Another verity

      Это было невыносимо. Кларк чувствовала, что не может оставаться в помещении больше ни единой минуты. Ноги ее сделались ватными, а кислорода явно не хватало для нормального дыхания, глаза жгло от подступающих слез, но она делала все, что могла, чтобы сохранять холодное и спокойное выражение лица. Смотреть, как твои старые друзья, люди, которых ты когда-то любила так сильно, что готова была отдать за них свою жизнь (или отнять сотни чужих жизней), медленно умирали у тебя на глазах, оказалось Ванхеде не по силам. Видеообращение Харпер и Монти не могло не задеть каждого, кого они с Беллами решили пробудить от долгого криосна.       В самый тяжелый момент видео, в момент понимая всего произошедшего, перед Гриффин открылась ужасная картина, которая заставила сердце больно сжаться. Эмори упала на колени перед экраном, разрывая давящую тишину таким пронзительным криком, что уши мгновенно заложило. Она плакала о своей ушедшей подруге, о человеке, который был ближе всех ей на Кольце, о Харпер. Джон не успел подхватить ее и удержать от падения, его раны все еще болели и затрудняли движение, и все, что ему оставалось – это упасть рядом с любимой девушкой и заключить ее в объятья, пытаясь разделить с ней всю эту боль. Рейвен наблюдала за этой картиной пару секунд, и на ее лице проскользнул такой поток эмоций, что Кларк стало невероятно жаль подругу, и она лишь смущенно отвернулась. Рейес же поспешила спрятать свои слезы в изгибе шеи Зика, который лишь крепче прижал девушку к себе. Шоу плохо знал людей с экрана, но он хорошо знал всхлипывающую девушку в своих руках, так что он просто старался поддержать ее, как мог. Эко дрожала, словно осиновый лист на ветру, и держалась на ногах только благодаря широким ладоням Беллами, крепко держащим ее за талию. По щекам ее текли слезы, и Кларк видела, как та прикусила губы, чтобы не разрыдаться вслух.       Блейк, так же, как и его со-лидер, из последних сил сохранял спокойствие и даже несмотря на то, что крепко прижимал к себе свою девушку, выглядел так отстранено, будто был мысленно совсем в другом месте. На самом деле, вероятно, все так и было. У парня перед глазами стояла другая девушка, точно также плачущая над умершими друзьями, также прижимающаяся к нему, ища поддержки, но другая. Они с Кларк уже успели оплакать Монти и Харпер, и Белл был очень благодарен Грину за то, что тот решил разбудить их раньше других. Он знал, насколько важны Блейк и Гриффин для остальной команды, насколько другим необходимо было видеть их сильными. Это действовало, как плацебо - если эти двое смогли пережить утрату и идти дальше, то и все остальные смогут.       Теплая ладонь Мэди крепко сжимала предплечье Кларк. Девочка тоже видела это послание впервые, и не могла перестать коситься на бедного смущенного Джордана, скромно стоящего в стороне от всех. Он был один среди незнакомцев, о которых знал абсолютно все, и девочка полностью разделяла его чувства. Потому что она точно знала, что тот испытывает. Она была на его месте, и это казалось немного странным. Их роднило столь многое, что Гриффин-младшей и не верилось. Двое сирот, выросших в определенной изоляции, не имеющих возможности общаться ни с кем, кроме родителей. Их объединяло даже то, что несмотря на возраст, к ним обоим относились, как к малым детям. Даже к Джордану.       Ей так хотелось как-нибудь поддержать своего нового знакомого, но Кларк тоже нуждалась в помощи не меньше него, и Мэдс просто разрывалась между желанием остаться с матерью и рвануть к своему новому другу. Не упрощало ситуацию и то, что она все еще лавировала на грани своего сознания и пламени, которое пыталось захватить ее разум и диктовать свои условия. Но Гриффин была сильнее этого. Ради себя и ради всех своих друзей, ей пришлось бросить все внутренние силы на борьбу с чипом, который горел под кожей где-то в районе шеи. Никто из командующих не говорил ей о том, что пламя будет пытаться захватить ее волю и управлять ей в своих целях. Наверное, потому что никто и никогда ему не сопротивлялся.       Девочка внезапно почувствовала, как Кларк мягко отстранилась от нее, грустно улыбаясь. Взгляд матери был направлен только на одного человека в этой комнате, и Мэди не могла винить ее за это.       - Иди к Джордану, Мэдс, - тихо прошептала она так, чтобы никто другой не услышал. – Ты ему нужна.       Бросив последний взгляд на Беллами, Кларк все-таки покинула комнату управления, так и не найдя в себе силы досмотреть видео. Ей казалось, что ее бегство останется незамеченным, но она ушла слишком быстро, чтобы увидеть, как все в комнате оглянулись на нее.       