***
Машина спокойно ехала по ровной дороге, шурша шинами по асфальту. Солнце уже почти зашло, создавая какую-то особенную атмосферу. Виды за окном сменялись друг за другом. Мне было комфортно, пусть я и не знала, правильно ли мы едем. Я закрыла глаза. Хорошо. Начав в уме подбирать подходящие песни, я вспомнила Pink Floyd — Hey you. Ну, что я могу сказать? А то, что Майкл весьма испугался моего внезапного смеха (который хоть и был очень коротким, но довольно громким), хотя и постарался не подать виду. Да, фильм «Впритык» с Робертом был весьма своеобразным, но весёлым. Продолжая напевать приевшуюся песню, я посмотрела на своё отражение в зеркало заднего вида. Оттуда на меня взглянула девушка с голубыми глазами, чьи зрачки были немного больше обычного, поэтому голубизны была только тонкая каёмка. Наверное, это из-за того, что у меня было немного плохое зрение, буквально на пару десятых меньше единицы (хотя видела я довольно хорошо). Нос был с едва заметной горбинкой, которую становилось видно только вблизи. Ну да, ему не позавидуешь: удары баскетбольным мячом, падение с турника лицом вниз и ещё много всего. К моему удивлению, он ни разу не был сломан (а может и был, просто я не ходила к врачу). Обычные средние губы, которые я красила очень редко. Я вообще практически не красилась, а из косметики с собой всегда был только бальзам для губ. Впрочем, мне хватало «штукатурки» на лице во время соревнований, которые проходили каждые выходные. Хах, лицо и соревнования. Больная тема. Во-первых, у меня был бзик на проверке всего на срок годности. Вообще всего: начиная от продуктов и заканчивая пудрой-автозагаром. Ну да, не особо горишь желанием, чтобы на тебе находилась просроченная косметика часов шесть подряд, когда ты вкалываешь на паркете в прямом смысле до седьмого пота. Поэтому я придиралась буквально ко всему, что хоть каплю не устраивало меня в плане срока годности. Во-вторых, причёски и всё, что с ними связано. Сколько же мук с этими стрижками я претерпела из-за того, какая из них лучше, чтобы подчеркнуть моё овальное лицо. Именно поэтому мама и тренеры считали, что мне идеально шло каре. Так что, почему бы не подстричь ребёнка в семь или восемь лет в это треклятое каре? Чтоб все не на паркете путали меня с мальчиком. И продолжать в этом духе лет 5-6, да. Именно поэтому я ненавидела этот тип причёски, просто из кожи вон лезла, дабы в дальнейшем избежать возвращения к этому детскому кошмару. К счастью, я всегда была девочкой терпеливой и упрямой, так что сейчас мои волосы были чуть длиннее плеч, цвета тёмного шоколада (чуть светлее были брови, имевшие незамысловатую форму), порой отливающих рыжим. Дело в том, что и этот цвет не был моей идеей, но это было хотя бы не каре (просто тёмный цвет выгодней смотрелся на паркете, особенно в сочетании с платьем тёмно-синего цвета и ярко красными губами). Да, в зеркало я смотреться любила. Хоть порой и не видела в нём ничего особенного. Нарциссизм был, это точно. И нужную долю эгоизма я так же старалась развить в себе. Более того, я любила перенимать что-нибудь от героев разнообразных произведений, вдохновляться ими. Так что на последние парочку изменений меня подтолкнуло именно знакомство с новой стороны с некоторыми давно известными персонажами. С такими мыслями я, видимо, вновь задремала. Когда я очнулась от полусна, солнце уже село, но на улице было ещё довольно светло. Вдали начали появляться огни ночного города. Ну здравствуй, Нью-Йорк!Часть 9
23 июня 2013 г. в 23:19
Я проснулась от неожиданного толчка. В первые секунды никак не могла понять, где я нахожусь, но, привстав с кресла-кровати и заглянув в иллюминатор, поняла, что и как.
