Провал века

       Энди терпеть не может, когда сестра без разрешения вторгается в его личный, выдуманный мир. Она опутывает своей безумной энергетикой и тащит на дно, где Дьявол добродушно кипятит для них обоих личный котёл. Любить родную сестру точно так же, как и родного брата, до ёбнутого сумасшествия — не нормально, но Стракерам на это как бы плевать. Лорен с головой окунается в эти больные чувства к своему кровному, младшему братцу — её разум буквально орёт, мол: «Что ты делаешь, дура?!», а сердце давно принадлежит не ей, а Энди. Её трясёт от мыслей о скорой разлуке, хотя, если хорошенько подумать, то и видятся-то они изредка, да и то в собственных же снах-фантазиях. Энди продаёт ей свою любовь втридорога и пытается забыть сестринские губы на своих, заменяя их чужими. Забыть не выходит — сестра засела глубоко на задворках разума.       — Нам нужно было родиться где-нибудь в девятнадцатом веке, — смеётся Лорен, откидывая светлые волосы за спину, а затем понимает, что именно сказала и коротко кивает сама себе.       — Что ж, тогда, леди Лорен, Вам пора. В те времена девушки не блуждали по улицам и чужим снам в такое позднее время, — полушутливо отвечает брат, притягивая её к себе ближе; плотнее, чтобы их чокнутую связь никто не посмел нарушить.        Рива говорит что-то о том, как должна пройти следующая миссия. Энди подмечает, как передёргивает девушку, которая стоит чуть поодаль от него, ведь Бекка от прежней миссии ещё не отошла. Он, если честно, не слушает вовсе, а ждёт, когда же наступит ночь, чтобы увидеть сестру вновь. Энди помнит, как отчаянно сестра цеплялась за последние секунды с ним в м е с т е, а ещё он чувствует, как иногда Лорен жалеет о том, что они сделали друг с другом. Его идеальная сестрёнка откидывает куда подальше запылившийся моральный кодекс и отдаёт себя полностью с душой нараспашку, мол: «Держи. Мне вовсе не жалко своей любви». Энди разрывается, ведь в один момент между ним и Лорен встаёт чокнутая девчонка с жаждой мести. Он любит их обеих по-своему странно.       — Я не думаю, что в девятнадцатом веке было принято встречаться с двумя девушками сразу, Эндрю, — его полное имя из её уст звучит как цельное проклятие, но Стракер не спешит успокаивать разъярённую сестру — заслужил.       — А что если я люблю вас обеих, Лор? — Энди давится этими словами, но не отрицает — они обе прекрасны по-своему и он, чёрт побери, просто не может сделать выбор в чью-то пользу.       Энди замечает, что сестра перестаёт являться к нему во снах, а ещё намеренно блокирует сознание. Он чувствует, как Лорен умывается солёными слезами и готов сам себя за это убить. Тем не менее в соседней комнате живёт девушка, в которую он также безвозвратно влюблён, как и в сестру. Ребекка готова за него душу продать, а Лорен уже давно подписала сделку с Дьяволом. Энди понимает, что запутался — такие чокнутые треугольники никогда не приводили ни к чему хорошему. Их треугольник опаснее любого другого — Фенрис, который готов разрушить всё до основания, и девчонка-психопатка, которая ненавидит, кажется, весь мир.       — Так значит ты так и не собираешься расставить все точки над «i», (фон) Стракер? — спрашивает Дэйн, лишь устало взглянув с укором, ведь до такого могут додуматься лишь подростки в его возрасте. — Но тебе в любом случае придётся, просто знай это.       — К чёрту, — отвечает Энди на краткую нотацию Полярис, которая поддержит в любой ситуации — для этого друзья и нужны.

Всё к чёрту, а грёбаную мораль в первых рядах. Энди знает насколько это всё неправильно — любить сестру; любить их обеих, но плевать.