Глава 2
С корабля на бал
Да, эта униформа определённо мне идёт. Сняв свои пропахшие потом и дорожной пылью шмотки, я облачился в наряд пионервожатого и с удивлением обнаружил, что костюмчик сидит, как влитой – как будто шили специально под меня. Может быть, так и было? Перед выходом из корпуса я ещё раз взглянул на себя в зеркало. На меня смотрел молодой Семён Борисович – мужчина-красавец в самом расцвете сил, молодой подающий надежды специалист, готовый трудиться на благо социалистической власти и советского народа. Тьфу, бля, аж самому противно стало. Однако стоило признать, это внезапное омоложение определенно идёт мне на пользу – по крайней мере, так я быстрее сойду за своего, вольюсь в местный коллектив и узнаю, что это за лагерь такой и как отсюда выбраться. Если, конечно, это вообще возможно. За окном громким фирменным дудением в пионерский горн объявили о начале ужина. Нужно поторопиться. Вот так вот – я тут всего несколько часов, а уже стал вожатым и получил приглашение на званный ужин. С корабля на сраный бал. Дедушке Толстому на его Ясной Поляне такое и в страшном сне не видалось. Так, наметим план действий. Сначала ужин – кашки, котлетки и какава с чаем. Признаться, я и вправду зверски проголодался – не припомню, когда в последний раз по-человечески ел. Затем – нужно познакомиться с местной дирекцией и узнать как можно больше об устройстве лагеря: входы, выходы, пароли, явки и ключи от комода, где деньги лежат. Ага, раскатил губень. С другой стороны, попытка не пытка. Мне это нужно. Если я не планирую тут задерживаться надолго (а я не планирую), карту побега из Рая нужно рисовать уже сейчас. Ладно, нужно идти. Меня все ждут, как какую-нибудь Золушку. А я вот, кажется, потерял не только хрустальную туфельку, но и последние остатки здравого мышления. С другой стороны – это же всего лишь ужин в пионерском лагере. Что может пойти не так?***
Ольга Дмитриевна не соврала – ближе к ночи здесь серьёзно похолодало, но не настолько, чтобы возвращаться назад и напяливать на себя пару свитеров из шкафа. Так, нужно в столовую. Кстати говоря, а где она? Блин, нужно спросить у кого-нибудь дорогу, иначе я так нахрен заблужусь и встречу рассвет, блуждая в трёх соснах. Дорога от домика вожатых вела сразу во все стороны света. Да, тут бы компас не помешал, а ещё лучше GoogleMaps, хотя сильно сомневаюсь, что это место отмечено хоть на каких-нибудь картах. Я, недолго думая, по старой привычке, двинулся по прямой и вскоре вышел к большому открытому пространству. Это было что-то вроде сквера с фонарными столбами, установленными посередине, и кучей скамеек слева и справа от фонарей. Это прямо как у Блока – «Ночь, улица, фонарь…». Только аптеки я здесь не вижу, а она бы мне сейчас пригодилась. Купил бы себе таблеток от сумасшествия, если такие продаются. Я прошёл немного вперёд и издалека заметил неясную тёмную фигуру, сидящую на скамейке. Местный. Или местная. Да без разницы, мне только дорогу спросить. При ближайшем рассмотрении это оказалась ещё одна девочка-пионерка (интересно, а мальчики здесь водятся?). Она была, как и все местные пионерки, высокая, стройная и достаточно хороша собой. Короткие тёмные волосы, собранные в два торчащих в разные стороны хвоста. Большие зелёные глаза. Стандартная для всех одежда. Вот только на лице девочки читалась такая глухая грусть, такая неуёмная, просто Вселенская тоска, что хотелось долго и протяжно выть на луну, бешено стегая землю хвостом. Или просто крепко-крепко обнять её и пообещать, что всё плохое позади, и что всё у неё будет хорошо. Очень хотелось так сделать. Но я сдержал в себе этот резкий, сиюминутный порыв внезапно нахлынувшей жалости. Ни к чему проявлять лишние эмоции к малознакомому человеку. -Извини, пожалуйста – я, кажется, оторвал её чтения какой-то интересной книжки – Ты не подскажешь, где здесь столовая? Девочка подняла на меня свои