Глава 5
28 октября 2018 г. в 22:15
Примечания:
https://vk.com/photo356499337_456239173
Не всегда то, что мы видим является действительностью…
В нашем ненадёжном мире нет ничего более труднодостижимого и хрупкого, чем доверие…
— Саш! Ну Саш! Ну куда ты пошел? Подожди меня, скороход! — кричала я вслед молодому человеку, который стремительно покидал футбольное поле.
— Иди поздравляй победителя! — донёсся до меня обиженный голос Головина, который и не думал замедлять шаг. — Что ты за неудачником бегаешь?
— Опять та же история — сказала я сама себе, ускоряя шаг, а затем вовсе перешла на бег. — Саш, ну подожди ты меня.
— И не подумаю! — отозвался молодой человек.
— Попался! — довольно взвизгнула я, запрыгивая парню на спину, обхватывая его талию ногами. — Я догнала тебя, Головин! И теперь ты мне объяснишь, чем ты снова недоволен.
— Ответь мне на вопрос, ты чья девушка? — спросил Саша, продолжая движение со мной на спине.
— Твоя — довольно улыбаясь, сказала я, чмокнув молодого человека в щеку. — Я твоя девушка.
— Тогда кого хрена ты вешается на этого Чернова? — сердито спросил Саша, сбрасывая меня со спины и поворачиваясь ко мне лицом. — И это не в первый раз, Даш! Вот как мне после такого играть с ним в одной команде? Я его убить готов и закопать где-нибудь на этом поле.
— Головин, какой же ты ревнивый — улыбнулась я, обвивая шею парня своими руками. — Сколько можно раз повторять, мы с ним дружим ещё с детского сада. Мы выросли на одном горшке. Он мне как брат. Как я могу быть с ним?
— Ну не знаю, вы ведь выросли вместе, как ты говоришь — сказал Саша все ещё с некой обидой смотря на меня сверху вниз. — Ты его хорошо знаешь и может быть даже что-то чувствуешь.
— Я что-то чувствую только к тебе — возразила я, встав на носочки и чмокнув Головина в губы. — В конце концов, как ты можешь сомневаться в моих чувствах, если я отдала именно тебе то самое дорогое, что у меня было? Или для тебя это ничего не значит?
— Не говори глупостей, для меня это дороже всего — проговорил Саша, крепко обнимая меня, отрывая от земли.
— Я всегда буду принадлежать только тебе — сказала я, целуя молодого человека. — Не забывай это никогда. Даже если нам когда-нибудь придется расстаться.
— Так, вот такие разговоры мне уже не нравятся — сказал Саша, опуская меня на землю. — Мы ведь договорились, как только оканчиваем училище, сразу же расписываемся и вместе уезжаем в Москву. Ты поступаешь, а я продолжаю играть.
— Да-да, я все помню — улыбнулась я, смотря на любимого. — Я так, на всякий случай говорю. Чтобы ты знал, я всегда буду любить только тебя.
— Ну что, Вадим, рассказывай, прижился в у нас в училище? — спросил Василий Иванович, внимательно смотря на своего воспитанника, которой, видимо, совершенно не понимал, зачем его вызвал на личный разговор тренер, да ещё и в свой кабинет.
— Да, Василий Иванович, все нормально — сказал парень, вальяжно развалившись в кресле. — Парни приняли меня без проблем.
— Нравится тебе здесь? — спросил Фролов, буквально прожигая парня взглядом. — Или не против был бы в Москву уехать, в клуб какой попробоваться?
— Конечно же не против, только кто меня там ждёт — с усмешкой ответил Чернов.
— А если я смогу помочь тебе в этом вопросе? — с хитрой ухмылкой на губах произнес Фролов. — У меня есть знакомый в тренерском штабе Локомотива. Я поговорю с ним и за тебя замолвят словечко.
— С чего бы вам мне такое предлагать? — спросил Вадим, вопросительно изогнув бровь. — Явно ведь что-то нужно взамен.
— Ты прав, у всего есть своя цена — сказал Фролов и встав со своего кресла, подошёл к окну, оперевшись спиной о подоконник. — Я рекомендую тебя в Локомотив, а ты должен будешь кое-что для меня сделать. Согласен?
— Смотря что — с ухмылкой сказал Чернов.
