Мы можем все исправить

Никто из нас не застрахован от ошибок. Каждый может оступиться: сказать сгоряча, сделать не подумав, обидеть не поняв… И пусть далеко не все можно простить, но человеку порой просто необходимо дать шанс, ведь иногда именно маленький шанс способен изменить целую жизнь… Олег Рой Если прошлое не отпускает, то оно ещё не прошло! Эльчин Сафарли. Мне тебя обещали

— Дашка, ты чего там зависла? — спросила Света, остановившись у двери. — Хочешь опоздать на тренировку? Ведь снова нагоняй от Морозовой получим. — Ты иди, а я позже подойду — сказала я, складывая в рюкзак конспекты. — Мне ещё с физиком нужно переговорить по поводу пересдачи зачёта. Морозова в курсе. — Ладно, я форму твою захвачу и в раздевалке оставлю, чтобы тебе в общагу бежать не пришлось — сказала подруга, выходя из аудитории. — Поторопись, мы же сегодня на брусьях тренируемся. — Я постараюсь быстрее — ответила я, отправляя в рюкзак учебник по литературе. Через десять минут раздался звонок, оповещающий о том, что начались занятия у второй смены. Благо аудитория, в которой я находилась, оставалась свободной, и мне не пришлось ждать преподавателя в коридоре. Но шло время, а его всё не было и не было. — Отлично — недовольно проговорила я, запрыгивая на парту. — Назначил время, а сам не пришел. Ещё и тренировку пропущу. Достав из кармана рюкзака телефон, я сразу же заметила несколько входящих смс. Несколько сообщений от мамы и Саши, который сейчас находится на сборах в Москве. Я безумно скучала, так как мы не виделись почти две недели. Ужасно длительный срок, ведь обычно на все его игры мы ездили вместе. Расставались максимум на день или два, а тут две недели. Да, я могла и в этот раз поехать с ним, к тому же папа сейчас был в Москве по делам, и можно было заодно с ним повидаться, но грёбаный зачёт по физике нарушил все мои планы. Селезнёв, преподаватель по физике, отправил меня на пересдачу, пришлось остаться в училище и более углублённо изучать материал, так как, по его мнению, моих знаний недостаточно, чтобы поставить положительную отметку. Потянувшись в сумку за учебником, чтобы ещё раз повторить материал, я случайно задела бутылочку минералки, что купила для того, чтобы взять с собой на тренировку. Одно моё неосторожное движение и она укатывается под парту. — Блииин… — простонала я, спрыгивая с парты и наклоняясь, чтобы поднять бутылку. Шлепок по попе заставил меня подскочить от неожиданности. Я резко повернулась к нахалу, готовясь зарядить ему пощёчину, но каково было моё удивление, когда я увидела перед собой Сашу, улыбающегося во все тридцать два. — Головин, ты с ума сошел? — воскликнула я, смотря на молодого человека. — Нельзя же так делать! — Это ещё почему? — усмехнулся Саша, обхватывая мою талию руками, прижимая к себе. — Ты моя девушка. — Ты напугал меня — сказала я, продолжая строить из себя обиженку. — Извини, не удержался — тихо рассмеявшись, сказал Головин, чмокнув меня в носик. — Даш, мы, кажется, договаривались, что ты не будешь надевать такие короткие юбки. И что я сейчас вижу? — Это ты принял такое решение — хитро усмехаясь, сказала я, обвивая шею молодого человека руками. — Я своего согласия не давала. К тому же, тебе ведь они нравятся. Или я ошибаюсь? — Нравятся, но только в том случае, если ты их надеваешь, когда я рядом — ответил Саша, опуская руки чуть ниже талии. — А не тогда, когда я за две тысячи километров. — Кстати, ты же говорил, что только через два дня вернёшься. Что-то случилось? — спросила я, обеспокоенно смотря на молодого человека. — Ничего особенного, если не считать того, что меня пригласили в Академию ЦСКА — ответил Саша. — Серьезно? Саш, это же очень круто! — радостно взвизгнула я, обнимая Головина. — Я тебя поздравляю! Ты же так мечтал об этом. Шаг в большой футбол сделан. — Вообще-то ещё не сделан — улыбнувшись, сказал Саша, целуя меня в лоб. — Я пока ничего не ответил. — Так, я сейчас не поняла — сказала я, отстраняясь от молодого человека, заглядывая ему в глаза. — Почему это ты ничего не ответил? — Тебе ещё год здесь учиться — сказал Головин, заправив прядь волос мне за эхо. — Мы же договорились, что если уедем куда-то, то только вместе. Поэтому я решил повременить с ответом и дождаться, пока моя девочка получит аттестат. — Твоя девочка сейчас тебя убивать будет — сказала я. — Саш, ты понимаешь, что там ждать так долго не будут. Шанс упускать нельзя и если приглашают — нужно ехать. — Даш, я всё сказал — произнес Головин. — Поедем через год вместе. Если