Another verity

      Впервые за долгое время, Мэди проснулась с абсолютно чистым сознанием. Поначалу это показалось девочке немного странным и даже пугающим, ведь посторонние мысли в ее собственной голове стали обыденностью, каждодневной рутиной, с которой она перестала бороться довольно быстро. Это сводило ее с ума первое время. Все эти чужие образы, пытающиеся проникнуть в каждую клеточку ее мозга, дотянуться до каждой ее заветной мысли и начать контролировать, были очень назойливыми и надоедливыми. Но только не сегодня. Сегодня она не слышала гомона голосов, указывающих ей, что делать, не видела жуткие картины прошлого, которые, девочка наверняка знала, были реальностью. Голова не раскалывалась на части от собственных мыслей, не дающих покоя ни в какое время суток.       Открывая глаза, она ожидала проснуться в своей комнате. Увидеть белый потолок с россыпью мелких звездочек, светящихся в темноте. Когда Мэди только стала семьей Кларк, они придумали небольшой ритуал: давать имена каждой звезде. Каждый день перед сном они устраивались вместе в ее постели и начинали воображать, придумывая необычные названия. Лучше всего это удавалось Мэдс, ведь в ее голове хранились образы стольких самых разных людей с такими же необычными именами. А когда они закончились, мать и дочь стали придумывать для каждой собственную историю. Полет их фантазии был безграничен, так что за все время у них скопилось бесчисленное количество историй про каждую звезду. Казалось, это было так давно, но девочка до сих пор хорошо помнила эти старые глупые сказки.       Осознание больно ударило Мэди в самое сердце. Они и вправду называли звезды своими именами, но это был не потолок спальни. Это было бескрайнее небо, и миллиарды светящихся и таких далеких огоньков. Это были самые настоящие звезды, которые было прекрасно видно, лежа на капоте ровера.       Пару минут девочка было дезориентирована, не вполне осознавая, кто она и где находится. Окружающее пространство казалось смутно знакомым, но она все еще не могла понять, где ей могла встречаться эта странная железная комната.       Впрочем, это состояние длилось совершенно недолго. Понимание происходящего возникло в ее голове, словно из ниоткуда. Девочка снова начала осознавать себя той, кем она и являлась - Мэди из клана малой долины, дочерью Кларк Гриффин, найтблидой, командующей. Она вместе с другими выжившими легла в криосон, чтобы через многие года вернуться на восстановившуюся Землю, которую они умудрились разрушить.       Вот только Мэди лежала не в капсуле. Это насторожило мгновенно, разрушая всю безмятежность, с которой она открыла глаза. Помещение было незнакомым, возможно, это был медицинский отсек, но маленькая Хеда слишком смутно помнила его, потому что бывала там лишь раз. Повернув голову, она уткнулась взглядом в незнакомого человека, что еще больше встревожило девочку. Он абсолютно точно не был одним из выживших – Мэди знала их всех в лицо, а значит, это чужак. Незнакомец дремал на кресле рядом с ней, и это давало небольшую возможность разработать план дальнейших действий.       Инстинкты истинной землянки диктовали только одно – убить. Убей или будешь убита – вот, что Мэди впитала буквально с молоком матери, а потом переняла еще от Кларк. Да, они жили в безмятежности много лет, но это не значит, что Кларк и Мэдс не были настороженны каждую секунду своей жизни. Ее приемная мать всегда засыпала с пистолетом возле головы, не смотря на то, что на всей планете, вероятно, они были одни.       Гриффин колебалась так долго, что незнакомец успел проснуться. Он открыл глаза и с лучезарной улыбкой уставился на девочку, полусидящую на неудобной кушетке. Но девочку было не обмануть, и она вскочила быстрее, чем даже успела подумать.       Мэди кинулась на юношу с такой силой и яростью, что от неожиданности он рухнул на пол. Ее движения были четкие и отточенные, будто ее тренировали пару десятков лет вот так вот кидаться и валить людей на пол. Она знала, что это все благодаря чипу в ее голове и навыкам десятков командующих, к которым она имела доступ и, пожалуй, впервые была им благодарна за это.       Одним коленом девочка уперлась в тяжело вздымающуюся грудь юноши, а вторым прижала горло, наваливаясь на него всем своим весом, которого было явно недостаточно. Возможно, у нее был шанс победить в этой неравной схватке, если бы не одно «но»: годы криосна истощили ее натренированное тело, и она не успела как следует восстановиться после пробуждения. Так что незнакомец с легкостью скинул ее с себя, поднимая руки, словно сдаваясь.       - Мэди, Мэди, стой, погоди!       Его голос был высоким и звонким и очень гармонировал с приятной внешностью. Он выглядел ровесником Кларк, может быть, чуть моложе нее. Высокий, почти как Беллами или Миллер, но гораздо уже в плечах и в целом худее. Своей необычной внешностью он сразу напомнил Мэди одного из друзей матери – Монти Грина.       - Кто ты такой? – потребовала объяснений девочка, поднимаясь на ноги и вставая в оборонительную стойку. Она еле могла устоять, но была упряма, как баран, и не желала показывать даже каплю слабины. Она была Хедой, черт возьми, никто не мог видеть ее слабость.       - Мы не знакомы, но я сын Монти и Харпер, - поспешил ответить парень, ловля на себе полный ярости взгляд карих глаз. – Меня зовут Джордан Грин.       - Как Джаспер Джордан?       - В честь него самого.       Джордану на долю секунды показалось, что девочка перед ним немного расслабилась, но она все еще продолжала глядеть с недоверием, и это было немудрено. Он, в принципе, ожидал чего-то подобного, но никак не нападения. Это стало очень внезапным и, признаться честно, неприятным и довольно болезненным сюрпризом. Парень понятия не имел, откуда в такой малышке столько силы, но его грудь до сих пор горела от недостатка кислорода, а на шее проявлялись уродливые красные пятна от ее натиска.       - Как я здесь оказалась?       - Мы разбудили тебя восемь часов назад, потому что твои жизненные показатели стали зашкаливать, будто ты умирала. Честное слово, я такое впервые видел. А когда капсула открылась, ты так плакала и не понимала, что происходит, что я очень испугался. И вообще, мне не доводилось будить особо кого-то на этом корабле, но это не так должно…       - Кто «мы»? – перебила его Гриффин, не в силах слушать этот бессвязный поток слов.       - Я, Кларк и Беллами.       - Кларк? – она обеспокоенно огляделась.       Кларк. Она стояла посреди кухни, а потом просто исчезла, будто никогда ее и не было. Следом за ней испарился и Беллами, оставляя Мэди стоять и кричать посреди опустевшей комнаты. Рейвен, которая будто ничего и не заметила, лишь недоумевала о состоянии девочки, пытаясь безуспешно ее успокоить. Чем бы ни была та, другая реальность, в тот момент, когда ее мать исчезла прямо перед ней, девочка очень четко осознала, что она единственная, кто понимает, что все окружающее ее – нереально.       Мэди решила, что подумает об этом позже и желательно поговорит об этом с матерью.       - Как ты можешь быть сыном Харпер и Монти, если ты в два раза старше меня, а я даже не родная дочь Кларк.       - Они не ложились в криосон. Через пару лет после того, как Земля взорвалась окончательно, у них родился я. Я рос, а они старели. Когда отец понял, что планета так и не восстановилась, мы начали искать пути решения проблемы. Ему удалось взломать засекреченные файлы и они с мамой приняли решение направить корабль в сторону другой планеты, на которой, возможно, мы все могли бы выжить, - его рассказ был сбивчивым, но девочка слушала внимательно, пытаясь понять все, что он говорит. – Мне было двадцать пять, когда родители настояли на моем погружении в сон. Когда я очнулся, выяснилось, что прошло сто двадцать пять лет и что нам удалось добраться до пункта назначения. Но ни мама, ни папа не дожили до этого момента.       Грин дернулся, словно от удара и опустил глаза в пол при упоминании родителей. Ему было невыносимо тяжело говорить об этом, но он знал, что просто обязан все объяснить Мэди, иначе она снова накинется на него с кулаками.       - Я не видела тебя там, - внезапно отозвалась девочка, ловя на себе удивленный и непонимающий взгляд Джордана.       - Где?       - Во сне.       - Я… Прости пожалуйста, но я не понимаю, о чем ты говоришь.       - Все время, пока я была погружена в криосон, я находилась в другой реальности. Сложно назвать это сновидением, это было слишком правдоподобно. Будто мое тело было помещено в какой-то другой мир, где я проживала другую жизнь. Там были все, кто все еще спит на этом корабле, как я понимаю. Но тебя там не было.       - Прости, но я не видел никаких снов. Будто закрыл глаза, а потом снова открыл.       - Твои родители тоже никогда не ложились в капсулы? Потому что они там были.       Парень нахмурился, задумываясь над ее странным вопросом. Может с этой девочкой, все же было что-то не так? Она напоминала ему сумасшедшую, бредящую какими-то странными навязчивыми идеями.       - Я почти абсолютно уверен, что в криосон они не ложились никогда, - все же решил ответить он.       - Понятно.       Девочка умолкла, анализируя полученную информацию. Глаза ее были прикрыты, а взор обращен куда-то внутрь себя. Мэди пыталась сопоставить то, что сказал ее новый знакомый с тем, что она сама знала. Картина была словно пазл, которому не хватало нескольких очень важных частей, чтобы стать завершенным. Где-то на краю сознания она слышала слабый голос, настолько древний, что она никак не могла ухватиться за него и разобрать слова. От напряжения сводило все тело, а голова начинала болеть, будто по ней приложились чем-то тяжелым.       