бездонные глазищи с таким выражением лица, как будто вот-вот расплачется. -Ой, я вас не заметила – сказала она тихим и застенчивым голосом, откладываю книгу в сторону – Что вы сказали? -Столовая в какой стороне? -Это вам нужно идти сейчас прямо до упора, никуда не сворачивая. Столовая будет рядом с другим выходом из лагеря. Это здесь, рядом, не пропустите. Другой выход из лагеря. Интересно. -Ясно, спасибо – я попытался ей дружелюбно улыбнуться. Вышло не очень – А ты почему не на ужине? -Я не голодная – ответила она и снова зарылась лицом в книгу. Разговор, типа, окончен. -Может, тебе чего-нибудь принести? – предложил я напоследок. Она подняла на меня голову и улыбнулась – неуверенно и очень застенчиво, будто боялась, что делает что-то не так. -Нет, спасибо – она торопливо осмотрела меня с ног до головы – А вы новый вожатый? Ещё какой, блин. -Ну да – улыбнулся я в ответ. На этот раз получилось куда лучше. Больше практики, Семён. Тут так принято – А что, не похож? -Да нет, похожи – она снова погрузилась в чтение и на этот раз я не стал её отвлекать.***
Столовая была большой и забитой под завязку кричащими и бегающими детьми. Вначале я растерялся от такого количества народа на квадратный метр площади и пару минут бесцельно блуждал между столиками и мраморными колоннами в надежде увидеть знакомое лицо. А-а-а, вот и Ольга Дмитриевна. Улыбалась и махала мне рукой, подзывая к столику вожатых. Удивительно, как я вообще её заметил в таком дурдоме. -Всем привет – быстро поздоровался и плюхнулся на свободное место рядом с Ольгой Дмитриевной – Фу-у-у-у-х, блин. У вас тут всегда так многолюдно? -Практически каждый день. Это же начало смены – Ольга Дмитриевна обвела рукой наш скромный столик – Ребята, познакомьтесь – это Семён. Народ за столом вяло, хотя и достаточно тепло поприветствовал меня. Нас, вожатых, было не так уж и много. Ольгу Дмитриевну я уже знал. Она была, насколько я понял, на этой смене за главную. Евгения Петровна, маленькая молодая заведующая библиотекой. Довольно невзрачная наружность, не приукрашенная никакой косметикой, и наличие «бабушкиных» очков с толстыми линзами на лице, давали ясно понять, что книжки интересуют её куда больше коллег-мужчин. Александр Владимирович, заведующих кружком радиолюбителей. Честно говоря, его внешний вид настолько точно копировал образ Шурика из фильмов Гайдая, что я тут же мысленно закрепил за ним соответствующую кличку. Павел Сергеевич, напарник и соведущий Шурика по его кружку. Честно говоря, не знаю, чем таким важным занимаются местные любители ковыряться в микросхемах, раз им понадобилось аж двое кураторов от вожатых. Своей пышной кучерявой шевелюрой Павел напоминал вылитого Сыроежкина из «Приключений Электроника». Тут не надо быть гением, чтобы понять, какое прозвище он получил от меня. Так, что мы имеем в сухом остатке? Ольга Дмитриевна, Евгения Петровна, ходячий протопив Калугиной из «Служебного Романа», Шурик и Электроник. Вот такой весёлый советский паноптикум. -А ещё Виола, наша медсестра – доверительно шепнул мне Шурик, заглатывая ложку горячей перловой каши – Но она в столовую не ходит. Говорит, что следит за фигурой. Ну, хоть кто-то тут за ней следит, с ужасом подумал я, наблюдая, как стройная Ольга Дмитриевна рядом со мной поглощала свою порцию с быстротой кухонного комбайнера. -Ну, ты как, уже освоился немного? – спросила она меня, отрываясь от тарелки. Ах, так мы уже на «ты»? Да как скажешь, Олечка. -Да, более-менее – ответил я, подвигая к себе тарелку с едой – Хотел вот после ужина сходить на речку, немного умыться. -Зачем на речку? – искренне удивилась Оля – У нас же в домике есть душ. Да, и вправду. Я об этом как-то не подумал. -Ну, тогда я в очереди на водные процедуры – весело, как мне казалось, объявил я – Никто не против? Никто за столом не возразил – видимо, по еле уловимому запаху, что шёл от меня, всем было понятно, что мне