Warriors of the world

      Уже знакомый нам мрачный особняк. — То есть как это, гобелен перестал реагировать на кровь Венсдей?! — вопль Гомеса, казалось, был слышен даже на луне. — Фамильное Древо никогда не подводило Аддамсов! Даже когда Фестер затерялся в Бермудском Треугольнике, Древо показывало, что он жив! — Не знаю, дорогой, доступная часть Книги матушки молчит, а к закрытой имеет доступ лишь она сама… — Значит, надо её об этом спросить, и, клянусь крыльями Танатоса, если обнаружится хотя бы намёк на причастность к этому Ватикана… — Гомес, дорогой, успокойся. У матушки заслуженный отпуск в Лэнге. Ты же знаешь, она не любит, когда её дёргают без причины. Пока молчат охранные артефакты, рано бить тревогу. К тому же Венсдей уж взрослая и сама способна дать отпор святошам. Меня больше беспокоит, что нетопырь с приглашением вернулся обратно — такого не случалось, по меньшей мере, лет 200. Мне кажется, Венсдей не хочет быть найденой. — Но почему? — на Гомеса было жалко смотреть — настолько глубоким было горе на его лице. — Мы же семья. Неужели повторяется история с Фестером?! О, Марана, за что ты так с нами? Чем мы тебя прогневили? — Успокойся дорогой, я думаю всё в порядке. Не забывай, они — молодожёны. — Хочешь сказать… — лицо главы семейства начало расцветать улыбкой осознания. — Всего лишь медовый месяц, дорогой. — Но ведь прошло одиннадцать лет… — Вспомни наш медовый месяц. — Мммм, Трансильвания, дворец Влада Третьего… — Дыба и калёное железо… — Костёр и колья… — Это были лучшие двадцать пять лет в совместной жизни. — Cara mia! — Mon cher!       Не спешите упрекать эту пару в излишнем прелюбодеянии. Несмотря на всю свою чудаковатость, эта семейка до сих пор до икоты способна напугать кого угодно, ибо нет магов, не слышавших об эксцентричном семействе некромантов, способных в прямом смысле достать из-под земли кого угодно. Но я снова отвлёкся и позволил себе увести Вас, мои дорогие читатели, в глубь истории магического мира. Предлагаю вернуться обратно в Лондон и подслушать разговор одного некогда золотого трио. * * *       Едва за последним мракоборцем закрылась дверь, на кабинет было наложено с десяток дополнительных заклятий от прослушки и шпионажа. Уставшая Гермиона со вздохом убрала палочку и вернулась в своё кресло, глядя на школьных друзей и по совместительству коллег. — Ни хрена себе! — тихо присвистнул Рон, наблюдая за манипуляциями жены. — Надеюсь, это не для того, чтобы нас тут грохнуть как ненужных свидетелей?       Ответ он получил от обоих — Гарри ударил локтем по рёбрам, а Гермиона возвела глаза к потолку. — Итак, Рон, Гарри, давайте-ка кое-что проясним, пока вы оба не натворили глупостей у меня за спиной. — И в мыслях не было, — почти синхронно соврали мужчины и, переглянувшись, усмехнулись. — Очень на это надеюсь, — Гермиона недоверчиво перевела взгляд с одного друга на другого. — И всё же я немного введу вас обоих в курс дела. Первое, что вы должны запомнить — всё услышанное остаётся в кабинете, а самого разговора никогда не было, быть не могло и не может. Это понятно?       