Мэди даже не почувствовала, как падает, пока сильные руки не подхватили ее и удержали от столкновения с полом. Джордан усадил ее обратно на кушетку и обеспокоенно уставился на ее юное личико. На носу у нее проступала слабая россыпь веснушек, которые меркли в искусственном свете корабля. Глаза были большими, такого насыщенного шоколадного цвета, что в них можно было утонуть, но глядели они со всей серьезностью, совершенно несвойственной ребенку ее возраста. В них читалась немая мудрость, которая так сильно контрастировала со всем видом девочки, что казалась чужеродной. Грину всегда, самого детства казалось, что Мэди совсем не походит на Кларк, но по каким-то непонятным причинам напоминает Беллами больше, чем даже его родная сестра Октавия. Это бросалось маленькому Джордану в глаза даже сквозь мутную поверхность стеклянного купола их капсул.       - Что с тобой происходит, Мэди? – тихо поинтересовался парень через какое-то время, понимая, что девочка все также сидит с закрытыми глазами.       Ей хотелось ответить Джордану, что все хорошо, что ничего не происходит, но она не любила врать. Не имела этой дурной привычки с самого детства, потому что лгать там кроме Кларк было не кому, а обманывать ее значило бы проявлять полное неуважение к женщине, которую она считала своей матерью. Но и сказать правду человеку, с которым она знакома полчаса тоже было не самым разумным вариантом.       - Я говорю с Командующими, - тихо отозвалась она спустя какое-то время.       Джордан же все продолжал ожидающее пялиться на нее, и это нервировало Мэди. Он был на вид очень странным, но вроде бы безобидным. У нее не было личного опыта в общении с людьми, но зато была мудрость всех предыдущих командующих, которые говорили ей не доверять чужаку. Она продолжала вести внутренний диалог с образами людей, отпечатанными в ее сознании благодаря чипу.       Через некоторое время, Гриффин все же приняла решение поделиться с новым знакомым своей историей и посмотреть, что он может сказать по этому поводу. Осторожно подбирая слова, она начала свой рассказ с самого начала: с момента, когда она закрыла глаза и погрузилась в криосон, до того самого дня, когда Кларк и Беллами испарились перед ней.       Беседуя, они выяснили, что время во сне и реальности текло совсем неравномерно, при совершенно любых условиях, сколько бы времени им не казалось, они прожили там, в реальности прошло сто двадцать пять лет. Замечания Джордана по поводу всего это казались очень разумными, да и в целом он выглядел весьма заинтересованным в ее рассказе. Периодически он хмурил брови и делал настолько очаровательно задумчивое лицо, что Мэди еле сдерживалась, чтобы не начать хихикать.       - Это все занятно. Я обещаю тебе, что покопаюсь в папиных записях. Может, мы сможем найти там ответы, - пообещал Мэди Джордан спустя какое-то время.       Они решили, что пора будить Кларк и Беллами. Времени у них было не так уж и много: им нужно было как можно быстрее спуститься на поверхность этой новой планеты и взять с нее пробы. Анализ состояния атмосферы, наличие воды, условия гравитации – все это занимает большое количество времени, поэтому им нужно было спешить.       Выйдя в коридор, они сразу же очутились посреди широкого коридора с огромным иллюминатором, занимающим почти что половину стены. Мэди не удалось сдержать удивленного вздоха, когда она, наконец, увидела вид, открывавшийся перед ней. Огромная планета выглядела такой живой и такой непохожей на Землю, которую они оставили гореть в пламени очередного апокалипсиса. Два солнца окружали планету, и это было так удивительно красиво, что девочка не могла поверить, что она и вправду видит это своими глазами.       Джордан лишь терпеливо ждал, пока его спутница налюбуется видом из окна, потому что на него, признаться честно, это уже не производило никакого впечатления. Он родился в космосе и провел на этом корабле абсолютно каждую секунду своей жизни, поэтому ни одна картина бескрайней вселенной не была способна его впечатлить. А вот планета, на которую они собирались в ближайшем времени спуститься, отчаянно привлекала его, вызывая желание прямо сейчас сесть в корабль, и отправиться на нее в одиночестве. Грин уже знал, что Кларк и Беллами его желание не поддержат. Он знал их так хорошо по рассказам родителей, что сомневаться в этом не приходилось. Но юноша решил, что просто так не сдастся, он найдет способ убедить их взять его с собой.       Мэди нашла в себе силы оторвать взгляд от иллюминатора только через десять минут. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы пойти дальше по извилистым коридорам за Джорданом к комнатам, в которых спали ее мать и Беллами. Ей очень хотелось их увидеть, отчасти потому, что она глупо надеялась, что у этих двоих все хорошо и они наконец вместе.       Она ощущала невероятное доверие и привязанность к Беллами Блейку с того самого момента, как чип оказался в ее голове. Мэди четко отделяла те чувства, что давало ей пламя, от ее истинных впечатлений и эмоций, поэтому прекрасно осознавала, что все, что связанно в ее сознании с этим парнем, принадлежало Кларк, как предыдущему носителю чипа.       