Второе дыхание

Прошло семь месяцев со дня приезда Даши в Ярославль. Привычная уже дорога в школу. Даша выходит из подъезда обычно вместе со своим соседом Ильёй Никитичем, который живёт этажом выше. Он работает в городском архитектурном бюро и знал когда-то её отца. И сейчас нет-нет да и спросит о нём. Он всегда его хвалит, что, мол, тот был очень способный, а Даша вся в него. А из соседнего подъезда в это время выходит молодая женщина с мальчиком. Идут к машине, припаркованной здесь же во дворе. Даша привычно топает дальше под арку, отделяющую двор от улицы, и направо до светофора. На светофоре собирается толпа, и обязательно в этой толпе встречаются две женщины, спешащие в одно и то же учреждение. Они перебрасываются парой слов, а уже улицу переходят молча. Далее идут молча рядом. А на той стороне сквер, при входе в который газетный киоск. Даша иногда притормаживает у киоска. Покупает или ручку, или сканворд. Последнее время тётя Надя сидит вечерами, отгадывает. Затем нужно перейти дорогу на ещё один светофор. И вот она школа, в переулке. Здесь тихо. Вокруг школы большой сад, стоят скамейки, на которых бабушки и мамы поджидают своих внуков и детей после занятий. И Даша уже привыкла к лицам, встречаемым ею по утрам. Она привыкла к определённому шуму на улице в это время дня. Сегодня, когда она вышла из подъезда, ей показалось, что во дворе есть ещё кто-то, кого доселе не было. На светофоре, где встретились две женщины, ей даже показалось, что с ней тоже кто-то захотел поздороваться. Мазнув взглядом по толпе, она заметила вроде очень хорошо знакомое лицо. ….Но, нет. Показалось. Приостановившись возле киоска, она обернулась, посмотрела вокруг и на тротуар у светофора на той стороне. То ли ей привиделось, то ли действительно так и есть. Он стоял недалеко от перехода и смотрел на неё. И ей уже не показалось – на неё смотрел Мишка Яснов. Как он здесь? Почему? -Мишка! - Даша помахала ему рукой. Миша заметил и подошёл к толпе пешеходов, ожидающих зелёного светофора. Пока он переходил дорогу, она изумлялась тому, что ещё очень рано, а Мишка уже здесь. Он приехал к ней? А может, их встреча случайна? Всё равно она рада его увидеть. Ведь он из той жизни, о которой она вспоминает с щемящим чувством горечи и радости одновременно. Миша Яснов подходил к ней, и она узнавала и не узнавала его. К ней шёл красивый парень атлетического сложения, модно одетый, явно приезжий москвич. К таким обычно липнут девушки на пляжах, в барах и кафе. Такие молодые люди знают себе цену и держатся с достоинством. Даша вспомнила, что ещё в школе Миша Яснов держал в заднем кармане брендовых джинсов сердца половины старшеклассниц их школы. А нравилась ему Даша… -Здравствуй! Ты как оказался здесь? По делам приехал? Даша, правда, была рада видеть Мишку. Всё, что было между ними плохого, унёс ветер времени. Сейчас вспоминалось только хорошее. -Здравствуй, Дашунь, - он схватил её ручки в варежках и прижал к груди. - Да, приехал по делу. И моё дело – это ты… Если честно, не первый раз приезжаю, да вот никак не удавалось с тобой вот так встретиться и разговориться. Сейчас ты не окликнула бы – поехал назад на вокзал и в Москву. -Значит, дело-то неспешное, подождать может? – Даша говорила, и в нотках её голоса Мишка расслышал огорчение и разочарование. Он поспешно замотал головой, как бы прерывая её умозаключения: -Глупышка, я думал, ты видела меня, я же поздоровался с тобой, а ты не ответила. Вот я и подумал: видеть не хочешь… Даша смотрела на него и улыбалась. Она вновь погрузилась в серые Мишкины глаза, которые ей должны были рассказать о своём хозяине то, что он хотел бы скрыть от неё. И они ей рассказали о его великой тоске по ней. Даша покраснела и опустила глаза. Нравился ли он ей? Она сама не могла ещё ответить на этот вопрос. -Дашка, я скучал…Ты уехала, даже не попрощавшись. Я понимаю. Кто я для тебя!