Warriors of the world

— Да е**сь ты в пополам, да в перехёст через колено, собака бешенная!       Иногда утро начинается отнюдь не с кофе. Например, у министра Грейнджер оно началось с очень громкой русской брани, доносящейся из гаража семейства Уизли. — Да чтоб у тебя цепь ржа съела, выкидыш английского автопрома! «Триумф», *ля! Старейший чоппер, *ля! Ведро ты с болтами, а не чоппер, старый плавучий чемодан! Встречу ту паскуду, что тебя бате впарил, и Богом клянусь, я… — Хьюго, будь добр, объяснись!       Рыжий паренёк отвлёкся от переборки буквально раритетной модели мотоцикла и повернулся на голос. Увиденное его явно впечатлило, отчего мальчик довольно сильно сконфузился под взглядом карих глаз. — Сильно громко, да? Прости. Просто… — Десять утра, Хьюго. В воскресенье! У тебя скоро начало учебного года, а ты вместо того, чтобы готовится к школе или банально собраться и сходить в Косой Переулок за всем нужным (или хотя бы задуматься на этот счёт), занимаешься какой-то ерундой! Ты же понимаешь, что пока ты не получишь палочку, волшебником тебе не…       Пока девушка, хотя тут скорее уже женщина (но уж больно молодо она выглядит), делала выговор сыну, на рыжем лице мальчишки проступало удивление пополам с осознанием. Под конец весьма длинной тирады он выронил довольно внушительный (почти по пояс мальцу) газовый ключ на пол. — То есть, если я вылечу из этой твоей «школы», магом мне стать не светит, а все маг.способности будут запечатаны, так? — Именно. — Вот же ж…       Новый поток русскоязычного словоблудия, из которого приличными были только предлоги «в» и «на», прервал громовой голос возмущённой Гермионы. — ХЬЮГО! А ну быстро прекратил материться! Пусть и на русском языке, но брань в доме неприемлема! Тем более такая…       Не ожидавший такого поворота мальчонка заткнулся на полуслове. — Маман, вы не устаёте меня удивлять. Откуда вы знакомы с Великим и Могучим в таком ракурсе? — Это… Я… Давай отложим вечер воспоминаний на потом и всё же сходим за принадлежностями к школе. И очень тебя прошу, начни уже вникать в структуру мира магии, а не возиться с этим железным предком хвостороги. В конце концом, ты же не хочешь, чтобы окружающие узнали о нашем секрете? — Само собой не хочу. Прости… Мам.       От последнего слова девушка вздёрнула бровь, глядя на потупившегося мальчишку, а взгляд чуть потеплел. «Может, там ему и было 30», — пронеслось в голову у женщины, с улыбкой наблюдающей за тем, как Хьюго убирает наведённый им же бардак в гараже. — «Но здесь и сейчас он всё ещё одиннадцатилетний мальчик, который всё ещё не определился в жизни и которому жизненно необходима поддержка кого-нибудь близкого.» — Ничего страшного пока не произошло, но сам понимаешь — лучше не рисковать. Например, профессор МакГонагалл вполне может заподозрить что-то неладное в твоём поведении. Да и родня всё чаще на тебя косится — тот же дядя Джордж нет-нет, да и отпустит какую-нибудь шутку с двойным смыслом в твою сторону. Пока всё списываем на посттравматический шок, но так не может продолжаться вечно.       Да, не может. Хьюго и сам это прекрасно понимал. И если папа Рональд был, по мнению нашего героя, цитата, «тупень большеголовый», то остальные его братья и сёстры таковыми отнюдь не являлись. Особенно упомянутый дядя Джордж. Гермиона как-то рассказывала, какого шороху они наводили в этом пресловутом Хогвартсе со своим братом близнецом — довести трёх полноценных волшебников до «Кондратия», заложить основу для собственного бизнеса, принять участие в войне против местного маньяка, занять нишу на рынке и закрепиться на ней. В двадцать-то лет! Это, как минимум, намекает на высокий IQ конкретно взятого Уизли. И вот кого-кого, а Джорджа новоиспечённый Хьюго ну никак не хотел бы видеть в недоброжелателях. Сдать, может, и не сдаст — воспитание не позволит — а вот проблем с роднёй может и добавить. С той же бабушкой Молли, например. Или дядюшка Перси — вот уж кто действительно дотошен и въедлив.       