этот душ нужнее. Разобравшись со всеми формальностями, я уже собрался было приступить к еде,…но довольно увесистая куриная котлета, прилетевшая мне прямо в лицо, спутала мне все планы. -Какого ху… - я резко вскочил со своего места и хотел было привычно матюгнуться, но вовремя вспомнил, что вокруг дети – Кто это сделал? В столовой повисла гробовая тишина – даже дошкольники, по своему обычаю самые шумные, видимо, поняли, что дело пахнет керосином. -Мне повторить вопрос? – грозно рыкнул я в толпу пионеров – Или мы уже достаточно взрослые, чтобы нести ответственность за свои поступки? -Я это сделала – донёсся до меня довольно развязный и дерзкий голос. Хозяйка голоса была ей под стать. Высокая стройная пионерка с огненно-рыжей гривой волос, завязанных в два торчащих хвостика. Большие карие глаза смотрели на меня с усмешкой и еле уловимым презрением. Рубашку девушка завязла морским узлом посередине так, что оголённым оказался и плоский живот, и достаточно глубокая зона декольте. -Перед столовой висит свод правил – немного успокоившись, сказал я ей – Знаешь, что там написано? «Не бросаться едой»! -А я ваши дебильные правила не читаю – ответила она, закатив глаза так, что без всяких слов послала меня на хрен. Ага, да ты у нас дерзкая, практически бунтарка. Шило в жопе, в поле дым. Сломаем систему и всё такое. Ну, так ведь и я не вчера родился. Плавали, знаем. Голым животом и хамским тоном меня так просто не испугаешь. -Сядь на место и продолжай есть – несвойственным мне грозным тоном сказал я – И больше так не делай. -Не сяду – ответила она, даже не глядя на меня. Нормально. Хочет прилюдно опустить меня. Показать, кто тут главный. -Живо сядь на место – я уже начинал откровенно терять терпение. -А если не сяду, что вы мне сделаете? – нахально плюнула она в мою сторону – А? -Лучше тебе не знать – процедил я сквозь плотно сжатые зубы. -Семён, не надо – донёсся встревоженный голос Оли. -Да нет, пусть покажет, кто из нас мужик – девочка приняла боевую позу, упёршись руками в бока – А то знаю я таких – понтов дохера, в штанах нихе… Девочка перешла границу. Я резко, в два размашистых шага, подскочил к ней и больно схватил за запястья. Зря, перегнул палку – наутро будут синяки. -Села. На. Своё. Сраное. Место – чеканя каждое слово, прошептал я ей над самым ухом. Выражение лица бунтарки тут же изменилось – и сжатые в моих руках запястья, и мой тон явно дали ей понять, что я не настроен шутить. Внезапно она всем телом прижалась ко мне. От её невольных прикосновений мне стало нестерпимо жарко, и что-то предательски зашевелилось в области паха. Кажется, у меня встал. Нет, блядь, только не сейчас! Видимо, она тоже это ощутила, но вместо того, чтобы отстраниться, прижалась ещё сильнее. Наши лица были настолько близко друг к другу, что я могу ощущать на своём лице её жарко дыхание. Её полуоткрытые губы неумолимо тянулись к моим… -Так, всё, хватит – Оля как нельзя вовремя встала между нами. Я отошёл на некоторое расстояние и попытался прикрыть рукой своё «небольшое» недоразумение, отчётливо выпирающее на фоне облегающих летних шортов. -Алиса, я позвоню твоим родителям и расскажу им о твоём поведении. Пусть они решают, что с тобой делать – Оля делала, видимо, стандартный для этой девушки выговор - А пока что – марш к себе в комнату! Алиса (Селёзнева, что ли?), не выражая особой обеспокоенности по поводу наказания, неторопливо вышла из столовой. Проходя мимо меня, она жеманно улыбнулась и еле заметно подмигнула. Господи, она что, пытается со мной заигрывать? -Семён, всё в порядке? – Оля подошла ко мне и попыталась взять за руку. Господи, женщина, и ты туда же? Что ж за день сегодня такой? Хотя я, наверное, просто почём зря себя накручиваю. Просто дружеский жест, ничего более. -Да всё нормально – я старался всеми силами не спалить свой конфуз в шортах – Просто первый раз с таким сталкиваюсь. -Не обращай внимания на Алису, она со всеми так. Родители ею вообще не занимаются – Оля улыбнулась и крепче сжала мою руку – Точно всё хорошо? -Ага, ага – я уже начал пританцовывать на месте – Слушай, ничего, если я выйду, подышу воздухом? Ужин потом доем. -Да, конечно, конечно – она, наконец, отпустила мою руку – Если что – мы все тебя подождём. Она показала на столик, за которым сидели наши вожатые. Они все подбадривающее мне махали. Я помахал им в ответ, ещё раз извинился перед Олей и быстро, как только мог, слинял на улицу.***