не нужен буду в ЦСКА — найду другой клуб. — Дурак ты, Головин — тихо рассмеявшись, сказала я, уткнувшись лицом в шею молодого человека. — Но я тебя так люблю. — А ты красавица — улыбнулся Саша, целуя меня в губы. — Люблю тебя… Я улыбнулась сквозь поцелуй, буквально повиснув на шее молодого человека, в то время как он углубил поцелуй и, подхватив меня за бедра, резко оторвал от пола, усаживая на парту. — Саш, что ты делаешь? — прошептала я, как только Головин оторвался от моих губ и принялся осыпать поцелуями шею. — Мы в учебной аудитории. — Плевать, я слишком сильно соскучился по тебе — севшим голосом проговорил молодой человек, принимаясь расстёгивать пуговки на моей блузке, открывая новые места для поцелуев. — Ты сумасшедший — тихонько рассмеялась я, вздрагивая от ощущения его горячего дыхания на своей коже. — Сюда с минуты на минуту придёт Селезнёв. — Когда сюда шел, видел, как он в столовку вместе с историчкой направлялся, так что у нас есть минут двадцать — сказал Головин, оставляя красные отметины на моей груди и скользя руками вверх по моим ножкам, забираясь под юбку. — За это время можно многое успеть, если ты, конечно, не будешь сопротивляться. — Может, все же перенесем на вечер? — предложила я, немного отстраняясь от молодого человека. — Инга уехала к родителям на выходные, так что в комнате никого лишнего не будет. Здесь мне как-то не по себе. — Да ладно, Гордеева, это же экстрим — улыбаясь, сказал Саша, целуя мои скулы. — Неужели тебя это не заводит? Просто забей. Я попыталась расслабиться и отдаться ощущениям, но внутри все по-прежнему трепетало от волнения. Резким движением Саша стянул с моих плеч блузку и отправил ее к противоположному краю парты. Не оставаясь в долгу, дрожащими от волнения пальчиками, я потянула молнию на его толстовке вниз, желая поскорее избавить молодого человека от этого, ненужного в данный момент, предмета гардероба и уже, наконец, добрался до такого желанного тела. — Ты как капуста — рассмеявшись, сказала я, стягивая с него толстовку и обнаружив под ней футболку. — Пока тебя разденешь — весь запал погаснет. — Не волнуйся, я снова разожгу — усмехнулся Головин, помогая мне справиться с его футболкой. — Я не сомневаюсь — хитро улыбнувшись, сказала я, начиная покрывать влажными поцелуями его ключицы, в то время как руки молодого человека снова забрались под мою юбку и, остановившись на резинке трусиков, потянули их вниз, отбрасывая куда-то в сторону. Поцелуи становятся всё неистовей и жарче, голова идёт кругом от всего происходящего. Завожу одну руку назад, опираясь о парту, дабы найти минимальную опору, другой судорожно пытаюсь расстегнуть ремень на джинсах Головина. Увидев, что у меня ничего не выходит, он тут же поспешил помочь. Как только с ремнем было покончено, я, легонько проведя ноготками по прессу молодого человека, пробираюсь ладошкой к центру его возбуждения, начиная совершая поступательные движения вверх-вниз. Судорожно выдохнув мне в шею, Саша подхватил меня под колени, придвигая к самому краю парты. — Саш, мне как-то неловко — прошептала я, смотря на портреты, висящие на стене. — На нас смотрят Эйнштейн, Склодовская и Сахаров. Складывается ощущение, что мы здесь не одни. Саша звонко смеётся, немного отстранившись от меня. — Тебе неловко заниматься этим перед портретами? — смеясь, спросил Саша. — Гордеева, ты сводишь меня с ума. — Но они так смотрят, будто живые люди — усмехаясь, сказала я, косясь на портреты выдающихся учёных. — Не только портреты на вас смотрят, молодые люди — раздался со стороны двери строгий голос Селезнёва. Услышав голос преподавателя, мы вздрогнули от неожиданности и, оторвавшись друг от друга, стали судорожно натягивать на себя одежду, боясь даже поднять глаза на физика, вошедшего в аудиторию в такой неподходящий момент. — Иван Владимирович, пожалуйста, не рассказывайте об этом никому — сказала я, дрожащими руками застегивая пуговки на блузке. — Нам очень жаль, что все так получилось. — Очень сомневаюсь — усмехнувшись, сказал преподаватель, подходя к своему столу. — Скорее вам жаль, что я нарушил ваше уединение. Вы хотя бы дверь закрывайте, если уж решили разнообразить свою интимную жизнь. А чтобы Эйнштейн и Склодовская-Кюри не смущали, в следующий раз уединитесь в кабинете анатомии. Там вы никого не удивите тем, чем собрались заниматься. Все свои. Освежите в их памяти то, как происходит процесс размножения. После этих слов у Саши вырваться смешок, за который он тут же получил от меня локтем в бок. — Мы