Как…       Как…       Как ржавчина на аллюминьке! Одно слово — бюрократ! Да и у самого Хьюго братья-сёстры те ещё надоеды. Слава Хою, в основном двоюродные или, как тут принято говорить, кузены, а потому не частые. А вот с родной сестрой дело обстояло куда как сложнее — ей Хьюго пришлось раскрыться целиком и полностью, о чём мальчик ещё ни разу не пожалел за всю прошедшую неделю. Всё-таки верно говорят, что в детстве разница в год огромна, а уж если это разница в два года… В общем, Роза довольно быстро подсуетилась и они на пару с мамой Гермионой (блин, имя мудрёное, не забыть бы да не обидеть ненароком) сваяли для Хьюго сносную легенду, которую активно поддерживали для всей родни. В обмен Хьюго дал слово: А) попасть на Гриффиндор и Б) избежать своего раскрытия до отбытия в этот самый Хрюгвартс… Или Хогвартс, хрен его поймёт. Ох уж эти англичане с их названиями… Но мы отвлеклись.       Хьюго был готов через час. Отмытый от мазута и солидола рыжеволосый ураган стоял перед камином рядом со своей чуть заспанной сестрой и молча внимал словам матери. — Способ, которым мы будем добираться до Лондона, называется «Летучий порох». Становитесь в камин, берёте горсть пороха, называете пункт назначения, после чего бросаете порох себе под ноги. В нашем случае это «Косой переулок». Вопросы есть? — Да, и очень много, но они могут подождать. Предлагаю пробный запуск для рукожопов типа меня — перспектива быть ногами головой здесь, а жопой в Лондоне меня отнюдь не радует. — Хьюго, или ты прекращаешь корчить из себя горного тролля, или мы с Розой едем без тебя. Я понятно выразилась? — Да понятно, понятно. Просто ты сама говорила, что магия — материя тонкая и одна ошибка может быть едва ли не фатальной, а в нашей семье рыжих и так слишком много. Если их ещё и располовинить, то вообще швах будет!       На несколько мгновений Гермиона прикрыла глаза и пару раз глубоко вздохнула. — Этого не произойдёт. В отличии от трансгрессии (или, как её называют магглы, телепортации), порох использует принцип ускорения объекта из точки «а» в точку «б» по чётко означенному маршруту. В то время как трансгрессия основывается на портальной магии. Можно сказать, что «Летучий порох» — это аналог маггловского такси с той лишь разницей, что тебя доставляют в названную точку без остановок. — И всё же не хотелось бы рисковать. Подозреваю, что при неправильном название места назначения система даёт сбой, и в лучшем случае меня выплюнет где-нибудь в России, а в худшем буду аналогом фанеры из известной поговорки. — Да, такая возможность действительно есть, но ты прав лишь отчасти. Во-первых, английская сеть каминов не связана с остальными странами по целому ряду указов и соглашений, а потому, если ты и попадёшь не туда, то всё равно останешься внутри страны. А во-вторых, мы все вместе зайдём в камин во избежании названных тобой недоразумений. К тому же вся сеть находится на контроле министерства магии, и мы без труда тебя найдём, куда бы тебя не забросило. Впрочем, этого точно не случится — отпускать тебя одного было бы верхом недальновидности. — Тогда зачем… Ааа, блин, прости, туплю. — Ничего, привыкнешь. Все привыкают…       Да, Михаил Хабибулин (а для местных Хьюго Грейнджер-Уизли) действительно тупил, причём очень отчаянно и с завидным постоянством. Гермиона его одёргивала и терпеливо объясняла всё то, что ребёнок, родившийся в семье магов, впитывает с молоком матери, и что совершенно непонятно для магглов и маглорождённых. Не будь у миссис Грейнджер богатого опыта в объяснениях этих же истин родителям, кто знает, чем бы закончился их поход по магическим магазинам. Впрочем, даже с учётом всех ухищрений матери (пусть и названной, но всё равно горячо любимой), Хьюго всё-таки умудрился попасть в переплёт. Буквально на пороге в лавку Оливандера (коей заведовал, по слухам, теперь Оливандер-младший) дети нос к носу столкнулись со своими сверстниками. Мальчик и девочка, явно из обеспеченной семьи, только что получили свои первые палочки и теперь явно красовались ими друг перед другом, а также перед прохожими. И хотя рыжего мальчика волна бахвальства почти не коснулась, он всё же не удержался. — И всё-таки не понимаю. Не могу понять! Как можно простой кусок дерева так боготворить? Что в нём такого особенного, чего нет, например, в золоте или меди?       