Девять.

Казик Проснувшись с утра, я впервые за эти дни чувствовал себя легче. Ненамного, но легче и даже немного выспался. Опустив ноги на холодный пол, я с минуту посидел, сбрасывая остатки сна и прислушиваясь к тишине. Поднявшись, я доковылял к окну. Нога болела и добавляла дискомфорт, но не сильно. За окном было светло. Солнце впервые за эти пасмурные и дождливые дни наконец-то вылезло из-за туч, но не как летом, согревая и радуя лучами, а скупо, лениво и по-осеннему тускло, навевая грусть и тоску. Пейзаж так же не прельщал: многие листья на деревьях уже потемнели, скукожились, местами пожелтев и почернев, словно больные, а часть их уже валялась по обочинам, и ветер с дождём постарались разбросать их будто беспризорников. Холод и дожди в этом году пришли раньше, так и не дав порадоваться тёплой красивой осени. А жаль… Гавра дома не было, зато на столе на кухне лежала очередная порция таблеток и стоял стакан с соком. Умывшись и совершив все утренние процедуры, я выпил таблетки и заставил себя поесть. Еда нашлась на плите и была ещё тёплой. Видимо, Гавр приготовил с утра. В груди неприятно и погано заныло из-за вчерашнего. Помыв всю посуду, и убрав на кухне, я направился одеваться. Мысль о том, что я должен Гавру ещё и деньги, жгла не хуже каленого железа. Хорошо, что его нет дома – успею сходить в ближайший киоск и купить газету, если хватит той мелочи, что завалялась в карманах. Сомневаюсь, что хватит, но если и нет, то на остановках и столбах хватает объявлений. Был бы компьютер, было бы легче, но просить у Гавра я не буду, а мой старичок остался в общаге. Пока я одевался, вспомнил, что ключей от квартиры у меня нет, но на всякий случай посмотрел в прихожей под вешалкой. К сожалению, там их не нашлось. Сходил… Тишина квартиры в отсутствие хозяина угнетала и давила на виски, и я стал чувствовал себя неуютно, будто вор. Когда Гавр был дома, даже просто находясь в соседней комнате и работая, я такого не ощущал. Час пролетел как минута. Чтобы хоть как-то отвлечься от разных мыслей и этого странного ощущения, я решил убраться в квартире, хоть какой-то прок от меня будет. Не хочу сказать, что у Гавра было грязно или валялся мусор, наоборот было вроде чисто, стильно, дорого, но как и у всех мужчин, живущих холостяками, по углам и на подоконниках тонким слоем лежала пыль. Тряпку для пола и пыли я так и не нашёл, но для этого сгодилась моя уже и так порванная майка. Убрав в спальне и прополоскав тряпку, я пошёл в гостиную и, зайдя, встал как вкопанный. Плед лежал на неразобранном диване, на столике бумаги, папки с документами, пустая чашка, пиджак, и остальные вещи на кресле… Стало ещё гаже, чем было, от самого себя. Убрав здесь, я собрал вещи Гавра и отнёс к нему в комнату. Пусть я и дурак, но не могу так. Мама учила меня быть благодарным, и теперь, когда мне намного лучше, то я вполне могу спать в гостиной и освободить законное место хозяину, при том, что ему явно здесь неудобно с его габаритами и комплекцией. За окном уже стемнело, а Гавра всё ещё не было. За день я убрал всю квартиру, закинул в стирку вещи, и поменял постельное в спальне. Я даже уже решил как быть с подработкой и где её можно найти, осталось дождаться Гавра и попросить запасные ключи, но его не было. Температура к вечеру поднялась, но я, не обращая внимания, решил занять себя ещё чем-нибудь. На глаза при уборке попалась книга по экономике, которую я и взял читать. Может, у Гавра есть и другая литература, но я не видел книжных полок, а лазить по шкафам не собирался. От длительного чтения глаза устали, а от неяркого уютного света и мерного тиканья часов, которые показывали половину одиннадцатого, глаза стали слипаться. Проснулся я резко. Иногда так бывает, когда «падаешь во сне». Как только сердце стало биться нормально и в висках стук крови стал тише, я услышал шум воды, доносящийся из ванной – Гавр уже дома. Встав с дивана, я направился на кухню. Когда я проходил по коридору, дверь резко открылась, а из ванной вышел Гавр, замотанный в одно короткое полотенце. Капельки воды стекали по мощной вздымающейся груди, и я как завороженный смотрел на них, пока не поднял взгляд выше. Гавр