Гриффин просто уносила оттуда ноги, желая затеряться где-нибудь на корабле, да так, чтобы ее больше никогда не нашли. Потому что она снова чувствовала себя лишней среди людей, которых знала лучше всего, и это просто убивало ее. Каждой клеточкой тела, она ощущала, какой ненужной стала для них, и единственное, что она могла сделать – еле сдерживать слезы, бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда. Все было так, как девушка и ожидала. Впрочем, все было так, как она и заслужила. Ей до сих пор было не совсем понятно, зачем ее разбудили раньше вместе с Блейком, но она была благодарна Монти за это всей душой.       Потому что, когда они с Беллом начали одну за одной открывать капсулы, Кларк нажимала кнопки на панели и терпеливо наблюдала, как ее друзья вставали после долгого сна и, игнорируя ее, шли к Беллами, чтобы обнять того после долгой разлуки. Они, словно растерянные дети бежали к нему за поддержкой, все еще находясь в дезориентированном состоянии. А он, как и всегда, был там для них, поддерживая каждого, кто в этом нуждался, отдавая всего себя другим.       Кларк снова оказалась в комнате с капсулами, прогуливаясь между стройными рядами спящих, ничего не подозревающих людей. Сколько раз Монти и Харпер ходили вот так вот, как она, наблюдая за ними и обдумывая, как все объяснить, когда все проснутся? Сколько раз они рассказывали Джордану о своих друзьях? Что они рассказывали ему о ней, о Кларк Гриффин? Ей так хотелось верить, что у них нашлась пара хороших историй о ней, из тех, где она не бросала своих людей ради землян, где не спускала чертов рычаг на горе Уэзер, не оставляла друзей умирать под ракетами горцев. Была ли у них хорошая история о том, как она спасла кому-нибудь жизнь, или как она подстригала волосы Харпер когда-то давно? Потому что у самой Гриффин через столько лет хороших воспоминаний о самой себе почти не осталось. Даже через две тысячи двести дней одиночества, когда у нее было столько времени разобраться в себе, она так и не смогла разгрести все то, что накопилось за время их недолгого прибывания на Земле.       Блондинка замерла над капсулой Октавии Блейк, нежно проводя рукой по мутному стеклу. Девушка, которая чуть не убила ее дочь, своего брата и свою Седу. Она была так спокойна во сне, что Кларк тяжело было удержать в своей голове мысль о том, что перед ней лежит никто иная, как Блодрейна. Пожалуй, за все эти годы каждый из переживших апокалипсис изменился под действием обстоятельств, но никто не претерпел такие изменения, как О. Кларк не хотелось думать о том, что пришлось делать этой девочке ради того, чтобы спасти своих людей, с чем ей пришлось бороться все это время. Тяжелая ноша лидера оказалась не для ее плеч, и Гриффин не могла ее за это винить. Сестра Беллами была рождена воином, бойцом, способным сражаться за себя и свой народ, но кем она могла стать в месте, где больше не было сражений и битв, в месте, где больше не было человека, который был ее душой? Кларк понимала Октавию. Даже, несмотря на попытку убить ее дочь, Кларк понимала ее.       Младшая Блейк была дружна с Монти с самого начала их пути и, несомненно, заслуживала сейчас стоять там с остальными и смотреть его прощальную запись, но Беллами был жесток с ней, как никогда. Он так и не позволил Кларк открыть ее капсулу, как бы та не убеждала его. У него были причины обижаться на сестру, но девушка все равно не могла понять, что такого произошло между ними, что он даже не захотел видеть ее после столь долго сна. И почему захотел видеть Кларк?       Приближающийся шум голосов вырвал девушку из размышлений. В помещение стремительно вошли двое, спеша нарушить уединение блондинки, и она с опозданием поняла, что если хотела спрятаться на корабле, то зал с капсулами был самой плохой идеей.       Когда в поле зрения Гриффин появились Рейвен и Зик, она даже и не удивилась. Куда еще могли пойти механики, как не в самую напичканную проводами комнату? Ей было необходимо поговорить с этими двумя, но она не имела ни малейшего представления, как это сделать. Девушке вдруг вспомнилось, что во сне они с Рейес были настолько близки, насколько могут быть две подруги, а вот Зика она там не видела. И это не могло не заинтересовать, заставляя строить безумные теории о природе этих явлений.       