Мой папа - Мегатрон

      Мегатрон стоял на мостике «Немезиса» и смотрел на проплывающую внизу Землю. С той высоты, на которой сейчас шел десептиконский флагман, поверхность воспринималась уже не как плоскость, но еще и не как шар.       Наблюдая эту картину, лорд невольно впал в нетипичное для него состояние созерцательности: «А все же Земля красива. Этот мир заслуживает того, чтобы жить и идти своим собственным путем; мы же все это время были здесь всего лишь гостями…»       За спиной раздались легкие шаги. Мегатрон обернулся, уже зная, кого увидит.        «Как же она выросла, - подумал лорд, чувствуя, что на Искре становится теплее, как и всегда при виде Абигейл, - уже не ребенок. Подросток. Почти девушка».       В следующий миг он внимательнее всмотрелся в ее лицо и почуял неладное; затем мысленно отругал себя за несообразительность: ему следовало исполниться подозрений и нехороших предчувствий раньше - сразу же, как только Абигейл тихо вошла на мостик, а не ворвалась вприпрыжку, как делала это обычно.       - Эби, что-то случилось?       Ответом ему было довольно долгое молчание. Мегатрон уже собирался повторить вопрос, как девочка негромко сказала:       - Кто я?       Такого вопроса лорд никак не ожидал, а потому слегка подзавис. Эби между тем продолжила:       - Я не чувствую себя человеком, но не чувствую и десептиконом. Я – никто, лабораторный опыт… Я – это просто… просто ключ к решению проблемы человеческого фактора…       Последние слова она произнесла всхлипывающим шепотом, низко опустив голову. Плечи ее мелко затряслись, несколько хрустальных капель упали на пол, разбившись на мельчайшие осколки.       При виде плачущей девочки Мегатрон испытал странное чувство – тончайший сплав теплоты, жалости и желания утешить; чувство странное, но невероятно сильное. В то же время где-то на краю сознания не затихало удивление: «Откуда она узнала?»       - Абигейл… - протянул ей манипулятор, отчаянно боясь, что она не станет, откажется…       Но она не отказалась. Взобралась на металлическую ладонь, как частенько делала в детстве, ухватилась за фалангу указательного пальца. Мегатрон поднял ее повыше, так, чтобы глаза девочки и его оптика оказались на одном уровне.       - Абигейл, послушай… Не стану отрицать, что, когда ты появилась на борту «Немезиса», я действительно воспринимал тебя как нечто, что смогло бы помочь нам решить проблему человеческого фактора. Но по мере того, как ты росла на моих глазах… на глазах всего экипажа… - эта задача становилась для меня все менее значимой. Я привязался к тебе, Абигейл, и уже не думал о том, что ты можешь быть ключом к решению каких-то вопросов, а просто радовался тому, что ты с нами…       За время этого монолога всхлипывания Эби становились все реже и реже, и наконец совсем прекратились.       Мегатрон продолжил говорить:       - Эби, ты человек – по праву рождения. Ты десептикон – по праву воспитания. Но самое главное – ты… ты… - лорд собрался с силами и наконец облек в слова то, что осознал почти сразу после появления Абигейл на борту, но что так отчаянно отказывался признавать, - Эби, ты – моя нареченная дочь...       Девочка-подросток медленно подняла голову и посмотрела заплаканными глазами в красную оптику Мегатрона:       - Правда, пап?.. - и впервые не услышала в ответ уже ставшее привычным: «Не называй меня так».       В следующее мгновение она снова разрыдалась, но на сей раз это были слезы радости, и не один клик прошел, пока их поток иссяк.       Эби наконец-то услышала то, что мечтала услышать уже давно; громадный серо-стальной мех всю ее жизнь находился рядом, заботился, всегда был готов разделить с ней игры, помочь, утешить, так что для Эби не было бы большего счастья, чем назвать его отцом, но именно этого-то он и не позволял ей сделать. И вот – свершилось.       «Я его дочь. Он сам это сказал», - от этой мысли сердце забилось быстро-быстро, и уже в который раз за сегодня поток слез хлынул из глаз.       Когда столь трогательный момент все же остался позади, Мегатрон решился спросить:       - Слушай, Эби, ты извини, что я спрашиваю, но… откуда ты узнала про «человеческий фактор»?       Ответ его совершенно оглушил:       - Я нашла в архиве запись того совещания.       - Что? В архиве?? Но он же в главном компьютере, а главный компьютер… запаролен как бы, туда так просто не войдешь, тем более – в архивные папки…       Эби хихикнула:       - А кто настоял, чтобы я изучила программирование?       Крыть было нечем. Лорд лишь покачал головой:       - Ох, Абигейл, знаешь, а ты и вправду моя дочь, если не по происхождению, то по духу уж точно…       Подумал немного и добавил:       - О, раз такое дело — не устроить ли нам праздник?       Слезы в глазах Абигейл окончательно просохли:       - Вечеринку, настоящую? И мне можно будет остаться до самого конца?       Мегатрон мгновение поколебался, но желание порадовать Эби оказалось сильнее беспокойства из-за нарушения режима:       - Да. И, пожалуй, ради такого случая я даже отправлю Лазербика за пивом.       - Урра!! - в голосе Эби слышался неподдельный восторг.       - Но пиво только сегодня и ради праздника! Не думай, что отныне я разрешу тебе пить его бесконтрольно.       В тот вечер, казалось, время вернулось вспять, к тому моменту, когда весь «Немезис» праздновал День Наречения Именем Абигейл. Так же звучала музыка и лился рекой сверхзаряженный энергон. Разница была только в том, что на этот раз виновница торжества присутствовала на празднике и находилась в центре внимания: сияющая, счастливая, она не уставала принимать поздравления. Казалось, это был лучший день в ее жизни.       Когда вечеринка перевалила за середину, она улучила момент, отозвала Мегатрона в сторонку и попросила вновь взять ее на ладонь. Серо-зеленые глаза отразили красное свечение оптики лорда десептиконов, когда Эби прошептала:       - Спасибо тебе за этот праздник...       Потом она счастливо улыбнулась, обнимая бронированную фалангу, и сказала совсем уж неслышно:       - Я люблю тебя, пап!       Мегатрон мягко улыбнулся, но промолчал.       Он, конечно, сильно изменился за то время, что Эби провела на «Немезисе», да что там – все десептиконы изменились, - но все же пока не настолько, чтобы признаться нареченной дочери, что тоже любит ее.