был зол. Тёмный, тяжёлый серо-стальной взгляд буравил меня, а тонкие губы еле заметно презрительно кривились. Не понимаю причины. Совсем, но я его ждал и отступать не собираюсь. Он молчал, ожидая, что я скажу, и я, отмерев наконец-то, твёрдо произнёс: - Мне нужен комплект ключей. Объяснять, какие именно мне нужны ключи и для чего, ему не потребовалось – его реакция была видна: он смерил меня таким взглядом, что стало ясно, что он недоволен, и это слабо сказано. Не успел я и рта раскрыть по поводу того, что он САМ меня позвал жить к себе, и неважно в каком качестве, как он, стянув с себя полотенце, вытер капельки воды с плеч и груди, не глядя бросил полотенце в ванную на пол и, развернувшись, направился в спальню, сверкая голой задницей. Я только кулаки сжал. Хоть я и согласился на его «условие», но не позволю вытирать о меня ноги! Развернувшись, я пошёл на кухню к окну. Внутри клокотала злость и обида. Объяснять свою злость не требовалось, но вот обида… Мои размышления прервали тихие шаги за спиной, но обернуться я не успел. - Надеюсь, ты понимаешь, что ещё не вылечился до конца, - с ехидцей раздалось над ухом, и тёплое дыхание защекотало шею. Я замер, а сердце забилось как сумасшедшее. Глубокий, тяжёлый, слегка прерывистый вздох, и снова тёплое дыхание на моей шее, только тон спокойный и усталый. - Бинты и лекарства на столе. Спокойной ночи. Опешив от смены его настроения, я не сразу сообразил, что ответить, и увидел уже только, как Гавр, немного ссутуленной, но уверенной походкой скрылся в коридоре. На столе лежали ключи, бинты, лекарства и ещё какая-то бутылочка. Подойдя ближе, я взял её в руки и прочитал: «Трехпроцентный раствор перекиси водорода». Поставив бутылочку на место, я вспомнил, что хотел сказать Гавру. Понимаю, что вероятнее всего дёргаю тигра за усы, но он должен знать, что я не игрушка или скотина бессловесная, которая будет молча сносить все его выкрутасы и странные приступы злости. Как бы то ни было, я человек со своими желаниями и мнением. Выключив свет, я похромал в гостиную. В комнате было темно, но полоска блёклого света с улицы всё же проникала из окна, освещая немного часть комнаты. Привыкнув к такому освещению я уже различал силуэт мужчины лежащего в неудобной позе на диване. - Я чувствую себя лучше, поэтому вполне могу ночевать здесь, - тихо, но с вызовом произнёс я, стоя на пороге. Он не спит. Я знаю. За такое короткое время он не мог уснуть, но он молчит. - Постельное бельё я поменял. Не знаю, видимо обида и злость, гуляющие в крови, дали о себе знать и подстегнули меня, но произнёс я это с ехидцей и чуть громче. Со стороны дивана раздался злой и тяжёлый вздох. Думаю, вряд ли кто-то скажет, что можно по вздоху это определить, но я определил, и очень отчётливо. Мужчина лениво, медленно сел, поставив локти на колени, потирая лицо. Затем резко встал и направился ко мне. По спине пробежали мурашки, и появилось дурное предчувствие. - Хорошо, что стало лучше, - с усмешкой произнёс Гавр и, приблизившись ко мне, схватил за руку и потянул в спальню. Я не сопротивлялся, пока не дошли до дверей в спальню. Дёрнувшись, я вырвал руку. - Я могу сам идти! – резко сказал я и сам зашёл в спальню. Знал, что так будет, но всё равно пошёл. Тигр никогда не станет кем-то другим, только не впервой мне из-за своей же дурости страдать, и мне не нужно объяснять, что будет дальше. Скинув одежду и оставшись в одном белье, я повернулся к Гавру. Он всё ещё стоял у дверей. На долю секунды мне показалось, что он осунулся с лица, а в его глазах промелькнуло лёгкое замешательство и вспыхнули странные искорки. Клацнув с силой по выключателю, он погрузил комнату в темноту. - Что ж тебе неймётся-то? – прошипел он и, приблизившись, толкнул меня на матрас, затем обошёл кровать и сам улёгся на неё. Я ожидал всего самого худшего, но только не того, что произнёс Гавр, зевая и с угрозой в голосе: - Будешь спать со мной. Здесь. Раз один не можешь. Перевернувшись на живот, он обхватил подушку и что-то ещё пробормотал, но я не понял. Я лежал и не шевелился, слушая, как дыхание Гавра становится тише, и осознавая, как очередной раз из-за своей дурости и