so i climb to the top just to fall to the bottom
Палящее солнце Лазурного берега стреляет лучами в номер отеля, где стоимость пепельницы равняется годовому бюджету бедной африканской страны. В каком-то смысле, тратить намного приятнее, чем копить. Конечно, при условии, что у тебя есть что тратить. К слову, мои средства надёжно защищены в швейцарском Credit Suisse вот уже не один десяток лет. На моей яхте «Andiamo» три раза в год устраиваются вечеринки, где распивается неограниченное количество дорогущего алкоголя в бокалах из английского хрусталя. Среди многочисленных закусок имеется свежайшая белая икра, хранящаяся в банках из двадцатичетырехкаратного золота, а на десерт подаётся золотое мороженое и бельгийский шоколад. Апартаменты в Burj Khalifa, гараж с двадцатью спорткарами, и патронаж трёх особенно симпатичных и «подающих большие надежды» теннисисток, едва взявших в руки ракетку. Вы не увидите моё лицо на обложках Forbes и Times, хотя я получаю письма с просьбами об интервью каждый день. Откупоривая бутылку Bonacchi Chianti Riserva, я думаю о тосканском солнце, греющем акры виноградников неподалёку от моей виллы.***
Я ловлю собственный взгляд в отражении столика, где стоит чашка с ароматным первоклассным кофе. На какое-то мгновение — но и его достаточно — ужасно хочется курить, хоть я и бросил. Затянуться бы дешёвой сигаретой, отвратительной и горькой на вкус, как в первый раз. ...Мне двенадцать. Стою у кирпичной стены за школой, местом «бунтарей» того времени, задыхаясь от сигаретного дыма, но всё равно докуриваю чью-то «самокрутку» до конца. Моей матери было нелегко. Вся её жизнь после того, как нас бросил отец — тысяча и один способ прокормить двух мальчишек. Увы, она умерла, успев лишь пригубить вкус достойной жизни. Не слыша врача, тихо обращающегося ко мне на немецком, в то мгновение я отчётливо понял одну вещь: ни одни деньги мира ни черта не стоят, если дорогого тебе человека невозможно спасти.***
Сметаю кофе на пол. Осколки образуют нечто, смахивающее на абстракцию от подражателя Пикассо. Поздно. Память подкинула ещё одно воспоминание. ...Плохая видимость. Не заметил встречного, и как следствие, не справился с управлением. Снова стою у больничной койки, в этот раз глядя на себя самого. Это было так... странно? Видеть собственные черты. Идентичные. Изувеченные. «Мне очень жаль, мы сделали всё, что смогли».***
У нас с тобой — одни глаза на двоих. Лазурно-голубые и такие же бескрайние, как океан, если верить девчонкам, западавших на нас в универе. Да и после — тоже. Мой взгляд цепляется за безмятежную гладь снаружи. Её лазурный оттенок отдаётся резью в сердце. Дрожащими руками сжимаю единственную фотографию. Наверное, можно было бы подкорректировать цвет, убрать потёртости... Нет. Нахрен эти подделки. Настоящее. Вот что важно. Иронично, что произошло это сегодня, в тот самый день. День, когда я умер вместе с тобой.