учтём, Иван Владимирович — еле сдерживая смех, проговорил Головин. — Вы извините за то, что вам пришлось все это увидеть. — Ну, самое интересное я увидеть не успел, к счастью — сказал мужчина, надевая очки. — Так, ладно, Гордеева, давай зачётку. Поставлю тебе этот зачёт. Не хватало мне ещё раз вас застукать за подобным. Радостно улыбнувшись, я быстро достала из рюкзака зачётку и положила ее перед преподавателем. Селезнёв быстро расписался в ней, перенося данные и в свою ведомость. — А сейчас марш отсюда — сказал физик, возвращая мне зачётку. — Сейчас первокурсники придут. — Спасибо вам, Иван Владимирович — поблагодарила я преподавателя, схватив рюкзак и направляясь к выходу, выталкивая из кабинета смеющегося Головина. — Вы только предохраняться не забывайте — вдогонку сказал нам Селезнёв. — Ага — сказала я, выходя из аудитории, плотно закрывая дверь. — Да, крайне неловкая ситуация вышла — смеясь, сказал Саша, обнимая меня за плечи. — Неловкая? Да это катастрофа! Как ему в глаза теперь смотреть после всего? — воскликнула я, сбрасывая руку молодого человека со своих плеч. — Это все ты, Головин! Ну что, испытал экстрим? — Ещё какой — усмехнулся молодой человек, в два счета догоняя меня. — Слушай, но ведь во всём случившимся есть и свои положительные моменты. Тебе поставили зачёт, даже отвечать не пришлось. — Ну конечно, стал бы он принимать зачёт у девчонки, которая стоит перед ним без трусов — проговорила я и тут же резко остановилась, заставив Головина врезаться мне в спину. — Чё случилось? — спросил молодой человек, прочитав на моём лице ужас. — По-моему, я трусики там забыла — испуганно произнесла я, обернувшись и увидев, как в аудиторию заходит толпа ребят с первого курса. — Серьезно? — воскликнул Саша, смотря то на меня, то на дверь кабинета физики. — Как ты могла их забыть? — О, не думаю, что сейчас время обсуждать это — проговорила я и всучив свой рюкзак Головину, быстро побежала к двери аудитории, придерживая юбку сзади. — Сейчас вернусь. Войдя в кабинет, я сразу же поймала на себе не меньше тридцати пар глаз, от чего тут же покраснела, лихорадочно соображая, как же мне теперь незаметно забрать своё бельё. — Гордеева, что-то забыли? — спросил Селезнёв, взяв в руки кусочек мела, подходя к доске. — Да, мобильный — быстро проговорила я, подходя к нужной парте. — Сейчас найду и уйду. Селезнёв ничего не ответил, записывая тему лекции. — Ты здесь ничего не находил? — шепотом спросила я у парня, что сидел сейчас на том месте, куда Саша отбросил моё бельё. — Тут не было никакого телефона — ответил парень. — А кроме телефона ты тут ничего не находил? — раздражённо спросила я, склоняясь над молодым человеком. — Имей ввиду, что если припрятал и я найду это у тебя, все училище узнает о том, что на потоке первокурсников учится извращенец. Хочешь прославиться? Могу устроить. — Я понятия не имею, о чем вы — ответил парень, испуганно смотря на меня. — Правда. Здесь ничего не было. — Гордеева, твой «телефон» у меня — громко проговорил Головин, приоткрыв дверь в аудиторию. — Не терроризируй парнишку. По хитрой ухмылке я тут же поняла, что он изначально знал, где мои трусики и решил просто надо мной поиздеваться. — Извини парень — натянув улыбку, сказала я и стремительно покинула аудиторию, громко хлопнув дверью. — Ну ты и придурок! — воскликнула я, толкнув согнувшегося пополам от смеха Головина. — Что за идиотские приколы? Я себя полной дурой выставила сейчас. Чуть обыск не устроила! — Я бы с удовольствием посмотрел на это — смеясь, сказал Саша, возвращая мне моё бельё. — Все, ты меня выбесил — сказала я, забирая из его рук свой рюкзак и направляясь в сторону женского туалета. — Вечер отменяется. Пусть теперь твои друзья тебе напряжение снимают. — Даш, ну перестать — виновато улыбаясь, сказал Саша, следуя за мной. — Это шутка была. Ты что, шуток не понимаешь? — Месяц ко мне не подходи — строго произнесла я, заходя в уборную. — Я все сказала. Месяц достаточно большой срок, чтобы подумать о своём поведении. Может случится чудо и ты шутить так тупо перестанешь. И вообще, уходи отсюда. Дверь с буквой «М» в другом конце коридора. Громкий звонок будильника заставил меня резко открыть глаза и подскочить в кровати. Моменты из прошлого постепенно стали расплываться и я поняла, что это был всего лишь сон. — У тебя такое лицо, будто ты призрака увидела — сказала Полина, стоя у зеркала, собираясь на работу. — Если бы призрака — вздохнув, сказала я, падая обратно на подушки. — Воспоминания стали