… Ты ненавидела меня тогда. Даша смотрела на него во все глаза: перед ней стоял новый Миша. Миша Яснов. От того крутого самонадеянного парня в этом молодом человеке ничего не осталось. Или ей так казалось. Она смотрела на него новыми глазами, глазами человека, который пережил большое горе. Её душа была выжженной степью, выжженной беспощадным злым равнодушием, как палящим солнцем. И каждый день с большим трудом нужно было искать и находить тень. Или придумывать её. Любой человек, прошедший по этой степи, мог принести в лучшем случае неудобство. А сейчас Даша чувствовала чётко: от присутствия Миши ей стало легко и хорошо на душе. -Ты в школу? Спешишь? Даша сейчас подумала о том, что они вот так расстанутся, не поговорив. «Нет, я не хочу, чтобы он уехал сейчас», -думала Даша. Она смотрела в Мишкины глаза, в которых плескалась тревога близкого расставания. И тогда она решила позвонить. Позвонить классной руководительнице и честно признаться ей, что приехал давний друг из Москвы и ей нужен этот день позарез. -Сейчас…- она стала набирать номер Веры Сергеевны, боясь, что та отключит мобильник, потому что первый урок должен был уже вот-вот начаться. Вера Сергеевна взяла трубку, молча выслушала Дашу и разрешила ей в этот день в школу не приходить. Они долго гуляли по центру, потом пошли в Ярославский Кремль. Даша отвезла Мишу на Волгу, где они ходили между лунками заправских ярославских фанатов зимней рыбалки. В итоге они жутко устали, забрели в одно уютное кафе и сели за предложенный им столик. Столик стоял в углу, и они оставались незаметными всей остальной публике. Это давало им возможность поговорить не спеша. Поговорить о них самих. Они взяли салат и вкусное мясо в горшочке. Мишка смотрел, как Даша ела большой ложкой, вылавливая из овощной смеси в горшочке кусочки мяса, улыбался и подкладывал ей своё. Она смеялась, сердилась, возвращала ему его кусочки. В общем, официанты, привыкшие к такого рода отношениям среди молодых, не обращали на них никакого внимания. А Миша и Даша никого и не видели вокруг себя в этом кафе. Миша рассказывал ей о своём институтском курсе и отдельно – о группе. Он поступил в нефтяной институт им. Губкина на факультет инженерной механики и в будущем собирался заниматься буровыми установками. Даша рассказывала ему о своём новом классе, о ребятах, с которыми подружилась, об учителях, от преподавания которых была в восторге, о классном руководителе Вере Сергеевне, которую весь класс, да что там класс, - вся школа уважала и любила. За справедливость и доброту, за талант и понимание ближнего. И ни слова, ни полслова о том человеке, который вошёл в их юность, в их судьбу, нарушив её плавное течение. Они ничего о нём не говорили, но он как бы незримо присутствовал. И избавиться от этой тяжести они могли, только расставив все точки над «i». И он, и она понимали это. И это немного смущало и сковывало их. Наконец, Миша, взяв Дашину руку в свою, произнёс: -Он приезжал к тебе? -Кто? -Сама знаешь… -Нет... И не приедет. -Почему ты так в этом уверена? Миша чувствовал, как задрожала Дашина рука, которую он так и не выпустил из своей большой тёплой ладони. Он посмотрел на девушку. Он хотел знать, любит ли она этого мужчину, который так легко сломал ей жизнь, а теперь может также легко появиться, заявить права на Дашину любовь, увести Дашу с собой. -Он не любит меня, Миша. И никогда не любил. У него ко мне было только влечение…. А я приняла это за любовь. Он мне всё сказал в Москве, и я не думаю, что он чего-то забыл сказать и приедет для этого в Ярославль. Голос Даши осёкся, видимо, она не могла справиться с волнением. -Знаешь, Миш, я, должно быть, виновата перед тобой. Ведь со стороны лучше видно. Но я не видела ничего и никого – только его. Верила только ему, слушала только его. -Даш, ну что ты винишь-то себя! От любви не спрячешься…. Они замолчали, и какое-то время они слышали только сбивчивые разговоры и смех, доносящиеся с соседних столиков. Даша вертела в руках большую салфетку, складывала и опять разворачивала её. Мишка ёрзал на стуле, смотрел по сторонам. Он ловил её взгляд, а, поймав, отводил свой и опять хотел заглянуть в её глаза…Наконец, он тихо произнёс: - А сейчас ты что-нибудь чувствуешь к нему? -Мне почему-то очень стыдно. И ещё я чувствую себя глупой уродкой, над которой ставили эксперименты. По лицу Даши покатились слёзы, и Миша, вынув носовой платок из кармана джинсов, начал вытирать им Дашкины щёки. -Прости меня, Даш, я не мог не спросить про него. Даша понимающе закивала головой. Они сидели долго, Миша всё время