Let me help you.

« Уверена, что не хочешь, чтобы я с ним поговорил?»

«Я мог бы преподать ему хороший урок.» «Ты не заслужила такого отношения к себе.» Не надо. Что ты можешь сделать? Что ты можешь сделать, Арчи? Так должно было случиться. Однажды. Он всё равно бы сорвался. Не на ней, так на ком-нибудь другом. Давно пора было понять, что люди приходят и уходят, принося в нашу жизнь что-то новое, но, притом, забирая часть нашей души. На протяжении долгих лет. С каждым разом. Арчи всегда был через чур заботливым и, чуть что, был готов махать кулаками, дабы защитить. А в тот день, когда рыжеволосый обнаружил Бетти в слезах, он был сам не свой. Казалось, что прямо сейчас поднимется на ту чёртову крышу, сбросив с неё Джонса. Как представишь – в дрожь бросает. Купер всегда была против насилия. Всё ведь можно решить словесно. Но, если и так не получается, то, да, пожалуй, стоит применить силу. И, по правде сказать, она уже сотню раз пожалела, что рассказала другу детства о своих проблемах, связанных с Джагхедом. Всё чаще в её голову пробирались мысли о том, что из-за рассказанной истории могла пошатнуться дружба парней, и возможно, из-за чрезмерной защиты со стороны Арчибальда к Беттс, Ронни бы начала ревновать, что повело бы за собой чудовищные последствия, а этого ей никак не хотелось. Можно подумать, что Джонс тут же изменит своё отношение к блондинке, если ему пару раз врежут. С его-то гордой физиономией! Но, кто знает, что может произойти, верно? На экране ноутбука высвечивается иконка о входящем звонке, и Бетти отрывается от раздумий, приковывая взгляд к дисплею. Не задумываясь, отвечает на звонок, натягивая улыбку:       – Арчи? Зачем ты звонишь? Звонок, и правда, был весьма неожиданным. Арчи мог вполне написать ей, чтобы она вышла на улицу – соседи же. Да и не так холодно сегодня. На улице, признаться, куда приятнее разговаривать. Свежий воздух помогает думать и формулировать свои мысли.       – Так и знал, – заявляет Эндрюс. Он хмурится, и даже через камеру ощущается то, как сильно он недоволен, как сильно беспокоится о подруге, а та лишь продолжает мучить себя, фальшиво улыбаясь. Арчи – далеко не глупый парень, он прекрасно видит, что с девушкой что-то не так, что скрывается она за маской «вечно счастливой девочки». Пусть и не сразу заметил. Бетти не совсем понимает, что имеет в виду рыжеволосый, потому, наклонив голову, внимательно смотрит на друга через экран ноутбука.       – Долго будешь строить из себя ту, кем ты, на самом деле, не являешься? – продолжает юноша, пристально глядя на девушку – она растерялась от заданного вопроса, расправив плечи, пряча глаза. – Как долго ты собираешься прятать настоящую себя?       – Но я здесь.       – Нет, Бетти, это не ты! – впервые он повышает на неё голос, но не видит никакого другого решения. Она нуждается в помощи, но всё будет бессмысленно до тех пор, пока она сама не захочет, и потому её нужно направить в нужное русло. Надавить. Парень не хочет причинять ей ещё большую боль, но и смотреть на то, как она страдает, - невозможно. – Не ты. И отношения, и дружба должны давать тебе поддержку, а не высасывать энергию. Если ты чувствуешь, что что-то не так, Бетти, то, прошу, делись с нами. Я, Кевин, Вероника, Шерил – все мы волнуемся за тебя, волнуемся за то, что с тобой происходит. А хочет ли она, чтобы ей помогали?       – Ничего не происходит. Всё хорошо. Зачем ты врёшь? Тебя же изнутри разрывает на части. Ты готова кричать от ужасающей боли, заполняющей всю тебя. Речь вовсе не о физическом состоянии. Нет. Ты истощена. Истощена морально.       – Перестань. Твою мать, просто перестань делать это! – рыжий снова не выдерживает, а Купер лишь сильнее прячет глаза. – Бетти, ты же тонешь в своей лжи. Просто, пожалуйста, скажи, что тебя донимает. Но что сказать? С чего начать, раз уж так? Любую ерунду, лишь бы она устроила Арчи?       – Я не знаю, Арчи. Правда... И дело не в дураке Джонсе. Клянусь. Просто...       – Просто что? – Арчи вскидывает бровь, прищуриваясь.       – Ты ведь должен понимать, что все люди меняются. Со временем. И, как бы то грустно ни было, – я меняюсь. В лучшую или худшую сторону – не знаю. Да и решать, кажется, не мне, а тем, с кем я общаюсь. Неизбежная череда последствий. И Джагхед изменился... Прости. Речь шла даже не о нём, но у меня, кажется, всё на автомате сводится к глупому мальчишке в дурацкой шапочке-короне. Постоянно она извинялась за то, что сказала что-то "не так". Немного раздражало, ведь ничего такого в сказанном ею не было. Ничего ужасного. Ничего неприличного. Ничего запрещённого. Ей стыдно? Стыдно за свои мысли? Стыдно за свою искренность? А это, пожалуй, и правда, было настоящей искренностью. Она имеет своё личное мнение, не говоря уже о храбрости высказывать его. И это уже достойно уважения.        – Просто, – продолжает она, иногда покусывая губу. Волнуется. – я не могу выкинуть его из головы. Серьёзно. Не могу просто взять и расстаться с воспоминаниями, связанными с ним. С такими душевными, нежными, порой холодными, дождливыми, но, всё же, не менее ценными. Не могу забыть человека, что так много сделал для меня. А он, и правда, много сделал. Хоть и сам, уверяю, не подозревает об этом. А сейчас... У меня будто кусок сердца вырвали. Снова. Но, в то же время, я всё ещё чувствую к нему что-то тёплое, нежное. Знаешь, вижу его, а в груди всё равно всё содрогается! Прицепилась, будто клещ. Самой от себя противно. Кажется, мне нравится вступать в одни и те же грабли. Она усмехается, складывая губы в едва заметную улыбку. Ей тяжело перебирать в своей голове те сокровенные папочки с воспоминаниями, но она хорошо справляется с задачей. Держится.       – Стоп. Секунду! – юноша нахмурился, обдумывая слова девушки. Осенило! Парень вновь смотрит в камеру, прикрыв рот ладонью. – Ты влюблена в Джонса?       – Я думала, что все в моём кругу общения уже знают об этом. По крайней мере, Кевин уж точно. И вообще, речь даже не об этом шла! Вечно ты цепляешься за менее важную информацию.       – То есть, хочешь сказать, что Келлер узнал об этом первый? Бетти, а как же я? – рыжеволосого, кажется, действительно огорчила эта новость. Но Бетти, наоборот, залилась смехом: искренним, чистым, без капли фальши. Наконец-то. Удивительно, но суровый разговор медленно превратился в душевный, приятный, атмосферный. Стало легче. Обоим. Они много смеялись. И говорили, говорили, говорили. Даже если это была какая-нибудь глупая шутка или настоящая бессмыслица. Не было того грустного настроя, что витал в воздухе, душил, обвив своими холодными руками тонкую шейку. И все-таки человек нуждается в друге. Не только для того, чтобы быть любимым. Просто, чтобы делиться своими чувствами. Тепло.       – Совсем забыл! – Арчибальд внезапно хлопает себя по лбу, указывая на свою бестолковость, но лишь заинтересовал Купер. Рыжий потянулся к письменному столу, что находился не совсем далеко от кровати, потому на время исчез из поля зрения камеры ноутбука. Шуршанье.       – Что ты там делаешь? – Бетти увлечённо наблюдает за парнем, посмеиваясь.       – Полагаю, Кевин ещё не рассказал тебе о своих задумках на декабрь. Так вот, – рыжеволосый возвращается в кадр, глупо улыбаясь, и, выставив руку, показывает разноцветную листовку с привлекательным оформлением. Блондинка не совсем понимает, что на ней написано, потому крутит головой, прищурившись. И лишь тогда Эндрюс понимает, что держит её вверх тармашками. Быстро исправляя это недоразумение, Арчи виновато улыбается. – Кевин решил сделать что-то типа бала. Из напитков там будет лишь ром и сок. Хоть я и сомневаюсь в том, что не найдётся умников, что принесут дурь. – Арчи отрывает взгляд от листочка, усмехаясь. Иронично. Бетти не может не согласиться с другом, потому кивает. – В программу входит выступление «Кошечек», танцы, само собой, а под конец сия действия – выбор Короля и Королевы бала. Но и здесь, я думаю, будет очевидно. Шерил всегда забирает корону. А ещё делает вид, будто удивлена этому, как снегу в мае.        – Ну, не скажи, – возражает блондинка, поджав губы. – Мне кажется, что Вероника тоже вполне достойна побороться за звание Королевы школы. Как думаешь, она была бы строгой правительницей? – Купер прикладывает большой и указательный пальцы к подбородку, образуя форму галочки.       – О, разумеется! Ещё какой! – Арчибальд смеётся, но в ту же секунду его лицо становится серьёзным, даже, скорее, напуганным. – Только не говори ей о том, что я сказал! И Элизабет снова заливается громким смехом, опрокидывая голову назад. Арчи, находясь по ту сторону экрана, невольно улыбается. Он счастлив тогда, когда счастлива она. Он любит её. Любит, как сестру. Любит, как подругу.       – Так, что скажешь, Беттс? Составишь нам компанию в морозный вечер? – рыжеволосый заставляет вернуть всё внимание в свою сторону, что и делает Купер.       – Ты ведь наверняка идёшь с Ронни. Не пойми меня неправильно, просто я не хочу мешать вам. Получится не очень хорошо, что я стану для вас лишним грузом. Балластом. Ты никогда не будешь лишней, Бетти.        – Хорошо, – ничего не остаётся, кроме того, как отступить. И Арчи делает это. – Но ты подумай ещё раз над моим предложением. Договорились? Бетти кивает. Юноша повторяет тот же жест, зажав нижнюю губу между зубами. Он по-настоящему волнуется за её состояние и желает всячески помочь, но и против её собственной воли, её желаний не осмеливается идти. Просто не может. Огромную душевную боль ему приносит собственная беспомощность, он не может просто стоять и смотреть, как его друзья страдают, но и сделать ничего не может. Отвратительно. Разговор заканчивается, оставляя после себя сладкое послевкусие с нотками грусти. А всё равно приятно. «Он слишком мало чувствовал и слишком много думал». Пожалуй, именно так можно было описать Джагхеда Джонса. Думал он, действительно, слишком много. Даже через чур много. И минуты бы не прошло, как в его светлой голове появляется новая мысль: будь она о бренности бытия, о школьном обеде, что он так ненавидел из-за ужасного качества. О том, каким образом завершить новую главу своего романа, над которым юноша усердно работал, немного о погоде, а после снова о еде. Однако сегодня все его мысли смешались в кучу. Сам он не понимал, что это с ним такое происходит. По правде сказать, после разговора с Тони и словесной атаки Шерил, которая заключалась, в основном, в унижении его личности, был он сам не свой. Девчонка Купер заняла весь разум. Нужно было извиниться за своё ужасное поведение. Тони долго вбивала эту идею в голову Джонса. А он, как бы долго ни противился, всё равно пришёл к такому же выводу. Все выходные темноволосый думал, как правильнее высказаться, чтобы снова не сорваться, чтобы сдержать то дерьмо, что, обычно, льётся из его рта. Шерил так сказала. И, пожалуй, он в очередной раз убедился в том, что Блоссом довольно броская особа не только во внешности, но и в речи. Всей душой он уважал таких людей. Людей, что прямо высказывали свои мысли. Лучше слышать горькую правду, чем слащавую ложь. Так что сказать? Как правильнее подступить? В какой момент будет лучше? Музыка в наушниках ужасно отвлекала. Так сильно он нервничал, что пару раз почувствовал на языке горьковатый привкус, напоминающий железо. Казалось, что от губы скоро и живого места не останется, потому он перешёл на пальцы, покусывая мягкую подушечку большого. Раз сто, наверное, размял он руки, заставив костяшки пальцев хрустеть в унисон, а после снова кусал то губу, то мягкую подушечку. И так он озирался по сторонам, рыскал глазами знакомую фигуру. Будто с ума сошёл, ей богу. «С чего начать? С банального "Привет, Купер! Как жизнь? У меня всё, как и обычно, просто ужасно. Спасибо, что поинтересовалась!" Да, пожалуй, так и начну. Как нормальный человек. Не стоит бить своими извинениями прямо в лоб, так ведь? Отлично, Джаг. Так держать!» И в ту же секунду он думал, насколько это ужасно глупо, бессмысленно. Самому от себя тошно становилось. Никогда ранее не возникало у него проблем с высказыванием своих мыслей. Так что сейчас идёт не так, не по канону? «Чёртова Купер. Как же с тобой сложно!» В глубине души он надеялся на то, что извиняться ему не придётся, что Бетти, по обычаю своему, сама приползёт к нему на коленях, моля о прощении. Но в чём она виновата? В том, что Джонс, и правда, ужасный эгоист, лицемер и просто пустышка? «Всё будет нормально. Её душа настолько чиста, что она просто не сможет не понять меня. Вечно она так… Постоянно волнуется за остальных сильнее, чем за себя. Ни капли не изменилась. По-прежнему светлая, как лучик солнца. И всё такая же наивная. Дурёха». Джонс невольно улыбается собственным мыслям, вдыхая воздух полной грудью, прикрывая глаза, тем самым обретая некое спокойствие. Сердце трепещет от предстоящего разговора. И она, будто щелку пальцев, появляется. Она улыбается, шагая по коридору. Чёрт возьми, как же закипает в венах кровь, бурлит, отдаёт в виски. Джагхед снова говорит себе слова поддержки, вздыхая. Сейчас или никогда!       – Бетти! Я... – только открывает рот, выходя ей навстречу, полон энтузиазма, но блондинка проходит мимо, будто и не заметила его. Погодите. Что? Купер даже и не думала подойти к нему? Или же просто не видела? Действительно не видела, а не сделала вид. Разные вещи. Сердце защемило. Некая злость зародилась в душе. Однако ревность – звучит намного уместнее. Видел он презрительные взгляды её окружения в виде рыжеволосого трубадура, властительницы Вероники Лодж, да маленького шута Келлера. Они знают. Знают о том, что Джонс натворил. По правде сказать, у них есть полное право на осуждение, да и не их пронзительные взгляды интересовали темноволосого. Лишь бы она посмотрела в его сторону своими малахитовыми озёрами. Такими чистыми, нежными, что одна мысль о том, как хочется в них утонуть, уже кажется сказкой. И она смотрит, как только ей сообщают о посылах аутсайдера. Она смотрит. Непонимающе. Но ты замечаешь тот самый блеск в её глазах, сожалеющий, понимающий, добрый и нежный. Её блеск. Что с тобой, Джонс? Отступаешь. Просто уходишь от проблемы, так и не решаясь её решить. Больно. Больно от того, насколько трусливым псом ты оказался. Просто жалок. На что ты только надеялся? На то, что она заключит тебя в свои объятия, вновь, как и тогда, в детстве, скажет, что всё будет хорошо, ведь она рядом? Надеялся на прощение? Ты оказался наивнее, чем сама Купер. Дурная была затея. Сам себя загнал в угол. Видимо, сейчас просто неподходящее для разговоров время. Нужно подождать. Выкинуть гнилые мысли из головы и просто ждать момента. Немного подождать.       – С чего вы вообще взяли, что он снова хотел кинуть в меня какой-нибудь гадостью? – Бетти слегка хмурилась, выслушивая одну теорию за другой.       – Би, ты вообще видела, как он пялился? – Вероника всё не могла успокоиться. Так злилась, что щёки раскраснелись. – Да ещё и посреди коридора собирался остановить! Хорошо, что ты поспешила к нам. Кто знает, что чёртов аутсайдер собирался сделать? В следующий раз, серьёзно, Арчи не будет стоять в сторонке и хорошенько вмажет ему. Вот увидишь! Малышка Беттси, пойми, мы ведь хотим помочь тебе.       – Спасибо, конечно, но я не просила вас охранять меня. Да и о помощи, как таковой, я тоже не просила. Просто, пожалуйста, успокойтесь, ладно? И бить никого не надо. Ясно? Он, конечно, та ещё заноза, но ему и так прекрасно достаётся. Мне его чисто по-человечески жаль. Блондинка тяжело вздыхает, опуская голову вниз. Только пришла в школу, а уже устала. Морально устала. От всего и всех. Потому девушка ставит перед собой задачу – уйти в учёбу с головой, лишь бы не отвлекаться на вечную опеку и комментарии по поводу Джонса, что лишь подливают масла в огонь. Проще закрыть на негатив глаза и идти вперёд с гордо поднятой головой. И у неё прекрасно получается. Вообще-то, Бетти всегда усердно училась, но сегодня делает это в тысячу раз лучше. Тяжело, но она старается изо всех сил. И результат не может не радовать. Не смотря на вечно бубнящих Арчи и Кевина, с которыми совпадали уроки, блондиночка была довольна прогрессом. Девушка просит не ждать её, потому, не торопясь, она собирает вещи, аккуратно складывая их в сумку. Небывалая волна радости охватывает с ног до головы. Урок английского, на котором девушка выделилась, блистая знанием произведения, прошёл просто прекрасно. Купер направляется к выходу, заправляя выпавшую прядь волос за ухо, как её хватают за руку, тянут на себя, не позволяют уйти. Блондинка приковывает своё внимание к объекту сия действия, замечая, что виновник ему – школьный аутсайдер. Замешательство. Ей, признаться, немного страшно, но она не бежит, наоборот, терпеливо ждёт последствий.       – Ты что-то хотел? – решаясь начать разговор первой, так как Форсайт III, словно язык проглотил, просто пялился на блондинку. Забавно было наблюдать, как он, перепугавшись, резко отпускает её руку, тут же запуская собственную в тёмные кудри, сжимая их. Забавно смотреть, как он, будто рыбка, то и дело открывает рот, но ни слова не слышно. Ох, как волнуется! И Бетти не может не улыбнуться, а это, в свою очередь, даёт некий толчок Джонсу.       – Да, пожалуй, хотел, – заикается, пряча взгляд. Все слова, которые он сейчас хотел сказать, просто мигом испарились, будто их и не было. Самому за себя стыдно. Боже, как же он сейчас, наверняка, глупо выглядит! – Я...я хотел... Ничего. Совсем ничего не лезет в голову. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.       – Бетти! – в класс входит рыжеволосый, хмурясь. Хоть его и просили не ждать, а всё равно делает так, как вздумается. Чтоб его!       – Долго тебя ещё ждать? – он подходит ближе, становясь рядом с блондинкой, а она, не совсем понимая, что происходит, смотрит то на Арчи, то на Джагхеда, что ещё больше занервничал, видимо, из-за того, что всё никак не может выговориться. – У нас сейчас лабораторная по биологии. Нужно хорошо подготовиться. Не стоит тратить своё время на какой-то мусор. Эндрюс кидает взгляд в сторону Джонса, анализируя его личность с ног до головы. Волна ненависти, исходящая от рыжеволосого трубадура, охватывает школьного аутсайдера, держит в плену, не позволяя произнести ни малейшего звука. Темноволосый вскидывает брови, не понимая, к чему сейчас это вообще было сказано. Люди всегда делают поспешные выводы, а потому и страдают. Купер совсем запуталась. Но и сопротивляться, когда её взяли под руку, уводя из кабинета, не стала. Рыжеволосый знает, что своей постоянной опекой может оттолкнуть Бетти. Знает, что делает ей больно, ведь блондинка призналась ему в своих чувствах к тому, кто даже в её сторону не смотрел. Нет, так будет лучше. Лучше, если оградить её от Джонса. Лучше.        «Ну, разумеется. Кому, как не тебе, Арчи, знать, каков я на самом деле? Ты же у нас эксперт в этих делах!» У тебя ещё будет шанс. Ты сможешь. Просто нужно подождать. Ещё чуть-чуть. Будни пронеслись так незаметно, и каждый чувствует облегчение. Зимний бал, которому, всё же, быть, радовал не меньше. Отличный повод отвлечься от экзаменов, да и уроков в целом. Спортивный зал, признаться, украсили даже лучше, чем ожидалось. Некая нотка восьмидесятых отслеживалась в дизайне. И в этом не было ничего плохого. Кевин так и задумывал. Своеобразное создание машины времени, что унесёт в прошлое, хотя бы на вечер. Блестящий шар на потолке, от которого преломлялся свет, а солнечные зайчики, как итог преломления, отскакивали на пол и стены, кружась в своеобразном танце. Серебряные ленты, свисающие сверху вниз, поблёскивая, напоминали звёзды. Имитация космоса. А родители так прониклись данной тематикой, тематикой своей молодости, что тоже пожелали присутствовать на торжестве. А почему бы и нет? Вход открыт для всех! Все в ожидании чего-то волшебного.       – Значит, ты идёшь с Муссом, Кев? Думаю, вам будет очень весело вместе! – Купер убирает учебники в шкафчик, внимательно слушая друга. Она, и правда, была рада, что у Келлера складывалось всё так, как он и хотел. Она счастлива тогда, когда счастливы другие. Но, признаться, блондинка не собиралась никуда выбираться на выходных. Родители тоже были в делах и заботах, а потому, это стало ещё одной причиной для того, чтобы отсидеться дома.       – Бетти, если ты не пойдёшь, то я обижусь на тебя, – заявляет Кевин, надув щёки. И Купер, поворачиваясь к нему лицом, улыбается. Очень сильно хотелось потрепать его щёчки. И она делает это. Забавляет его строгое выражение лица, но и остановиться она не может.       – Хомячков не боимся! Келлер, и правда, когда злился, очень сильно напоминал хомяка: такой маленький, щекастый пушистик. На самом деле, терпеть он не мог, когда трогают его щёки, но ради лучшей подруги можно и потерпеть немного, раз уж ей это приносит такое удовольствие. Он перестаёт хмуриться, убирая руки девушки от своего лица, проговаривая:       – Я серьёзно, Бетти. Соглашайся! Тебе нужно развеяться. Учебники и книжки могут и подождать: ничего с ними не случится, если ты на день позабудешь о них, срока годности же нет. К тому же, я убедился в том, что ты абсолютно свободна на этих выходных, спросив у твоей мамы. Поразительно.       – Моё появление настолько необходимо?       –Абсолютно так-с.       – Хорошо, – обречённо вздохнув, блондинка закрывает шкафчик, провернув замок. – Я подумаю ещё раз. Счастливое лицо Кевина стоило видеть! Такой довольный, аж сердце трепещет. Бетти знает, что не стала бы плохим человеком, если бы отказала. Никто не должен делать что-то, что необходимо другому, постоянно. Отказывать – нормально. Но Купер просто не могла не согласиться с предложением лучшего друга. Всегда ей казалось, что в жизни действует закон бумеранга. Мол, сделай добро другому, и оно к тебе обязательно вернётся. Но люди, согласитесь, ужасные нахлебники. Каждый привыкает к тому, что ему вечно помогают, постоянно с ним соглашаются, делают что-то за него, но стоит тебе отказать в самой малейшей просьбе, как тут же ты становишься ничем иным, как грязью. Отвратно. Близится вечер, сгущаются сумерки. Ужасная погода, честно говоря. Где снег? Где белое покрывало, что так приятно хрустит под ногами, поблёскивая? К чему этот нелепый дождь? Но и в нём было что-то завораживающее, прекрасное. В такие вечера приятнее сидеть дома за чашечкой тёплого чая, почитывая любимую книгу. Удивительные истории о дите, что рождено от человеческой женщины, но выращено драконами. Дитя это обладает магией более могущественной, чем любой эльфийский лорд. Будет оно читать мысли и странствовать на крыльях драконов. Оно подвергнется гонениям ещё до рождения, но избежит преследований, будет продано, но никогда не будет куплено, всё выиграет и всё утратит. Дитя это возвысится над господами и низвергнет их в ад, а самих их сделает рабами демонов преисподней! Звучит куда лучше, чем реальность. Верно? Но Элизабет, будучи девушкой, держащей своё слово, отправляется на зимний бал, где нет ни эльфов, ни драконов, ни могущественных лордов. Бал, где есть реальные люди, выпивка в виде сока или рома, чудесная музыка и... И всё, пожалуй. Даже скучно как-то.       – Ну и задачу ты поставил передо мной, Кев, – тяжело вздыхая, Купер смотрела на платья что разложила на кровати. Покусывая губу, слегка хмурясь, девушка внимательно оценивала каждое платье и пришла к выводу, что ни одно из них ей не по нраву. Даже чёрное, которое подходило для любых мероприятий и сочеталось с любой безделушкой. Никаких идей. Блондинка обессиленно садится на стул, облокачиваясь на спинку, опрокидывая голову назад. В голове пронеслась мысль о том, что она вообще могла бы никуда не идти, заварить себе чаю и, укутавшись в плед, читать о Проклятии эльфов, как ни в чём не бывало. Но она не может. Обещание дано. Купер наклоняет голову в сторону, и взор падает на фотографию в рамке. Деревянная рамочка, окрашенная в розовый цвет, так много в себе несла. Столько тепла, столько добра, которое, к великому несчастью, покинуло семью Купер, оставив только наигранную обеспокоенность и заботу. Но фото ещё теплее. Хотя бы потому, что на ней есть Полли. Вы, наверняка, уже устали об упоминании старшей сестры Элизабет, но, поверьте, что Бетти всегда будет говорить о своей любимой Полли, как о божестве, как о неком спасательном жилете, что не позволял потонуть в алчности, лжи и негативе. На фотографии Полли улыбается, обнимая за плечи свою маленькую сестрёнку. А малышка Бетти, в свою очередь, улыбается, будто под стать старшей, так же искренне, широко, лучезарно, не смотря на то, что два передних зуба, как маленькие ракетки, покинули орбиту. На душе так тепло и грустно одновременно. Блондинка обращает внимание на внешний вид старшей сестры, сев в более удобном положении. Бетти замечает на ней серебристое платьице, что подчёркивало голубые глаза и фигуру девушки. И Купер вспоминает, что сравнительно недавно видела это платье. В голове рождается идея.       – О Полли! Что бы я без тебя делала? – Элизабет срывается с места, направляясь в сторону комнаты старшей сестры, которую, к сожалению, превратили в что-то типа чердака в сочетании с гардеробом. Найти то заветное платье – не составило труда. Как ни странно, но Элис Купер зачастую отправляла в стирку вещи старшей дочери, не смотря на то, какую, казалось бы, ненависть испытывает к ней. А испытывает ли на самом деле? Ведь она так и не позволила мужу выкинуть вещи Полли или же отдать их на барахолку. Вещи хранят воспоминания о своих хозяевах. И это действительно так. Бетти была готова поспорить, что платье старшей сестры всё ещё пахнет её духами, сколько бы раз его ни стирали. По возвращению в комнату, Элизабет, больше не теряя времени, примеряет наряд, крутится перед зеркалом, замечая, как хорошо оно на ней сидит. Решение пришло само по себе. Дело осталось за малым – макияж и причёска, которым Бетти не стала уделять слишком много внимания. Всё-таки, чем проще, тем лучше. Но... Что-то не так, Бетти? Тебе грустно? Грустно от осознания того, насколько же вы с Полли похожи? Ты смотришь в зеркало, и видишь её образ. Ты видишь Полли. Но ведь это ты. Это всё ещё ты, Бетти. Не кто-то другой, а именно ты. Признай, что вы, в действительности, абсолютно разные. Ты – это ты. А Полли – это Полли. Не бывает абсолютно одинаковых людей. Не бывает абсолютно одинаковых мыслей. В реальной жизни не бывает функции «копировать» и «вставить». Мы – это мы. И все мы разные. Раздаётся в звонок в дверь, и блондинка отвлекается от своих размышлений, спеша вниз. Открыв в дверь, она обнаруживает Арчибальда на пороге: весь он важный, в смокинге с красным галстуком-бабочкой, в чёрных, до блеска начищенных, туфлях. Он улыбается при виде Купер, немного растерянно разглядывая её.       – Бетти, поспеши! – раздаётся голос позади рыжеволосого, и становится ясно, что это Вероника. Темноволосая машет рукой, высунув её из окна машины. И верно, пора бы поторопиться. Купер ненадолго возвращается домой за сумочкой и, закрыв дверь на ключ, следует к машине. Кажется, Ронни договорилась с отцом по поводу шафера, что упрощает задачу в несколько раз: можно быть уверенным в том, что домой тебя довезут, а не придётся звонить родителям или чего похуже, идти пешком. Выходя из машины по прибытию, Арчи протягивает руку своей возлюбленной, помогая ей выбраться из транспорта. Вероника охотно принимает помощь, хватаясь за руку молодого человека. Рыжеволосый осторожно поправляет чёрное платье мисс Лодж, которое, по правде сказать, было не то, чтобы чёрным, а, скорее синим, фиолетовым, иногда даже коричневым, благодаря многочисленным блёсткам. Настоящий джентльмен.        – Что-то не так, Би? – Вероника замечает растерянное состояние подруги, аккуратно взяв её под руку, из-за чего Купер тут же приходит в себя, улыбаясь.       – Всё хорошо! Просто, если честно, я не совсем привыкла ходить на такие мероприятия. Да и, по правде говоря, я немного чувствую себя третьей лишней, – последние слова она произносит тихо, словно боится тем самым обидеть.       – Расслабься, глупышка! – Лодж широко улыбается, приобнимая блондинку за плечи, дабы подбодрить. – Представь, что пришла со мной, хорошо? Что касается Арчикинса, – темноволосая косится в его сторону, а после говорит чуть тише, – то он будет нашим телохранителем! Видишь, какой бугай? Всех повалит!       – Ронни, милая, если ты думаешь, что я ни черта не слышу, то ты очень глубоко ошибаешься, – Арч вскидывает брови, поправляя пиджак. Данное заявление с его стороны смешит девушек, что заставляет Эндрюса нахмуриться. Что же он, клоун какой? – Дамы, если вы простудитесь и заболеете, то я не стану нести за это ответственность. К тому же, я собираюсь наглотаться рома. Потому попрошу вас пройти в школу. Ох, ну, раз вы так настаиваете, молодой человек, то да, разумеется. Когда троица заходит в здание школы, их обдаёт теплом. Поначалу каждого бьёт лёгкая дрожь, будто тело желает как можно скорее сбросить с себя осевший холод.       – Я отлучусь ненадолго, хорошо? – мисс Вероника Лодж улыбается, целуя своего рыжеволосого спутника, после чего удаляется в сторону дамской комнаты. Играет приятная музыка, на лицах сияют улыбки. Признаться, ты будто попал на какой-то расчудесный бал во дворце, а окружают тебя многочисленные герцоги и герцогини – статные люди. Кевин хорошо изучил историю балов, а потому мог с гордостью заявить о том, что всё идёт так, как надо. Но не стоит забывать о том, что сейчас не времена XIX века, а тематика бала далеко не ушла от современности. Сейчас, пока все собираются, пока царит спокойная атмосфера, люди могут спокойно поговорить меж собой.       – Бетти, всё точно хорошо? – Арч обеспокоенно смотрит на подругу, а та, не решаясь заходить в зал, нервно сжимала руки в кулачки.        – Прости, Арчи, – подаёт голос блондинка, смущённо улыбаясь. – Просто мне кажется, что я выгляжу так глупо. Идёт ли мне это платье на самом деле? А макияж? Что, если меня пригласят на танец? Я ведь не умею танцевать. Нисколько! Наступлю кому-нибудь на ногу или платье, и из-за этого кто-то может пролить выпивку, подпортив чей-то или свой же костюм? А что, если...        – Бетти! – Эндрюс внезапно перебивает её, чтобы не дать наговорить ещё какой-нибудь ерунды, и, подойдя ближе, он охватывает её лицо руками, глядя в глаза девушки, что стояли на мокром месте. Нет, нельзя позволить ей плакать! – Ты думаешь, что тебе здесь не место? – она кивает, отводя взгляд куда-то в сторону, и Арчи тяжело вздыхает. – Беттс, ты красива и прекрасна на свой собственный лад. Никому не позволяй заставлять чувствовать себя нежеланной, потому что ты великолепна такая, какая есть. Если ты всё ещё паришься из-за придурка Джонса, то просто забудь ладно? Не каждый заслуживает тебя. Убедись, что ты даришь внимание правильным людям, тем, кто отвечает взаимностью на твои намерения и действия и оказывает позитивное влияние на твою жизнь. Некоторые люди просто не стоят того, что ты можешь им предложить. Не позволяй неправильным людям чувствовать, словно они значимы. Иди вперёд с гордо поднятой головой. Тебе не нужно быть более привлекательной. Тебе даже не стоит быть привлекательной, тебе не нужно ничего и никого привлекать, ты же не магнит, черт возьми. Ты можешь заставить кого-то полюбить тебя (поверь мне), но тебе не нужно заставлять кого угодно любить тебя. Ты должна быть собой только для себя. Поэтому, расслабься. Договорились? Купер усмехается, вновь поднимая глаза на рыжеволосого. Она не привыкла слышать столько приятных вещей в свой адрес, но это приятно.       – Прости, кажется, я слишком сильно люблю себя накручивать.       – Тогда я тебя раскручиваю. Спасибо. Спасибо, что ты всё ещё рядом. Спасибо, что пытаешься поднять меня на ноги, направить на верный путь. Спасибо, что ты просто есть. Столы накрыты различными закусками и безалкогольной выпивкой, и группа подростков, состоящих в банде змеев, решили вызваться в роли дегустаторов. Довольно странно видеть их в классической одежде, что, признаться, безусловно им идёт. Три молодых человека и девушка стояли, будто охрана, возле столов.       – Твою мать, может, уже хватит жрать? – девушка, более известная теперь как Тони Топаз, была не на шутку напряжена. Что-то её беспокоило, а святая троица лишь подливала масла в огонь своей халатностью.       – Успокойся, Антуанетт. Придёт твоя рыжая лисичка, – заявляет стройный и высокий юноша с татуировкой змеи на шее, уплетая за обе щеки эклер. – Поешь лучше. Не помню, чтобы ты отказывалась от сладкого.       – Послушай сюда, Свит Пи, – девушка хватает парня за ухо и тянет его вниз. Шутить она не намерена, а потому прямо заявляет об этом. – сколько раз я говорила тебе не называть меня «Антуанетт»? – она хмурится, сжимая двумя пальцами ушную раковину приятеля, и он выдавливает из себя что-то типа «три» али «четыре», через силу глотая кусок сладкого пирожного. – И тебе не хватило этих раз, чтобы запомнить элементарные вещи? А вы чего ржёте, как кони? – Топаз кидает грозные взгляд в сторону Джонса и Фангса Фогарти, новичка банды. Сдерживая очередной смешок, парни решают отвернуться лицом к столу, лишь бы не видеть лица бедного Свит Пи, что аж раскраснелся. И лишь тогда девушка отпускает ухо молодого змея, складывая руки на груди. На секунду она даже подумала, какие же придурки её окружают. Из-за нервов у неё разгорелся аппетит, потому девушка с розовыми прядями взяла со стола пирожное, продолжая хмуриться. У парней это вызвало лишь ещё больший повод для смеха.       – Заткнитесь, идиоты. Кареглазая внимательно всматривалась в лица тех, кто приходил в зал, чтобы не упустить виновницу её прихода на подобное мероприятие. Шерил, конечно, зачастую опаздывала, но сегодня Тони просто не находила себе места. Паранойя. Девушка не замечает, как съедает ещё одно пирожное, сильнее хмурясь. Под прицел взора попадает группа ребят, что только-только вошли в зал. Рыжая шевелюра режет глаза, а спутницы молодого человека, наоборот, завлекли. Топаз останавливает взгляд на блондинке и, удивившись её внешнему образу, давится сладким угощением, прикрывая рот ладонью.       – Хей, Джонс! Джонс, только взгляни на это, – не отрывая взгляд от девушки, что, будто пугливый кролик, озирается по сторонам, коротышка дёргает друга за рукав пиджака. – Чёрт возьми, хватит лопать! Топаз применяет силу, заставляя темноволосого повернуть голову в ту же сторону. Поначалу, он не сразу понимает, что от него нужно, да и в какую сторону вообще смотреть, ибо Тони – девушка воспитанная, пальцем показывать не станет. Джонс чувствует, с какой силой, с какой скоростью бьётся его сердце, с какой мощью отдаёт оно в лёгкие, а те, ударяясь о рёбра, сжигают изнутри. И сам он не понимает, больно ли ему или приятно, ведь внутри всё так шевелится, бурлит, будто там вырос маленький-маленький сад с многочисленными цветами, что пытаются вырваться наружу, дабы заявить о своей красоте. О своей идеальной красоте. Они своими лепестками щекочут внутренности, пытаясь дотронуться до самого неприкосновенного – души. Выпрямившись, молодой человек снимает пиджак, заметив, как стало ему жарко, хоть в зале и прохладно. Он располагает часть своего костюма на спинке стула, покусывая пухлые губы. Он так и не смог нормально поговорить с Купер, ибо постоянно возле неё тёрся чёртов Арчикинс. Да и на этот бессмысленный бал он пришёл в надежде увидеть здесь Бетти и, наконец, поговорить с ней, нормально. И сейчас, когда она здесь, когда она пришла, надежда снова есть.       – Джонс, что это с тобой? – спрашивает Свит, и в его голосе слышна нотка насмешки. – Ребята, следите за тем, чтобы он больше не пил. Кажется, ему совсем плохо.       – Иди к чёрту, – огрызается Джагхед, нахмурившись. Сейчас не время для глупых издёвок и перепалок. Нужно настроиться на разговор с идеальной соседкой. В этот раз, он продумал всё до мелочей. Даже тренировался на Тони, чтобы не заикаться. Но волнение снова подступало, застревало в горле, душило.       – Слишком палишься, – Тони тяжело вздыхает, глядя на товарища. По правде сказать, она бы запросто могла самостоятельно передать Бетти то, что так давно собирается сказать Джонс, сказать о том, как ему жаль, что он сорвался на неё, что постоянно смешивал с грязью, но это его личная проблема, с которой он должен справиться самостоятельно. Без чьей-либо помощи. Это тяжело – признавать свою вину, но он на правильном пути. Пути исправления. Лишь бы после он не свернул с него... – Не беги прямо сейчас. Подожди немного. Дождись момента, когда она останется одна, без своей охраны. Либо сам сделай так, чтобы её телохранитель вам не помешал.       – Если что, то мы за тебя горой! – заявляет Фогарти, что вызывает на лице темноволосого едва заметную улыбку. Честно говоря, стало немного легче.       – Уж в этом-то не сомневайся, – поддерживает Свит Пи, похлопав парня по плечу, и Джонс мысленно поблагодарил каждого. Торжество в самом разгаре. Музыка, танцы и счастливые лица. Играют песни до жути знакомые, и множество голосов уносятся в унисон. Невероятная энергетика. Кевин, выходя порой на сцену для объявлений следующих номеров, тут же оказывался под волной оваций, что, откровенно говоря, безумно радовало. Стоял он возле микрофона, кивая, будто благодарил за такую любовь зрителя, а после, озарив всех своей улыбкой, осторожно обвивал пальцами стойку микрофона, поддаваясь вперёд.       – Каждый из вас, безусловно, знает песню, что через считанные минуты прозвучит на этой сцене, – начинал он, иногда сохраняя краткую паузу, для интриги. – Родители наверняка вспомнят годы своей яркой молодости, а дети представят себя на их месте. Для вас выступает гордость нашей школы, амбициозная группа Ривердейла – Джози МакКой и её девочки. Джозефина выходит на сцену, поправляя ободок с ушками на голове, и встаёт напротив микрофона. Когда её напарницы занимают свои места, девушка начинает петь.(*) Песня, и правда, западает в самое сердце. И вот, зал наполняется парочками, мелодично двигаясь в такт музыке. Красиво. Романтично. Но не для тех, кто в этот вечер одинок. Мисс Купер становится возле стены, поджав губы. Желание сбежать всё усиливалось. Ей здесь не по себе. Да и странное чувство поселилось внутри... Что-то должно случиться. Роковое. Ужасное. Может, придумать какую-нибудь отговорку, мол, голова разболелась? Обманывать не хотелось, если честно. Не в её приоритетах. Малахитовые глаза внимательно наблюдают за танцующими парами, их умиротворёнными лицами, теплом, исходящих от каждого из них. Под лучи свисающего с потолка шара попадают Арчи и Вероника, что, прижавшись друг к другу, медленно кружились по залу. Арчи, как и задумывал, знатно выпил. Сам ведь возмущался по поводу дури... А вот Шерил и Тони: красивее их, пожалуй, Бетти ещё никого не видела. И девушка улыбается, радуясь за счастье других, чувствуя то же тепло, что и они. Пожалуй, в этом и заключается основная суть дружбы – никакой зависти, будь она светлой или тёмной. Блондинка чувствует лёгкий холод, что могло означать только одно – рядом кто-то встал. И, не обращая на неизвестного внимание, девушка уже предположила то, что человек этот такой же одинокий сегодня, как и она. Предположила и то, что, возможно, он просто не танцует, не умеет, либо предпочитает стоять в такие моменты в стороне, дабы не портить атмосферу. Девушка сразу поняла, что рядом с ней стоит юноша. Пожалуй, запах одеколона и ментоловых сигарет может сочетаться только у молодого человека. Ментоловых сигарет... Купер робко поворачивает голову в сторону, устремляя взгляд на того, кто заставил её немного задуматься над его же личностью. Каково было удивление, когда её предположения были верны, когда она угадала! Сам Джагхед Джонс. Стоит в метре от неё, глядя на всю романтичную суматоху, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Девушка слишком открыто разглядывает его, замечая парочку изменений в его внешности, скажем так. Во-первых, что её удивило, так это то, что сегодня он без своей шапочки-короны. И теперь смолистые кудри неряшливо спадают на его бледное лицо, заставляя постоянно возвращать их на место, зачёсывая назад. Во-вторых, Купер не могла не заметить, как хорошо на нём сидит костюм, жаль, что без пиджака. По всему видимому, он либо снял его, либо пришёл без него. В любом случае, ему очень шло. Обратила девушка внимание и на то, что ботинки юноши были хорошо начищены и, скорее всего, обработаны лаком. Такой опрятный, что, обычно, не скажешь о нём. О нём, мальчике с Южной стороны. И, кажется, молодой человек замечает пристальный взор, а потому, взглянув в сторону девушки, робко проговаривает, поспешно отодвигаясь:       – Прости... Кажется, я встал слишком близко.       – Нет, нет! Не волнуйся. Всё в порядке, – поспешно отвечает девушка, убирая руки за спину. Она чуть наклоняет голову, продолжая рассматривать парня, что его, очевидно, безумно смущало.       – Это платье Полли, верно? – не решаясь повернуться в сторону блондинки, Джонс бессмысленно пялится на толпу, покусывая губы. И, кажется, подобное заявление с его стороны сильно удивило мисс Купер, потому темноволосый поспешил объясниться, всё-таки повернув голову в сторону дамы. – Помню, как ты показывала мне её фотографии. Вот и запомнилось как-то...

«Ты даже представить себе не можешь, насколько оно тебе идёт, дурёха!» Бетти улыбается, снова разглядывая своё платье.       – Ты единственный, кто обратил на это внимание. Вероника подумала, что я специально заказала его в ужасно дорогом ателье для такого праздника, хоть я и показывала ей фото из семейного архива. Купер слышит подавленный смешок со стороны парня, и улыбка становится ещё шире. В голове витают воспоминания о том, что, когда-то, они вдвоём точно так же стояли возле стенки, не решаясь вливаться в компанию людей. Когда-то, он точно так же спокойно вёл с ней беседу, а после, будто вспомнив о данной самому себе клятве – хранить безмолвие, замолкал, и лицо его снова было ужасно безразличным. До боли безразличным. Всё чаще она задавалась вопросом, отчего он стал таким, что сделало его таким жестоким, закрытым и пустым. Однако случай на крыше ещё больше ввёл её в замешательство. И тот разговор, что постоянно срывался по различным причинам...        – Ты, по-моему, хотел поговорить со мной, ещё в начале недели?– спрашивает Бетти, поднимая голову, и она замечает, с каким удивлением он смотрит на неё. – Желание не пропало? Джонс отрицательно качает головой, начав всё чаще смотреть в толпу. Видимо, боится, что снова рыжеволосый охранник прицепится, а потому, блондинка осторожно берёт юношу за руку, поскорее уходя из зала, что, естественно, удивило Форсайта III не меньше, чем её вопрос. Оба оказываются в коридоре. Приятная прохлада обволакивает с головы до ног, что заставляет с облегчением выдохнуть. Иногда стоит отдохнуть от общества. И Джагхед, забирая всю инициативу на себя, крепче сжимает маленькую ручку девушки, уводит её подальше от дверей зала и людишек, что постоянно ходят туда-сюда. Раздражает. Нужна полнейшая тишина. Тишина. И когда желанная тишина настигает обоих, Джонс медленно, как-то нехотя, отпускает руку Купер. Снова удушающее чувство волнения подкрадывается незаметно. Юноша нервно перебирает пальцы рук, не набираясь смелости поднять глаза на Купер. Сейчас он похож на какого-то первоклассника, который принёс домой двойку и пытается придумать какую-либо отговорку. Тогда, собрав волю в кулак, парень набирает воздуха волной грудью и медленно выпускает его через рот. Бетти понимает его состояние, а потому терпеливо ожидает.       – Я.. я лишь хотел извиниться, Бетти, – начинает он, проглатывая невидимый ком. – Я знаю, что я сказал слишком много жестокого, так что я постараюсь посмеяться над этим, как и обычно, скрывая слёзы. Хотел извиниться за своё поведение. Не только тогда, на крыше, но и вообще. Я осознал то, каким придурком был, какую боль причинял тебе, понимаешь? Потому, прошу тебя, прости. Я бы встал перед тобой на колени и просил бы прощения столько, сколько будет нужно. Я бы умолял тебя, но я знаю, что уже слишком поздно. Поздно извиняться за то, что не изменить. Но, – он берёт её за руку, так трепетно, так нежно сжимая её. – пожалуйста, Беттс, дай мне ещё один шанс. Дай мне ещё один шанс, чтобы исправиться. Он нервничает и уже не жалеет её руки, не контролирует себя. И Бетти, пытаясь отстраниться, жалобно стонет.       – Джаг, мне больно. Пожалуйста, отпусти руку.       – Не прикасайся к ней, ясно тебе, чёрт возьми?! – внезапно появившийся Эндрюс отпихивает темноволосого от подруги, не давая ей и слова поперёк сказать. Он сам не в себе. Слетел с катушек. – Думаешь, тебя изменят твои блядские извинения, пропитанные ложью? Джонс, чуть ли не падая, непонимающе смотрит на рыжего, едва сдерживая смех.       – Надо же, и секунды без охраны провести нельзя! Арчи, ты свихнулся, ясно? Кажется, ром на тебя плохо действует. Если это, конечно, был именно он. Собрался мне морду бить? За что? За то, что я извинился перед Бетти? – темноволосый обращает внимание на то, что толпа «телохранителей» приближается, и Джонс смеётся громче от всей нелепости ситуации.       – Скажи «спасибо», что я ещё в тот день не поднялся на чёртову крышу и не скинул тебя с неё, – Арчибальд замахивается и, пользуясь случаем, ударяет темноволосого в нос. Хруст. Кажется, переносица... Грохот. И Джонс лежит на полу, ухватившись за нос. Встать он не успевает – Арчи пару раз пинает его ногами, выплёскивая наружу весь гнев, всю ярость, всю ненависть, накопившуюся за недолгое время к старому другу. – Какой же ты жалкий! Даже противно. Вечно от тебя проблемы.       – Арчи! Перестань! Но он не слышит. Уши буквально заложило. Ничего, кроме гула не слышно. Умоисступление бурлит, разливается по венам, стучит в висках. Рыжеволосый поднимает Джонса, схватив его за грудки рубахи, на которую моментально попали кровавые пятна, ставит на ноги, отходя чуть поодаль, дабы снова нанести удар. Стиснув зубы, он бьёт не глядя. Лишь слышит, как аутсайдер харкает кровью – последствие от ударов в живот.       – Ну и ублюдок же ты, рыжий. Из-за тебя рубашку засрал, – шипит юный змей, и при последних словах своих он неосторожно махнул рукой, как-то двинул плечом, и... раздался писк мисс Лодж. Врезал-таки, рыжему-то! В это самое мгновение поразило его странное ощущение: не стыд, не страх и не внезапность. Чувствовал он только, что поражён до сердца, и стоял в испуге, чуть не мистическом, улавливая на себе взгляд Купер. Знобящий страх пробежал по её телу, как ледяная молния.       – Всё! Вашу ж мать, всё! – Свит Пи и Фангс вместе с Антуанетт появляются весьма вовремя, отпихивая разъярённого Арчибальда, что и дальше продолжал брыкаться, пытаясь попасть по темноволосому, подальше от приятеля Джонса. – Вы, чёрт возьми, серьёзно сошли с ума! Хей, вы, охранники никчёмные, – Свит смотрит на Кевина и Веронику, вручая им рыжего, – уведите блядского быка в загон. Идиоты. Будьте уверены: в аду есть свободное место, записанное на его имя. С колом посередине для целостности картины. Элизабет боязливо подходит к Тони, осторожно дёрнув её за рукав джинсовки: видимо, ребята уже собирались уходить, но вернулись за своим пропавшим другом. Когда девушка поворачивает голову в сторону Купер, то блондинка тут же спрашивает:       – Тони, я могу чем-нибудь помочь? Это вышло из-за меня, поэтому...       – Успокойся, принцесска, – перебивает Топаз, слегка нахмурившись. Кажется, она предвидела подобный итог, но всё равно надеялась на счастливый финал. Но жизнь – не сериал, а потому может произойти всё, что угодно. – Это уже не твоя забота. Бетти не избивали, но она готова была поспорить, что чувствовала ту же боль, что и бедолага Джонс. Сердце разрывалось, заливаясь кровью, разваливаясь на мелкие кусочки. Горячие слезы побежали по щекам, скатываясь в чуть приоткрытый рот, и солёный привкус тут же распространялся по всей ротовой полости. Боль поразила её и в тот момент, когда школьного аутсайдера повели на выход, перекинув его руки через плечи. Купер была уверена, что он мог, как ни в чём не бывало, выпрямиться и пойти вперёд. Наперекор страданию. Наперекор ломоте в теле. Наперекор всему обществу. Так же, как делал это всегда. Но, разве, могли его бросить змеи? Могли ли его бросить те, кто заменил ему семью? Теперь чувство вины засело глубоко в груди, давило на лёгкие.       – Ты это серьёзно, Би?! – Вероника срывается на крик. Она не понимает, на чьей стороне находится подруга, а потому и психует. – Арчи пострадал, а ты предлагаешь свою помощь тому, кто всю жизнь вытирал об тебя ноги? Ты нормальная? Да мы же помочь тебе хотели, но ты лишь усугубила всю ситуацию!       – Помочь?! Насилием! Простите, конечно, но ненормальные здесь только вы. Да и не просила я вас о помощи! Она мне не нужна. Сколько раз мне ещё это сказать? Вы считаете это забавным – избиение невиновного человека? Он со всей душой пытался подойти ко мне, извиниться, но вы вечно лезете туда, куда вас не просили. Каждый из вас знает о моих чувствах к этому человеку, и каждый из вас пытался как можно сильнее оградить меня от него. Просто, пожалуйста, оставьте меня в покое! Оставьте в покое Джонса. Утирая слёзы, девушка чуть приподнимает подол платья, быстрым шагом направляясь к выходы из школы. Арчибальд, как ненормальный, срывается с места, следуя за блондинкой. Чувство вины оседает на сердце, но что сделано – то сделано. Поезд уехал.       – Куда ты? Бетти! – он выбегает за ней на улицу, пытаясь хоть как-то задержать.       – Домой, Эндрюс. Я иду домой!       – Но я обещал твоей маме, что самолично отведу тебя. Бетти оборачивается, разводя руки в сторону. Теперь уже и ей смешно от всей ситуации.       – Ну, так забери обещание обратно. У тебя ведь так хорошо получается делать что-то поперёк слова! – она не останавливается, продолжая путь, но внезапно её переклинило, заставив снова повернуться, нагло смеясь в лицо юноше. – И, Арчи, – блондинка выставляет руку вперёд, складывая пальцы не совсем приличным образом, что несвойственно для поведения девушки. – Иди к чёрту!