меня преследовать даже во снах. И главное, всё так реально было. Поль, слушай, может мне к психологу стоит наведаться? — Гордеева, тебе мужика нормального надо — усмехнувшись, сказала подруга, старательно выводя стрелки на глазах. — Тогда и спать крепко будешь. Без всяких снов. Я тебе как специалист говорю. — Много ты понимаешь в психологии — сказала я, распластавшись на широкой кровати в форме звездочки. — Ты стоматолог. — Я медик и нам преподавали психологию — ответила подруга, стирая неудавшуюся стрелку, тут же рисуя новую. — Так что кое-что, да я понимаю. Психология в моей профессии не менее важна, чем умение пломбировать, удалять, вычищать и дальше по списку. Без знаний психологии я бы уже давно без пальцев ходила. — Ладно, убедила — тихо рассмеявшись, сказала я. — Ты до которого сегодня? — Последняя запись в восемь — проговорила Никольская, отправляя подводку в сумочку. — Так что к девяти вернусь. — Мы с Пашкой, наверное, сегодня дома переночуем — сказала я, сладко потягиваясь. — Нужно подобраться там. Почти месяц дома не была, наверняка огромный слой пыли скопился. — Мы ездили туда два дня назад — сказала подруга. — Я прибралась, так что никакой пыли там уже нет. — Все равно я по дому соскучилась — улыбнувшись, сказала я. — Если хочешь, можешь к нам приезжать. Пиццу закажем, фильмы посмотрим. — Предложение, конечно заманчивое, но я откажусь — сказала Полина. — Не охота после работы тащиться на другой конец Москвы. Давай перенесем все на завтрашний вечер. — Хорошо — сказала я, кутаясь в мягкое одеяло. — Полин, у тебя зарядку можно попросить? — тихо спросил появившийся на пороге Головин. — Батарея на телефоне садится. От шока у меня глаза на лоб полезли. Кого-кого, я его здесь я никак не ожидала увидеть. — Можешь не шептать, она уже не спит — рассмеявшись, сказала Полина, передавая зарядное молодому человеку. — Доброе утро, Дашунь — широко улыбаясь, сказал Саша. — Поль, спасибо. Подмигнув мне, Головин исчез из комнаты так же быстро, как и появился. — Выдохни, подруга — смеясь, сказала Полина, бросив взгляд на меня. — А то воздух от напряжения вибрировать начал. — Что он здесь делает?! — тихо воскликнула я, садясь в кровати, поглядывая то на дверь, то на подругу. — Спокойно, он всего лишь приехал раньше, чтобы вместе с тобой и Пашей поехать по магазинам — ответила Никольская, крася губы помадой. — Вы же вчера об этом договорились. — Мы договорились встретиться в торговом центре, а не в твоей квартире! — возмущалась я, набрасывая на плечи халат подруги. — Откуда он вообще твой адрес узнал? — Я сама ему вчера назвала, на всякий случай — сказала Полина, доставая из шкафа свой выстиранный и выглаженный халат, аккуратно складывая его в пакет. — И твой тоже. — Зачем? — недовольно воскликнула я. — Он же теперь меня никогда в жизни в покое не оставит. А переезжать мне некуда. Квартира ипотечная. — Я для этого и сообщила твой адрес — улыбнувшись, сказала Полина, потрепав меня за щеку. — Хватит с тебя этого покоя. Встряхнуться нужно. Тебе двадцать один, а ты живешь и мыслишь, как сорокалетняя разведенка. Кроме дома, работы и ребёнка ничего не видишь и ничего тебе не нужно. Ты молодая девушка и у тебя должна быть ещё и личная жизнь. Саша хороший парень. — Я же тебе вчера всё объяснила — сказала я, недовольно смотря на подругу. — Мне не нужны больше никакие отношения с Головиным. Все закончилось уже давно. — А я считаю, что все твои слова — это полный бред — сказала Полина, собирая волосы в высокий хвост. — Всю ночь думала и пришла к выводу, что в тебе говорит та обиженная шестнадцатилетняя девчонка, которая рассталась с парнем из-за банального недопонимания. Да, я знаю, что ситуация, в которой ты оказалась, была ужасной, и тебе многое пришлось пережить. Но ведь и его понять можно. Если бы я застала своего парня в постели с другой — живыми они бы из неё не выбрались. Прошло пять лет, вы снова встретились. Объяснились друг с другом. Саша понял, что совершил огромную ошибку, не поверив тебя тогда. Сейчас он пытается её исправить, искренне желает участвовать в жизни сына и загладить свою вину перед тобой. Даш, вашим отношениям нужно дать ещё один шанс. Всё ещё можно вернуть. Из комнаты Паши послышался его радостный смех. И услышав его, я растерянно подняла глаза на подругу. — Я не знаю, что мне делать — горько усмехаясь, сказала я. — Просто понятия не имею, как мне быть. — Не залезай в свой стальной панцирь — сказала подруга, обняв меня. — Не гони его и попробуй все начать с нуля. По