Синхронный кивок был ей ответом, и госпожа министр продолжила. — Священный Орден Королевских Протестантских Рыцарей дома Хеллсинг посвятили всю свою жизнь уничтожению зла во всех его проявлениях. В частности… — Вампиров, — закончил за подругу Гарри. — Да, я смотрел фильм — одно время он был очень популярен. Даже вроде бы комиксы про них были. Вот только мысль о том, что такой Орден существует, звучит бредово. — Согласен. Гермиона, этого не может быть! В своё время я выучил все известные чистокровные семейства волшебников, однако не встречал даже упоминания о подобной семье. Кто они вообще такие и почему они настолько влиятельны? Они тебя шантажируют? — Рон, не будь идиотом. Тебе ли не знать, что на меня сложно надавить. И вообще, ещё со времён Тёмного Средневековья семьи подобные Хеллсингам ушли в подполье, не афишируя свои связи как с церковью, так и с правящими органами власти. Сам представь, что начнётся среди английской аристократии, если вдруг всплывёт, что одна из магических семей имеет полный карт-бланш и лишь формально подчиняется государству? — Будет травля, и как итог — гражданская война, — тихо проговорил Гарри, глядя в камин. — Только где были эти так называемые Хеллсинги, когда убивали моих родителей? Куда смотрели эти профессиональные охотники, когда умирали сотни и тысячи невинных магглов что в Первой, что во Второй войне с Тёмным Лордом? Где они были, скажи мне?! — Как и положено всем аристократам, — едко выплюнул Рон. — В первом ряду за чашечкой чая. Вполне типично для заносчивой семейки типа Малфоев, привыкшей помыкать всеми у кого из задницы не торчит серебряная…       Закончить мысль рыжему мракоборцу не дал громоподобный грохот ладони по столу. — Господа авроры, разрешите мне продолжить? — неожиданно тихо попросила госпожа министр, и оба подчинённых, нервно сглотнув, сочли за лучшее кивнуть в знак согласия. — Благодарю, за оказанную честь. Для начала я отвечу тебе, Гарри. В Первую войну с Тёмным Лордом именно Хеллсинги взяли на себя всю ответственность по устранению вампиров, оборотней и гигантов, освободив тогдашнего министра от надобности улаживать межрасовые конфликты, а также большинство последствий этих самых конфликтов. Старик, которого вы сегодня видели — Уолтер К. Дорнез. Будучи выпускником Хогвартса (между прочим, учился на Слизерине), практически сразу был зачислен в корпус мракоборцев и во времена Первой войны со слугами Сами-Знаете-Кого работал в паре с Аластором Грюмом. Да-да, мальчики, не делайте таких удивлённых глаз. Грюм не родился сразу с волшебным глазом и шрамами. Если верить куцым отчётам того времени, это была поистине сильная спайка хладнокровия и расчётливости, и за расчётливость отвечал именно Грюм. Именно в первую войну мистер Дорнез получил своё прозвище «Ангел Смерти», а Грюм стал «Грозным Глазом». Думаю, не надо рассказывать об участи Пожирателей Смерти в те годы.       Ошарашенные авроры надолго задумались, чем несказанно порадовали Гермиону. Скажу вам по секрету, она вообще всегда радуется, когда её муж пользуется серым веществом. К сожалению, такие моменты бывают только после впрыска адреналина в кровь. Или, говоря простым языком, в критической ситуации. В остальные же моменты рыжему мракоборцу просто лень думать. — Вижу, вы меня услышали. Отлично, тогда продолжим. О Второй войне с Сами-Знаете-Кем практически ничего не осталось — когда случился переворот, почти все документы о мракоборцах были уничтожены, а о Хеллсингах знал лишь Скримджер да пара-тройка ветеранов, которых вы сегодня видели. Кстати, все отчёты по Первой войне предоставили именно они. — Хорошо, с этим всё понятно, — вздохнул Гарри, переводя взгляд на подругу. — Но каким образом этот Уолтер связан с Хеллсингами, и кто такая эта леди Интегра, которую он упоминал? — Леди Интегра Фарбрук Вингейтс Хеллсинг является действующей главой организации «Хелллсинг», а также командиром отряда личных телохранителей королевы. А мистер Дорнез, насколько я знаю, работает у неё дворецким… — ДВОРЕЦКИМ?! — оба гриффиндорца сегодня прямо поражали синхронностью. — Хочешь сказать, что этот трухлявый старичок, которому ты уже минут пятнадцать поёшь дифирамбы, является всего лишь лакеем в доме Хеллсингов?!       