Девочке не хотелось об этом думать, почти все воспоминания своей матери она старалась игнорировать, потому что это было слишком личное, не для ее глаз. Но то, что она испытывала по отношению к своему бывшему со-лидеру, не поддавалось контролю. Особенно, учитывая тот факт, что Мэди он тоже нравился, даже несмотря на все произошедшее.       - Я разбужу Беллами, а ты Кларк. Встретимся на кухне через пол часа, тебе надо поесть, - произнес парень, когда они наконец дошли до жилых отсеков, где отдыхали ребята.       Девочка лишь кивнула Джордану и открыла дверь в комнату матери.       Блондинка тихо посапывала, завернувшись в тонкое одеяло и уткнувшись лицом в собственные ладони. Она была расслаблена, и в голове Мэди промелькнула мысль о том, что ей уже давно не доводилось видеть мать так спокойно спящую, исключая, конечно, все то время, что они жили другой, нереальной жизнью.       Мэдс присела рядом с девушкой и нежно похлопала ее по плечу, умиротворенно наблюдая за тем, как Кларк потихоньку просыпается. Сначала открывает глаза и удивленно оглядывается, затем замечает Мэди и порывисто обнимает ту, целуя в макушку.       - Детка, с тобой все в порядке? – спросила тихонько она.        - Да. Джордан оказался очень милым и проводил меня к тебе, - она решила умолчать, что напала на парня. – Кларк, ты же помнишь, что происходило в то время, пока мы спали? - поспешно добавила она.       - Ты об этом странном сне? Или как это можно назвать, я даже не знаю? Ты помнишь это? Потому что ни Джордан, ни Беллами, понятия не имеют о чем я говорю.       Гриффин поудобнее уселась на кровати, принимая более вертикальное положение, и внимательно посмотрела на дочку. Та вновь стала похожей на мудрую Хеду, с этим серьезным выражением лица и невероятно проницательным взглядом, которых заставлял кровь стыть в жилах Кларк. Ведь она знала, чей это был взгляд, кто смотрел на нее из самой глубины души девочки.       - Я все прекрасно помню, до последней детали. И мне кажется, это из-за чипа. Я осознавала все, когда была там, всегда подозревала, что все слишком идеально, чтобы быть правдой.       - Но там не было ничего идеального, Мэди, - задумавшись, произнесла Кларк.       И это было чистой правдой. В ее представлении, вся та боль, как физическая, так и душевная, которую ей пришлось пережить и которая до сих пор давала о себе знать, не имела ничего общего с идеалом.       Рука непроизвольно дернулась к губе, чтобы удостовериться, что никакого шрама от аварии там нет.       - Ты слишком зациклена, Кларк, - отстраненным тоном начала объяснять девочка. - В той жизни ты имела абсолютно все, о чем всегда мечтала. Нет ничего лучше, чем немного боли, чтобы напомнить нам, что мы живы. Ведь чем бы тот сон не был, главной его задачей была реалистичность.       Все, о чем мечтала.       Дом, семья, друзья, карьера. Любовь. Все, чего ей так хотелось. Но на самом деле, у нее было даже больше. Там, она никогда не была убийцей, она лечила людей, а не отнимала их жизни. И ей не приходилось принимать сложных решений, разрушающих чьи-то судьбы. Вот, что было самым главным в той реальности - Кларк не была Ванхедой, она никогда не устраивала геноцид, ее больше не мучили призраки погибших от ее рук людей.       - Беллами и Джордан будут ждать нас в столовой.       Кларк поморщилась, при воспоминании о вчерашнем ужине и этих отвратительных, мерзких водорослях. Даже одна мысль о том, что сейчас снова придется их есть, вызывала рвотные позывы у девушки.       Парни и вправду уже сидели за длинными столами, когда они вошли в помещение.       Мэди очень тепло поприветствовала Блейка, но вела она себя сдержано и слишком по взрослому, на взгляд Кларк. Она уселась рядом с Джорданом, на другом конце стола и тут же начала жаловаться на отвратный вкус еды, попутно рассказывая парню, привыкшему только к такой пище, о том, что они ели на земле. Они так погрузились в беседу, что позабыли, что они тут не одни. Блондинке лишь оставалось поражаться, как гармонично и на равных общаются двенадцатилетняя девочка и двадцатипятилетний парень.       - Они, кажется, подружились, - сказал Беллами, подсаживаясь к девушке.       Он протянул ей поднос с порцией водорослей и парой стаканов воды, ухмыляясь при виде ее выражения лица.       - Да, и я думаю, что это очень хорошо. Но у меня до сих пор в голове не укладывается, что он может быть сыном Харпер. То есть, он же мой ровесник, как это возможно? Я слишком молода, даже чтобы быть матерью для Мэди, не то, что для Джордана.       - Эй, ты прекрасная мать, ты же знаешь, - мягко откликнулся Беллами.       Его лицо все еще выглядело заспанным, а кудряшки на голове были максимально растрепаны после долгого сна. Все это смотрелось на редкость мило и умиротворенно, Кларк не могла припомнить, видела ли она вообще своего друга в таком состоянии покоя. Учитывая то, как они раньше жили, ответ был, вероятно, нет.       - Спасибо, Беллами, но мне кажется, что я не справилась. Не смогла ее уберечь, - горечь так и сквозила в голосе Гриффин, ведь ей не удалось уберечь стольких многих.       - Она была рождена для этого, Кларк. Как когда-то Лекса и Луна, и многие другие найтблиды. Как бы они не старались, они не смогли от этого убежать. А Мэди, она ведь прирожденная Командующая, люди тянутся к ней, слушают ее. Не забывай, что ты была лишь на пять лет старшее ее, когда сотню сбросили на Землю, и у тебя не было чипа с мудростью всех предыдущих поколений.       Беллами поспешил умолкнуть сразу же после того, как упомянул чип. Ему и заикаться об этом бы не следовало, если он хотел наладить отношения с Кларк. А он, конечно же, хотел, не могло быть иначе. У людей был шанс выжить, только когда эти двое работали вместе. Они так идеально дополняли и уравновешивали друг друга, что являлись налаженным механизмом, способным руководить народом, и вести его вперед за собой. Их разногласия были летальны, и этого нельзя было допускать.       Блейк глядел на то, как блондинка давится мерзкой водой, пытаясь хоть как-то помочь себе проглотить водоросли, и думал о том, как это прекрасно - видеть здесь Кларк. Мысль эта была не новой для него, но все равно неожиданной. Они снова сидели вместе, нормально говорили, ели, глядя на двух детей, болтающих неподалеку. Как просто и легко было находиться с ними здесь и сейчас, будто не было за плечами целой жизни, очернившей их души, запятнавшей руки в крови.       - Скажи, ты не скучаешь по жизни на Земле? - задумчиво спросил Беллами.       - Смотря что именно ты имеешь в виду.       - Ну, ты явно не скучаешь по серийным убийствам и вечной войне, - хмыкнул парень.       - Точно нет. А еще я не скучаю по постоянной угрозе, - задумалась девушка. На самом деле, список вещей, по которым она не будет тосковать, грозил стать бесконечно длинным. - Знаешь, чего мне действительно будет не хватать? Природы. Помнишь водопад возле нашего самого первого лагеря? А это поле с волшебными бабочками, которые так красиво светились в темноте, что я приходила тут пару ночей подряд просто так, чтобы полюбоваться.       - И сотня. Мне будет не хватать сотни.       Они оба умолкли и немного поникли. Никому не хотелось думать о том, что из первых ста человек (сто плюс Беллами, и плюс Рейвен, на самом деле), выжили только Кларк, Мерфи, вышеупомянутые Рей и Белл, Октавия и Нейтан. Шестеро из ста двух, вот насколько сильно они скучали по Земле - месте, которое забрало столько их друзей.       - Нам надо будет заняться составлением плана дальнейших действий, - произнесла Кларк, пытаясь вновь разрядить обстановку.       - Да, составить список тех, кого мы разбудим. Нужно ознакомиться с записями, которые вел Монти, и с теми данными, которые ему удалось раздобыть.       Их разговор перетек в привычное русло обсуждения важных дел и Беллами просто давился щемящим чувством де жа вю от всего происходящего. Они с Кларк уже сидели когда-то вот так за столом, поедали скудную пищу и думали, как не дать своим людям погибнуть. Ладно, на самом деле, они множество раз сидели так, ему даже сложно было подсчитать, сколько. Да, они никогда не были одни, их лидерство поддерживало множество людей, без которых они бы никогда не справились, но, когда парень думал о прошлом, он видел только Кларк - принцессу, делившую с ним все тяготы, ее железную волю и, порой, леденящую кровь жестокость.       - Кого ты хочешь разбудить в первую очередь? – прервала его поток мыслей блондинка.       Ответ на этот вопрос был так прост и очевиден, что Беллами и не требовалось ничего произносить вслух: он хотел поскорее разбудить свою семью, вернее то, что от нее осталось. Эко, Рейвен, Эмори и Джону еще предстояло узнать о произошедшем с Монти и Харпер, а Блейк снова будет тем, кто сообщит самым дорогим ему людям такие печальные известия.       - Эко, Рейвен, Эмори, Джон, - без запинки отчеканил парень, глядя на Кларк.       - Я и не сомневалась, - лишь пожимает она плечами.       Конечно, ему поскорее хотелось увидеться с ними. С ней. Но Гриффин беспокоило вовсе не это.       - Беллами, - блондинка бросила на него неуверенный взгляд. – Как думаешь, мы сможем нормально общаться, после всего, что я сделала?       Плечи парня дернулись, и он уставился на Кларк с неподдельным удивлением.       - Ну, мы же с тобой смогли.       - Это другое.       Конечно, они смогли. К сожалению, у Беллами и Кларк был колоссальный опыт в преодолении подобных проблем, и им не впервой было прощать друг другу вещи, которые просто так не прощались. Но с остальными – это было совершенно другое.       - Я сдала Рейвен, Зика и Эко Макрири и его дружкам, ударила Рей током, оставила тебя умирать на арене, за что Эко чуть не прикончила меня. Ты действительно думаешь, что мы все еще остаемся друзьями после этого?       - Эко пыталась тебя убить?       Эта новость заставила Беллами забыть как дышать. Об этом его девушка решила не упоминать после их воссоединения, видимо.       - Да, когда они пришли за Мэди, Эко набросилась на меня и ты же знаешь, я не боец. Конечно, я проиграла ей.       Проиграла ей во всем.       - Прости, я не знал.       - Ну, это не твоя вина, вообще-то. Так что вот здесь тебе как раз и нет нужды извиняться, - усмехнулась девушка.       Но Беллами думал, что это как раз таки его вина. Он был почти уверен, что знал, почему его девушка напала на Кларк, и дело было вовсе не в том, что она оставила его на арене.       - Послушай, Кларк, они все продолжают оставаться твоими друзьями, несмотря ни на что. Это же не первое дерьмо, через которое мы проходим все вместе. Мы столько раз косячили, все мы на самом деле, что было бы смешно перестать общаться, с учетом того, что мы последние из рода человеческого, - Кларк поражалась, как Беллами может говорить такие важные вещи, таким веселым голосом. – Но вот с кем тебе действительно стоит поговорить, так это с Рейвен. Я был не единственным на Кольце, кто так и не смог простить себя за то, что оставил тебя умирать. Не то, чтобы кто-то смог, но Рей переживала это также болезненно, как и я.       Парень поднялся на ноги и, ободряюще улыбнувшись Кларк, направился в командный центр.       - Найди, чем заняться нашим деткам, а я пока начну изучать документы Монти, - бросил он через плечо, кивая на Джордана и Мэди.       Ему было необходимо побыть одному и немного подумать, потому что кое-что не давало ему покоя уже очень давно.       А Кларк так и осталась доедать свои водоросли, думая только о том, что он назвал Мэди и Джордана «наши детки», будто это и вправду было так.       Задачку Беллами, конечно, задал ей не из легких. Ее дочери до дрожи в руках хотелось участвовать во всем, что они делают, считая, что это ее священный долг как Хеды. И Кларк никак не удавалось переубедить ее. Девушка вполне четко помнила, что на Мэди больше не действуют приказы и угрозы, и пыталась выработать другую стратегию поведения. Но Гриффин не была бы тем, кто она есть, если бы не умела блестяще манипулировать людьми и незаметно заставлять их делать то, что ей нужно. Впрочем, с дочерью ей и не пришлось стараться. Было достаточно сказать, что им с Беллами нужно поговорить наедине, и ее маленькая найтблида понимающе улыбнулась и согласилась уйти в мед отсек разбирать лекарства, которые они в спешке оставили в беспорядке после операций Маркуса и Гайи.       Кларк казалось, что ее дочь что-то подозревает, и ей было страшно подумать, что та могла увидеть, какие воспоминания открыл ей чип. Ведь отпечаток ее сознания, вся её память, хранились в пламени, девушка это знала и отчасти поэтому была так яростно против того, что бы Мэди стала Хедой.       Шаги ее глухо отражались от поверхности железных стен корабля, оповещая о ее приближении. Ей не хотелось входить в комнату управления по одной простой причине: она вновь останется с Беллами наедине. И опять не сможет контролировать себя и потеряет способность рационально мыслить, а ей очень не хотелось этого. И даже не потому что девушка привыкла всегда контролировать ситуацию, а потому что ее необдуманное проведение могло поставить Беллами в неловкое положение. Они и так слишком много себе позволили вчера.       Гриффин было тяжело не забываться и свыкнуться с мыслью о том, что они больше не в том прекрасном сне, где Беллами отвечал на ее чувства взаимностью. Они находятся в суровой реальности, в которой у него есть девушка Эко, чуть не убившая Кларк.       Она не успела развить свою мысль, так как дошла до нужной двери. Та бесшумно отъехала в сторону, пропуская ее в огромное помещение. Железные стены здесь не так сильно давили на сознание, потому что на двух из них были огромные иллюминаторы, занимавшие почти все пространство от пола до потолка, а остальные были увешаны экранами и разнообразными датчиками. Отсюда открывался великолепный вид на планету, освещаемую сразу двумя солнцами.       «Такое удивительно прекрасное зрелище», подумалось Кларк.       Беллами сидел за круглым столом посреди комнаты, обложенный папками и планшетами с данными. Он внимательно читал какие-то бумаги, широкая складка залегла между его бровей, а вид был максимально сосредоточенным. Весь облик его был таким взрослым и мужественным, да еще и серьезное выражения лица и эта борода. Кларк не могла сдержать искреннюю улыбку.       - Уже что-то нашел? - прервала она его работу, присаживаясь рядом.       - Пока нет, слишком много данных. Представляешь, они собирали это всю свою жизнь. Сколько нам понадобится времени, чтобы со всем эти разобраться?       - Гораздо меньше, если мы перестанем думать, что должны взвалить все это только на наши плечи и разбудим кого-нибудь нам в помощь, - неожиданно для самой себя, ответила девушка.       - Неужели я слышу это от тебя? - парень удивленно поднял брови от ее фразы.       - Считай, что я постарела и поумнела, - хмыкнула девушка. - А если серьезно, без Рейвен и Зика нам не обойтись, признай это.       - И Эмори. Она училась у Рей все то время, что мы были на кольце.       - И Мерфи, потому что у этого засранца всегда есть гениальные идеи, - Кларк колебалась, потому что ей безумно не хотелось этого говорить. - И без Эко.       Она не стала уточнять почему, оставляя это Беллами. Все же, она была его девушкой, и он определенно в ней нуждался, так казалось Гриффин.       Белл же не знал, как ей возразить. Червячок сомнения поселился в его голове и настойчиво внушал ему мысль о том, что пробуждение Эко очень сильно все усложнит, потому что он нарушил обещание, данное ей. Как бы он не старался, он не смог сдержать слова, и это просто убивало его. Блейк ненавидел подводить людей, разочаровывать их, но, порой ему казалось, что он словно рожден для этого. Для того, чтобы не оправдывать чужого доверия. Ведь он предал Эко, предал каждое слово любви, которые дарил ей на Кольце, потому что, как выяснилось, все они были не до конца правдой. Ему нравилась Эко, правда нравилась. И он даже испытывал к ней определенные чувства, выходящие за рамки "нравиться", но это было до того, как он узнал, что Кларк жива. Потому что в тот момент, когда он закрыл двери челнока, он понял, что любит ее, и Эко, как не странно, смирилась с его этим чувством, приняла его, несмотря на свою ревность и ущемленную гордость. Она успешно конкурировала с призраком Кларк Гриффин, но с живой ней ей было не сравниться никогда.       Беллами Блейк смотрел на сосредоточенную Кларк, просматривающую стопку бумаг, и думал только о том, как это правильно. Он думал о том, как было бы хорошо, если бы им не пришлось никого будить, и ему моментально становилось стыдно за эти мысли.       - Как думаешь, там внизу есть люди? Коренное население или выжившие с миссии Элигий-3? - Белл поспешно перевел тему, пытаясь отвлечься от своих мыслей.       - Нам не очень удается налаживать отношения с местными, так что я бы хотела надеяться, что планета необитаема. Не хотелось бы получить копьем в грудь в первый же день.       - Да уж. Но что, если там и правда кто-то есть?       -Ну, во-первых, совершенно не факт, что уровень радиации, состав воздуха атмосферы, температура, уровень гравитации, да и вообще существование в условиях бинарной солнечной системе в целом, позволят нам вообще на ней находится. Для этого нужно спуститься и взять пробы.       - Очень оптимистично, Кларк, - закатил глаза парень.       - Ну прости, не думаю, что внизу нас ждут с распростертыми объятьями. Потому что мы бы не стали ждать.       Белл усмехнулся и, поднявшись на ноги, подошел ближе к одному из иллюминаторов.       - Мы бы напали первыми, до того как враг успел бы даже глазом моргнуть, - уныло произнес он. - Поэтому мы и уничтожили целую планету.       - Эй, это были не мы, а Маккрири.       Кларк бесшумно проскользнула по комнате, и встала рядом с парнем, сверля его серьезным взглядом.       - Мы все равно в какой-то степени виновны, Кларк.       - Да, и это наш новый шанс, Беллами.       Девушка вновь ощутила острое неконтролируемое желание обнять Блейка. Просто чтобы показать, что она рядом, она понимает его чувства и разделяет их. Сократить это ненужное расстояние между ними до минимума и слышать, как бьется его сердце.       Это было так странно для Кларк, бояться потерять человека, который никогда тебе и не принадлежал. К сожалению, она слишком поздно осознала, что это, вероятно, любовь. На самом деле, она отчетливо поняла это только после того, как проснулась от долгого искусственного сна. Потому что все, что творилось в той другой реальности, было словно ее подсознанием в чистом виде, ее самым запретным и потаенным желанием. И она проснулась с мыслью о том, как невыносимо хочет коснуться Блейка, почувствовать его тепло на кончиках своих пальцев, и больше никогда его не отпускать. Не отпускать человека, который тебе никогда не принадлежал. К тому же, все усложнялось тем фактом, что сам Беллами никакими снами не страдал, значит, Кларк не могла наверняка сказать, испытывал ли он к ней что-то помимо дружбы и всепоглощающего чувства вины, или это все было лишь плодом ее воображения.       Поэтому то она и не делала ни единой попытки приблизится к нему ближе, чем ей казалось допустимым. Впрочем, ей и не требовалось ничего делать, Беллами сам раз за разом нарушал все запреты и шел на сделки со своей совестью.       Он снова нежно притянул Кларк к себе, обвивая ее талию своими крепкими руками, и зарываясь лицом в ее восхитительно мягкие волосы. Белл мог поклясться, что может так стоять сколько угодно долго, держа ее в объятьях, зная, что она вовсе и не против.       