Собрав остатки воли, Кларк отвела, наконец, взгляд от умиротворенного лица Октавии и посмотрела на Рейвен, видя, как та тут же помрачнела. Шатенка отошла от своего спутника, шепнув тому что-то на ухо, и двинулась в сторону своей старой подруги. Рей, на самом деле, хотелось разговора с Гриффин не меньше, чем той, но у них так и не нашлось минутки. У нее все еще жгло шею каждый раз, когда она смотрела в эти голубые глаза, блестевшие словно два прозрачных кристалла, на дне которых плескались решимость вперемешку с жестокостью. Как легко она нажала на кнопку пульта, пропуская сквозь Рейвен такой заряд тока, что даже Макрири не смог устоять на ногах, что уж говорить о ней. Возможно, это было неплохая идея в сложившихся обстоятельствах, но Рейес все равно не могла унять бешено колотящееся сердце.       - Кларк, - кивнула девушка, опуская взгляд на лицо Октавии.       - Рейвен, - голос блондинки еле заметно дрожал, и она не знала, с чего начать их разговор. Подобная неловкость уже давно не была гостем их разговоров, и она с трудом понимала, как с этим бороться.       - Ты ушла, не досмотрев запись.       - Я уже видела ее до этого.       - Как и Беллами, - бровь Рейвен изогнулась, выдавая в той недоверие.       Блондинка вновь умолкла, потому что ничем не могла возразить.       - Ну, у него была причина оставаться, - спустя какое-то время, попыталась оправдаться Кларк.       - Эко?       Такое короткое имя, а так больно бьет в самое сердце. И если девушке удалось сдержать эмоции и не позволить ни одному мускулу на лице дрогнуть, она гордилась собой. Удивительным и странным казался сам факт того, что Рейвен могло придти в голову подобное умозаключение, но Гриффин проигнорировала данный факт.       - Не только Эко, - смутилась Кларк, - все вы. Он знает, что вы нуждаетесь в нем, поэтому и не ушел.       - Как и в тебе.       Как Рейвен удавалось такими односложными ответами и короткими предложениями выбивать ее из колеи? У нее был настоящий талант в подобных вещах, и в такие моменты Кларк хотелось оказаться как можно дальше от нее. Чтобы уйти от испепеляющего взгляда шоколадных глаз, смотрящих будто в самую суть, обнажая все струны души и ловко дергая за них. Ее тон был абсолютно бесстрастным, не выражал никаких эмоций, и делал этот разговор еще более невыносимым.       - Я не думаю, что это так, Рейвен, - вздохнула блондинка.       - Ты стала слишком много думать, Гриффин. Неужели одиночество на Земле так сказалось на тебе, - губы Рейес изогнулись в ухмылке. - Послушай, Кларк...       - Прости меня, Рей, - прервала ее девушка. - За то, что сдала вас Макрири. За то, что ударила тебя током. Я знала, как это может быть опасно для тебя, но все же сделала это.       - Как и всегда, ты делала то, что должна была. Я почти не обижаюсь, правда. Мы все-таки пытались отправить твоего ребенка на войну, следовало хотя бы посоветоваться с тобой. Но нам нужно было спасти Беллами.       - Которого также пришлось спасать из-за меня, - с горечью в голосе, произнесла Кларк.       - Не думай, что все в мире крутится вокруг тебя, Гриффин, или совершается по твоей вине, - Рейес резко дернула ее за руку, заставляя снова посмотреть на себя. - Кларк, мы натворили столько дерьма после спуска, что я до сих пор не могу придти в себя, но ты все еще одна из нас. Даже несмотря на то, что мы оставили тебя на шесть лет.       - Я рада, что вы улетели, что у вас был шанс выжить.       Рей откинула волосы назад и оперлась на одну из капсул, соседствующих с капсулой Октавии. Ей было тяжело стоять на ногах, мышцы все еще не восстановились от долгого сна, а голова, наверняка, кружилась от изменения процентной концентрации кислорода. Кларк порывисто подхватила подругу под руку и была несказанно рада тому, что та не делала попыток вырваться.       - Тебе нужно отдохнуть, восстановить водный баланс и немного поесть, чтобы запустить пищеварение.       - Вот это уже больше в твоем духе, доктор Гриффин.       Рейес также не стала сопротивляться, когда Кларк повела ее на другой конец помещения, подальше от ушей Зика, который проверял настройки системы, и усадила ее за небольшой стол. Она задумчиво глядела на сосредоточенную блондинку, пытаясь распознать, о чем та думает. Только сейчас ей в глаза бросилось то, как изменилась девушка, которую она когда-то знала. Конец света оставил свои отпечатки на ней, и некоторые из них было видно невооруженным глазом. Например, следы от волдырей, которыми, Рейвен точно знала, покрылось ее тело из-за избытка радиации. Некоторые же последствия лежали глубоко под кожей, они были не так заметны, и Кларк старательно скрывала их за холодностью взгляда и натянутой улыбкой.       - Мне правда жаль, что мы оставили тебя тогда, - еле слышно произнесла механик, резко меняясь в лице. Кларк не могла понять подобную смену эмоций: от полного бесстрастия до гримасы боли, но руки почему-то сами по себе задрожали от подобной картины.       - Правда, не стоит. Тебе, как никому другому, известно, что иного выбора не было. Я бы не добежала, а вы бы не выжили. Это чудо, что черная кровь сработала, - лишь пожала плечами блондинка. - Не стоит каждые пять минут приносить извинения по этому поводу, я давно уже смирилась со всем этим.       - А как насчет того, чтобы извиниться за то, что я сделала после нашего отлета? - вдруг сказала Рейвен.       Кларк с любопытством и некой долей опасения уставилась на свою подругу, пытаясь угадать, что та скажет. Но и в самые худшие дни подобный вариант развития событий ей в голову не приходил.       - Как на счет того, чтобы извиниться за то, что я убедила Беллами в твоей смерти, Кларк.       Девушка ошарашено смотрела на подругу, пытаясь усвоить сказанное. Все, на что ей хватило сил, так это тупо открывать и закрывать рот от немого удивления.       - Он умирал у меня на глазах первое время на Кольце, - начала Рейвен, - я никогда не видела, чтобы человек так сильно корил себя за что-то в этой жизни. Он не появлялся в общих комнатах и ни с кем не общался очень долгое время. Да, мы все избегали друг друга, но не так, как Беллами нас. Он мог не говорить пару дней, только кричать в сне от кошмаров, преследующих его каждую ночь. Я старалась помогать ему, как могла, но у меня было столько других дел, требующих внимания. За три года мне удалось собрать его по кусочкам, не без помощи команды конечно. Я убедила его в том, что нужно дать Эко шанс, потому что иначе, он не смог бы пережить эти шесть лет, - девушка опустила глаза, не в силах наблюдать больше за Кларк. - Ему нужно было о ком-то заботиться, посвящать себя кому-то другому, чтобы справиться со всей этой болью, а Эко и сама была не против.       Шатенка умолкла, глядя на свои трясущиеся ладони, пытаясь унять тремор в конечностях. Ее тонкие длинные пальцы подёргивались против ее воли, и это жутко раздражало Рейес, привыкшую к порядку во всем в своей жизни.       - Ты делала все, что могла, Рей... Вам нужно было выживать. К тому же, для вас я была мертва, - ответила, наконец, Гриффин через долгих две минуты.       Она никак не могла смириться с тем, о чем поведала ей подруга. С этой вселенской несправедливостью, разделяющую их с Беллами снова и снова, где бы они не оказывались, заставляющую самых важных людей в ее жизни забыть о ней, думать, что она умерла, а кости ее стали пеплом на пылающей радиацией Земле. Казалось, что все, что происходило вокруг было против нее, всегда. И как бы она не боролась, в этой схватке ей было не победить.       - Скажи, что все то, что творилось с Беллами было не просто так, потому что я не знала, подумать никогда не могла, что он настолько к тебе привязан, - прошептала Рейвен. - Ну, то есть, я всегда знала, что у вас есть эта непонятная лидерская связь...       - Между нами ничего никогда не было, - отчеканила Гриффин. - Мне тоже было тяжело потерять всех вас на долгие годы, но я всегда знала, что вы вернетесь ко мне. Это помогало не сойти с ума, как и присутствие Мэди.       Кларк лгала, да так убедительно, что Рейвен и не обратила внимания. Она не всегда была уверена, что они выжили. Черт, она никогда до конца не верила, что они вернутфся к ней, особенно, когда миновал рубеж пятого года. Гриффин потеряла всякую надежду на их спуск и только Мэди всегда убеждала ее в обратном. Изо дня в день.       - Да, нас всех. Но Беллами оплакивал лишь тебя, и изредка Октавию, которая всегда была жива для него, понимаешь. Это никогда не выглядело, как потеря друга, со-лидера, просто товарища Кларк. Так оплакивают только тех, кому ты отдаешь свое сердце. Черт, да я даже меньше скорбела по Фину, чем он по тебе.       Они обе скривились при упоминания их одного на двоих парня, но замечание было весьма справедливым.       - Не знаю, Рейвен. Шесть лет долгий срок. Я не знаю, кем я была для него, но он явно это пережил, перерос, - девушка сделала особый акцент на последнее слово.       - Знаешь, почему я уверена, что нет? - вкрадчиво спросила Рей, наклоняясь ближе к подруге. - Он поклялся мне, что после спуска на Землю начнется новая жизнь, в которой больше не будет места насилию. Потому что мы многое переосмыслили на Кольце за эти годы. И знаешь, что происходит, как только он узнает, что ты жива? - Кларк отрицательно качает головой, не веря в то, что собирается сказать шатенка. - Он предлагает мне убить двести восемьдесят три человека в обмен на твою жизнь. И ты называешь это перерасти?       - Я не знаю, Рейвен. Я бы очень хотела сказать тебе, что между нами что-то было, но, боюсь, все так и осталось невысказанным.       