Гермиона тяжело вздохнула и помассировала виски — как же с ними иногда сложно. — Ох, Рон, ты снова слышишь только то, что хочешь слышать. Во-первых, не лакеем, а дворецким, а во-вторых, именно дом Хеллсинг в своё время и предоставил аврорату этого поистине гениального человека. — Хочешь сказать, — медленно начал Поттер, явно сомневающийся в выстраивающейся картине, — что если эта так называемая Интегра явилась туда лично, да ещё и Грюма захватила, то ситуация близка к Концу Света? — Именно так, Гарри. Поэтому я и собрала вас здесь и прочитала эту лекцию. Хеллсинги — семья с многовековым стажем ведения воин с нежитью, нечистью и просто угрозами Короне. Заметьте, мальчики, не Министерству Магии, не магическому миру, а именно Короне. И Рон, прежде, чем ты туда всё же наведаешься, запомни где-нибудь себе, а лучше запиши, что это семейство — единственное в Англии, сохранившее право иметь личную армию до тысячи душ.       Собравшийся было что-то возразить Уизли нервно сглотнул и, кивнув, притих, уставившись в пол и переваривая информацию, услышанную от жены. — Гарри, ты больше знаком с маггловским кинематографом, поэтому я надеюсь на твоё благоразумие. Хеллсинги — структура вне нашего понимания и юрисдикции, и лучше бы нам с этой структурой дружить. На этом я, пожалуй, и закончу — сил нет никаких, а мне ещё разбираться с маггловским министром. Удачи, мальчики. Берегите себя и не наделайте глупостей.       Спали охранные чары, тепло попрощались старые друзья, однако Гермиону всё не покидало ощущение, что за ней кто-то наблюдает. — Госпожа министр? — этот бархатный голос каждый раз пугал девушку до дрожи. — Не надо так пугать, Граф. Вы же знаете, я не люблю неожиданностей. — Прошу прощения. Вы думаете, это было хорошей идеей — рассказать друзьям об Ордене? Это не та информация, которой стоит разбрасываться налево и направо. — Поверьте мне на слово. Я знаю этих обормотов более 20 лет и почти уверена в том, что они никому не разболтают. И конечно же они всё равно к Вам сунутся. Остаётся лишь надеяться, что они несколько раз всё взвесят, прежде чем заявиться к Вам. Будьте добры, Граф, поставьте в известность леди Интегру о возможном неофициальном визите двух мракоборцев. — Хорошо. Это всё? — Скажем так, я очень удивлюсь, если владелец частной территории не возмутится и не примется отстаивать свои права на личное пространство — порой гриффиндорцы учатся только на граблях. — Всё звучит как будто бы логично, но… — Но? — Миссис Грейнджер, на Вашем месте я бы не доверял этому Уизли так уж безоглядно — однажды эта семья уже выбрала сторону, и лишь случайность спасла её от полного уничтожения. — Вы пришли попрекать меня выбором спутника, Граф? — карие глаза женщины опасно блеснули. — Глупая, надо заметить, затея. — Отнюдь, госпожа министр, — собеседника всё также не было видно, однако по голосу было слышно, что он улыбается. — Я просто решил удостовериться в Вашей безопасности, а также поздравить Вашего сына с зачислением в Хогвартс. — Спасибо, конечно, но откуда такая забота обо мне и моём сыне? Чего Вы не договариваете, Граф? — Что-то грядёт, госпожа министр. Что-то пугающе тёмное. Явление одного из Высших демонов в центре Лондона — первый звонок к надвигающийся буре. — Вы так и не ответили на вопрос, причём тут мы? — Однажды вы спасли магический мир, теперь дело за следующим поколением. Всего доброго, миссис Грейнджер, и берегите свои нервы — не доверяйте рыжим проходимцам.       