моему, тебе есть ради кого попытаться. — Психолог из тебя отличный — благодарно улыбнулась я. — Ладно, посмотрим, что из всего этого выйдет. — Гордеева, ты ж моя умница! — счастливо улыбаясь, сказала Полина, расцеловав меня в обе щеки. — Мне уже пора бежать, а то по пробкам добираться долго. А ты иди завтракать. Я там уже всё приготовила. На троих. Кстати, можно взять твою машину, а то моя в ремонте? — Уже успела что-то сломать? — усмехнувшись, спросила я, надевая мягкие тапочки. — Смотри, Олег вернется — больше никогда за руль не пустит. — Он ничего не узнает — хитро усмехаясь, сказала подруга. — Да и там царапинка малюсенькая. Ты же меня не сдашь? — Да не сдам, конечно — улыбнулась я, направляясь в ванную, чтобы немного привести себя в порядок. — Ключи в рюкзаке в боковом кармашке. Позвони мне вечером, как домой доберёшься. — Люблю тебя — чмокнув меня в щеку, сказала подруга и упорхнула на работу. Умывшись и почистив зубы, я направилась в зал, где сейчас находились Паша и Головин. Они так увлеченно играли в приставку, что сразу и не заметили моего присутствия. — Мам, мы с Сашей в фифу рубимся — довольно улыбаясь, сказал Паша, бросив на меня быстрый взгляд, а затем снова всё внимание сосредоточил на игре. — Я ему уже два гола забил. — Молодец, ему еще кроме тебя никто не смог забить — сказала я, оперевшись плечом о косяк двери. — Но пора завтракать, позже доиграете. Бегом на кухню. — Ну мам, еще чуть-чуть — потянул мальчик, не выпуская из рук джойстик. — Завтрак и подождать может. — Паш, маму нужно слушаться — улыбнувшись, сказал Саша, забирая из рук мальчика джойстик, откладывая его в сторону. — Ты же спортсмен и знаешь, что режим питания нарушать нельзя, а завтрак — это самый главный приём пищи. Тебе ещё за Сборную играть, а ты с детства начинаешь здоровье портить. Футболисты национальной команды должны быть абсолютно здоровы. — Всё-всё, я понял, уже бегу — улыбнулся Паша и, вскочив с дивана, быстро побежал на кухню. — Мне кажется или я неплохо справляюсь ролью отца — довольно улыбаясь, сказал Саша, подходя ко мне на непозволительно близкое расстояние. — Не будь так уверен — сказала я, положив руку на грудь молодого человека, отстраняя его от себя. — Всего лишь уговорил его позавтракать. — Большие победы начинаются с маленьких достижений — широко улыбаясь, сказал Головин, одной рукой обхватывая мою талию. — Знаешь, ему бы ещё не мешало сестрёнку подарить. — Остынь, Головин — усмехнулась я, делая шаг назад, выбираясь из объятий молодого человека. — Ты без пяти минут как сыном обзавелся, а уже о втором ребёнка говоришь. Тебе не кажется, что ты торопишься? — Ну, может быть чуть-чуть, и тороплюсь — сказал Саша, снова приближаясь ко мне. — Годик подождём, а потом решим этот вопрос. — Ты слишком самоуверен — сказала я, вскинув подбородок. — Такие вопросы будешь решать с кем-то другим. — Нет уж, только с тобой — довольно улыбаясь, сказал Саша и чмокнув меня в губы, направился на кухню. Завтрак прошёл в довольно приятной атмосфере. Мы шутили, смеялись, Паша делился последними новостями из своей жизни: о том, как идут дела в подготовительном классе, на тренировках. Я на мгновение выпала из реальности и представила, будто бы не было этих тяжёлых пяти лет, будто бы всё это время мы были обыкновенной семьёй. — Не боишься нападения поклонников? — спросила я у Саши, как только мы подъехали к торговому центру. — Меня не так уж часто узнают — усмехнулся Головин, припарковывая машину недалеко от входа. — К тому же сейчас здесь не очень людно. Внутри торгового центра действительно было очень малолюдно. Несмотря на то, что вроде бы выходной день и обычно здесь не протолкнуться, мы были одни из немногих, кто в это субботнее утро променял теплую кроватку на поход по магазинам. Что уж тут говорить, не любила я ездить в такие места по вечерам, поэтому и потащила всех сюда с утра пораньше. Первым делом мы зашли в магазин спортивной одежды и обуви. Сын давно заприметил этот магазин, так как здесь можно было найти футбольную форму практически всех клубов или же сделать заказ. Пока Головин и Паша выбирали подходящие для тренировок в футбольной школе бутсы, я прогуливалась мимо стеллажей, просматривая варианты футбольной формы. — Нашла уже что-то? — спросил Саша, подходя ко мне, в то время как Паша примерял очередную пару обуви. — Да, как тебе такой вариант? — с усмешкой спросила я, взяв в руки вешалку с детской футбольной формой с логотипами Спартака. Да, я видела, что Саша присмотрел для Паши