Им так о много нужно было поговорить, но ни один из них не решался начать разговор, потому что боялся раскрыться, взболтнуть чего-нибудь лишнего, быть отвергнутым.       Они бы так и простояли, молча прижимаясь друг к другу, если бы Кларк не решилась задать вопрос, выбивающий из Белла весь дух. Это было то, о чем он действительно старался не думать, то, что он запирал на все возможные замки в своей голове, лишь бы не вспоминать.       - Беллами, а что на счет Октавии?       Его сестра была его ответственностью и его самой большой раной на сердце. Он так и не смог отпустить эту ситуацию и простить ее, а также не мог перестать себя винить за то, что сделал со своей малышкой О. Он отравил ее, подверг ее жизнь опасности. А она пыталась его убить и способствовала разрушению последнего пристанища человечества на Земле.       - Я не знаю, - выдохнул он, все еще не отрываясь от Кларк. Если эти объятья были слишком долгими для двух друзей, никто не обратил на это внимание.       - Она заслуживает прощение, как и все мы. Октавия многое пережила и мы не знаем, что ей приходилось делать в бункере эти шесть лет, чтобы поддерживать порядок и обеспечивать выживание людям. Но мы все делали ужасные вещи, мы все ошибались, Беллами. И ты, и я. Если мы получили прощение, то и Октавия должна.       Блейк знал, что Кларк права. Каждое ее слово было логичным и правильным, и Белл думал точно также, но ему все равно было тяжело признать это и простить сестру за все, что она сделала. Хотя она и заслуживала прощения больше, чем кто-либо из них.       Мысли об Октавии заставили Кларк съежится в руках парня. Ей не нравилось то, кем стала ее подруга, потому что образ Блодрейны совершенно не вязался с Тав. Да, она была, подобно истиной землянке жестока ко своим врагам, беспощадна и очень хороша в убийствах. Но Красная Королева, это был уже совершенно иной уровень. Гриффин вообще не любила прозвища, которые, словно ярлыки, вешали на них земляне. Вероятно, потому что у нее у самый был почетный землянский титул, который ей хотелось бы забыть, как страшный сон.       - Беллами? - тихо прошептала она, привлекая внимание парня.       - Мм?       - Пообещай, что не дашь мне снова стать Ванхедой на этой планете?       Блондинка зала, что ее просьба была глупой и бессмысленной, но ей было чертовски важно, чтобы Беллами пообещал ей проследить за этим. Потому что она знала, что без труда сможет убить любого, кто будет угрожать ее дочери. Абсолютно любого, пожалуй, даже парня, которого так крепко сейчас обнимала. Однажды, она не смогла спустить курок пистолета, направленного на Блейка, но спустя столько лет и всего, что ей пришлось пережить, девушка не могла с уверенностью сказать, что ее рука бы снова дрогнула. Кларк не хотелось даже представлять себе подобное.       Гриффин почувствовала, как Белл немного отстранился, только для того, чтобы взглянуть ей в глаза.       - Ты сама этого не допустишь, Кларк, я уверен в тебе. Но я рядом, если что. Больше я тебя не оставлю, потому что это чертовски больно, вообще-то.       - Это невыносимо больно - быть оставленной тобой, - слова вырвались быстрее, чем девушка успела сообразить, что она говорит.       - Прости меня, принцесса, я никогда не...       - Я знаю. Знаю...       Беллами был готов поцеловать ее в эту же секунду, впиться в этим мягкие и такие манящие губы, стоя здесь и глядя ей в глаза, но вместо этого, он мягко отстранился, отворачиваясь от девушки. Потому что это было бы ошибкой. Это было бы очередным предательством, и парень не мог себе этого позволить.       - Нам нужно начать процедуру подготовки открытия капсул, - нервно произнес он и, усевшись за компьютер, начал усердно в нем копаться. Кларк лишь разочарованно вздохнула и подошла к парню сзади, положив руки ему на плечи. Она отчетливо ощутила, как он дернулся от её прикосновения, но не сказал ни слова против, так что она не отстранилась.       - Думаешь больше никого не стоит будить? - просила она.       - Думаю, на первое время нет. Когда решим, что спускаемся вниз, нужно будет поднять кого-то из гагаринцев и кого-то из бункера. И Октавию.       - Хочешь, чтобы твоя сестра снова стала тем, кто впервые ступит на новую планету?       - Как бы я не был зол, но да. О заслужила это, - тепло отозвался парень.       Перед глазами на экране возникла схема расположения капсул и Беллами разблокировал их одну за другой, выставляя параметры открытия. Они могли бы разбудить их дистанционно отсюда, но решили, что стоит сделать это лично, чтобы не пугать товарищей. Им и так предстоит нелегкий день, учитывая тот поток информации, который их ожидает.       Кларк видела, что первым Блейк поставил капсулу Эко и поспешила отвернуться. Момент был испорчен, и она с болью подумала, что, вероятно, это последний их разговор наедине.       Когда все было готово, они направились приветствовать своих друзей в этом новом мире, готовые разделить с ними их слезы и горе утраты.