непонятного мне самому упрямства меня припёрли к стенке. За что боролся - на то и напоролся… Как сомнамбула, я встал тихо с кровати. Гавр пошевелился, а я замер. Шумно и тяжело вздохнув он повернулся на бок. - Сбегаешь? - хрипло, с издёвкой раздался вопрос, пригвоздив меня на месте. Растерявшись, я не знал что ответить. «Да» - значит согласиться с ним и опять показать, что я тряпка, о которую можно вытереть ноги. «Нет» - будет означать, что мои крохотные остатки гордости падут к его ногам… Выбор, которого нет. Или есть? Молча. Не ответив ни нет, ни да, я вышел из комнаты. "С каких пор я стал идиотом и беспросветным дураком?" - задавал я себе уже пятый или шестой раз вопрос, сидя в темноте на кухне и смотря на тёмное, с парой ярких звёзд небо. "Не мне с ним тягаться, и у меня нет выбора" – так же в мыслях отвечал я. "Ведь выбор есть всегда!" – перечил разум где-то глубоко внутри. "Но не у меня… Я смирился." "Тогда почему?" "Может, я только думаю, что смирился, потому что дурак и идиот, решивший, что могу тягаться с ним." Выпив лекарства, я посмотрел на прощание на полную луну, показавшуюся из-за соседней высотки, и пошёл спать. В спальню, где не спал Гавр, но даже не показал ничем, что услышал, как я пришёл. Гавра с самого утра не оказалось дома, зато на столе лежала очередная порция таблеток и завтрак. Ключи также остались лежать. Быстро умывшись, перебинтовав ногу и позавтракав, я оделся и чуть ли не бегом выбежал на улицу, вдыхая полною грудью холодный воздух, пахнущий листьями, мокрым асфальтом, гарью, и выдыхая белый парок. С утра взялись первые заморозки и трава покрылась белым налётом, но это только пока с утра. Первые полчаса я просто шёл, наслаждаясь утром. Мимо меня проходили, обгоняли недовольные, сонные, суетливые, иногда и безразличные ко всему люди, спешащие кто на работу, кто в школу, кто в институт, а кто просто по своим делам. Даже грязные улицы, переполненные мусорки и сигналящие на светофоре автомобили радовали, а не раздражали, как раньше. Кажется, я вечность был взаперти, где-то там, не видя и не слыша ничего, и теперь на лице непроизвольно появлялась улыбка и желание идти вперёд. Какое это давно забытое чувство! Утренний «час пик» закончился. Народу заметно поубавилось, и теперь я, не боясь, что меня толкнут, или недовольно фыркнут сзади, обгоняя, спокойно шёл по улице, засунув озябшие руки в карманы куртки и рассматривая каждый столб с объявлениями, сворачивая на остановки, а иногда и заходя в маленькие магазинчики и интересуясь работой. Ничего путного я так и не нашёл, зато мне хватило денег на дешевую газету. Обратный путь я проделал совершенно по другому маршруту, но к сожалению ничего толкового не было. Я не расстроился. Нет. Даже и не надеялся получить сразу результат, ведь я только начал поиск и после обеда продолжу его, да и купленная газета греет душу и даёт надежду. В квартире стояла привычная тишина. Прогулка не пошла мне на пользу: в носу хлюпало, в груди немного побаливало, и температура, видимо, решила опять подняться. Сделав себе горячего чая и выпив таблетки, я поудобнее устроился, достал газету и, вооружившись телефоном, на котором ещё были деньги, стал читать объявления. Я смотрел разные варианты - не только грузчика. Когда-то я успел много где поработать, и даже официантом, но к моей радости совсем недолго – день. Все девушки и женщины подмигивали мне, кокетничали, обращали внимание, и я терялся, запинался, злился, даже умудрился разбить стакан, разлив при этом содержимое на клиентку, которая почему-то вместо криков всунула мне в руки салфетку с номером телефона, что просто выбесило меня окончательно. Больше к этой вакансии я не возвращался и, надеюсь, не вернусь никогда. Выделенных объявлений оказалось немного: всего пять. С прозвонкой я управился быстро. Вакансии либо были заняты уже, либо график не подходит мне. Было, конечно, ещё одно объявление: на редакцию и ввод текстов, но платили копейки, да и для этого компьютер нужен, которого у меня нет. Согревшись и почувствовав себя лучше, я снова пошёл на поиски. Весной, летом и в начале осени намного проще с подработками - всегда нужны руки. Но теперь, когда