На улице была минусовая температура, и я немного пожалел, что не взял с собой свитер. С другой стороны – это помогло мне немного остыть как вверху, так и внизу живота. Господи, ну и история. Не успел обосноваться, а уже прославился. Уверен, об этом случае ещё долго будут судачить местные сплетницы. -Это не Алиса сделала – послышался пискливый детский голосок у меня за спиной. Я обернулся и увидел небольшую девочку лет десяти-одиннадцати. У неё были пышные каштаново-рыжие волосы, собранные в два толстых хвоста и большие голубые глаза. -Это не Алиса, это я – повторила она и стала рядом со мной – Это я котлету кинула, но призналась она. Ругайте меня, это я виновата! -Полегче, родная – я присел на корточки, чтобы быть на одном с ней уровне – Как тебя зовут? -Ульяна – ответила она с нескрываемой гордостью – в честь дедушки Ленина. Господи, Ульяна. Ты в курсе, что твои родители – идиоты? -Ульяна, так это ты бросила котлету? -Да – сказала она, виновато опустив глаза в пол – Но я не в вас целилась, честное слово! Я в Толика хотела попасть! Бедный, бедный Толик. Мало того, что он в постель мочится, в него ещё и котлетами кидаются. -А почему тогда не призналась? -Страшно стало – шёпотом ответила она – Думала, ругать будут. -И поэтому ты попросила Алису признаться за тебя? -Не просила – замотала головой девочка – Она сама вызвалась. Она всегда за меня вызывается, если я где-то что-то не так делаю. Да, ну вот. А говорят – женской дружбы не существует. -Хорошая у тебя подруга, Ульяна – я слегка потрепал её по голове – Дорожи ей. -Да, я буду – закивала девочка. -Но впредь научись сама отвечать за свои поступки. Ты ведь уже большая, правда? -Да, большая – она улыбнулась, поняв, что не такой уж я и страшный, каким мог показаться в столовой – Алису теперь не накажут? -Скажем так – Алиса всё равно некрасиво себя повела, поэтому она как следует подумает о своём поведении. -Меня теперь накажут? – мигом погрустнела девочка. -Нет, если я ничего не скажу. -А вы не скажете? – проблеск надежды в глазах. -Ну, пускай этот разговор будет нашим маленьким секретом. Ладненько? -Ладненько! – обрадовалась девочка и попыталась неумело меня обнять. Господи, как мало детям для счастья надо? Мы попрощались с Ульяной, после чего она вернулась в столовую, а я остался на крыльце. Нашёл под половицами кем-то хитро запрятанную початую пачку сигарет без фильтра и дешёвую газовую зажигалку. Пионеры – находчивый народ! Закурил одну. Затянулся, выпустил в ночное безоблачное небо прозрачную струйку вонючего табачного дыма. Нервы понемногу приходили в порядок. -Сигареткой не угостите? – из кустов неподалеку вышла Алиса. Кажется, подчиняться указаниям Оли она вовсе не собиралась. И почему я не удивлён? -Сигареткой? – я удивлённо глянул на неё, вынимая требуемое из пачки – А тебе ещё не рановато? -А вам уже не поздновато? – схохмила она в ответ и прикурила от зажигалки. Не знаю, почему я её угостил. Может быть, развязное поведение и откровенный внешний вид делали её куда старше, чем она была на самом деле? Или, по крайней мере, пытались делать. Да и вообще – ей на вид лет семнадцать-восемнадцать. Мне лет двадцать, ну максимум двадцать пять. Между нами не такая уж большая разница, мы почти что ровесники. Но почему тогда она обязана обращаться ко мне на «вы», как будто я старый, умудрённый сединами шестидесятилетний пердун? С