форму ЦСКА, так как был уверен, что мальчик будет учиться именно при этом клубе. — То есть как Спартак? — спросил молодой человек, удивленно вскинув бровь. — Ты сейчас серьезно? — Более чем — довольно улыбаясь, сказала я, взяв еще один комплект формы, но на размер больше. — Ты бы для начала спросил у сына, где он обучаться будет, прежде чем выбирать ему форму. — Я был уверен, что это будет ЦСКА — воскликнул Головин, чем привлек внимание нескольких консультантов к нам. — Это с какой такой радости? — спросила я, смотря на молодого человека. — Пашей заинтересовались скауты Академии Спартака и пригласили его в футбольную школу. К тому же, их стадион из наших окон виден, Пашку не придется возить через весь город на тренировки. Школа и Академия рядом находятся — по-моему, наилучший вариант. — Я сам могу его возить — не унимался Головин. — Я хочу, чтобы мой сын обучался при клубе, в котором играю я. — Что за детский сад — недовольно проговорила я, отдавая продавцу-консультанту форму для того, чтобы тот отнёс её в примерочную. — Не нужно из Паши лепить свою копию. Достаточно того, что вы внешне похожи. Он будет обучаться в Спартаке и точка. — Ничего не точка — решительно возразил Саша. — Мы ещё обсудим этот момент. — Может ещё в четырнадцать его в училище олимпийского резерва отправим? — не сдержавшись, крикнула я. — Найдет там себе гимнасточку, сделает ей ребенка, а потом сбежит обратно в Москву. Ну, чтобы уж точно как ты был? — Чего ты орёшь? — прошипел Головин, схватив меня за запястье, дёрнув на себя. — Да потому что ты бесишь меня — сказала я, выдергивая свою руку из его хватки. — Он не ты, ясно? Не нужно вмешиваться в его судьбу сейчас. Подрастет немного, сам решит, где ему играть и играть ли вообще. — Давай оставим выяснения отношений на потом — тихо проговорил Саша, бросив взгляд на поглядывающих в нашу сторону консультантов. — Сейчас не время и не место. — Впервые с тобой соглашусь — фыркнула я, возвращаясь к сыну, что крутился у зеркала, рассматривая себя в новенькой форме. — Ну как вам? — спросил мальчик, поворачиваясь к нам с Сашей. — Отлично сидит — улыбнулась я, обтянув немного задравшуюся футболку. — Тебе самому нравится? — Очень — довольно улыбаясь, сказал Паша. — Бутсы вообще огонь. Такие лёгкие. Как будто вообще ничего на ногах нет. — Нигде не жмут? — спросила я, присаживаясь на корточки, прощупывая пальцами носик обуви. — Ноги не сотрешь? — Не, они очень удобные — ответил мальчик, топая ногами. — Так что, берём? — Раз нравится, то, конечно же, берём — улыбнулась я, чмокнув сына в макушку. — Беги переодеваться, и пойдем на кассу. Мальчик радостно подпрыгнул и умчал в раздевалку. — Вы берете всё? — спросил продавец, подходя к нам. — Да — хором ответили мы с Сашей, а затем переглянулись. — Ты же не против, если я оплачу покупку? — спросил Головин, доставая из кошелька карточку. — Против — быстро проговорила я. — Я сама в состоянии купить сыну форму. — Даш, ну перестань — тяжело вздохнув, сказал Саша, взяв в руки пакет, который передал ему продавец. — Я четыре года не участвовал в его жизни, так можно я хотя бы форму ему сам куплю. — Как прикажешь это объяснить Пашке? — спросила я. — Для него странно, что человек, которого он знает несколько часов, покупает ему такие дорогие вещи. — Я сейчас — улыбнувшись, сказал Саша, побежав в сторону кассы. Через минуту он уже протянул пакет и чек мне. — Ему не обязательно знать — сказал Саша. — Пусть думает, что ты купила. А мне будет приятно, что я хоть что-то для сына сделал. Через пару минут Паша вышел из раздевалки, и мы втроём направились гулять по торговому центру. Естественно, когда на горизонте замелькал магазин со всякими суперсовременными гаджетами, Паша, как и любой ребёнок двадцать первого века, не смог пройти мимо и потащил нас внутрь. Как только мы вошли в магазин, мой телефон завибрировал, давая понять, что кому-то я срочно понадобилась. На экране номер не высветился, но я все же сняла трубку, так как могли звонить с работы. — Да — ответила я, прикрывая другое ухо рукой, дабы лучше расслышать своего собеседника, так как в магазине достаточно громко играла музыка. — Дашунь, а тебе идёт это платье — услышала я на том конце голос Вадима. — Что тебе нужно? — тихо спросила я, отходя чуть дальше от Паши и Головина, чтобы они не стали свидетелями этого разговора. — Ты знаешь, что мне нужно — противно рассмеявшись, сказал молодой человек. — Жду тебя через пять минут в кафе на первом этаже. Обсудим кое-что. Связь