уже похолодало и студенты, приехавшие после каникул, чуть ли не в первые дни сентября заняли самые лучшие места, выбор с подработками остался небольшой. Ноги уже зудели от долгой ходьбы, но я всё ещё надеялся. На улице начало смеркаться. Световой день становился всё короче и короче. Решив, что уже пора домой, я свернул на другую улицу, чтобы снова идти по другому маршруту в надежде, что повезёт. В двух кварталах от квартиры Гавра, почти у самой дороги находился маленький рынок. Палаток тридцать, плюс киоски – в основном продукты. Удобное месторасположение рынка прямо посреди спального района обеспечивало немалую выгоду хозяевам точек, чем они и пользовались, бойко торгуя. Пройдясь вдоль рядов, я подошёл к крайней палатке, где продавали фрукты и овощи. - Что вам предложить? – раздался звонкий весёлый голос грузной женщины лет пятидесяти, стоящей за прилавком. - Спасибо, не нужно,- ответил я и спросил, не надеясь ни на что. - Может, вам нужны грузчики? Женщина окинула меня вмиг серьёзным и оценивающим взглядом. - Студент, что ли? – спросила она, скривив губы, накрашенные розовой перламутровой помадой, наполовину уже стёртой. - Нет, - помотал я головой. Одобрительно кивнув, женщина ещё раз осмотрела меня с ног до головы. - Пьёшь? – прищурившись, спросила она, поправляя обрезанные перчатки на руке. - Нет, и не курю. - Больной? – вдруг спросила она. Ну да, выгляжу я не очень, да ещё и шмыгаю носом постоянно. - Нет, - почти не соврал я. Она спросила не про теперешнее состояние, ведь так? Так что я не соврал. - Точно? – спросила она уточняя. - Могу справку принести с медкомиссии. - Завтра с утра подходи. Если Колька, зараза, опять придёт никакой – уволю нахрен и тебя возьму, - бросила женщина и переключилась на только что подошедшую женщину, рассматривающую лоток с зеленью. До квартиры Гавра я чуть ли не летел на крыльях. Неужели мне повезло? Даже не верится. Понимаю, что ещё не факт, что меня возьмут, но душа всё равно поёт, а сердце заходится в груди от эмоций, переполняющих меня. Пока у меня больничный, я смогу подзаработать и отдать деньги Гавру. Гавра дома не было. Выпив чая, я решил приготовить что-нибудь. Повар из меня не ахти, и выготавливать особо я не умею, но сварить найденную картошку и пожарить мясо я способен. При том, что не вечно же Гавру мне готовить. Я и сам умею. Закончив с готовкой я вспомнил про книгу, которую читал. Надо бы сходить в общагу и взять мои книги для подготовки к институту, но это потом, а сейчас и эта сойдёт. Гавра я так и не увидел. Заснул я за полночь. С утра его уже не было. То что он был дома свидетельствовала рубашка в стиральной машине, мокрое полотенце и пустая чашка кофе в раковине. Я же одевшись, позавтракав и выпив таблетки, пошёл на рынок. Сегодня я чувствовал себя ещё лучше. Температуры не было, да и сил прибавилось. На работу Алла Васильевна меня взяла. Оказалось, у неё была ещё пара палаток на этом рынке. В мои обязанности кроме загрузки и разгрузки с утра и вечером входила ещё расстановка и складывание палаток. Заработная плата была небольшая, но я рад и этому. Условились, что расчёт я буду получать раз в два дня, что ещё больше порадовало. Деньги мне нужны. Алла Васильевна показала мне всё и даже отвезла на склад, который находился не так уж и далеко. Она сама водила небольшой микроавтобус, не доверяя никому, и вообще оказалась женщиной с железной хваткой, жёсткой и немного грубой, но её обаятельная улыбка, простота и звонкий весёлый голос компенсировали всё это с лихвой. Познакомился я и с другими продавцами, работавшими на Аллу Васильевну, все они оказались женщинами в возрасте, только в палатке с цветами работала молодая улыбчивая девушка лет двадцати – Инна. День пролетел незаметно, так же, как и вечер. Алла Васильевна осталась довольна моей работой и всунула мне в руки пакет с фруктами и овощами. Я пытался отнекаться, но она, посмотрев на шмыгающего меня с красным носом, сказала, что мне нужны витамины, и хохотнув, села в свой микроавтобус и чуть ли не с места рванула по направлению к проспекту. Гавра, так же как и вчера, я не дождался. С утра снова в раковине стояла пустая чашка, а в