По кабинету едва всколыхнулись тени, и самый молодой министр магии поняла, что теперь точно осталась одна. Пришло время заняться бумагами, а также переварить услышанное. * * *       Вот уже неделю как Джим Гликер поселился в поместье Хеллсинг. Пугала ли мальчика окружающая его действительность? Несомненно пугала. Хотел ли он вернуться обратно в приют? Несомненно нет, ибо когда сказка становится явью, ты не замечаешь мелкие уколы злой реальности.       Поначалу Джима откровенно пугало, что Виктория Серас — соседка, жившая в комнатке напротив — является вампиром, а её учитель, которого она не зовёт иначе, как Мастером, является легендарным графом Дракулой, взявшим себе в псевдонимы анаграмму собственного имени. Однако познакомившись с блондиночкой поближе, Гликер понял, что его жизни ничего не угрожает — у девушки проснулся материнский инстинкт, и она взяла над мальчиком опеку. Граф же напротив пугал одним своим присутствием, а уж то, каким тренировкам он подвергал молодую, как он выразился, «дракулину» и вовсе вселяло ужас в юного волшебника. В числе прочего Алукард отлично владел магией, чему обучал свою ученицу, пусть и посредством довольно жестоких дуэлей. К Джиму легендарный вампир относился со сдержанным презрением и снисходительностью — в совете не отказывал, и на вопросы отвечал, хоть и весьма скупо порой, однако обучать магии отказывался напрочь, ссылаясь на «природу вампиров» и весьма сомнительные доводы. Периодически он словно бы случайно упоминал в разговоре с Джимом те или иные аспекты из книг Джоан Роулинг и вносил в них свои поправки, щедро приправляя их довольно циничными, а порой и оскорбительными комментариями. Не то чтобы Джиму нравилось такое положение вещей, как и то, что ему указывают, что делать — его бунтарская натура была в принципе против чьего-либо командования и контроля. Однако инстинкт самосохранения и здравый смысл в один голос вещали о том, что лучше не спорить, а слушать — и проживёшь дольше, и узнаешь больше. — Джеймс, — голос мистера Дорнеза выдернул мальчика (который, кстати, очень бесился, когда его так называют) из раздумий. — Собирайтесь, мы едем в Косой Переулок.       Гипнотизировавший книжку малец буквально взвился в воздух, издавая радостный вопль и роняя довольно увесистый том с гордым названием «Как не расплавить котёл, если вы первокурсник» за авторством некого Тибериуса П. Эванса на пол. Господи, как же давно он ждал этой фразы! Наконец-то. Наконец-то он станет настоящим волшебником! — Джимми, давай быстрее, а то уедем без тебя.       А это подала голос… Нет, не Виктория, а новая обитательница поместья Хеллсинг Марта Бишоп — странная русоволосая девочка с огромным вороном на плече. В особняк её привела леди Интегра вместе с Уолтером и тем самым «аврором», который следил за приютом, в котором жил Гликер до инцидента со стулом. Девочка была сильно напугана и буквально клещом вцепилась в клетку с огромным вороном, держась за оную, как утопающий — за спасательный круг. Лишь после часа уговоров девочка поставила клетку на пол и согласилась на перевязку обожжённой спины. Что интересно, уговорить девочку смогла только Виктория, и именно ей девочка дала возможность себя перевязать и обработать раны — когда подходил кто-то из взрослых, её начинала бить истерика, а в случае с «аврором» Марта и вовсе закричала, переходя на такие высокие частоты, что стёкла в витражах нет-нет, да и подрагивали, хотя Виктория утверждала, что они бронированные. Как итог, девочку оставили на попечение Серас, а сами взрослые заперлись в кабинете леди Интегры и отгородились каким-то хитромудрым заклинанием, ибо как ещё объяснить безуспешность попыток Джима узнать, куда же ходила хозяйка дома с учётом того, что он просто-напросто не нашёл нужную дверь, хотя был уверен в местонахождении комнаты на все сто? — Джим, ты что там, спишь? — голос Марты вновь выдернул мальчика из раздумий, и он обнаружил себя уже в комнате в одном носке и полуодетых штанах. — Просыпайся! Мы едем за учебниками!       