— Как ты знаешь, Головина позвали в ЦСКА — начал Фролов, присаживаясь обратно на свое место. — Но он не особо торопится принимать это приглашение. А все из-за этой милой особы по имени Даша. Влюбился парнишка и футбол, вроде как, перешёл на второй план. Хочет ехать только вместе с Гордеевой, а ей ещё год учиться. Судя по всему, он не понимает, что ждать в ЦСКА его никто не будет. Если сейчас не уедет, то загубит все свое будущее. Это его шанс попасть в профессиональный футбол, а у него эта девка в голове. Так вот, у меня к тебе просьба такого плана. Ты же хорошо общаешься с Ветровой и прекрасно знаешь, как Головину не нравится ваше общение. Сделай так, чтобы он сам бросил ее. Бросил раз и навсегда.
— И как мне это сделать? — спросил Чернов, внимательно смотря на тренера. — Головин от нее не отходит, пылинки сдувает. Понятия не имею, что должно произойти, чтобы они взяли и разбежались.
— Прояви фантазию, не все же мне за тебя делать — усмехнувшись, сказал Фролов. — В конце-концов, ты хочешь в настоящем клубе играть или нет? Хочешь славы? Денег хочешь? Да конечно хочешь! Кто ж этого не хочешь. Так вот, если завтра Головин соберет вещи и уедет в Москву без неё, все это у тебя будет. Гарантирую. Согласен?
— Согласен — не раздумывая, проговорил Вадим, пожав тренеру руку в знак заключения договоренности. — Только имейте в виду, если вздумаете меня кинуть, я сразу же расскажу обо всем, что сейчас было предложено вами.
— Я свое слово держу — твердо проговорил Василий Иванович. — Будет тебе Локомотив, если моя просьба будет выполнена.
— Вадь, ты что здесь делаешь? — спросила я, увидев на пороге своей комнаты Чернова с бутылкой вина в руке.
— Мы с Кариной расстались — расстроено проговорил Вадим. — Впустишь? Мне просто необходимо с кем-то об этом поговорить, а ты, вроде как, подруга мне.
— Да, конечно, проходи— улыбаясь, сказала я, пропуская парня в комнату и плотно закрывая за ним дверь. — Рассказывай, что случилось? С утра ведь все хорошо было.
— Да достала она уже меня — сказал Чернов, взяв два стакана с полки и поставив их на комод, стал наполнять вином. — Постоянно чем-то недовольна. То посмотрел на кого-то не так, то говорю что-то не так, то делаю. Вообщем, мне это надоело и я решил, что пора заканчивать наши отношения. Выпьешь со мной?
— Не, спасибо — сказала я, отрицательно покачав головой. — Я не буду.
— Даш, ну пожалуйста, выпей — умоляюще произнес Вадим буквально всучив мне в руки стакан. — Чуть-чуть. А то пить в одиночестве это уже признак алкоголизма.
— Ладно, но только глоточек — нехотя согласилась я, смотря на совсем поникшего молодого человека. — Только Саше не говори об этом, иначе он меня убьет.
— Договорились — усмехнулся Чернов, поднеся стакан к губам. — Ну что, за мою свободу?
— Надеюсь, что у вас все еще наладиться — сказала я, сделав глоток вина. — Она хорошая девчонка. Да, иногда капризная, но очень хорошая. Тебе нельзя ее терять.
— Да какие мои годы — усмехнувшись, сказал Вадим, внимательно смотря на меня, ставя стакан в сторону, что показалось мне очень странным, ведь он так настойчиво требовал меня выпить, а сам даже не притронулся к напитку. — Я совсем скоро уеду отсюда. Меня в Локомотив на просмотр позвали. Так что сдалась мне эта Каринка. Другую себе найду. В столице полно красивых девчонок, которые не будут выносить мозг по любому поводу.
— Зря ты так, она ведь тебя любит — сказала я, присев на край кровати, так как почувствовала легкое головокружение.
— Где твой Головин сейчас? — спросил Чернов, присаживаясь в кресло напротив меня.
— На вечерней тренировке, где же ему еще быть — сказала я, потирая виски пальцами, так как перед глазами все поплыло. — Вадь, что это за вино такое?
— Обыкновенное вино — пожав плечами, сказал Чернов, прожигая меня взглядом. — А что? Что-то не так?
— У меня голова кружится… — прошептала я, чувствуя, как постепенно начинаю терять сознание.
— Зря Головин оставил тебя сегодня одну — рассмеявшись, сказал Чернов.
Последнее, что я увидела перед тем, как отключится, так это то, как Вадим встал с кресла и стал медленно приближаться ко мне. Затем полная темнота…
Очнулась я с ужасной головной болью. В глазах по прежнему все плыло и я с трудом смогла разглядеть лежащего на второй половине кровати молодого человека и это явно был не Саша.