Гриффин было больше нечего добавить. Она лишь притянула подругу к себе, крепко сжимая в объятьях. Сил сдерживать слезы больше не было, да и обе девушки больше не видели в этом смысла. Им был так необходим этот разговор с самого первого их дня, но проклятые стычки, распри и конфликты отложили его на почти полтора века.       - Прости, Рей, что вела себя так, после вашего возвращения. Как чокнутая мамаша...       - Ты бы не осталась одна, если бы тогда не позвонила из этой чертовой лаборатории. Вы бы так и были в бункере все эти годы, - прервала ее Рейвен, всхлипывая и утыкаясь носом в макушку подруги.       - Мы бы никогда не оставили тебя умирать, - твердо отозвалась блондинка, прижимая Рей крепче к себе.       Этот всплеск эмоций на двоих прервал Зик, услышавший их всхлипы даже с другого конца комнаты. Он смущенно переминался с ноги на ногу, не решаясь прервать их, пока они сами не заметили парня. Девушки смущенно разорвали объятья и принялись вытирать слезы с лица, пытаясь привести в порядок растрепавшиеся волосы.       Шоу испытывал к Гриффин очень противоречивые чувства, и в данный момент никак не мог решить, нравится она ему или нет. С первых секунд их знакомства, он проникся к ней каким-то странным чувством доверия, от того, как крепко она держала оборону перед Диозой. И, несмотря на все пакости, которые она учинила им, она боролась за своего ребенка так отчаянно, что оставалось лишь восхищаться. Глядя на нее, Зик вспоминал свою собственную мать, которую потерял так давно, что уже почти не мог вспомнить ее лица. Она с таким же отчаяньем всегда боролась за своих детей, и ему так не хотелось думать о том, как она сгорела в пламени самого первого апокалипсиса.       И, если Рейвен Рейес ему удалось понять с первых секунд знакомства, то Кларк Гриффин до сих пор оставалась для него загадкой.       - Шоу, - воскликнула блондинка, будто поняв, что он думает о ней. - Мне так необходимо с тобой поговорить, что я еле дождалась пробуждения.       - Ох, значит с Зиком ты хотела поговорить, - весело закатила глаза Рейвен.       Механик поднялась на ноги и притянула к себе Шоу, усаживая его на свое место и плюхаясь ему на колени. Так ей сидеть нравилось гораздо больше.       - Ладно, с вами обоими, - ухмыльнулась Кларк в ответ. - У меня очень странный вопрос, и вы можете подумать, что я сумасшедшая, но я не знаю, у кого еще можно спросить.       Парочка заинтересованно уставилась на блондинку.       - В общем, когда я прибывала в криосне, у меня были сны. Ну, или видения, я понятия не имею, как это охарактеризовать. Они были такими реальными, такими настоящими, будто иная реальность, - с каждым ее словом Зик мрачнел, а складка между бровей становилась все глубже. - Но, как выяснилось, подобным страдали только мы с Мэди. Ни Джордан, ни Беллами ничего подобного не видели. Вы, я уверена, тоже.       - Не стоит совершать такие поспешные выводы, Кларк, - произнес Зик, обращая на себя взгляды девушек.       Он поднял перед собой руку, призывая их немного помолчать, анализируя сказанное ей. Это никак не могло быть правдой. Кларк не могла ничего видеть во сне, как и Мэди. Это было неправильно. Это противоречило программе.       - Это был не сон, - наконец начал он после пары минут молчания. - Ты попала в виртуальную реальность, в которой никак не могла, и не должна была очутиться. Скажи, это был Вашингтон?       Девушка коротко кивнула в ответ.       - Кто еще там был, помимо твоей дочери?       - Все мои люди, - неловко ответила она. - Мне даже кажется, что я видела пару раз кого-то из ваших, но не общалась с ними лично. Там было все так реально.       - Что еще?       - Я жила с Мэди, работала в госпитале, дружила с Рей, - теплая улыбка в сторону подруги. - Все было слишком похоже на реальность, до самых мельчайших деталей. Там были все те люди, которых я знала, но которые уже погибли. Мой отец, Уэллс, Финн, Лекса. Я помнила о них. Как будто вся моя жизнь, но другая реальность.       Майлз тяжело вздохнул. Гриффины были в системе. Все они, судя по ее словам были в системе, а он их даже и не заметил. Парень не мог понять, как пропустил такое, как не уследил. Он, видимо, проводил процедуру погружения в криосон последних из рода человеческого в таком суматохе и нервах, что позволил себе упустить такие важные вещи.       - Я не знаю, как это вышло. Я не включал вас в систему, и не думаю, что кто-то догадался бы это сделать. А без погружения такого полного слияния было бы не достичь.       - Что за система? - заинтересованно обратилась Рейс к парню, на коленях которого все еще сидела.       - Система виртуальной реальности. Мы отправлялись в первую миссию много лет назад, зная, что это затянется на долгие годы. Никто не понимал тогда, как криосон влияет на сознание человека, и чтобы не рисковать, один наш ученый разработал эту технологию, некую буферную зону между реальностью и полным отключением и заморозкой всех функций мозга, - объяснил он. - После исчезновения Элигий-3, это просто было необходимым для того, чтобы обезопасить заключенных и сотрудников. Все таки, они были бесценной рабочей силой.       - Хочешь сказать, что ложась в криосон, вы погружаетесь в виртуальную реальность, где проживаете другую жизнь? - удивленно подскочила Рейвен.       - Система встраивается в ствол головного мозга, буквально захватывает ретикулярную формацию, беря под контроль управление всеми рефлексами организма. Другими словами, сохраняет человека неподвижным в капсуле, регулирует все его внутренние процессы. Твое подсознание полностью подгружается в компьютер и на основе этого, программа разрабатывает для себя жизненный сюжет, который ты проживаешь, - Майлз умолк на секунду. - Но у нас у всех индивидуальные сценарии. Мы, обычно, находимся в одном городе - Вашингтоне, но никогда не контактируем.       - Может, это потому что вы не были знакомы? Мы все есть в подсознании друг у друга, - предположила блондинка.       - Возможно. Но это не объясняет того факта, почему ты все помнишь. И Мэди. Ваш генетический код не может совпадать с программой.       - Почему это?       Кларк видела, как на лице Шоу мелькает понимание происходящего и он бьет себя ладонью по лбу со всего размаху. Девушка даже испугалась, как бы он себе мозги не вышиб таким сильным ударом.       - Ваша кровь, - вздохнул он наконец, но, так и не объяснил ничего этим.       Ему показалось проще продемонстрировать. Порывшись в столе, он выудил с каких то документов большую скрепку, и не раздумывая уколол указательный палец. Из него тут же посочились капельки черной, как ночь крови.       - Быть не может! - воскликнула Кларк, вскакивая. - Как у вас может быть черная кровь? Черт, я убила столько ваших, и так ни разу не обратила на это внимания, - ляпнула она, заставляя Шоу хмуриться еще сильнее.       - Начиная с миссии Элигий-3, нам всем вкалывали сыворотку черной крови. Для защиты от радиации, - объяснил Майлз, вытирая кровь об ткань футболки. - Я тоже не взял в расчет то, что у вас с Мэди такая же кровь. Но это все равно не объясняет, как вы все оказались подгруженными в систему.       Рейвен поднялась на ноги и поспешила подойти к ближайшему компьютеру. Она нажимала клавиши с такой скоростью, что Кларк не могла уследить за движением ее рук. На экране стремительно сменяли друг дуга какие-то цифровые коды, графики и показатели, а девушка лишь непринужденно продолжала свою работу.       - Вот, - Рей указала пальцем на схему системы, где были показаны наглядно все капсулы. - От того места, где была Мэди, тянется цифровой след, очень хорошо зашифрованный. Мне не войти, не сейчас по крайней мере. Но, мне кажется, это она взломала программу и изменила исходные параметры. Смотри, - она указала куда-то в экран Шоу. Кларк даже не взглянула, потому что все равно было не в силах понять.       - Пламя в ее голове, это ИИ, искусственный интеллект, который разработала Бекка, - Рейвен взглянула на Шоу. - Как звали вашего главного инженера, Зик?       - Бекка, - выдохнул он.       - Вот мы и выяснили все, - механик щелкнула пальцами, вскидывая победно руку.       Кларк надеялась, что она правильно поняла этих двух умников. И если ее умозаключения верны, ей было о чем подумать.       - Это, как чертов Город Света, - прошептала она. - Только без чокнутой А.Л.И.Е.. И с нехилой такой способностью чувствовать боль. У меня до сих пор кости ломит.       Девушка увидела, как Рейес поморщилась при упоминании Города Света, который чуть не забрал ее жизнь. Но она была согласна, все это было разработкой Бекки и слишком походило на правду.       - Значит, все что там было, основано на подсознании тех, кто подгружен с систему? - заключила Кларк, обращаясь к Шоу.       - Да, полагаю так.       - Но Монти и Харпер не ложились в сон.       - Хм, я постараюсь и это объяснить, когда взломаю код. Но это нужно время, - задумалась Рейес.       Кларк облегченно вздохнула. Ей так сильно, до боли во всем теле, хотелось верить в то, что все и правда так. Что это их подсознание строило тот мир. Мир, где они с Беллами были счастливы. Странным, непонятным путем, преодолевая все, но счастливы.       