Услышавший это брюнет в дорогом костюме, разминувшийся с Хьюго, резко затормозил. Улыбка радости мигом слетела с его лица, и мальчик, не обращая внимания на попытки своей спутницы его остановить, направился в сторону Грейнджера с весьма воинственным видом. Гермиона хотела было погасить конфликт, одёрнув Хьюго, однако, увидев кого-то в дверном проёме магазина, остановилась чуть поодаль и принялась наблюдать за развитием событий, чуть придерживая Розу, которая неистово рвалась на помощь младшему брату. — Я прошу прощения, — неожиданно вежливо обратился брюнет. — Но Вам не кажется слишком грубым тот факт, что Вы, высказываясь подобным образом, можете обидеть самого владельца магазина или, что намного вероятнее, его покупателей?       На пару минут Хьюго завис в культурном шоке от сказанного его собеседником, после чего растянул губы в улыбке. — Ох, извините. Не знал, что Вам доплачивают за рекламу магазина палочек. Прошу прощения, что вношу дисбаланс в Вашу, несомненно, выигрышную пиар-компанию.       Гермиона слушала детей и переводила взгляд с них на Уолтера, стоящего в дверном проёме магазина и ехидно сверкающего моноклем. Казалось, старик наслаждается сложившейся ситуацией и не спешит разнимать готовых подраться мальчишек. Более того, что-то ей подсказывало, что мистер Дорнез не менее зорко следит за своими подопечными и в любой момент готов прервать назревающую драку и свести весь конфликт к минимуму. Готов. Однако, не прерывает. Что-то в последнее время они часто стали видеться — неужели её семья вновь в гуще событий? Мерлин побери этих сволочей-интриганов! Может, всё-таки Рон прав и все аристократы одинаковы? За благородными предлогами прячут вполне банальную грязь? Тот же Малфой в своё время доказал, что ничто человеческое им не чуждо, и «аристо» ничем не отличаются от рабочего класса — разве что проблемами воспитания и навязыванием шаблонов. Тогда чего же ждёт Уолтер? Почему не одёргивает подопечного? Если одёрнуть сейчас Хьюго, то есть шанс, что и так натянутые отношения между ними лишь ухудшатся, а если позволить начаться драке, то поднимется слишком много шума и… И Уолтер это понимает! Понимает и наблюдает! Старый лис уже давно не следил за перепалкой детей, о нет. С ястребиной зоркостью пожилой дворецкий следил за реакцией Гермионы на ситуацию, и, казалось, чуть снисходительно улыбался глядя на министра магии. Но вот вежливая пикировка мальчишек вплотную подобралась к точке кипения, и старый мракоборец подошёл к двум спорщикам. — Джентльмены, не хотелось бы прерывать ваш спор, но ругань при дамах, тем более при министре магии, отнюдь не красит истинного мужчину. Потрудитесь успокоиться и привести себя в подобающий юным господам вид.       Хьюго уже хотел было высказаться о не менее неподобающей привычке влезать в чужие разговоры и даже подкрепить свои слова исконно русскими, а потому мало цензурными аргументами, однако… Не смог. Слова просто застряли в горле рыжего забияки, наткнувшегося на спокойный взгляд льдисто-голубых глаз из-под монокля. Хьюго, или скорее Михаилу Хабибулину, был не понаслышке знаком этот взгляд. Ещё в своей прошлой жизни он общался с очень разными людьми, и среди них была масса всяческих фриков. Мажоры, мнящие себя аристократами, хулиганы, ищущие приключений на свои кулаки и зад, забитые интеллигенты, шугающиеся собственной тени, и бравые вояки, которые были смелыми только до первой хорошей драки. И вот среди всей этой разномастной шоблы ему, Михаилу, очень запомнился один старичок. Вечно пьяный слесарь местного ЖЭУ со скверным характером, сильнейшим перегаром и золотыми руками. Дедок пил беспробудно с утра до ночи, и очень немногие жильцы видели его трезвым. Мише «повезло» — он увидел. Это было 22-го июня. У Вечного Огня. Миша его тогда сначала не узнал. В фуражке, с наградным «Вальтером», орденами и тем самым взглядом. Холодным взглядом прошедшего не одну войну ветерана, который не только видел смерть, но и сам нёс оную. Именно на такой взгляд сейчас наткнулся Хьюго. И хотя этот старичок выглядел помоложе, да и улыбка у него была более дружелюбная, глаза его, казалось, перетряхивали саму душу на предмет ума, чести, совести и силы воли. Такому не то, что грубить — на глаза лишний раз попадаться не хотелось, хотя Михаила Хабибулина никогда не упрекали в том, что он бежит от драки… Пусть это и было в том, другом мире.       