Механизмы

      За окном был виден ночной Нью-Йорк. Прохладный ветерок влетал в комнату, раздувая занавески, охлаждая мысли. Ну и что, что это обычный кондиционерный воздух, мне было просто хорошо. Я стояла около окна, находившегося якобы на восьмом этаже, наблюдая за голографической, но всё же жизнью ночного города. Было довольно легко поверить в действительность происходящего внизу. То здесь, то там сновали жёлтые такси, каждый день развозя сотни тысяч судеб в разные стороны. Толпы людей перемещались из одного места в другое, смешиваясь в бурлящую жизнь огромного мегаполиса. Никто из них даже и не думал о том, что каждый день, каждый час, каждую секунду за их безопасностью следит какая-то секретная организация, которая, в целях безопасности, знает всё о всех и о тебе самом. Те, кто так думали, считались параноиками. Несомненно, можно представить человека в здравом уме, смело заявляющем о правительственной слежке (хотя Хемингуэйя тогда и сослали за такие заверения в места для «поправки здоровья»). Но совсем другое — это серьёзно рассуждать о возможном существовании тайной организации, охраняющей тебя от странных людей, существ с непонятными способностями, от внеземных интервентов. Таких принято считать параноиками и, как правило, избегать в реальной жизни.       Никто из них, кто в живую гулял по улочкам, являясь неповторимым оригиналом для создания такой чёткой и верной проекции, даже и не предполагал, что через несколько месяцев на них нападут инопланетяне во главе с мстительным Богом хитрости и коварства. Никто даже и представить себе не мог, что спокойная жизнь их будет вскоре разбавлена событием, которое потрясёт весь мир. И никто даже и вообразить не мог, что ожившая легенда, гений-миллиардер-плейбой-филантроп, два сильнейших агента той самой секретной организации, полубог из Асгарда и специалист по гамма-излучениям объединятся вместе, дабы противостоять падению Нью-Йорка, а следом за ним и Земли.       Я отошла от окна, потирая виски пальцами. Голова не раскалывалась, но три ночи без сна давали о себе знать. Осушив ещё одну чашку крепкого чая (во-первых, там больше кофеина, а во-вторых, я терпеть не могу кофе!), я с горечью поняла, что сегодня поспать всё же придётся. Самое тяжёлое время без сна — это с 23:00 до 02:00. По крайней мере, мой мозг считал именно так. На часах было двадцать восемь минут первого, а значит, оставалось продержаться всего каких-то полтора часа. До этого я коротала ночи за электронной книгой, которую смогла выпросить у Наташи — последние несколько дней она ко мне совсем не заходила. Должно быть, отправилась на внеочередное задание где-нибудь за океаном. И несмотря на то, что я её лично совсем и не знала, я искренне надеялась, что с ней ничего плохого там не произойдёт.       Сегодня же читать не было ни малейшего желания, поэтому я мерила шагами реабилитационную палату, в которую меня перевели. Она была на том же уровне, что и предыдущая, но немного дальше по коридору. Ну, так мне объяснил один из агентов. Шесть шагов в длину и четыре в ширину. Кровать, тумбочка, зеркало, окно. В маленькой комнатушке по соседству санузел. В общем, серость. С каждой минутой спать хотелось всё больше, но только не морально. Как там в песне? Ах, врагу не сдаётся наш гордый варяг! Не спать! В одном я была твёрдо убеждена, что стоит мне отсюда выбраться, как всё прекратится. Всё. И я смогу пожить несколько месяцев нормальной жизнью. Ну, относительно нормальной. Не считая того, что я буду жить в доме у Железного Человека. Сомнений в том, что дорога домой закрыта, не было: я смогу вернуться туда только так, как попала сюда. А здесь уже не обойтись без магии Биврёста. Надо признать, что я тут застряла до определённого момента. Ладно хоть с нужными людьми успела познакомиться, хоть когда-то моём везение меня не подвело.       Подойдя к небольшому зеркалу, я невольно улыбнулась. На меня смотрела худая, нет, истощённая за время пребывания в больнице девушка. Голубые глаза глядели то ли с грустью, то ли с усмешкой. Я провела рукой по выделявшимся скулам. Нет, это уже слишком. Спутанные длинные волосы неаккуратно, но всё же обрамляли неестественно бледное лицо, придавая ему ещё более исхудавший вид. Они успели отрасти, о чём ярко свидетельствовал русый цвет у корней. В чёрный всё. Надоело. Просто в чёрный. И ни что из этого не следовало.       Я устало плюхнулась на кровать, заставив её немного скрипнуть от неожиданности. На часах — сорок минут. Как же долго тянется время! Отвесив себе лёгкую пощёчину, я взглянула на книгу, покоившуюся на тумбочке. Медленно поднявшись, та начала свой полёт ко мне, но с грохотом ударилась об пол рядом с кроватью. Я невольно поморщилась, сомневаясь в целостности аппарата. Ещё раз сосредоточившись, я приземлила книгу аккурат на подушку. Видимых повреждений не было. Что ж, нужно было что-то предпринять, и, возможно, попытка скоротать время за чтением не была такой уж и провальной.       Однако очередная глава просто не давалась. Мне приходилось концентрироваться буквально на каждом предложении, перечитывая его по несколько раз, чтобы уловить суть. Но и это было бесполезно. В голову всё лезла и лезла назойливая мелодия песни, которая отсутствовала в книге, но была в фильме. Сосредоточиться не получалось.       Я откинулась на подушку, а в голове не переставала играть назойливая мелодия:       Home is behind, — и не говори, совсем позади.       The world ahead. And there are many path to tread, — в количестве дорог убедились на собственном опыте.        Through Shadow to the edge of night…       Книга выпала из рук, уже второй раз за сегодняшнюю ночь громко ударившись об пол, но проснуться не получилось.

***

      — Что, сбежать не удалось?