Провал века

      Лорен считает до трёх, прежде чем ответить на обеспокоенное, материнское и определённо неуместное в их нынешней реалии, мол: «Всё в порядке?», таким лживым: «Конечно, мам». Она через силу натягивает на себя розовые очки, чтобы казаться в глазах взрослых товарищей среднестатистическим подростком. У подполья и без неё хватает воистину неотложных проблем. Лорен умалчивает о том, что без брата медленно и мучительно подыхает, загоняя саму себя в грёбаные рамки. Они — Фенрис. Нельзя взять и так просто разлучить то, что друг от друга не отделяется. Они с братом связаны тонкой нитью того, что между братом и сестрой существовать не должно. «Наша любовь — ошибка», — утверждает мысленно Стракер-старшая, а затем сама же и обрубает все эти убеждения одним чётким, мол: «Но я всё равно люблю его, плевать, что скажут».       — Лорен, пожалуйста, если я всё ещё дорог тебе, вступай в чёртов «круг». Нас не разделить просто так, сама знаешь, — эти странные сны для неё словно отдушина. Лорен откидывает подальше мораль и задыхается в поцелуях на грани безумия, цепляясь за брата.       — Ты дорог мне, Энд, но ещё не время, — шепчет девушка, туманной дымкой растворяясь из их общих фантазий, и оставляет лишь вкус собственных губ на братских.        Она удаляет все совместные семейные фото на стареньком смартфоне, ведь они — это ложь в чистом виде, которая подкидывает ничтожные крохи надежды на то, что всё будет, как прежде. Лорен привыкает к вечным бегам и чётко осознаёт: как раньше не будет. Она знает, что Энди в безопасности — этого хватает для того, чтобы и дальше выхватывать у жизни положенные минуты счастья. Они с братом, наверное, и не отличаются друг от друга особо — эдакое искажённое отражение самих же себя. Лорен плюнула бы давно на всё, если бы не родители и люди, которые в короткие сроки умудрились стать настоящими друзьями и товарищами, что не бросят в беде. Она давно бы ушла, присоединяясь к брату, но то, как с ума сходит мама, обещая ей, что вернёт Энди домой, уже хватает с лихвой, дабы понять — ни к чему хорошему это не приведёт.       — Сейчас всё ещё не время, Лор? — раздражённо хрипит Энди, лёжа на сестринских коленях. Лорен созерцает им выдуманный закат.       — Мама сойдёт с ума, Энд, если и я тоже брошу их с отцом. А отец… он просто разрушит всё к чертям, — отвечает Лорен, соединяя их ладони, а Энди бесится от этого сестринского спокойствия.        Лорен устаёт лгать себе, семье, всему миру, что счастлива. Она без брата ломается на детали конструктора, которому не достаёт частей, чтобы вновь собраться. Они — чёртов Фенрис. Лорен знает, что без брата загнётся на хер, а эти их «сны в реальности» уже так надоедают, ведь она знает — это всё неправда. Нельзя отделить единое целое от самого же себя. Лорен посылает подполье далеко и надолго. Лорен в конце-то концов понимает, что им друг без друга нельзя. Она уходит с рассветом, оставив после себя лишь записку, мол: «Я так больше не могу».        Сёстры Фрост враждебно осматривают её с ног до головы, залезая в мысли, да только ничего особо полезного найти не могут. У девчонки в голове множество бесполезных коридоров и надежда на то, что они с братом наконец будут счастливы — другого они рассмотреть не успевают, ведь Эндрю сгребает сестру в объятиях и целует-целует-целует, пока в лёгких воздух не заканчивается. Эсме недовольно шикает на сестёр, намекая на то, что им пора. Лорен улыбается и говорит, мол: «Кажется, момент всё-таки настал».        — Я скучал по тебе, Лори, — говорит Энди, не желая выпускать сестру из удушающих обнимашек. — Моё сердце по праву стало твоим, сестрёнка.        — Я тоже скучала, Энд. Больше никто не смеет нас разлучить, уверяю тебя, — в ответ шепчет Лорен, утягивая его в очередной аморальный поцелуй.

Они — счастливые и беззаботные, ещё не знают, что сука-судьба приготовила множество препятствий на пути к такому желанному счастью.