Как ни странно, брюнет тоже присмирел, хоть и бросил в сторону подошедшего мужчины недовольный взгляд. На рыжего черноволосый даже не взглянул, лишь буркнул: — Извини, был не прав, вспылил. — И ты меня извини, ляпнул не подумав.       Нет, Хьюго не признал свою вину, не подумайте. Но здесь и сейчас сказать надо было именно так, ибо одно дело конфликтовать со сверстниками и совсем другое — иметь во врагах местного аристократа, явно бывавшего на войне. — Мир? — Мир.       Едва мальчишки пожали друг другу руки (что интересно, на лицах обоих не было и капли злости, скорее разочарование от не состоявшейся драки), как к брюнету буквально подлетела русоволосая девочка с вороном на плече, доселе стоявшая рядом с Уолтером и нервно перебирающая то одну, то другую косу. — Вау, Джим, а я и не знала, что ты так хорошо подкован в этикете и словоблудии! Как настоящий аристократ говорил!       Глаза цвета морской волны, принадлежащие Грейнджеру-младшему, резко изменили диаметр, а мозг самого младшего Уизли заработал со скоростью, близкой к скорости света. Однако мальчик ни звуком, ни жестом не показал этого своим новым знакомым, поскольку в этот момент уже направлялся к матери и сестре. — Хьюго! — звонкий подзатыльник был более чем красноречивой демонстрацией негодования министра Грейнджер. — Ещё один косяк, и мы возвращаемся домой! В конце концов, прояви хоть немного уважения к мистеру Оливандеру…! — Ничего-ничего, миссис Грейнджер, — послышался откуда-то сбоку скрипучий старческий голос. — Подобные высказывания крайне полезны мастерам любых профессий — они не дают зазнаваться и напоминают, что предела в совершенствовании нет никогда.       Хьюго развернул голову настолько резко, что у него в шее что-то довольно неприятно хрустнуло. За одним из столиков местной кафешки сидел трухлявенький старичок с очень живыми глазами и улыбался полубеззубым ртом. Гермиона, видимо, тоже узнала сидевшего за столом старичка и потому неспешно двинулась в сторону кафе, попутно, пусть и шёпотом, выговаривая Хьюго — большинство покупок было уже сделано и оставалось только купить палочку, а вся троица довольно сильно вымоталась за день. — Хо, у вас новая палочка, госпожа министр? — шутливо удивился тот, кого Гермиона назвала Оливандером. — Работа неизвестного мне мастера. Не могу определить, кто именно — видимо совсем старый стал. Если не секрет, что случилось с Вашей старой палочкой? Неужели сломалась? — К сожалению, была утеряна в той войне, сэр…       Старичок понимающе кивнул, а Роза и Хьюго вопросительно переглянулись. — Одиннадцать дюймов, виноградная лоза и драконья жила — палочка истинных мастеров своего дела. Впрочем, стоит отдать должное — Вашу палочку делал настоящий профессионал. Яблоня, 10 дюймов, если я не ошибаюсь? — 10,5, если быть точным. — Рискну предположить, что сердцевина осталась прежней — драконья жила? — Вы как всегда проницательны, мистер Оливандер…       Хьюго и Роза сидели рядом с матерью и во все глаза рассматривали её собеседника. Глубокий старик с молодыми глазами цвета серебра явно хорошо разбирался в волшебных палочках, и был очень хорошо знаком с Гермионой и её окружением, ибо также спрашивал о Роне и судьбе его палочки. И чем больше мать рассказывала своему собеседнику, тем больше подозрений закрадывалось в буйную рыжую голову юного волшебника. Рон Уизли, Гермоина Грейнджер, Гарри Поттер… Все эти имена были очень смутно знакомы нашему попаданюку, и ответ, чем именно, крутился где-то рядом.       Совсем рядом.       Но вот в руки идти отказывался категорически. Плюнув на это гиблое дело, наш рыжий герой принялся за свою порцию мороженного, на которую весьма подозрительно косилась старшая сестрёнка. — А вы, молодой человек, что скажете?       