабочий план уроков был выполнен не до конца, учитывая все пропуски и праздники, которые выпадали в четвертях. Нужно было переделать еще много дел, поэтому нам с Мэри еще было рано думать о предстоящих каникулах и свободном времени. Пока мы медленно шагали по дороге, Генри бежал впереди нас вместе со своими друзьями. Трое мальчишек весело играли, смеялись и разговаривали между собой, радуясь окончанию уроков. Я и не заметила, как они свернули за угол и быстро перебежали на другую сторону улицы, разделяющую нас широкой оживленной дорогой. Это была главная улица в городе Дерри, где всегда было так много машин. Я и Мэри задержались у перехода, продолжая разговаривать на темы о школе и работе. Здесь нам предстояло проститься с ней, поэтому я не спешила переходить дорогу на другую сторону. — Генри! — громко окликнула я сына, — Не уходи без меня! Иди ко мне. Убедившись, что сын меня услышал, я снова повернулась к Мэри, продолжая наш разговор. Генри тяжело вздохнул, понимая, что ему пора прощаться со своими друзьями. Сын что-то сказал мальчишкам, помахал им рукой и пошел в обратную сторону. На середине проезжей части он остановился, чтобы оглянуться на своего друга, который что-то кричал ему. — Генри! — прокричал один из второклассников, — Завтра в парке, не забыл? — Не-ет! Засмеявшись, сын снова помахал им рукой и побежал дальше. Я оглянулась на сына, чтобы убедиться, что он и правда услышал меня и уже идет ко мне. Времени уже не мало, а дел дома предстоит еще целая куча. Я нахмурилась, замечая Генри на середине трассы. Сколько раз я говорила ему, что переходить дорогу нужно и можно только в определенных местах… Это - одна из самых оживленных трасс. Здесь может быть опас… Удар. Все вокруг словно замерло во времени, потеряло звуки и осознаваемость. В одно мгновение я оказалась в облаке жара и духоты. Дыхание сбилось, сердце пропустило удар, а с губ сорвался безмолвный стон боли. Жуткая картина застыла у меня перед глазами… Детские глаза - глаза моего сына - смотрели на меня с радостью и беспечностью, но в одно мгновение наполнились страхом, когда они увидели прямо возле себя яркие фары автомобиля. Резкий удар и последующее торможение отбрасывает тело мальчика в сторону на несколько метров, словно тряпичную куклу. Генри еле успевает закрыть личико руками, прежде чем его бок и спину разрывает боль ломающихся костей. Водитель резко тормозит и выворачивает руль, его машина разворачивается боком и немного накренивается в сторону, прежде чем встать на все четыре колеса, после чего она, со вмятиной на капоте, быстро ретируется с места, поднимая дорожную пыль в воздух. Громкий крик Мэри выводит меня из ступора. Подруга зажимает рот руками, тихо простонав и отшатываясь в сторону. Я чувствую сильное головокружение и еще пару секунд не могу сдвинуться с места. Осознавание того, что только что произошло, никак не хотело приходить ко мне. — Генри… Тихое имя сына срывается с моих губ, прежде чем мне удается сделать шаг в его сторону. Ноги делаются ватными и отказываются подчиняться мне. Меня шатает из стороны в сторону, на фоне слышатся крики людей, они постепенно собираются в толпу вокруг места происшествия. С трудом я перехожу на бег, в легких не хватает воздуха, а сердце в груди колотится с бешеной скоростью. Его гул и грохот оглушает меня. Генри лежит на земле, не подавая никаких признаков жизни. Его рюкзак отброшен в сторону, черные брюки порваны, кожа ободрана, а белоснежная рубашка покрылась пятнами алой крови. Все лицо сына было в пыли и ссадинах, его голова неестественно повернута в сторону, точно так же, как и ноги. Я падаю на колени перед сыном, обдирая колени. Юбка не спасает меня. Я чувствую жгучую боль, но не обращаю на нее внимания. Двумя дрожащими и трясущимися руками я обхватываю личико сына. Его глаза широко распахнуты, а дыхание очень прерывистое и хрипучее. Оно дается ему с трудом, переломанные ребра давят на легкие, словно иголки. — Г-генри… Грудь и горло разрывают тяжелые хрипы и стоны, а из глаз начинают литься слезы. Я смотрю на своего ребенка сквозь их пелену, не веря в то, что это произошло. Как я могла не заметить эту злосчастную машину? Откуда она так резко и неожиданно появилась на дороге?.. — Вызовите скорую… Кто-нибудь! Вызовите скорую! СКОРЕЕ! Я слышу, как дыхание сына, больше похожее на свист и хрип, с трудом вырывается из его горла, а изо рта стекает тонкая струя крови. Пересиливая боль, Генри, сквозь слезы, смотрит на меня стеклянными глазами. В них читается жуткая боль и страдания, которые сейчас он испытывал. От сильного удара машины, тело сына отлетело на десять метров в сторону дороги. Он кубарем покатился по твердому асфальту, ударившись несколько раз головой. Я видела небольшие выпирающие участки на теле сына. Сломанные кости проступали через кожу. Эти места кровоточили, покрываясь синяками и ссадинами. — Не закрывай глаза, сынок… Не закрывай… — еле слышно говорю я, пытаясь выудить из сумки телефон и набрать номер скорой помощи окровавленными руками, — Все будет хорошо… Помощь приедет… Ты только не закрывай глаза, смотри на меня… Мой голос неестественно дрожит и прерывается, а из глаз не перестают течь слезы. Руки начинают дрожать еще сильнее, пальцы не попадают по кнопкам. Экран мобильного телефона полностью испачкан кровью, он выпадает из моих рук, падая на проезжую часть. Я пытаясь держать голову сына, заглядываю ему в глаза. Генри морщится от боли, его рот полностью наполняется кровью. Он совершенно не может пошевелиться, даже крик боли не срывается с его губ. Шоковое состояние окутало нас обоих… Я чувствую, как голова Генри опадает в моих руках. Силы покидают его с каждой секундой. Вдали слышится вой сирены. Не прошло и пары минут, как на место происшествия приехала машина скорой помощи. Я с трудом выпускаю сына из рук, передавая его подоспевшим врачам. — М-м-ма-ама… — Я здесь… Я рядом. Не закрывай глаза, Генри. Не закрывай! Смотри на меня, сынок. Мама рядом, я не брошу тебя… НЕ БРОШУ! Мой голос слышится сыну отдаленно и почти безмолвно. Он прикрывает глаза, поддаваясь этой невидимой силе, которая тянет его на дно бездны мрака. Я не выпускаю его холодную руку из своей, сидя рядом с Генри в машине скорой помощи. Он жив… Он жив. Он будет жить. Ему помогут. Я мысленно произношу эти фразы, словно молитву. Удар был сильным, но мой мальчик выдержал. Он смог. Он не умрет. Я с трудом поднимаю глаза на Генри, над которым метается из стороны в сторону медсестра. Сын с трудом втягивает носом воздух, каждое малейшее усилие и движение отдает дикой болью. Скоро мы приедем в клинику, скоро все будет хорошо… Я верю в это.