говорил с ней, расспрашивая о тётке и сестре. Даша постепенно успокоилась, на лице её появилась улыбка, когда она начала рассказывать про брата Алёшу, приезжавшего в Ярославль на зимние каникулы. -Ну, а у тебя есть кто-нибудь? – наконец решилась спросить она Яснова. Он пристально посмотрел на неё и, глядя в её глаза, сказал: -Я ни с кем не хочу быть – только с тобой. Дашка, я тоскую без тебя. Жду-не дождусь, когда ты снова приедешь в Москву поступать в институт и останешься. У Даши почему-то застучало сердце. Никогда оно не стучало от Мишкиных слов – что бы он ей ни говорил. Она сглотнула ком в горле, который образовался вдруг, сам по себе, и облизала ставшие вдруг сухими губы. -Я тебе сейчас ничего не могу ответить. Мне нужно разобраться в себе. Не обижайся, Миш…. -Я не обижаюсь, что ты, - быстро сказал Мишка, а потом спросил: - Можно, я к тебе приезжать буду? -Конечно. Только на выходные. А то видишь – пришлось сегодня отпрашиваться. Миша заметно воспрянул духом. Он подозвал официанта, расплатился, и они вышли в морозный вечер. Было ещё совсем не поздно, но Миша выразил желание проводить Дашу до дома. Сам же он потом отправится на вокзал и уедет в Москву. Когда они прощались у подъезда, Даша спросила: -А откуда ты адрес узнал? Мама дала? -Угу. Я только потом, когда вышел от вас, подумал о том, что надо было бы ещё спросить телефон. По старому номеру ведь ты не отвечаешь. Но возвращаться как-то было уже неудобно. -Я избавилась от старого номера. Никого не хотела слышать. Кроме своих родных. Мне Женя купила новую сим-карту. Миша, вынув из кармана телефон, записал новый Дашин номер. -Ты знаешь, Миш, не давай его особо никому, если только Маша поинтересуется или Федя Егоров. Миша понимающе хмыкнул. И заулыбался: -А ты знаешь, Дашунь, мы же с Федором живём в одном доме. Просто раньше никогда не виделись… Мой отец, оказывается, его семью знает. Мир тесен. Он долго держал её руки в варежках в своих тёплых ладонях без перчаток. Потом снял её варежки, сжал её ладошки в своих, а после прикоснулся к ним губами. И почему-то это действо смутило обоих. Ведь это было с ними в первый раз. -До свидания, Дашунь… -До свидания, Миша. Позвони мне. -Конечно. Иди домой. Он стоял, пока дверь подъезда за ней не закрылась, и побежал к автобусной остановке. Утром ему нужно быть в институте. А поезд идёт пять часов… Когда Даша пришла домой, её ждал ужин. Но она, поблагодарив тётю Надю, пошла в комнату, включила телевизор, но не бросила на экран и взгляда. Она долго стояла у окна, смотрела на падающий хлопьями снег, который на фоне дворового жёлтого фонаря казался жёлтым конфетти. Она глядела на пустынный двор и вспоминала слова Миши Яснова, сказанные ей сегодня. И улыбалась, улыбалась, улыбалась. Ей было так спокойно, так хорошо. Заглянула в дверь пришедшая с работы Женя. -Дашка, здравствуй. Как дела? Даша повернулась к ней, и лицо Жени осветила улыбка. - Ну, раз у тебя всё хорошо, тогда всё везде хорошо. Приходи пить чай, я сегодня пирожные вкусные купила. Час спустя за столом, уставленным тарелками с остатками пирожных и чашками с выпитым чаем, сидели три женщины. На кухне тихо работал телевизор, но его никто из них не смотрел и не слышал. Две из них постарше нередко переглядывались между собой и понимающе улыбались, а потом с любовью и удивлением слушали молоденькую, которая им что-то рассказывала и смеялась. Когда она замолкала, разговор продолжала другая женщина, а девчонка, казалось, и не слушала её. Она смотрела поверх их голов, подперев щёки кулачками, и на её лице оставалось то самое выражение счастья, с которым она часом раньше отошла от окна комнаты, направляясь пить чай. *** Миша приезжал в Ярославль почти каждую субботу. Иногда даже по разрешению тёти Нади и Жени ночевал у них, спал на большом Дашином диване, а Даша переселялась в комнату Жени на раскладушку. Им было совсем не скучно вдвоём. Они ездили с Женей на экскурсии, ходили по музеям города, смотрели новые фильмы и просто смотрели друг на друга и не могли насмотреться. К Мише и Даше пришла любовь… И если в школе Миша Яснов не получил золотую медаль по причине, что думал всё время о Даше, то теперь он именно поэтому сдавал все свои экзамены и зачёты на