We’re only getting sicker from the secrets we hide
— Папа, смотри! Маленькая девочка радостно забегает в рабочий кабинет, неся в руках чёрно-белого котёнка. Котёнок истошно мяукает, царапая девочке ладони. Ей хочется похвастаться, что сегодня Капкейк выпил целое блюдце молока. А ещё — пил чай вместе с Барби и Джил. Уходящее солнце играет бликами, прыгая по лакированным полкам. На них — целая жизнь: трофеи, награды, дипломы. «Серебряная звезда» соседствует с армейскими фотографиями. Пятеро высоких и мускулистых парней в сине-серой камуфляжной форме широко улыбаются на фоне стального корпуса авианосца «Рональд Рейган». На столе идеально ровной стопкой сложены светло-жёлтые папки с грифами «Совершенно секретно». Чёрной змеёй по белой бумаге тянется широкая линия, закрывающая от глаз даты, фамилии, имена, абзацы. Мужчина, сидящий за столом, не обращает внимания на шум. Его тёмные волосы чуть взъерошены, а на висках проступила седина. На прошлой неделе ему исполнилось сорок пять. Он в прекрасной физической форме — серая майка обтягивает натренированное тело. — Капкейк, скажи «привет»! — тараторит девочка, протягивая котёнка отцу. Котёнок издаёт сердитое «мяу!» и запрыгивает к мужчине на колени; мужчина дёргается, листы падают на пол, а котёнок съезжает вниз по спортивным штанам. — Нет, я сам. Девочка выпускает из рук листок. — Майя, — мужчина сурово смотрит на девочку, — что я тебе говорил? — «Не играть с Капкейком, когда папа занят», — шмыгая носом, повторяет Майя. — А ещё? — Тогда... не... будет... сказки... — Майя утирает слёзы. Его взгляд цепляется за браслет на руке девочки — тоненькая серебряная нить с миниатюрным сердечком. «Джо... позаботься... о... Майе», — трясущимися пальцами женщина нащупывает капитанскую звёздочку на рукаве мужчины. Её глаза открыты, она беспомощно моргает, но так и не видит его лица. «Салли, любимая... Салли, я сделаю всё, слышишь?» — Иди сюда, — он усаживает девочку к себе на колени. Она — миниатюрная копия матери с большими голубыми глазами и тёмно-каштановыми волосами. «И такая же непослушная», — улыбается про себя Джозеф. — В следующий раз дождись, пока я освобожусь, ладно? Майя, прижавшись к нему, кивает, всхлипывая, пока он гладит её по голове. День подходит к концу. Ветер треплет невесомые занавески. По небу расползаются розово-оранжевые облака, а солнце застенчиво прячется за горизонт. Глухой рокот турбин реактивных самолётов перебивает волнующий шёпот океана.***
Джозеф встаёт рано утром — армейская привычка. Душ. Пробежка. Опять душ. Завтрак. В шесть просыпается Майя — для своих восьми лет она очень самостоятельная девочка. Ей разве что не хватает роста, чтобы достать до микроволновки. Ровно в шесть тридцать Джозеф, стараясь не запачкать рубашку и брюки, складывает ланчбокс для дочери. Майя с аппетитом уплетает тосты с арахисовым маслом, а Капкейк молча жуёт корм. Не забыв набросить китель и фуражку, Джозеф выходит из дома и закрывает дверь на ключ. Школа Майи находится на территории базы, поэтому на несколько часов можно спокойно выдохнуть — эта непоседа под присмотром. А в три часа дня за ней зайдёт миссис Санчез и заберёт домой.***
Рабочий день проходит так же, как и всегда — спокойно и без суеты. Обрабатываются данные контрразведки, раздаются приказы. Матросы-курсанты со штурмовыми винтовками наперевес бегают по палубам и отсекам — ежемесячная тренировка захвата авианосца террористами. — Капитан Моррис, шестая линия! Джозеф бросает короткое «Спасибо, Бетти» и поднимает трубку. Если звонок по шестой — значит, что-то стряслось наверху, а им, как всегда, разгребать последствия. Идеально для тех, кто хочет, чтобы их грязные дела остались тайной, похороненной в зацензуренных раппортах. — Капитан Моррис слушает, — чеканит Джозеф. — Майя чудесная девочка, не правда ли? — манерный голос растягивает каждый слог. — Бедняжка, потерять мать в таком раннем возрасте... — Что вам нужно? — перебивает собеседника Джозеф, вспоминая тренировки. Успокойся. Главное — держать эту мразь подольше на линии. Думай, Джозеф, думай... Чёрт. Звонки по этой линии не пишутся, а прослушка невозможна. — Не советую набирать «022» на запасном телефоне. Вам же хуже. И Майе, — раздаётся смешок. — Бетти вам тоже не поможет. Джозеф приподнимает жалюзи — действительно, куда-то ушла. Но откуда, чёрт возьми, этот сучёныш знает о секретной комбинации?! — У неё красивые глаза. Матери, я полагаю? Джозеф рывком поднимается из-за стола — падает массивная подставка для ручек, с головы слетает фуражка. Его побелевшие пальцы сжимают трубку. — Если. Ты. Хоть. Пальцем... — За кого вы меня принимаете, капитан? — деланно-обиженным тоном возмущается собеседник. — Мы же не звери, в самом деле. — Слышен лёгкий кашель, теряющийся в помехах. — От вас требуется сущий пустяк. Сделайте, и клянусь, вы никогда больше не услышите обо мне. Джозеф кипит внутри — ярость и бессилие растекаются по венам, отдаваясь резью в кончиках пальцев. Он комкает лист ежедневника. Его разрывает от желания запереть эту тварь в ракетном отсеке и в порошок раскрошить его череп. Джозеф бросает взгляд на фотографию — на ней Салли, ещё не тронутая болезнью, и малышка Майя с тучкой сахарной ваты на палочке в руках. «Джозеф Уилл Моррис!» На него смотрят тысячи лиц — восторженных, радостных, торжественных. Среди улыбающихся женщин Джозеф замечает Салли. Она подмигивает ему, а затем оглядывается по сторонам. Убедившись, что никто не смотрит, показывает язык. Джозеф старается сохранить лицо — сейчас его очередь давать присягу. «Я, Джозеф Уилл Моррис, торжественно клянусь, что буду поддерживать и защищать Конституцию Соединенных Штатов против всех врагов, иностранных и отечественных; что буду нести истинную веру и верность США; что буду подчиняться приказам Президента Соединённых Штатов и вышестоящих офицеров. Да поможет мне Бог». Воспоминание растворяется в белом — он ненавидит белый цвет. «Я умираю, Джо. Я чувствую её». «Чушь, Салли. Ты не умираешь». Его голос остаётся ровным. Он не замечает, как текут слёзы по его лицу. «Свет... Кто выключил... свет... включите...» — Капитан Моррис? — участливо интересуется голос. Голос, обладателя которого он с радостью бы сдал в Гуантанамо. — Я здесь, — выдавливает Джозеф, тяжело дыша и опираясь на стол. — Я согласен. — Чудесно. Ждите дальнейших инструкций.***
«Ровно в двенадцать, капитан Моррис. Майя надеется на вас. Не подведите её». Он смотрит на экран с трансляцией операции в реальном режиме. Голоса, звуки, шум — сменяющиеся одни за другим кадры плывут мимо, будто немое кино. — Капитан? У нас не так много времени. «Ровно в двенадцать. Ни минутой раньше». «Папа, папа, а ты сегодня успеешь рассказать сказку?» Секундная стрелка подбирается к отметке «11». — Выслать поддержку по воздуху ровно в двенадцать. Выполнять.