Кларк приняла решение быстрее, чем подумала о последствиях. Порывисто обнимая Рейвен, она чмокнула ту в щеку. У девушки было какое-то странное, трепещущее где-то в районе груди предчувствие, что теперь все будет хорошо, что все в ее жизнь вот-вот наладится. Ведь недоставало всего одной детали, одного маленького кусочка пазла, чтобы все стало на свои места. Так, как Гриффин всегда и хотелось.       - Думаешь о том же, о чем и я? - вопросительно вскинула брови шатенка. - Система - это совокупность подсознаний всех, погруженных в программу.       - И каждый человек там реален настолько, насколько возможно в виртуальной реальности, - шептала Кларк в ответ.       - И, даже если мы с остальными не помним, что там было, потому что несовместимы с ней, это все равно были мы, - кивает Рейвен, подтверждая ее догадки. - Думаю, тебе надо кое-кого срочно найти, Кларк, пока он не натворил чего-нибудь.       Кларк еще раз крепко прижала к себе Рейвен, содрогающуюся от каждого прикосновения и вылетела из комнаты. Она понеслась со всех ног в комнату управления, вкладывая все силы в каждое свое движение. В последний раз она так бежала от огненной волны Высшего Пламени. И пусть девушка не знала, где Беллами, ей было необходимо его найти и срочно с ним поговорить. Пока в ней еще был запал и по венам разливалась уверенность в принятом решении и собственной правоте.       Не имеет значения, были ли у него сны, помнил ли он или нет, если его подсознание было в системе - значит Беллами из ее сна был настоящим. Все его слова были на самом деле его, потому что Кларк не отказалась бы ни от одного своего. Девушка увидела в этой ситуации шанс, которого ждала так много лет, что уже было и не припомнить. Наверное, это началось задолго до конца света, намного раньше, чем кто-либо из них мог предположить.       Но в заветной комнате управления его не оказалось. Там лишь расположились Джордан и Мэди, увлеченно о чем-то беседуя. Остальные же разбрелись по кораблю, чтобы остаться наедине со всей этой новой информацией и хоть как-то попытаться принять произошедшее. Смерть друзей выбила их из колеи, и хоть Рейвен держалась молодцом и как всегда скрывала эмоции, Кларк знала, что с ней тоже не все в порядке. Но у Рейвен был Зик, и она так уверенно шептала ей "тебе надо кое-кого срочно найти", что девушка была более менее спокойна за подругу.       Гриффин решила отправиться на кухню и в жилые отсеки, потому что подумала, что Белл мог увести ребят туда, чтобы они съели жуткие водоросли и восстановили водный баланс. Ей не хотелось думать, что Эко она там тоже застанет. Эту мысль Кларк отгоняла с особым упорством, просто игнорируя факт ее существования. В ее голове рождалась картина прекрасного будущего, так что не хотелось даже вспоминать об бывшем шпионе Азгеды. О ее сильных руках, сжимающих шею блондинки с такой ненавистью и желанием убить, что, казалось еще чуть-чуть, и она сломает ее голыми руками. Кларк понимала ее желание, такой отчаянный порыв причинить как можно больше боли. Если то, что сказала Рейвен о первых годах на Кольце было правдой, Эко не могла не знать об отношении Беллами к его принцессе. И если она согласилась быть с ним, она наверняка была в курсе всего, что творилось в душе парня. И принимала это. Ровно до того момента, как Кларк оказалась жива. Поэтому, ослепленная надеждой девушка не брала в расчет свою соперницу. Она безрассудно предпочитала забывать, каким благородным и добрым был Блейк, с каким трудом он причинял боль тем, кем дорожил. А тот факт, что Эко ему не чужая, был неоспорим. В конце концом, он сам ее выбрал. Несмотря ни на что.       В небольшом помещении кухни за столом оказались двое, но это были не те, кого она искала. Джон Мерфи устало подпирал лицо руками. На длинной скамье рядом с ним лежала Эмори, удобно утроив голову у него на коленях. Она дремала, а сам парень боролся с усталостью из последних сил, было видно, что у него смыкаются глаза. Завидев блондинку, он прижал палец к губам, кивая на свою девушку.       На мгновение, Кларк невольно залюбовалась открывшейся перед ней картиной. Было в этом что-то умиротворяющее, настолько, что ей даже стало завидно друзьям. Их возможности вот так вот открыто быть рядом друг с другом, их смелости не скрывать свои чувства. Даже у Мерфи было достаточно решимости признаться во всем Эмори, а у Гриффин сил не находилось.       - Его здесь нет, - произнес он одними губами, сразу договорившись, почему Кларк тут.       