ванной валялись влажное полотенце и рубашка. Прошло два дня. Моя болезнь никуда не делась. Вроде чувствовал я себя лучше, но непроходящий насморк, грудной кашель и маленькая температура, подымавшаяся к вечеру, которую я сбивал, были. Гавр дома появлялся на пару часов, и то ночью, а я, привычно вымыв с утра чашку и закинув в стиралку его рубашку с полотенцем, шёл на рынок. Я даже съездил в общежитие и забрал свои книги, поэтому днём мне было чем заняться. Хорошо, что моего соседа не было в комнате, когда я приехал за вещами. Беспорядок, который царил в комнате, стоящий запах чего-то кислого и стойкого перегара угнетали и злили, поэтому, быстро найдя свои книги, порванные, местами с выдранными страницами, а местами и вымазанные во что-то жирное и чёрное, да ещё разбросанные по всей комнате, я уже собирался уходить, как заметил, что в углу, под какой-то рваной коробкой, грудой металлолома лежали остатки моего принтера и компьютера. Тварь… Быстро сложив все запчасти в пакеты, я покинул комнату, в надежде, что когда нибудь у меня будет свой угол, где не будет соседа алкаша. А компьютер я постараюсь починить. Первые заработанные деньги пришлось потратить на необходимые вещи: оплата мобильного телефона для звонков маме, покупка нижнего белья, которое уже износилось окончательно и бесповоротно, пара шерстяных тёплых носков, потому как уже каждое утро и вечер стало подмораживать, ну и минимум продуктов – вот и все деньги. Хотелось, конечно, ещё купить и некоторые запчасти для компьютера, но это уже потом. На улице стемнело, и народ после работы повалил на рынок. Ещё час бойкой торговли, и нужно уже складываться. Я пришёл чуть пораньше – Инна попросила. Цветы - самые хрупкие, и возни с ними больше. Они стоят в специальных стеклянных ящиках, чтобы не подмерзали, и складывать их соответственно дольше, зато мне нравится. Нравится запах лилий. Никогда за собой не замечал раньше, но сейчас каждый раз, когда складываю палатку, просто не могу нанюхаться. Аромат лилий перебивает остальные цветы, смешивается с запахом осени, и я просто тону в этом аромате. Инна щебечет что-то о цветах, пока я собираю основные коробки. Улыбается и говорит, говорит… Она красивая: невысокая брюнетка с короткой стрижкой, огромными светло-карими глазами, лучащимися какой-то только ей ведомой радостью и позитивом. Девушка обожает цветы и даже вроде учится на флориста, поэтому в её глазах иногда проскакивает фанатичный блеск. Ещё, наверное, никто не ушёл от неё без покупки. А я всегда молчу, когда она говорит. Если что-то и спрашиваю, то только по необходимости, и вообще стараюсь закончить побыстрее с цветами, хотя хочется наслаждаться ароматом лилий подольше. - Казик, спасибо, что пришёл пораньше. Остальные я уже сама, - произносит радостно Инна, упаковывая последние цветы. Уже собираясь уходить, Инна, вдруг немного помолчав, спрашивает: - Хочешь кофе? Хочется отказаться и сбежать. У меня ещё много работы и мне нельзя кофе, но девушка моё замешательство принимает за согласие и тут же из-под прилавка достаёт термос с двумя пластиковыми стаканчиками, в которые мгновенно наливает ароматный горячий напиток. Киваю, благодаря. Не хочу её обидеть и беру горячий стаканчик, задевая случайно её холодные пальцы. - Вы работаете? – раздаётся до боли знакомый голос с ехидными нотками. - Да, конечно! – щебечет Инна и, отдав свой стаканчик мне, поворачивается к покупателю, начиная спрашивать, какие цветы ему показать. Гавр отвечает ей, чеканя слова и кривя брезгливо губы. Он не сводит взгляда с меня. А я не зная, что делать и что говорить, всё так же стою со стаканчиками и смотрю на него. Цветы он выбрал. Белые лилии. - Надеюсь, они не больные? – спрашивает громко Гавр у девушки, разглядывая букет как что-то гадкое, и тут же переводит взгляд на меня. - Нет! Что вы! – радостно, с улыбкой отвечает Инна. – Они свежие. Посмотрите на стебель и листья… Дальше я не слушаю. Ставлю стаканчики с кофе на прилавок. - Спасибо за кофе. Мне нужно уже идти, - тихо произношу я и, засунув руки в карманы и опустив голову, быстрым шагом покидаю палатку, но успеваю заметить, как Гавр, рассчитавшись за цветы, идёт за мной.