отлично и завоевал уважение преподавателей университета. А к Даше вернулось её спокойствие, ясность ума и упрямство в получении новых знаний. И как-то в один из мартовских дней они поцеловались. А того поцелуя в Москве, который Мишка украл у Даши, как будто и не было. Сейчас этот поцелуй был желанным с обеих сторон. - Дашунь, я и не переставал тебя любить. Даже тогда, когда ты перестала со мной общаться, ненавидела меня… Даша спрятала лицо на его груди и наслаждалась новым чувством, затопившим её. Учитель приходил к ней в воспоминаниях, но уже не было так больно от них. Они вспоминали своих школьных товарищей и учителей. И опять же ни разу в их разговорах не проскользнуло имя Александра Владимировича. Его имя стало негласным табу. Похоже, что в их жизни и не было такого человека. А тем не менее они чуть не столкнули с ним на улице возле Дашиного дома. Он увидел их первый. И сразу узнал Мишу, вспомнив актовый зал школы и его, идущего мимо сцены на выход из зала. «Он узнал, что Даша не пришла…Он пришёл туда ради неё…И девочка «из нашей школы… какая-то Даша» - это была его Даша. Этот парень получил на выпуске серебряную медаль. Данилов вспомнил, как тот поднимался по ступенькам на сцену, а директор школы, улыбаясь, говорила ему вполголоса, как бы шутя, что нужно было не личными проблемами заниматься в 11-ом классе, а учёбой. Да, сейчас он вспомнил его. Яснов, кажется…». Они прошли в двух метрах от него, не видя его. Возможно, они никого, кроме друг друга, и не видели вокруг… Данилов обратил внимание, что Даша совсем уже не такая, какой он увидел её после экскурсии в Щелыково. Как понуро и тихо она шла рядом со своей сестрой. Сейчас она счастливо улыбалась, смотря на Мишу, и походка у неё была стремительная. «А меня она уже забыла...» Александр заметил, что она немного изменилась: симпатичная девочка превращалась в очаровательную девушку. «А парень-то настырный. Этот будет ждать и бороться до последнего. Вот и дождался…моей девочки. Моей? Нет, Данилов, посмотри правде в глаза: она уже давно не твоя. Ты сказал ей «нет». И твоей теперь она уже никогда не будет…». Ему стало чуть ли не плохо от этой мысли. Александр Владимирович побрёл к машине, сел в своё водительское кресло, откинул голову на подголовник и закрыл глаза. В голове стучало: «…никогда не будет…никогда не будет…». Он хотел тут же уехать, но не мог, не мог завести машину: у него тряслись руки. Он не считал времени, сколько он так просидел: час или два. Потом он увидел Мишу, выходящего из-под арки дома. Миша прошёл мимо его машины, Данилов, развернувшись на сиденье, провожал его взглядом. «Интересный, видимо, умный хороший парень». Такой тип ребят ему нравился. Александр сразу вспомнил таких же ребят- одиннадцатиклассников из математического лицея, с которыми он так любил оставаться после занятий и решать сложные задачи. Миша остановился и стал махать рукой, смотря на какое-то окно. «Видимо, в окне Даша», - подумал Данилов. Даша долго смотрела на удаляющуюся Мишкину фигуру, пока он не завернул за угол. Потом её взгляд упал на знакомый чёрный автомобиль, припаркованный опять на том же месте. «Тоже в гости к кому-то приезжают», - подумала рассеянно Даша. Стекло в машине со стороны водителя стало опускаться. «Ого, да в машине кто-то сидит». Затем в окно высунулась рука и стала поправлять боковое зеркало. «Я что, с ума уже начала сходить?» Этот жест она наблюдала десятки раз, когда учитель должен был отъезжать. Не поправив зеркало заднего вида, он не трогался с места. И в том, как эта рука поправляла зеркало, было что-то такое знакомое… Даше вдруг сделалось холодно и одиноко. Она не могла рассмотреть в сумерках лица водителя машины, но маленькая змейка нервозности заползла в её сердечко. -Даша, иди есть Мишкино мороженое, а то растает! – донёсся из кухни голос тёти Нади. – Никак от окна не оторвётся, всё распрощаться не могут, - уже ворчливо добавила она, обращаясь к дочери, сидевшей напротив. Чёрная машина медленно отъехала от тротуара и остановилась на светофоре. Глаза Даши были прикованы к ней до тех пор, пока машина не исчезла из поля зрения. Почему-то сердце её билось неровно. Она взяла телефон и набрала номер Миши: -Дашунь, я что-то забыл? -Меня…