Второе дыхание

Пятью днями ранее Вчера Дашина мама сходила в школу к директору и забрала все документы дочери, включая аттестат. Директор посетовала на то, что даже отличники стали уходить после девятого класса. Ладно, слабые дети… Но Дарья-то ведь могла бы и в десятый идти. Елена слушала директора школы, кивала головой и, улыбаясь, говорила: -Вот задумала в Ярославле учиться, там у меня сестра с племянницей. Племянница работает в бюро путешествий, разносторонне одарённая девушка, будет ей помогать. Я вся в работе — одни дежурства ночные замучили. А девочка растёт. За ней пригляд нужен… Вот и заболела тоже не вовремя… Директор согласно кивала головой и вздыхала: -Конечно, у всех свои обстоятельства… Даша глядела в новенькую зелёную книжечку и не испытывала ни гордости, ни чувства удовлетворения. Пустота. Одна пустота. Она давно выключила телефон, который сначала надрывался переливами звонков и песен, потом жужжал, принимая смс-ки, потом опять звонил. Даше было неинтересно. Она выключила телефон, даже не посмотрев на имена звонивших. Её брата Лёшу мама отправила в детский лагерь отдыха, сама работала, и Даша была в квартире одна. Она лежала на кровати пластом и тупо смотрела в потолок. Она не думала. Ни о чём. Потом она встала и позвонила Жене в Ярославль, договорившись с ней о своём приезде. Потом кто-то настойчиво звонил в дверь. Она даже не пошевельнулась, чтобы встать посмотреть, кто пришёл. «Когда часть тебя мертва, перестаешь чувствовать вкус жизни» — вспомнила она его слова. Позавчера она рассказала матери свою школьную «историю» и попросила её сходить взять документы. Елена была в смятении, даже можно сказать — в шоке от всего. Но более всего её пугала Дашина хандра и какая-то потерянность в лице. Серьёзного разговора между ними не получилось. И тогда мать, зная влияние Жени на Дашу, согласилась отправить дочь к родственникам в Ярославль. Первый раз она видела свою Дашу в такой прострации и унынии. Следующие Дашины дни были заполнены сборами. Телефон был забыт и не включался больше. К двери Дарья не подходила, хотя несколько раз за день в неё кто-то звонил. «Не он, это не он». На следующий день всё повторилось. Только тогда, когда Федя Егоров стал кричать по ту сторону двери, что ему надо её увидеть, и он, если она не откроет, дверь выломает, Даша усмехнулась и открыла ему. *** -Даш, ты как? — сочувственно спрашивал Дашу Федя Егоров. — Оклемалась немного? — Вот только страдать за меня не надо, ладно? Они прошли в кухню, сели за стол, на который Федя выложил из зелёного рюкзака, с которым всегда ходил в школу, картонную коробку. -Что это? -Пирожные. Ты их любишь. -Не хочу. Убери. -Дашка, хватит хандрить. Перемелется — мука будет. -От человека, наверное, может остаться только небольшая лужа. -Слушай, не зацикливайся ты, — бодро продолжал Фёдор. — Хочешь, пойдём в парк, покатаемся там на каруселях. -Знаешь, Федь, считай, что свою миссию ты выполнил, — спокойно и безразлично сказала Даша. — Не бойся, из окна не выпрыгну, таблеток не наглотаюсь. -Дашка, я не потому… -Я знаю, — перебивая его, ответила Даша. А потом тихо добавила: -Я уезжаю, Фёдор. -Зачем? -Затем, что не смогу больше учиться в этой школе. Не смогу входить в этот его класс…. Они молчали, было слышно только тиканье кухонных часов да сопение Егорова. — Машка тоже вон собралась отчалить в колледж. Говорит, ей отец нашёл какой-то классный колледж. Говорит, там можно не учиться. -Угу, — равнодушно поддакнула Даша. — Я заявление написал о приёме в десятый класс. Из нашего класса идут только пятеро. А помнишь, ещё в марте практически все, кроме Красильникова, собирались. — Он же называл наш класс «стадом тупых баранов», — зло прокомментировала Даша и продолжила: — Видимо, многие осознали, что математика не про них. Да и высшее образование тоже… — Ты знаешь, мне казалось, что ему всегда было наплевать на нас, что он просто устал от этой работы. Надоело. Даша остолбенело уставилась на Федю, который по сути повторил слова Александра Владимировича в последнюю их встречу. Впечатление было такое, что он незримо присутствовал при их разговоре. У обоих в голове пронеслись слова их учителя: «Кто-то по ошибке когда-то решил, что вы все физмат и что у вас якобы есть способности к точным наукам. Так вот: не верьте. Вас обманули. Никакой вы, к черту, не физмат. Советую вам еще раз подумать о том, чего вы хотите от этой жизни, но соизмеряя со своими возможностями». Они долго молча сидели, Фёдор смотрел в окно, а Даша рассматривала узор на кухонной скатерти и водила по нему пальцем. -Ты когда уезжаешь? — Завтра. — Я провожу тебя. — Я утром рано еду. -Ничего, я зайду за тобой, когда скажешь. Кстати, — хлопнул парень себя по лбу, — ко мне в актовом зале Миша Яснов подходил, о тебе спрашивал. Даша ничего не ответила, но опустила голову и спрятала руки в карманы кофточки, чтобы Федя не увидел наворачивающихся на глаза слёз и того, как мелко-мелко дрожали её руки. *** По приезде в Ярославль Даша практически не выходила из дома, но потом Женя взяла отпуск и стала вытаскивать Дашу на улицу. Она показывала ей интересные места Ярославля. Конечно, Даша уже где-то была, но Женя так интересно рассказывала о городе, его архитектуре, рассказывала городские истории, водила Дашу по музеям. Вместе они ездили с другими экскурсоводами по памятным интересным местам Ярославской области. И Даша стала понемногу приходить в себя, «оттаивать», как говорила тётя Надя. Тётя Надя понимала, что её дочь знает намного больше о том, что в действительности произошло у девочки, но особо не пытала, надеясь на то, что её умная и понимающая Женя лучше справится со всем этим.