Механизмы

      Боже, как же это восхитительно! Снять с себя этот треклятый костюм, за последние несколько часов пребывания в нём превратившийся в консервную банку. Ощутить всю прелесть движения без скованности и неуклюжести.       И, первым делом, потереть шею. Невероятное чувство облегчения, то накатывающее волнами, то вновь отступающее, оставляющее после себя ощущение лёгкости, отвлекло меня от ноющей боли в спине и навязчивого покалывания в запястье. На спине, скорее всего, будет синяк. Главное, чтоб без последствий для перелома. Я сдвинула множество браслетов, чтобы посмотреть на руку. Кисть, находящаяся словно в окове шрама, заметно побелела, словно её очень долгое время сжимали. Или словно от обморожения. Ну как, словно. Нервно усмехнувшись и торопливо оглядевшись по сторонам, на случай, если кто-то мог заметить, я вернула браслеты на прежнее место, дабы не привлекать излишнего внимания.       Ещё раз проверив крепление костюма и закрыв импровизированный «шкаф», я сразу же направилась на бортовую кухню, где намеревались собраться все. Как говорится: война войной, а обед по расписанию. Особенно если со вчерашнего дня у тебя во рту маковой росинки не было.       Еле-еле отыскав столь желанную столовую среди лабиринта коридоров Хеликарьера, я с нескрываемым нетерпением (то ли от предвкушения скорой трапезы, то ли от ожидания «нового» знакомства) подошла к Капитану, старательно рассматривавшему какой-то салат. Цезарь, кажется.       — Привет, Стив, — смущённо улыбнувшись и сделав жест а-ля-Спок, я с удивлением отметила, что Роджерс всё ещё в костюме. Всегда наготове. Помимо самой заботы, он явно был ещё и самой бдительностью.       — Привет, — Стив повернул голову в мою сторону и удивлённо продолжил: — Я думал, ты старше.       — Не суди по обложке, — хмыкнув и взяв поднос, я внезапно обнаружила, что всё ещё смотрю на Капитана. Изучающе так смотрю. — Эмм, по тебе же не скажешь, сколько лет ты пролежал во льдах.       На лице Роджерса промелькнула тень обиды, и лишь теперь ко мне с ужасом пришло осознание того, что я сказала.       — Стив, прости меня, пожалуйста. Я не знаю, кто меня за язык дёрнул. Я… — запнувшись на середине фразы, я силой заставила себя продолжить: — я просто устала. И, к тому же, голодная, — будто в подтверждение моих слов, желудок исполнил песнь влюблённого кита. — Слышишь?       Виновато улыбаясь, я ждала от Стива хоть какой-нибудь реакции.       — Тогда сначала поешь, а потом и поговорим, — Капитан всё же улыбнулся в ответ, но в его голосе было куда больше серьёзности, чем при обычном разговоре даже в джете.       Стив пошёл дальше, а я всё стояла рядом с салатами, едва сдерживая подрагивающие руки от того, чтобы не врезать самой себе подносом по голове. Да, Маша, умеешь ты друзей заводить! Вон, взяла и испортила человеку настроение!       Из груди вырвался сдавленный стон, а желудок опять пропел свою песнь. Жизнь на контрастах какая-то!       — Что стоим, кого ждём? — внезапно спросила Наташа, возникнув словно из ниоткуда. Подошла так тихо, что и не верится, что человек может так ходить. Хотя, она же шпион, ей положено появляться бесшумно. Да, но не пугать же при этом людей?!       — Да так, выбираю, какой из салатов не взять, — вымученно улыбнувшись, я прошла дальше, волоча поднос следом по столу.

***

      Поздний ужин (или ранний завтрак?) прошёл в напряжённой обстановке, которую не смогли разрядить ни шутки Тони, ни смех Тора. Каждый думал о том, что будет дальше. Пока Локи допрашивали, мы имели возможность на временную передышку, но допрос не мог длиться вечно, так? А значит, трапеза в дружеской обстановке обещала подойти к концу. Всё когда-то обещало подойти к концу. И все это понимали, поэтому пока не спешили радоваться раньше времени хоть какой-то маленькой победе. Поэтому стоило только ужину закончиться, как все разошлись в разные стороны. Брюс отправился в лабораторию, Тони — проверить костюмы, Наташа и Тор собрались в кабинет к директору, а мы со Стивом — сразу на капитанский мостик. Капитан должен быть на мостике. Лишь бы вслух не сказать.       Проведя несколько минут в гнетущей тишине, нарушаемой только мерным дыханием и такими же мерными шагами, я не выдержала первой:       — Стив, извини меня ещё раз, пожалуйста, — я закусила губу, пытаясь сдержать эмоции, рвавшиеся наружу. Нет, ну как можно было такое ляпнуть?! — Не знаю, что на меня нашло. Кто знает, может, удары об асфальт не прошли бесследно.       На лице капитана появилась сдержанная, но такая искренняя и нужная мне именно сейчас улыбка.       — Я не расстраиваюсь из-за такого пустяка. Это же сущая глупость, — улыбка Роджерса стала ещё шире. — Сколько ты провела у Старка? Месяц? Два? Порой это становится заразно.       — Что — это? — понимая, куда он клонит, подыграла я.       — Умение говорить, не подумав, — грустные нотки прозвучали у него в голосе, выдавая нахлынувшие печальные воспоминания. Интересно, как давно он очнулся? Думаю, добавить про фондю будет определённо лишним. Зубы, сомкнуть ряды, язык не выпускать!       — Пожалуй, ты прав, — усмехнувшись в ответ, подтвердила я. — Порой бывают такие заковыристые слова, что и не сразу разберёшь, о чём речь.       На секунду задумавшись, Стив выдал:       — Ты знаешь, что такое фондю? — лицо капитана оставалось вроде бы серьёзным, но вот голос выдавал сменившийся настрой Капитана. — Вот я не знал.       И тут коридор сотрясся от синхронного приступа смеха. Ладно хоть не на мостике догадались вести эту тему! Ну да, зрелище бы им предстало неописуемое: сгибаемый пополам от смеха Капитан Америка и такая же девица, наспех вытирающая истеричные слёзы. Вот даже язык у меня никак не поворачивается такое описать одним словом!       — Это что-то с сыром, если мне не изменяет память, — сквозь слёзы просипела я, грозясь надорвать голос.       — Да, сыр… на палочке, — наконец уняв смех, закончил Роджерс. Секунды разрядки прошли, и мы оба смогли вдохнуть полной грудью. — Да, давно я так не смеялся.       — И я, — честно признавшись, я почувствовала, как краснею. Поймав в пальцы чёрную прядь волос и начав теребить её, я привстала на носочки и чмокнула Стива в щёку, сделав это так быстро, чтобы самой же и не передумать. Зачем? Ума не приложу. Просто захотелось и всё. — Спасибо, что не сердишься.       Улыбнувшись одним уголком рта, я резко развернулась, не давая изумлённому капитану что-либо сказать, и убежала на мостик, чтобы успеть туда одной из первых и подумать в одиночестве.