Господи, сколько все-таки счастья в одной-единственной фразе! Джим любил читать, ему были интересны книжки по зельеварению, найденные в библиотеке, так щедро предоставленной хозяйкой дома. Но одно дело читать для души, и совсем другое — с усердием дятла пытаться изучить всё подряд. — Да, сейчас, я уже спускаюсь!       Натянуть брюки, надеть ближайшую рубашку, наскоро причесаться пятернёй, и вот уже наш герой вприпрыжку бежит по лестнице навстречу ожидающим его спутникам. — Мистер Гликер, — голос Уолтера был практически лишённым эмоций, однако губы тронула лёгкая снисходительная улыбка. — Мы собираемся в Центр, а не на пикник — уделите своему виду немножко больше времени, чтобы мне не пришлось объяснять всем и каждому, что Вы не беспризорник, а мой подопечный.       В любой другой ситуации Джим бы довольно сильно обиделся и, скорее всего, заперся бы у себя в комнате, однако ситуация была отнюдь не рядовой, и мальчик, лишь крепко сжав зубы и прошипев «Скоро буду», вихрем вернулся в свою комнату.       Не думайте, что Уолтер такой уж бессердечный циник. Это совсем не так. Просто, когда дело касалось порядка, в этом вечно доброжелательном старичке просыпался настоящий тиран, не признающий каких-либо компромиссов и послаблений. В своё время нынешняя глава семейства Хеллсинг выслушивала подобное постоянно и отнюдь не в такой мягкой форме — вырастить леди из разбалованного ребёнка та ещё морока, а уж если в руках этого ребёнка вскоре будет сосредоточена треть военной мощи Англии…       Джим спустился спустя пятнадцать минут — рекордное время для паренька. В новеньком чёрном костюме мальчик смотрелся хоть и неплохо, однако было видно, что он не привык к подобным изыскам и предпочитал удобство шику. Одарив дворецкого испепеляющим взглядом, мальчишка гордо прошествовал к двери, не забыв, тем не менее, пропустить даму — за манеры старый мракоборец проедал плешь отдельно и с особым тщанием. Сам Уолтер, казалось, абсолютно не замечал негатива в свой адрес — он всё также снисходительно улыбался и даже открыл перед детьми дверцы машины, а также закрыл оные, когда дети устроились внутри. Впрочем, последнее очевидно было мерой предосторожности, ибо дверца около самого стекла на миг загорелась ярко-алыми письменами. «Видимо, чтобы защитить Марту», — промелькнуло в голове мальчика. — «Или может это как-то связано с тем ожогом…?» — О чём задумался, Джим? — вырвал из раздумий голос девочки. — Неужели ты на Уолтера обиделся? Он же любя. — Угу, и в душу он тоже любя смотрит? — хмуро ответил мальчик.       Однако долго дуться на старика не хотелось — как-никак, сегодня самый важный день в его жизни, а обидеться на Уолтера он всегда успеет, за ними обоими не заржавеет. — Не будь букой, Джимми, — делано надулась Марта, поглаживая ворона. — Вечно ты всем недоволен, а мистер Дорнез, между прочим, о нас заботится. Ты бы хоть раз ему спасибо сказал.       Крыть было откровенно нечем, и пристыженный паренёк уставился в окно. Правда предварительно фыркнул и состроил гордое выражение лица — не хватало ещё перед девчонками слабость показывать, пф.       