Погода в доме

— Ты вышла в город на прогулку, а вернулась вся в земле, разорванном платье и с лопатой! — Янь Ли бы молнии метала, если б могла, а Вэй Ин благословила небеса, что Цзы Дянь остался в Пристани Лотоса и перейдет по наследству Цзян Чэну. Конечно, платье было жаль, она в нем, стоило признать, смотрелась очень хорошо. И в то же время  ̶ будто и не она вовсе. А какой был иной выход? Раздеться и копать могилу голой? Вот бы призрак незадачливого возлюбленного полюбовался. А лопату Вэй Ин благополучно оставила в винной лавке, но ученики ордена Цзинь заботливо забрали ее и дотащили до самой резиденции, чтобы перед входом торжественно вручить обратно. Правда, одного из компании, оказавшегося самым слабым, Вэй Ин в итоге тащила чуть ли не на себе. Иначе бы не дополз. Вот что бывает, когда не знают меры и не умеют пить. — А я говорил! — в комнату заглянул Цзы Сюань и тут же был остановлен гневными взглядами. Янь Ли и Вэй Ин выпалили одновременно: — Дверь с той стороны закрой! Что удивительно  ̶ тот послушался и вышел. Янь Ли тоже закалили годы супружества в ордене Лань Линь Цзинь. Это была ссора только для двоих. Впрочем, Вэй Ин не хотелось ругаться. Еле заметное недовольство шицзе — уже хотелось встать на колени и просить прощения за все. За то, что она умудрилась разозлить самую прекрасную женщину за земле. — Мне очень жаль. Шицзе, как я могу загладить вину? О, судя по взгляду Янь Ли, у нее была идея. Вэй Ин бросила в пруд еще один маленький камушек, наблюдая, как он опускается на дно и глупые карпы подплывают к нему, принимая за еду. Делать было решительно нечего. Она торжественно поклялась Янь Ли вести себя хотя бы несколько дней тихо, не выходить в город и помочь другим женщинам проводить время впустую. Самые сильные заклинательницы ордена Лань Лин Цзинь отправились на зов о помощи (семью донимал голодный дух, который был недоволен посмертными ритуалами), а некоторые поспешили уехать на ночную охоту с мужьями и подругами. Вэй Ин здесь никого не знала достаточно хорошо, чтобы напроситься с ними. Янь Ли не пойдет, она и до замужества не слишком интересовалась призраками и тварями. «Все равно моих способностей недостаточно». Цзы Сюань тоже откажется, припомнив, что случилось, когда они отправились вместе в прошлый раз. Подумаешь, случайно не повезло. Погода была неподходящая, да и разве так близко от резиденции найдешь что-то более-менее сильное? А с мелочью и ученики могут справиться. — Мы же сказали, что нам больше не нужны участники! Мы взяли в команду деву Лань, — Вэй Ин обернулась, поймав краем глаза компанию детей. Наверное, сверстники ее дочери и племянника, быть может, с небольшой разницей. Те самые дети, которые играли здесь в догонялки и никак не могли схватить ее дочь. Та тоже была среди них — белое пятно среди ярких золотых одежд. В отличие от Вэй Ин, она носила одеяние клана Лань так, будто грязи в мире не существовало вообще. И ей шло гораздо больше, стоило признать. Впрочем, до взрослых одежд она пока не доросла, а дети быстро меняются. Цзинь Лин, а это его только что не взяли в игру, растерянно моргнул. — Но я… вы не можете меня не взять! — наконец нашелся он и гордо вскинул голову, точь-в-точь изображая своего отца. Вэй Ин внутренне хмыкнула. Цзы Сюань сказал им однажды что-то подобное, когда они с Цзян Чэном отказались его развлекать в Пристани Лотоса. И Вэй Ин и Цзян Чэн искренне не понимали, почему они должны это делать, если он им совсем не нравится. Кажется, в тот раз прозвучало что-то похожее на: «молодой господин Цзян, как ты можешь проводить время с ней — дочерью слуги и девчонкой». И непонятно, что было из этого всего хуже. А потом знакомые интересовались, почему же Вэй Ин недолюбливает Цзинь Цзы Сюаня. Никаких причин для неприязни. Совсем. Тогда оно воспринималось гораздо острее, сейчас их столкновения больше