До мальчика не сразу дошло, что обращаются к нему. — А? Что? — Откуда у Вас такой интерес к созданию палочек? Решили составить нам конкуренцию на рынке волшебных палочек?       Не до конца вернувшийся в реальность Хьюго буквально завис от подобных вопросов. — В каком смысле?       Ситуацию спасла Роза, прекратившая тайное хищение братского мороженного. — Мистер Оливандер является лучшим производителем волшебных палочек во всей Англии, а то и во всей Европе. Хотя лично я считаю, что и во всём мире. — Спасибо на добром слове. Так что скажете, молодой человек? Как скоро нам ждать конкуренции в вашем лице?       Несмотря на доброжелательную улыбку, взгляд мистера Оливандера был очень цепкий и буквально ловил каждое движение лицевых мускулов всех собеседников разом и Хьюго в частности. — Сложно сказать, мистер Оливандер. Я слишком плохо разбираюсь в магическом мире. Например, мне не совсем понятно, зачем делать палочку из дерева, если с тем же успехом их можно вытачивать, например, из камней и металла. И красивей, и срок службы выше. — Плохо разбираетесь, говорите? Тем не менее, выводы делаете довольно правильные, хотя и несколько поспешные. Дело в том, что инструментарий хорошего мага никогда не ограничивается только волшебной палочкой. В старину волшебные палочки использовались только в быту, а вот воевали волшебники уже посохами или жезлами. И вот уже эти инструменты создавались как из металлов, так и из горных пород. На данный момент буквально пара мастеров берутся за заказы на боевые посохи, ибо это не только дорогой, но и весьма трудоёмкий процесс. К тому же на посох в обязательном порядке оформляется лицензия, а его владелец должен иметь ранг как минимум магистра Чар или же Мастера Боевой Магии. Например, миссис Грейнджер вполне может иметь подобный инструмент у себя в арсенале…       На лице женщины отобразилось удивление. — Откуда вам известно? Этой информацией владеют от силы десять человек и в их лояльности я уверена на все сто.       Тихий смешок был ответом. — Не ищите подвох там, где его нет, госпожа министр. Ваша палочка и её состояние рассказывают мне о Вас намного больше, чем Вы того хотите. Теперь понятно, почему яблоня, а не виноград… Но, не буду вас задерживать, молодые люди — приобретение первой палочки — это всегда так волнующе. Удачной учёбы в Хогвартсе.       Вот так мягко и ненавязчиво послали министра магии. И ведь не встанешь же на её защиту — ляпнешь что-то не то, а потом отбрёхивайся, что ты не верблюд. Впрочем, Хьюго и без того было чем занять свою голову. Разговор с этим странным дедом натолкнул бывшего электрика на мысль, что не всё в магическом мире делается по взмаху волшебной палочки. Более того, судя по тому, как изъяснялся это Оливандер, почти вся так называемая магия подчиняется вполне реальным законам, до которых не-маги — или как их тут ещё называют «магглы» — не додумались по каким-либо причинам. То есть, по-факту, вся местная магия — это тупо механика, только немного иного толка. Сможешь понять принцип работы — сможешь подчинить себе местную магию. Как он там говорил? «Инструментарий хорошего мага никогда не ограничивается только волшебной палочкой…»? Что ж, значит будем копать в этом направлении, ибо короля играет свита, а мастера — его инструментарий.       Уже на выходе из магазина, где Хьюго только что купил волшебную палочку, он резко развернулся и обратился к молодому человеку за прилавком — что характерно, тоже Оливандеру. — Скажите, сэр, а что бы вы посоветовали молодому человеку, решившему заняться изготовлением волшебных палочек?       На пару мгновений брови Инграма Оливандера, а именно он заменил отца за прилавком, соприкоснулись с его чёлкой, однако парень быстро совладал с собой и улыбнулся. — Учите матчасть, молодой человек, учите матчасть. И не забывайте, что практика без теории — безумна, а теория без практики — нелепа. Обе эти истины — непреложны, особенно в артефакторике. Надеюсь ещё о вас услышать, мистер Грейнджер. Удачи Вам в Хогвартсе.       «А уж я-то как надеюсь», — пронеслось в голове рыжего волшебника, нервирующего своей широкой улыбкой мать и сестру. — «Артефакторика, говорите? Что ж, придётся потрясти домашнюю библиотеку на предмет теории артефактостроения. В конце концов, пора бы уже определятся в этом новом и не до конца понятном мире.»       Довольно похвальное стремление, стоит это признать, но давайте перенесём свой взор на противоположный берег так и не начавшейся драки. Не знаю, как Вам, а мне до колик в крестце интересно, что они обо всём этом думают. * * *       Уолтер К. Дорнез был задумчив. Наблюдая за перепалкой двух мальчишек, старый аврор тихо усмехался, вспоминая себя в их возрасте. Разгар Второй Мировой, одна из фашистских группировок связалась с магией и оккультизмом. Биология, граничащая с химерологией и големикой. Магглы замахнулись на самое безумное, что можно было только придумать — превращения человека в вампира. Именно Уолтера тогда отправили ликвидировать лаборатории по созданию этих монстров во плоти. Чего бояться магу в бою с вампиром, спросите Вы? Достаточно простого заклинания паралича, чтобы обездвижить врага, сами себе дадите ответ… И будете не правы.       В отличии от прочих магических существ, вампиры имеют практически полный иммунитет к магии. Во всяком случае, именно к этому результату шли немцы тогда. И если бы Артур не послал тогда в пару к Уолтеру этого несносного кровососа, вряд ли бы та миссия завершилась удачно. Впрочем, Алукард не спешил помогать, даже когда дело дошло до открытого столкновения с огромным вервольфом. Он просто сбежал! Паршивец просто покинул поле боя, подперев дверь с другой стороны и тем самым отрезая путь к отступлению. Лишь чудо помогло молодому дворецкому выбраться из той заварушки. Чудо и юный аврор, оказавшийся поблизости и прибежавший на звуки боя. Впрочем, это сейчас, с высоты, так сказать, возраста и опыта он называл это чудом. Тогда же, в жаркие сороковые, когда мир лихорадило от маггловских и магических войн, он это называл более длинно и менее цензурно. Скажи ему тогда кто-нибудь, что эта встреча станет фундаментом для их с Грюмом дружбы, и юный дворецкий бы только издевательски рассмеялся над говорившим — больно жаркая тогда вышла встреча. И как и сейчас, она прошла по той линии, за которой начинается кровная вражда. Глядя на то, какими взглядами обмениваются мальчишки, сколько невысказанного осталось в их головах и сколько сил, было вложено в эту пикировку с обеих сторон, Уолтер почти наверняка гарантировал, что этот год в Хогвартсе для них будет знаковым. Даже опуская тот факт, что это первый год их обучения как магов. Самой же Школе оставалось только посочувствовать — юношеский максимализм беспощаден.       Раскланявшись с министром и вежливо отказавшись от приглашения сделать оставшиеся покупки вместе (само собой, являвшееся чистой формальностью), вся троица под счастливые вопли Джима направилась в сторону небольшого магазинчика, торгующего разного рода живностью. — Джеймс Джоел Гликер, — возмущённый голос Марты, призванный остудить пыл путника, лишь слегка сдерживал бурю эмоций переполняющих мальчугана. — Успокой своё бренное тело! У меня Хуген волнуется…       Ворон на плече девочки и правда из пернатой статуи, коей просидел почти всю дорогу до магического квартала, превратился в весьма оживлённого пернатого. Он нахохлился, пару раз попытался взлететь и всё время тихо, но очень вкрадчиво каркал. Девочка пыталась успокоить птицу, общаясь с ней и приглаживая перья, однако Уолтер видел, что это лишь на время успокаивало фамильяра. Да-да, не удивляйтесь. Марта Бишоп обзавелась фамильяром. Именно это стало её счастливым билетом в мир магии, и именно это спасло девочке жизнь в том взрыве. Правда Уолтер уже лет двадцать не слышал о магах с фамильярами, а секрет создания так и вовсе считается утерянным больше полувека тому назад. Последним известным волшебником, имеющим полноценного фамильяра, был Ньют Саламандер, но личностью он был довольно пространной и водил дружбу с Альбусом Дамблдором, а это накладывает свой отпечаток. — Джеймс, будь добр вести себя как подобает джентльмену, — спокойный голос Уолтера буквально в одно мгновение выбил весь весёлый запал мальчишки. — Не позорь себя и своих спутников.       