Тем не менее она была права. Поместье семьи Хеллсинг за прошедшую неделю стало Джеймсу Гликеру не в пример ближе, чем родной приют за десять лет жизни. Леди Интегра редко появлялась в особняке и в целом производила впечатление строгой и очень занятой особы. Граф тоже производил отталкивающее впечатление и порой откровенно пугал одной лишь своей улыбкой. Тем не менее пару раз он всё же менял тон с ехидно-ядовитого на нормальный — оба раза это была, как ни странно, тема Хогвартса. А вот его ученица Виктория наоборот, умудрилась расположить к себе мальчика буквально в первые часы знакомства. Даже не смотря на разницу в возрасте, дракулина (вроде бы так она себя назвала) довольно быстро нашла с Джимом общий язык, а спустя пару часов они уже вместе впервые получили нагоняй от Уолтера из-за разбитой вазы. Кстати, не забыть бы больше не играть с вампирами в прятки — их просто не хочется находить, а Ви потом обижается. А вот Уолтер К. Дорнез производил довольно смешанные чувства. С одной стороны его маниакальная приверженность к традициям, этикету и чистоте буквально не давала спокойно жить, а с другой — эта же приверженность вполне могла бы сыграть Джиму на руку. В конце концов, в этом мире без связей никуда, и умение вести себя в обществе может стать неплохим подспорьем в будущем.       Дорога до Лондона оказалась намного короче, чем Джим думал, когда ехал вместе с Интегрой в первый раз. Спустя двадцать минут чёрный «Мерседес» с тремя волшебниками въехал в черту города, и оба ребёнка тут же припали к окнам, рассматривая город, в котором жили, но которого совершенно не видели. Тауэр, Парламент, Большой Бэн… Уолтер, сидящий за рулём, казалось, специально поехал самым длинным путём, чтобы ребята увидели достопримечательности своего города собственными глазами, а не только на проспектах и рекламках. Как итог, к вывеске «Дырявый котёл» машина с номерами дома Хеллсинг подъехала уже после полудня. — Уолтер, а правда, что этот бар видят только волшебники? — юного Гликера буквально разбирало любопытство. — Или это очередная выдумка автора? — Сложно сказать, мистер Гликер. Видят его абсолютно все, как маги, так и немаги. Разница лишь в том, насколько они его замечают. Среднестатистический немаг хорошо, если скользнёт взглядом по вывеске. Для него этот бар — очередная забегаловка, в сторону которой и смотреть-то противно, не то, что зайти туда. Сквибы и прочие недомаги не только видят его, но и вполне могут в него войти. Правда, зачастую для них это обычный бар, в котором, опять же, надолго задерживаться не стоит. А вот для магов — действительно магов, класса того же мистера Константина или леди Интегры — этот бар выглядит особенным. Можно сказать, что сильные волшебники видят магию в этом месте и потому так к нему тянутся. Многие считают, что так действуют маглоотталкивающие чары, вот только верится в это с очень большим трудом. Впрочем, это уже уровень баек и мифов, до которых истинный джентльмен хоть и не опускается, но в курсе быть должен. Ну что, вперёд, на встречу к прекрасному?       С этими словами старик улыбнулся, сверкнул моноклем и слегка подтолкнул детей ко входу в мир этого самого «прекрасного», от которого, по мнению Джима, слегка пованивало. Мальчик ещё раз окинул скептическим взглядом заведение и хмыкнул. Будь он хоть трижды магом, всё равно бы прошёл мимо — слишком уж пошарпаный был вид снаружи. А вот Марта напротив, довольно оптимистично восприняла приглашение и словно губка впитала каждое слово, сказанное дворецким. В отличии от Джима, девочка была рада тому, что стала волшебницей, и теперь мечтала изобрести какую-нибудь волшебную штуку. Не важно какую, главное, чтобы волшебную. О чём же всё это время думал Уолтер, глядя на двух таких разных детей — история умалчивает. Помолчим и мы. Просто понаблюдаем за тем, как лёгкий бриз событий потихоньку превращается в вихрь.