прервалась. Тяжело вздохнув, я отправила телефон обратно в сумочку и подошла к Саше. — Мне нужно на пару минут отойти — сказала я ему, стараясь сохранять спокойствие— Просмотри за Пашей, пожалуйста. — Да, конечно — ответил Головин, окинув меня обеспокоенным взглядом. — Даш, у тебя ничего не случилось? — Все нормально, я скоро вернусь — сказала я, еле выдавив из себя улыбку. Выйдя из магазина, я быстро направилась в назначенное Вадимом место. — Мило смотритесь — усмехаясь, сказал Чернов, заказывая себе обыкновенный черный кофе. — Мама, папа и ребёнок. Прям образцовая семья. Когда на свадьбу позовете? — У меня нет никакого желания с тобой говорить на эту тему — проговорила я, внимательно смотря на молодого человека. — Говори, что хотел или я ухожу. — Ты знаешь, что у меня большие долги — сказал Чернов, сложив пальцы в замок. — Мне деньги нужны, чтобы рассчитаться. — Насколько большие? — спросила я, вопросительно изогнув бровь. — Почти двадцать миллионов — ответил молодой человек, делая глоток кофе. — Если через два месяца не верну, будет все двадцать пять. — Ты промотал где-то двадцать миллионов и сейчас собрался стрясти их с меня? — возмутилась я. — Где, по-твоему, я должна достать такие деньги?! — Даш, меня это мало волнует — спокойно проговорил молодой человек. — Но если ты не поможешь, то будет плохо не только мне, но и тебе, и твоему сыну. Люди влиятельные и если три человека вдруг пропадут — искать их никто не будет. — Почему я должна вообще тебе помогать? — спросила я, еле сдерживая гнев. — Ты мне всю жизнь поломал! — Потому что мои кредиторы считают, что ты моя бывшая и Пашка мой сын — сказал Чернов с совершенно невозмутимым лицом. — Я сам так сказал, так как нужно было подстраховаться. — То есть ты использовал нас как гарантию получения денег — подытожила я. — Те, кому ты должен, знают, что если ты не вернёшь деньги, можно будет надавить на нас. — Ты не только чертовски красивая, но ещё и умная девушка — усмехнувшись, сказал молодой человек. — Именно так. Ты и Пашка всего-навсего гарантия. Хотя здесь больше уместен такой термин, как залог. — Но у меня нет таких денег! — сказала я, разведя руками. — Мне за работу со Сборной заплатят только пятьсот тысяч. Квартиру я продать не могу, я ее в ипотеку взяла. — Даш, а Головин что, мало зарабатывает своим футболом? — усмехнувшись, спросил Чернов, склоняясь ко мне. — Попроси у него. Думаю, тебе он не откажет. А вот, кстати, и он. Здорова, Санёк. Стул рядом со мной скрипнул и, повернув голову, я увидела Головина, который бросил на меня просто убийственный взгляд. Вероятно, он был очень зол на меня из-за того, что я не сообщила ему о том, к кому убежала на встречу. — Где Паша? — сразу же спросила я, заметив, что ребёнка рядом с ним нет. — В детской комнате — быстро проговорил Саша, внимательно смотря на Чернова. — Не волнуйся, там все нормально с ним. Чего тебе от неё надо? — Да так, решил поинтересоваться, как дела — издевательски усмехаясь, ответил молодой человек. — Все же не чужие друг другу люди. — Давай сразу по делу! — злобно проговорил Саша, и я заметила, как напряглись мышцы его лица. — Говори, сколько тебе от неё нужно? — Двадцать миллионов — совершенно спокойно проговорил Чернов. — Может, поможешь своей девочке? Для тебя ведь это не такие уж и деньги. Или не стоит она того? — На какой счёт их нужно перевести? — спросил Саша, стараясь изо всех сил держать себя в руках. — И как срочно? — Вот это деловой подход — довольно улыбаясь, сказал Вадим, достав из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку. Черкнув на листочке номер счёта, он передал его Головину. — Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше — сказал Чернов, одним глотком допивая свой кофе. — Звякните мне, когда будете переводить деньги. — Где гарантия того, что ты, после получения денег, оставшись её в покое? — спросил Саша, дёрнув Вадима за рукав, заставляя сесть на месте. — Где гарантия того, что после того, как я переведу всю сумму на этот счёт, ты не сбежишь с этими деньгами, не рассчитавшись по долгам? — Я их дать вам не могу — разведя руками, ответил молодой человек. — Остаётся только поверить мне на слово. Признаться честно, я последние годы только и делаю, что бегаю от этих людей. Устал. Хочу жить, как все нормальные люди. Работа, дом, жена и ребёнок. Кстати, Сань, мальчишка уж очень на тебя похож. И раз уж ты решил помочь мне закрыть вопрос с долгами, то я хочу отплатить тебе за это. Ничего у нас с Гордеевой не было. Мне тогда пообещали