Он был бы дураком, если бы не понял причину, по которой блондинка стояла тут перед ним, запыхавшаяся, с таким ярким блеском в голубых глазах, что любая звезда за иллюминатором померкла бы. Он видел в ней то, что наблюдал каждый раз в Беллами, когда они говорили о ней на Кольце. Та же мимика, тоже выражение беспечной радости на лице, с примесью чего-то печального. Как же ему было жаль, что у этих двоих так ничего не вышло и, вероятно, не выйдет. Джон, конечно, был романтиком, хоть никогда в этом не признается. Но реалистом он был не в меньшей степени и что-то подсказывало ему, что Беллами не сможет оставить Эко, с которой пол часа назад ушел спать в жилой отсек.       Губы Джона вмиг тронула печальная улыбка, и он лишь кивнул в сторону двери, ведущей в спальни. Ему хотелось подойти и обнять Кларк, поддержать ее хоть чем-то, но он не мог шевельнуться. Эмори только успокоилась и уснула, и Джон никак не мог потревожить ее.       Блондинка тяжело вздохнула, послав теплую искреннюю улыбку Мерфи, и покинула кухню.       Былую окрыленность и радость будто ветром сдуло, и каждый чертов шаг отдавался болью в висках. Вокруг все расплываясь перед глазами, и если минуту назад у нее была надежда на свое долго и счастливо, то сейчас она шла в жилые отсеки, чтобы удостовериться, как опрометчиво бывает делать поспешные выводы.       А тело все еще чувствовало фантомные прикосновения чужих рук, так умело и так правильно ласкавших ее совсем недавно. На губах, она могла поклясться, все еще ощущался вкус его теплых губ. Это было лишь виртуальной реальностью, набором единиц и нулей, написанных программой, но это было слишком реально. До дрожи в руках, до жуткого жжения в груди от недостатка воздуха, потому что каждый вдох был слишком болезненным.       Они там вместе, знала девушка.       Это ранило, но ей было так необходимо увидеть все своими глазами. Чтобы это отрезвило раз и навсегда, изгнало из головы ненужные мысли и бесплодные надежды. Они были острыми ножами, режущими ее изнутри на части, потому что никогда не оправдывались. Все, во что она верила, чего ожидала, так и не стало и близко реальным. Кларк потратила слишком много времени и упустила столь многое.       Знала ли она, что не может дышать, жить без Беллами тогда, когда они говорили в лаборатории Бекки? Вероятно, девушка догадывалась, но так и не решилась ничего сказать. Знала ли она, что жизнь без Блейка невыносимая мука, разрывающая сердце на ошметки, когда он появился перед ней, корчащейся на земле от боли, спустя шесть лет и семь дней? Определенно, да. И она снова не решилась ничего сказать.       И теперь ты дома.       Да, это значило для нее все, но почему она просто не взяла и не сказала заветные слова? Ведь тогда между ними не было Эко. Не было ничего, кроме всепоглощающего взаимного (так ей хотелось думать) чувства. Гриффин могла предотвратить такое количество ошибок и, возможно даже, очередной конец света если бы взяла себя в руки и решилась поговорить.       И вот сейчас она вела на эшафот очередную свою несбыточную мечту.       Дверь одной из комнат, как назло, была приоткрыта. Дверь комнаты, в которой она сама спала не так давно.       Там, на постели, в которую Беллами укладывал ее считанные часы назад, лежала Эко. Брюнетка была обнажена по пояс и цеплялась за широкую спину такого же полуобнаженного парня. Кларк знала этот бесконечный узор веснушек наизусть, и сердце ее пропустило удар от увиденного. Чужие руки гуляли по его телу, зарываясь в мелкую россыпь темных кудрей, притягивая еще ближе.       Она стонала его имя так громко и отчетливо, что Кларк будто током прошибло насквозь. Будто Макрири, будь он не ладен, снова нацепил на нее проклятый ошейник и врубил его на полную мощность, потому что, когда она услышала ее имя, в унисон слетающее с его уст - это было эквивалентно боли от мощного электрического заряда. Когда весь воздух выходит из легких, но у тебя не получается вздохнуть, когда сердце от разряда колотится с такой частотой, что вот-вот разорвется прямо в грудной клетке.       Кларк не хотелось разваливаться на части прямо здесь, за их спинами, подглядывая, словно дрянная девчонка, которой здесь не место, наблюдая, как такое близкое счастье ускользает прямо из собственных рук. Хотя, возможно, счастье не было так уж близко, как она себе напридумывала. Возможно, Шоу просто ошибся, и Кларк верила в то, во что хотела верить больше всего на свете.       Повернувшись на пятках, она рванула прочь из этой части корабля, неуклюже врезаясь в острые углы на поворотах. Она знала, что могла бы двигаться тише, не издавая почти никаких звуков, но, вероятно, нарочно этого не делала. Ей хотелось, чтобы они услышали. Даже если это было не важно.