— Доброе утро, принцесса — с усмешкой сказал Вадим, смотря на меня. — Теперь я понимаю, почему Саня так носится с тобой. Фигура у тебя такая же офигенная, как и все остальное.
— Что ты мне подмешал? — воскликнула я, прикрывая обнаженное тело простыней. — Почему я отключилась?
— Ничего я тебе не подмешивал — рассмеявшись, сказал Чернов, приподнимаясь на локтях и наблюдая за тем, как я собираю свою одежду, разбросанную по полу. — Ты выпила, расслабилась и сама на меня накинулась. А я не дурак, чтобы отказываться от такого красивого тела.
— У нас ничего не было! — крикнула я, натягивая на себя белье. — Я бы не стала спать с тобой, ясно? Не знаю, зачем ты это все устроил, но уверяю тебя, какую бы цель ты не преследовал, у тебя ничего не получится…
— Ошибаешься, малыш, у меня уже все получилось — усмехаясь, сказал Чернов, покосившись на дверь. — Привет, Сань.
Быстро подняв взгляд на входную дверь, я буквально онемела. В пороге стоял Саша, переводя недоумевающий взгляд то на меня, то на довольного Чернова, что даже не думал вылезать из кровати.
— Девчонка у тебя что надо — с издевкой в голосе сказал Вадим, внимательно смотря на застывшего у порога Головина. — Такая страстная. Ух!
— Саш, не верь ему! — воскликнула я, подбегая к парню, взяв за руку. — Ничего не было, клянусь. Это какое-то недоразумение…
— Ночью ты была другого мнения — противно рассмеявшись, сказал Вадим.
— Саша, прошу, не слушай его — говорила я сквозь слезы. — Он все врет…
Ничего не сказав, Головин, как ошпаренный, выбежал из моей комнаты.
— Я тебя ненавижу! — прошипела я с ненавистью смотря на довольного Вадима.
— Детка, я тебя люблю не меньше — произнес Чернов, наблюдая за тем, как я судорожно натягиваю на себя платье.
Выскочив из комнаты, я сразу же побежала за Сашей, который стремительно покидал женское общежитие, вылетая на улицу.
— Саш, дай мне все объяснить — говорила я, дернув молодого человека за руку, останавливая его. — Я ни в чем перед тобой не виновата. Я бы никогда так не поступила, ведь я так сильно тебя люблю. Он пришел вчера и сказал, что расстался с Кариной. Попросил выпить с ним немного вина. Я всего глоток сделала и отключилась. Но клянусь, ничего не было. Я бы помнила.
— Руки убери — хрипло произнес Саша, смотря мне прямо в глаза.
— Саш… — начала я, но меня грубо прервал молодой человек.
— Я сказал, убери руки! — рявкнул Головин, грубо оттолкнув меня от себя. — Больше никогда не попадайся мне на глаза! Шлюха!
Последнее слово он буквально выплюнул мне в лицо, а затем, смерив меня ненавидящим взглядом, быстро двинулся в сторону своего общежития.
Я еще долго смотрела ему в след, а по щекам катились горячие слезы…
— Одевайся — довольно грубо проговорил врач, которым была довольно-таки преклонных лет женщина, снимая медицинские перчатки и бросая из в урну.
— Ну что с ней? — взволнованно спросила мама у врача, пока я одевалась за ширмой.
— Что-что, недоглядели вы за дочкой своей — сказала женщина, возвращаясь за свой стол, взяв в руки под медицинскую карточку. — Уже шестая неделя беременности пошла.
Услышав такую новость, у меня внутри как будто все оборвалось. Я даже сказать ничего не могла, в то время, как у мамы началась самая настоящая истерика.
— Ну что теперь плакать? Нужно было лучше за дочерью приглядывать — раздражённо бросил врач, протягивая матери салфетку, чтобы та вытерла слёзы. — Тут слезами уже не поможешь. Вставать на учёт в женской консультации где будете? У нас или в Кемерово?
— Скажите, а ничего сделать нельзя? — спросила мама еле справившись с эмоциями. — Может аборт можно сделать? Срок ведь ещё очень маленький.
— Можно конечно, но тогда она бесплодной может остаться. Первая беременность, так ещё и ранняя — сказала женщина, что-то записывая в карточку. — Ей шестнадцать и сейчас бурно идет перестройка организма. Если вмешаться, то последствия могут быть самыми страшными. Вплоть до летального исхода. Я такую ответственность брать на себя не буду, да и вам не советую. Раз уж ноги научилась раздвигать, то пусть несёт ответственность за последствия.