другой стороны, она – пионерка, я – её вожатый. Как ни крути эту матрёшку, а субординацию никто не отменял. -Ничего не будет, если вы не захотите – как будто читая мои мысли, сказал она, затягиваясь сигаретой. -В смысле? – не понял я. -Ну, мне ещё нет восемнадцати – начала привычным для неё тоном, объяснять Алиса – Технически – мне всего семнадцать, и вас могут посадить. Но, опять же, технически, «возраст согласия» наступает с шестнадцати. Я согласна, если что. Я чуть сигаретой не поперхнулся. -Мама родная, ты откуда такие вещи знаешь? -У меня папа в милиции работает, насильников всяких ловит – спокойно объяснила она – Я на всяких уродов насмотрелась. Вы вот, например, на насильника не похожи…хотя и есть в вас что-то такое. Тёмное. Ох, девочка, девочка. Ты даже не представляешь, насколько ты права. И как я каждую минуту своего существования молюсь, чтобы это тёмное никогда не показывалось из глубин моего сознания. -Ну, так что? – она выкинула свой окурок в траву и повернулась ко мне – Хотите? -Чего именно? -Ну, сами знаете – она лукаво улыбнулась – Я же знаю, что я вам нравлюсь. Я прямо это почувствовала тогда, в столовой. -Ты понятия не имеешь, что предлагаешь – я тоже выкинул свою сигарету – импульсивно, почти яростно, одним щелчком – Даже думать забудь о таких вещах, понятно? -Ой, тоже мне, блюститель нравственности нашёлся – она презрительно осмотрела меня – Не вы мне целку порвёте – так кто-нибудь другой. А вы потом жалеть будете, что свой шанс прошляпили. -Да что…что с тобой не так? – я ошалело смотрел на неё – Ты хотя бы слышишь себя со стороны? -А С ВАМИ ЧТО НЕ ТАК?! – заливаясь слезами, выкрикнула она в ответ и быстро убежала в кусты, из которых до этого появилась. Мама, мамочка родная. Куда же я нахрен попал? Во рту сразу образовалась противная, вязкая слюна. Хотелось ещё курить. Хотелось выкурить всю пачку разом, а потом сдохнуть от спазмов лёгких. -Семён, мы уже уходим – это была Оля – Ты, вроде бы, хотел принять душ? -Что? Ах, да, конечно – я натужно улыбнулся ей, делая вид, что всё в порядке – Вы идите, я вас догоню. -Точно? -Точнее некуда. Я проводил взглядом уходящих к корпусам вожатых и ведомых ими группы юных пионеров. Внезапно в мозгу яркой вспышкой взорвалась запоздалая мысль. Девочка в парке! Сколько она уже там? Она же могла замёрзнуть! Я, как породистый лось, ломанулся через кусты и побежал в сторону нашей прошлой встречи. Вот она. Сидит на скамейке и как ни в чём не бывало читает свою книжку. Зря волновался? -Ой, это снова вы? – она улыбнулась при виде меня и отложила книжку – Как ужин? -Бывало и получше – я часто и прерывисто дышал после этой интенсивной пробежки – А ты…ты не собираешься обратно к себе в корпус? -Я ещё тут немножко посижу, а потом пойду – спокойно ответила она – А что? -Да ничего – я мотну головой – Хотя…хочешь, я провожу тебя? Только дорогу покажешь, окей? -Хорошо – она встала во весь рост и протянула мне свою маленькую ладошку – Меня Лена зовут. -Семён. Семён Борисович – я пожал её руку, и мы улыбнулись друг другу – Ваш новый вожатый.Интерлюдия 3
Красивой. Да, я отчётливо помню – она была самой красивой девочкой в классе. Другие дети не принимали её – дразнили, обзывали, таскали за волосы. В старшей школе – просто игнорировали, заставляя её ощущать себя ущербной, не такой, как все. Изгоем. Они боялись её. Стеснялись её красоты, ума и достоинства. Они завидовали ей. Все. Кроме меня. Нас тянуло другу к другу, как две половинки некогда целого, но сейчас навсегда разбитого магнита. Но это было больше, чем простое животное влечение. Это была любовь – или то, что нам тогда казалось любовью. С ней я впервые почувствовал себя мужчиной. Со мной – она впервые ощутила себя по-настоящему живой. Мы дали друг другу священные клятвы. Она доверила мне свою жизнь. И смерть. И я не нарушил данного некогда обета. До самого конца. До её последнего вздоха.