30ть дней Соддома, Гоморры и Варияленда

Кикё бездумно смотрел в непроглядную черноту чашки с кофе. Уже давно остывшим. Бывшего венка уже тошнило от одного запаха, но мысль о сне вызывала куда большее отвращение. Лечь в постель, что ещё пахла Занзасом и их недавней страстью, было выше его сил. Вошедшего в кухню человека он больше почувствовал, чем услышал. Шиноби передвигалась бесшумно, даже тогда, когда этого не требовалось. - Кикё… - мягкий голос прозвучал для мужчины с гадливой брезгливостью, хотя сама японка ничего подобного не вкладывала в слова. – Доброй ночи. Не спится? Тайра подошла к кофеварке, наливая угольно-чёрную в полумраке кухни жидкость в чашку, и повернулась к лазурноволосому. Он поспешил опустить голову, пряча глаза. Скрывая эмоции, что испытывал при виде хрупкой японки. Настоящего Облака Варии. Законной жены этого чёртова ублюдка Скариони. - Что-то не так? – напряжение в кухне можно было ножом резать. Было бы странно, если бы шиноби не заметила. - Нормально, - кое-как выдавил из себя Кикё. Слишком хрипло и не убедительно. - Ты уверен? – девушка отставила кружку, подходя и касаясь плеча венка кончиками пальцев. А в следующий момент, она оказалась на полу, придавленная к холодному кафелю весом мужчины. Его руки сжали тонкое горло. И недоумённое непонимание во взгляде шиноби сменилось сначала ужасом осознания, а затем – сосредоточенной борьбой за жизнь. Она попыталась достать пальцами до болевых точек на запястье, чтобы вынудить Кикё разжать пальцы, даже не пытаясь тратить силы на крик и отбивание. Руки венка покрыло Пламя, трансформируя их в лапы динозавра, мощные, с острыми как бритва когтями. К чести японки – она не сдавалась, пыталась пробить прочную кожу, всё ещё так наивно действуя пальцами. Кикё на всякий случай, защитил ещё грудь и горло. Будь он на месте девчонки – попытался бы убить обидчика, защищаясь. Она – не пыталась. Лишь отчаянно давила на запястья, хотя глаза уже затягивала пелена. Ещё совсем немного, и конец. Кикё рывком отстранился, с отвращением глядя, как шиноби свернулась на полу клубком, жадно дыша и кашляя, сотрясаемая дрожью. - Почему… - лазурноволосый уже собирался огрызнуться, но продолжение фразы заставило его глупо моргнуть от неожиданности. – Почему ты отпустил?.. Тайра смотрела серьёзно, вытирая рефлекторно выступившие на глазах слёзы. - Я бы, на твоём месте – не отпустила. Даже зная о последствиях. Венок скрежетнул зубами. Она сказала это настолько просто, словно знала, каково на его месте. Знала? Этот вопрос настолько отчётливо мелькнул в его взгляде, что японка рассмеялась, натужно и хрипло. - Неужели, ты считал меня настолько идиоткой? – отсмеявшись, спросила она, с трудом вставая, делая пару глотков кофе из чашки. – Мне прекрасно известно, с кем и как Занзас проводит время. Девушка повела плечами, и Кикё понял, что она ненавидит его не меньше, чем он её. И ей так же больно. - Почему ты… - договорить он не смог. Просто подошёл, чтобы можно было посмотреть в глаза. - А толку? – с неожиданной яростью спросила шиноби, вскидывая голову. – Что, чёрт побери, изменится, если я выскажусь? Хочешь знать? Он будет презирать меня. Как презирает любую женщину вне Семьи, считая мусором. Ты не знаешь, чего мне стоило доказать ему, что я достойна иного отношения. И терять это лишь потому, что я ревную к тебе, ненавижу тебя, больше всего на свете хочу, чтобы ты сдох, и всё стало как прежде… - её голос сорвался, и Кикё, неожиданно для себя, сомкнул руки на дрожащих, таких хрупких, плечах. Обнимая. Японка дёрнулась было, но затем, обхватила лазурноволосого, утыкаясь в его грудь, уже не сдерживая слёз. Кикё осторожно прижался губами к её макушке, как-то отстранённо подумав, что это первый раз, когда она показала свои настоящие эмоции. Все два месяца, что Кикё в Варии, Тайра была неизменно улыбчива и доброжелательна, чем безумно его бесила. Что она в действительности думала, он не знал. И это, почему-то, странно роднило их. Ненависть друг к другу, столь же сильная, как любовь к одному мужчине. Венок неуверенно погладил девушку по спине, и она прижалась щекой к его груди. - Ненавижу тебя, - тонкие руки крепче сжали объятия. – И его ненавижу. И себя. Кикё просто кивнул, продолжая почти ласково проводить ладонью вдоль позвоночника японки. Они стояли так, наверное, очень долго, прежде, чем девушка отстранилась, выдохнув. Венок чуть наклонился, вытирая её слёзы рукавом своей рубашки, и Тайра рассмеялась. - Дурак, - шёлковый рукав халата ответно скользнул по щеке мужчины, и тот улыбнулся. - Дура, - как утверждение. Японка фыркнула. - Хоть что-то общее. - Кроме пятнистого ублюдка? – с интересом уточнил Кикё. - Кроме него, - Тайра кивнула, мягко отстранившись. – Кофе остыл, - с сожалением протянула она, касаясь кончиками пальцев чашки. - Ну и хрен с ним, - лазурноволосый махнул рукой. – Идём спать? - К тебе или ко мне? – девушка игриво выгнулась, отставив бедро. - Я не могу… с женщинами… - неохотно признался Кикё, и Тайра звонко рассмеялась. - Я же тебя не трахаться зову. Или боишься, что я начну к тебе приставать во сне? - Боюсь, - лазурноволосый кивнул. - Что ты расстроишься, когда у меня не встанет. Почему-то, после всплеска ненависти, она пошла на спад. Словно только и нужно было выплеснуть её, показать. Им обоим. Чтобы хоть немного понять друг друга. Признать существование перестав закрывать глаза, и делать вид, что они в разных реальностях. - О, я буду ужасно расстроена, - с наигранно серьёзным лицом сообщила Тайра, мягко беря Кикё за руку и ведя за собой.