Я тихо всхлипнула и чтобы не разреветься на глазах этой ужасно бестактной женщины, пулей выскочила из кабинета, выбегая на улицу.
Забежав в беседку и забравшись на лавку с ногами, я дала волю слезам.
Такого поворота событий я и в самом страшном сне не могла представить. Всегда осуждала девчонок, что в таком раннем возрасте становятся матерями, а сейчас сама встала в их ряды.
— Даш, что будем делать? — тихо спросила мама, появление которой я совершенно не заметила из-за погруженности в себя.
— Мам, я не знаю — срываясь на крик, произнесла я. — Я не знаю!
— Звони ему, пусть возвращается и будете вместе решать — сказала мама сама находясь на грани. — Он тебе ребёнка заделал, пусть воспитывает теперь.
— Я не буду никому звонить — твердо произнесла, размазывая потекшую тушь по щекам. — Я справлюсь сама.
— Нет, ты позвонишь ему! — крикнула мама, дёрнув меня за руку, заглядывая в глаза. — Я не позволю тебе поломать свою жизнь, став матерью-одиночкой! Если не позвонишь, то я сама позвоню. Или ещё лучше сразу к его родителям поеду.
— Нет, мам, нет — воскликнула я, прижимаясь к матери в попытке успокоить ее. — Я сама. Я позвоню, только ты не вмешивайся. Пожалуйста.
— Послезавтра я закончу дела в Новосибирске и вернусь за тобой — сказала мама, поглаживая меня по спине. — Надеюсь, что ты разберёшься за это время, иначе я сама все решу. Поехали, отвезу тебя в училище.
«Ни за что ему не позвоню!» - твердо решила что для себя, но вслух сказать не решилась.
— Гордеева, ты с ума сошла? — воскликнула Татьяна Николаевна, когда я сказала ей о своем решении покинуть команду и уйти из спортивной гимнастики вообще. — У нас всероссийские соревнования через месяц, а ты сейчас говоришь мне о том, что уходишь.
— Татьяна Николаевна, я правда не могу больше заниматься гимнастикой — сказала я, нервно теребя края темно синей олимпийки.
— Да что случилось, ты можешь мне объяснить? — спросила Морозова, вскочив со своего кресла и присаживаясь на стул напротив меня. — Ты же лучшая в нашем училище. Эти соревнования твой шанс выйти в большой спорт. Там будут представители различных спортивных команд, даже иностранных. Ты понимаешь, что отказываясь от этих соревнований ты навсегда закроешь дверь в успешное будущее?
— Я все понимаю — твердо произнесла я, подняв глаза на тренера. — Извините, я знаю, что подвожу и вас, и девчонок, но я приняла решение и его менять не буду.
— Скажи честно, это из-за Головина? — чуть тише спросила Морозова, взяв меня за руку. — Из-за того, что он уехал? За ним в Москву хочешь уехать?
— Нет, он здесь совершенно не причём — сказала я, стараясь выглядеть как можно более убедительной, хотя внутри все предательски дрожало.
Тяжело вздохнув, Татьяна Николаевна встала со стула и похлопав меня по плечу, подошла к окну и достав из кармана пачку сигарет и зажигалку, закурила.
— Что ж, ты уже достаточно взрослый человек, чтобы самой решать что тебе нужно — тихо сказала Морозова, ее голос чуть дрожал. — Чем планируешь дальше заниматься?
— У меня поезд в Питер сегодня ночью — сказала я, еле сдерживая рвущиеся наружу слёзы. — Буду там поступать в институт на подготовительные курсы. Уже документы подала.
Конечно же я врала, другого выхода у меня не было.
— А родители, они не против? — спросила Морозова не поворачиваясь ко мне. — Питер это не наш городок и не Кемерово.
— Они приняли мое решение спокойно — сказала я, встав со своего места и подходя к тренеру. — Татьяна Николаевна, вы простите меня, но по другому я не могу. Простите…
Женщина тихонько всхлипнула и выбросив сигарету в окно, крепко обняла меня, прижимая к себе.
— Пусть у тебя будет все хорошо — сквозь слёзы говорила Морозова, гладя меня по спине. — Ты молодец. Ты достойна быть счастливой. Пусть все получится так, как ты этого хочешь. Я с тобой, чтобы ты не решила.
— Спасибо вам — проговорила я, улыбаясь сквозь слёзы. — Вы для меня так много сделали. Всю жизнь буду вам благодарна.