Мы приземлились в одном из аэропортов близ Нью-Йорка. Поставив кресло в ровное положение и ожидая окончательной остановки, я принялась вспоминать сон. Ничего нового: всё тот же бег, всё тот же страх, всё те же силы. Я помнила многие свои сны в мельчайших подробностях, словно всё происходило наяву. Как-то раз я даже умудрилась спросить во сне, а не сон ли это. Да, было и смешно, и досадно. В этот раз мне опять снилось, что я обладаю телекинезом, кажется. Сосредоточившись, я посмотрела на журнал, лежавший на столике в трёх шагах от меня. Так, сконцентрируйся. Раз. Два. Три. Нет, не вышло. Опять. Довольно часто я просыпалась с чувством разочарования, ибо помнила абсолютно все действия, все механизмы, но повторить не могла.
Из размышлений меня вывел ещё один еле заметный толчок, оповещавший об остановке. Всё, можно выходить. Я вновь выглянула в иллюминатор и увидела одного из агентов, приехавшего на Акуре. Я невольно усмехнулась. Честно, создавалось такое впечатление, что эти машины у них что-то вроде униформы. Может, так и есть.
Не став больше медлить, я поднялась с кресла и, перекинув ремешок сумки через голову на одно плечо, направилась к выходу. Торопясь, я не заметила небольшой порожек и, соответственно, споткнулась об него. Меня всенепременно ждало свидание с полом, если бы меня не поймала стюардесса. Как же неловко! Подняв на неё глаза и виновато улыбнувшись, я извинилась.
— Ох, не переживайте, — она блистательно улыбнулась, — мистер Старк довольно часто запинается об этот порожек, особенно после долгого перелёта.
Она была красива и мила собой. Впрочем, Тони не был бы Тони, если бы брал кого попало в команду персонала. Я на секунду представила, какая строгая здесь система отбора, и настроение стало немного лучше.
Я ещё раз посмотрела на девушку. У неё были длинные чёрные волосы, точёные черты лица и голубые глаза. Весьма странное сочетание, но я позволила себе предположить, что волосы крашеные, или же она носит линзы. На форме красовалась небольшая табличка: «Эмили».
— Спасибо, Эмили, — ещё раз сказала я и поспешила покинуть самолёт.
По трапу я спустилась без приключений. Где-то справа приземлился очередной самолёт, заставив меня повернуть голову. Солнце оказалось передо мной, и оно было ближе к горизонту, чем когда я вылетала. Что ж, если мои расчёты верны, то «представление» должно было начаться через пять-шесть часов. Я должна успеть.
Как только я подошла к машине, агент открыл мне дверь на задние сиденья, и я немного замешкалась. Нет, ну не люблю я ездить сзади, когда можно наслаждаться видом с переднего сиденья. К тому же, сзади стёкла тонированы. И кресло разложить нельзя. В общем да, не люблю я это.
— Что-то не так, мисс? — спросил меня агент. Что-то я задумалась. И да, надо узнать, как его зовут.
— Как Вы сказали Вас зовут? — дружелюбно спросила я, проигнорировав вопрос.
— Моё имя Майкл, — без колебаний ответил он. Будем знать.
Ещё секунду поколебавшись, я всё-таки села на заднее сиденье, и дверь за мной тут же захлопнулась. Перспектива ехать рядом с одним из агентов Щ.И.Т.-а меня всё равно не радовала, поэтому я села с противоположной стороны от водительского сиденья. У меня не пропадало чувство, как будто мне сейчас опять будут устраивать допрос. У них просто так заведено. У всех. Кстати, они и выглядели все одинаково: чёрные похоронные костюмы, короткая стрижка и тёмные очки. Прям стандартный комплект.
Машина плавно выехала на автостраду, которая была на удивление свободной в такой час. А сколько сейчас времени? Найти часы на панели управления не составило большого труда: они занимали одно из самых больших мест. 19:26. Да, дома был бы самый час пик. Или нет? Не важно, я сейчас не дома.