Провал века

       — Andreas, bist du das? — девушка уже тогда почувствовала что-то неладное, когда брат, как она думала, постучал в дверь их общей квартиры. — Входи же! — У Андреаса не было привычки аккуратничать, ведь он всегда бесцеремонно распахивал двери и спешно хватал сестру за руку, словно их могли разделить навсегда.       — Откройте дверь, мисс фон Стракер, Вы официально задержаны Интерполом. Бежать бессмысленно, — у неё от этих слов внутри всё похолодело, так отчаянно захотелось спрятаться брату за спину и разнести здесь всё к чертям. Они хотели р а з д е л и т ь их. Они хотели у к р а с т ь последних крупицы на их с Андреасом счастливую жизнь. И голос в голове — е г о голос — буквально кричал бежать прочь. Но разве могла она уйти без своей второй половины? Разве могли эти жалкие людишки разделить единое целое, которое было непостижимо для их умов? Ответ последовал в ту же секунду, когда работники спецслужбы вынесли дверь с петель и уже не стали церемониться при задержании. Да, они м о г л и разлучить неразделяемый Фенрис.       Лорен с жутким криком проснулась в собственной постели, а слёзы по её щекам стекали градом. Эмоции прабабки она ощущала так, словно это произошло с ней самой. Лорен на себе ощущала то самое разрушающее чувство разлуки, которое скреблось где-то внутри, взывая к её потерянной частичке Фенриса. Когда ушёл Энди, то ощущения у неё самой были точно такими же, как у Андреа в этом ужасном кошмаре. Лорен, правда, давно знала, что ужасы, которые преследовали её во сне, увы, являлись чистой правдой. Правдой из прошлого, словно прабабка пыталась предупредить её о чём-то. Или же вразумить, что в их с Энди связи вовсе не было ничего неправильного. Лорен не хотела воспринимать эти больные чувства как дополнение к их могущественной силе. Лорен просто желала быть такой, как все — ходить на школьные вечеринки, гулять с парнями и напиваться до потери сознания. В её жизненные планы никогда не входила вся эта суматоха с икс геном, но судьба решила иначе.       — Лорен? — ей приходится вновь натянуть измученную улыбку, когда мать врывается в комнату и навязчиво пытается разведать о том, что случилось. — Всё в порядке? Это был Энди? Не молчи же, Лорен!       Имя такое чужое и родное одновременно бьёт по ушным перепонкам, да так, что девушке хочется оглохнуть, чтобы не слышать — Э н д и. Лорен думает, что жить без брата та ещё пытка. Лорен хочется послать все установленные правила к чертям, как когда-то сделали их предки.       — Всё… всё в порядке, мам, правда, — Лорен предательски запинается и путается в словах, надеясь выловить тонкую ниточку чужого сознания у себя в голове, но ничего не выходит. Хочется локти кусать от безвыходности. Хочется повернуть время вспять и уйти во Внутренний Круг вместе с Эндрю. Ей так невыносимо жить с пустотой внутри.       Лорен выпроваживает обеспокоенную Кейтлин за порог и подходит к окну, в котором ярко-зелёный блик на всё небо тянется. «Маркос», — мгновенно соображает Стракер-старшая. Эклипс такой же изломанный внутри, как и она сама. На собрание полумёртвого Подполья все собираются уже по инерции. Джон не произносит ни слова, а полупьяного Маркоса Лорен самолично приходится расталкивать в пустой квартире, собирая пустые бутылки по полу. Ей хочется присесть рядом с мужчиной и говорить правильные слова, но этих самых правильных слов девушка не находит. Эклипс протягивает ей очередную бутылку и смотрит куда-то в стену — была бы его воля, то здесь всё бы уже полыхало. И Лорен сдаётся, бессильно падая рядом с Маркосом на незастеленную кровать. Она рыдает на чужом плече всю ночь и делит свою боль напополам с мужчиной, который понимает её так, как не сможет никто другой.       — Я так скучаю по нему, вот честно. Иногда мне кажется, что я не живу, а существую без него, Маркос, — шепчет девчонка, ныряя в совсем не те, что нужны, объятия. Лорен ощущает, как скребётся внутри истосковавшийся зверь и тянется ментально к яркому отпечатку чужого сознания. Ей хочется кричать от душераздирающей боли внутри, когда долгожданная нить, связывающая её с Энди, с треском лопается, совсем ничего не оставив после себя. Лорен и не замечает, как в своей немой истерике проваливается в сон и снова видит то, что не должна.       — Ich sagte dir, du sollst fliehen, Andrea! — шипит прадед на сестру и тянет прочь от разрушенного здания, остервенело сжимая девичьи запястья. — Interpol kann dich auch verhaften! Verstehst du das nicht, schwester? — Лорен следует тенью за этими двумя и замечает то, что не должна. В одном из тёмных переулков Андреас встряхивает девушку за плечи, словно куклу, и сцеловывает солёные слёзы с сестринского испуганного лица. В этих нелюдях Лорен отчётливо прослеживает параллель между собой и братом. Ей отчего-то становится так легко на душе. Они с Энди — нормальные. Их с Энди связь — не ошибка. Пусть весь мир катится к чёрту со своей осточертевшей моралью.        — Я так испугалась, что они поймали тебя, mein geliebt Andre, — аккуратно тянет прабабка, словно боится чужой реакции, и встряхивает головой, отгоняя противные мысли прочь. — Ich dachte, sie könnten dich mir wegnehmen, Andre. Ich hatte so große Angst…       В реальности Лорен понимает, что она знала этих людей, лишь как безжалостных террористов в истории своей семьи. Сейчас же она увидела зеркальное отражение их с братом отношений. Лорен вовсе не удивляется, когда натыкается на Энди, выходя из магазина. Хочется кричать от счастья и обещать, что их никто и никогда не посмеет больше разлучить. Он с её молчаливого согласия оказывается рядом и сжимает Лорен в крепких объятиях, протягивая сестре раскрытую ладонь, от которой девушка впервые не шарахается.       — Я прошу тебя, Лори. Я у м о л я ю тебя, идём со мной, — Энди с ней больше не церемонится и целует так, словно хочется врасти в чужую плоть. И, Лорен отвечает на поцелуй столь же яростно, роняя пакеты с продуктами на грязный асфальт. Аморальность давно стала синонимом к их с братом отношениям, а самое ужасающее и прекрасное одновременно, что ей больше не стыдно за свою любовь.

Теперь они никогда не бросят друг друга.