место в Локомотиве, если я смогу вас рассорить. Подсыпал Даше сильнодействующее снотворное, она и отключилась. Ну, а дальше банальная инсценировка жаркой ночи. Ладно, что-то я засиделся с вами, пора бежать. До встречи. Бросив на стол деньги за кофе, Чернов стремительно покинул кафе, оставив нас с Сашей наедине. — Не смей больше с ним встречаться — тихо проговорил Головин, сжимая кулаки. — Я переведу ему эти деньги, а ты больше никогда с ним даже не заговоришь. — Саш, но ведь… — начала я, но Головин бесцеремонно меня прервал. — Никаких «но»! — рявкнул Саша, ударив кулаком по столу, от чего тот жалобно затрещал. — Чтобы больше никаких встреч и разговоров! Ты не должна больше иметь с ним никаких дел! Понятно тебе? — Да — тихо ответила я, опустив голову. Да, эта ситуация была крайне неприятна для меня. Как не хотелось втягивать в наши с Вадимом разборки Сашу. Но он сам влез. В принципе, как и всегда. — Саш, это очень большие деньги — продолжила я, нервно перебирая пальчиками. — Может все же стоит обратиться в полицию. Пусть там разбираются и с Черновым, и его кредиторами. — Ты сама то веришь в то, что кто-то будет разбираться? — спросил Головин, окинув меня тяжёлым взглядом. — Наверняка за всем этим стоят очень серьёзные люди, которые могут повлиять и на полицию, и на суд. На всё и всех. Даш, самое главное для меня, это чтобы ты и Пашка были в безопасности. Мне никаких для этого денег не жалко. — Спасибо тебе, Саш — прошептала я, прижавшись головой к его груди. Молодой человек ничего не ответил. Он лишь притянул меня ближе к себе, прижимаясь губами к моему лбу. Оставшийся день мы провели также вместе. Бродили по городу, зашли в парк аттракционов, где Пашка прокатился на всём, чем только можно было. А после парка долго сидели в небольшом кафе, обсуждая все на свете, наблюдая за тем, как на Москву медленно опускается ночь. Ближе к девяти Саша отвёз нас с сыном домой. Но Паша был бы не Паша, если бы не уговорил Головина зайти к нам и немного поиграть в приставу. Саша, конечно же, не мог отказать сыну и поднялся к нам в квартиру. Их виртуальное сражение продолжалось, пока Пашка не засопел на плече у Головина. — Заснул в самый ответственный момент — тихонько рассмеялась я, смотря на мирно спящего сына. — Отнесешь в кровать? — Не вопрос — улыбнулся Саша, взяв на руки мальчика. — Мы ведь еще не доиграли — сонно проговорил Паша, повиснув на руках Головина. — Я еще пенальти пробить должен. — Завтра пробьёшь — тихо проговорил Саша, целуя сына в макушку. — Великому футболисту пора ложиться спать. С мальчиком на руках, Саша отправился в детскую, чтобы уложить Пашу в его постель. Через несколько минут молодой человек вернулся ко мне в зал, помогая прибраться после наших посиделок. — Уже поздно, тебе пора возвращаться на базу — сказала я, поднимая подушки с пола, отправляя их обратно на диван. — Даш, можно я останусь? — спросил Саша, складывая приставку обратно в коробку. — Обещаю, что приставать не буду. Могу даже на диване переночевать. — Мне кажется, все слишком быстро — ответила я, смотря на молодого человека. — Паша может неправильно понять. — Я обещаю, что улажу это — улыбнувшись, сказал Головин. — Скажу, что утром приехал в гости. Даш, пожалуйста, разреши мне остаться сегодня с вами. — Ладно, оставайся — после минутного раздумья, ответила я, направляясь в спальную комнату. — Только спишь на диване. — Договорились — довольно улыбаясь, сказал молодой человек. Через несколько минут спальное место для Головина было готово. Я отдала ему одну из своих подушек и одеяло, оставив себе плед, так как в зале было прохладнее, чем в моей комнате. — Ну что, спокойной ночи — сказала я, погасив свет в зале. — Спокойной ночи — ответил Саша, удобно устраиваясь на широком диване. Быстренько приняв душ, я переоделась в ночную рубашку и тут же забралась в кровать. День был довольно насыщенный, поэтому я очень устала и безумно хотела спать. Последнее, что я почувствовала перед тем, как провалиться в глубокий сон, это то, как сердце предательски сильно забилось, когда вторая половина кровати вдруг прогнулась под тяжестью тела Головина и его тёплая рука оказалась у меня на животе. Ей он продвинул меня ближе к себе, прижимая к груди. Тёплое и размеренное дыхание обожгло шею. Вдруг безумно захотелось заплакать. Такие забытые ощущения. Как будто не было этих пяти лет, как будто мы снова те подростки, которые когда-то доверились друг другу и вместе повзрослели. Знала бы я, что этому счастью скоро настанет конец…