Вот вечно этот старикашка влезает в самый неподходящий момент. Джим уже готов был перейти к решительным действиям в том споре, когда Уолтер встрял в разговор. Причём прав же дедок, с какой стороны не взгляни. Манеры — лицо мужчины. Если не умеешь держать себя в руках, а эмоции — в узде, ты становишься лёгкой добычей для всех подряд. Уолтер — яркий тому пример. Практически не меняя выражения лица, одним лишь голосом этот человек заткнул того рыжего хама на полуслове. Это ли не истинное искусство поединка — победить, не вступая в бой?       Джимми шёл между рядов разных животных, обычных и не очень. Шёл и не мог найти того единственного питомца, к которому у него лежала душа. По правилам Хогвартса с собой можно было взять сову, кошку или жабу, однако ни пернатые, ни хвостатые не привлекали юного волшебника. — Я могу Вам помочь, юный мистер?       Черноволосая девушка с большими карими глазами, с интересом наблюдавшая за тем, как Гликер дефилирует мимо стеллажей с жёрдочками, насестами и вольерами, подошла к нашей троице с явным желанием помочь с выбором. И тут же была обкаркана Хугеном с ног до головы, за что удостоилась весьма подозрительного взгляда от Марты и заинтересованного от Уолтера. — Да, — едва удержавшись от того чтобы не скрипнуть зубами ответил мальчонка, косясь на дворецкого — наука этикета ему явно давалась очень тяжело. — Вы абсолютно правы, мэм. У Вас есть драконовые черепахи?       На миг в магазинчике воцарилась гробовая тишина, и мальчонка в тайне порадовался что сумел удивить всех присутствующих. Спустя пару мгновений, девушка пришла в себя и обратилась уже к Уолтеру. — Могу я поинтересоваться, мистер Дорнез, эти дети первогодки?       Молчаливый кивок был ей ответом, и девушка, мягко улыбнувшись, обратилась снова к мальчику. — Тогда вопрос к Вам, мистер. Собираетесь ли Вы брать своего питомца с собой в Школу? — Разумеется, мэм. Иначе и быть не может.       Тяжёлый вздох был мальчику ответом. — Тогда вынуждена Вас расстроить — Вам не имеет смысла приобретать данного питомца как минимум до третьего курса. Правила Хогвартса едины для всех, и Вам придётся оставить своего питомца либо дома, либо у школьного профессора по Уходу за магическими существами. В обоих случаях Вы сможете с ним видеться лишь на каникулах. Разумеется, если заказ успеет приехать до начала учебного года — из Китая путь неблизкий. А вот на третьем курсе Вы как раз будете проходить их по школьной программе, тогда-то и приходите. А пока могу дать лишь небольшой совет.       Вместо ответа поникший Джим изобразил внимание. — Берите сову — они у всех востребованы и…       Однако, закончить продавцу не дали. — Я — не все! Нет нужного животного, не беда — зайду позже, но не смейте мне втюхивать кого попало. Я сам выберу себе друзей!       Выдав всё это на одном дыхании, Джим развернулся на каблуках и метеором покинул магазин. Проводив мальчугана взглядом, Уолтер улыбнулся извиняющейся улыбкой. — Прошу простить моего подопечного — слишком много эмоций за один день. Будьте добры одного филина и вот эту летучую лисицу. Марта, а тебе кто-нибудь приглянулся? Что ж, на нет и суда нет. Сколько с нас?       Да, эмоций у Джима сегодня и впрямь было через край. Сначала большая экскурсия по Лондону, потом казус в магазине Оливандера (одна из палочек буквально разлетелась вдребезги в руках мальчика) и пикировка после него, а теперь и вовсе попытались навязать дружбу. Это уже слишком!       Мальчик нервно потеребил кольцо, доставшееся, судя по размеру, от матери и намертво в своё время застрявшее на среднем пальце левой руки. Магический мир оказался не таким уж и радужным, как писала о нём Джоан. Читая книгу за книгой, Джим грезил о приключениях, о неравной схватке со злодеями и героических подвигах на каждом шагу. Однако пока что магический мир был слишком обычен и зауряден, и с каждой минутой вера во что-то светлое гасла точно пламя под проливным дождём. Но ещё не всё потеряно — возможно, Хогвартс исправит эту несправедливость! Поживём — увидим, малыш Джимми, поживём — увидим.