Провал века

      Лорен не знает, что делать или говорить, когда Энди переступает порог их с родителями квартиры. Он смотрит на сестру затравленно и виновато опускает глаза в пол, пока мать радостно ерошит его светлые волосы и отчаянно прижимает к себе, словно боится того, что Стракер-младший странным наваждением испарится в воздухе. Лорен всегда знала, что Энди вернётся домой — (когда-нибудь) — и она верила в собственную константу до последнего. Стракер-старшая глядит в бездну братских глаз и коротко кивает сама себе, сжимая Эндрю в объятиях. Они должны быть вместе, чёрт побери, и они будут — так писал в своём письме Андреас фон Стракер. Лорен по привычке украдкой от родителей очерчивает пальцем контур чужих губ и знает, что скорее умрёт, чем снова потеряет его. Энди вдыхает в себя сладковатый аромат сестринского парфюма и осторожно обнимает её в ответ, словно боится навредить, — и он скорее разобьётся вдребезги, чем снова позволит себе причинить сестре боль.        — Я так скучала по тебе, Энди, — лепечет Лорен, запирая комнату на замок и вплотную прижимается к брату, оставляя на его губах давно забытый вкус аморальности. Энди нашёптывает сестре то, как он был неправ, а Лорен лишь заливисто смеётся — она давно простила Энди все его ничтожные недогрехи.        — Ты — моё всё, Лори, — шепчет в уста сестры Энди и сжимает её ладонь в своей, бесчисленно повторяя столь важное, мол: «Прости». Лорен вновь начинает жить, а не вести ебучее противостояние с судьбой, когда Эндрю возвращается домой; к семье; к ней.       Энди чувствует, что сейчас, наконец, всё правильно. Они вместе и сражаются за одну и ту же цель — за свободу, о которой во Внутреннем Круге им с Полярис рассказывали лживые сказки. Лорна ободряюще хлопает его по плечу, когда Джон в стальном рукопожатии сжимает мальчишескую ладонь. Эндрю ловит взглядом счастливую улыбку сестры и корит себя за то, что был настолько глуп — не замечать очевидного в его случае, видимо, неизлечимый диагноз. Лорен всегда любила его не так, как положено сестре, но Энди этого не замечал — конечно, ведь куда проще вписать собственное имя в графу «великомученик». Маркос ловит Энди в дверях квартиры и предупреждающе объясняет, что если он задумал переманить Лорен на свою сторону такими дешёвыми путями, то стоит прекратить, ведь всё слишком очевидно. И, именно тогда Стракер-младший понимает, что им всем стоит научиться вновь доверять друг другу.       — Как думаешь, что станет с нами, если все узнают, а? — задаётся вопросом Лорен, когда некоторые члены развалившегося подполья мутантов начинают подозревать что-то неладное. Энди в ответ лишь агрессивно сбрасывает с её стола стакан, который разлетается по полу мельчайшими осколками. Лорен догадывается, что так будет с каждым, кто посмеет осудить их (ненормальную) связь.       — Каждый, что посмеет сказать слово против тебя, меня, нас, умрёт в ту же секунду, — яростно шипит Энди и до посинения сжимает кулаки. Лорен инстинктивно вздрагивает и вспоминает фразу, мол: «С кем поведёшься, от того и наберёшься». Ей иногда кажется, что Энди вобрал в себя тьму сумасшедшей девчонки, которая перебила всю свою семью. Лорен вспоминает злосчастное видео с вывернутым наизнанку трупом и её выворачивает от ужаса.       Энди в ночи подскакивает в постели от кошмаров. Ему снятся ужасные сюжеты будущего — Андреас протягивает правнуку руку и зовёт за собой. Лорен убаюкивает брата, укладывая чужую голову к себе на колени. Лорен догадывается, что Энди, кажется, медленно сходит с ума. Эсме, которая после смерти всего, что ей было дорого, присоединяется к подполью, пересказывает Стракер-старшей всё то, что Энди пережил за эти месяцы. Лорен слушает Фрост с нескрываемым ужасом. Её Энди, оказывается, сломлен похлеще, чем она сама. Фенрис воет от бездействия, а Стракер-старшая начинает чувствовать отголоски вовсе не своего безумия. Брат находит в комоде сыворотку, которая осталась от отца и колет себе тройную дозу. Лорен чувствует его мнимое облегчение. Энди сопротивляется влиянию силы — сыворотка, увы, не помогает. Тьма предков опутывает (фон) Стракеров в прочный кокон безумия.       — Энди? — вскрикивает Лорен, когда брат в бреду нашёптывает что-то на немецком. — Открой глаза, Энд, это лишь очередной кошмар!        — Ложись спать, Лорен, — устало хрипит Энди, в ужасе распахивая глаза. — Тебе вовсе не обязательно сидеть возле меня сутками.       Сестра обнимает его за плечи и вплотную притягивает к себе, целуя в уголок губ — этого вполне хватает для того, чтобы бороться с собственной тьмой, ведь ради неё и счастливого конца их общей сказки Энди сделает всё возможное.