напоминали ритуал, традиционный обмен любезностями. Надо же поддерживать устоявшееся мнение, что они друг друга на дух не переносят. Может, действительно повзрослела? Кошмар! Так или иначе, способ Цзинь Лина вряд бы помог завоевать дружбу ребят. — И что, отцу пожалуешься? — хороший ответ, примерно так ответило бы большинство. Намекнуть, что ты сам слаб без поддержки взрослого. И к тому же ябеда. — Да вы…вы… Смотреть больше было не на что. Играть с этими детьми Цзинь Лин сегодня точно не будет. Возраст, когда если дружба, то навсегда, а если вражда, то непримиримая и смертельная. При этом друзья и враги могут меняться день ото дня. Цзинь Лин внезапно плюхнулся рядом и тоже собрался опустить ноги в воду, но не дотянулся — еще расти и расти. Обиженное сопение усилилось. — Что случилось? — Вэй Ин могла бы и не спрашивать, но Цзинь Лин не начал бы разговор сам. — Тетя, почему с другими… ну, с людьми так сложно? — Тебе всего шесть, зачем ты задаешь такие вопросы? — она не стала признаваться, что видела всю разыгравшуюся здесь некоторое время назад сцену. Цзинь Лин недовольно скрестил руки на груди и нахмурился, совсем как отец. Цзы Сюаню тоже совсем не шло подобное выражение, а уж видеть этот сморщенный лоб в исполнении маленького мальчика… — Если ты не знаешь, то можешь не отвечать! Вэй Ин и правда затруднялась с советом. В юности она считала, что дружить очень легко, надо просто догнать жертву и объявить: «Теперь мы будем друзьями». Так работало в большинстве случаев, у несчастных избранных просто не оставалось выхода. Даже Цзян Чэн в итоге смирился. Впрочем, вокруг Вэй Ин в Пристани Лотоса и так не было недостатка в приятелях, поэтому она на полном серьезе считала себя обаятельной и забавной. Пока не попала в Гу Су, обнаружив, что в мире существуют люди, которые с ней дружить не хотят. Это на некоторое время выбило из колеи и заставило задуматься о том, что все может быть не так просто. Но долго унывать не пришлось — стоило начать сбегать к Цзян Чэну и его приятелям, и жизнь снова наладилась. Это заклинательницы Гу Су Лань были неправильные. Ну, или со стороны ее дружелюбие выглядело немного… навязчиво и не вписывалось в уставы ордена и общие нормы поведения. Вернувшись в Облачные Глубины супругой Лань Чжаня, Вэй Ин ошибки не повторила и ни к кому больше не подходила первой. Большинство, как и ожидалось, первое время сторонились и держались на расстоянии, но это не задевало. Ей будто дали время на то, чтобы попытаться освоиться. И, честно признаться, кроме Лань Чжаня общаться ни с кем не хотелось. Потом стало легче, так Вэй Ин стала собирать вокруг себя группки учеников, которые чуть ли не в рот заглядывали, несмотря на молчаливое неодобрение старших. «Нельзя, но когда очень хочется, то можно», — убеждала их Вэй Ин, нагло подрывая авторитеты. Потом родилась дочь… — У меня тоже не всегда получается, знаешь ли, — наконец ответила она Цзинь Лину. — Когда я была в твоем возрасте, то… Было не до игр со сверстниками. Длительный период адаптации к человеческому жилью, общению, письму. Мама не успела, а потом уже было не до этого. Лишь выжить, урвать хоть немного еды и тепла, согреться. Быть может, на этом и продержалась до встречи с дядей Цзяном — отчаянном желании выжить. Хотя что мог знать о жизни ребенок? Они просидели в молчании некоторое время. Под ногами проплывали золотые карпы, не обращая внимания на нависшие над прудом тени. Ленивые, избалованные глупцы. — Они сказали, что не хотят со мной играть. И, когда придет время для моей ночной охоты, не пойдут со мной. — Я буду с тобой ходить. — Вэй Ин хлестнула ступней по воде и немного окатила Цзинь Линя. Тому полезно немного отвлечься. — Или ты со мной уже не дружишь? Бросишь любимую тетушку? — Нет! — Цзинь Лин вскинулся и тут же поник снова, изо всех сил подбирая нужные слова. — Ты… почти понимаешь, но ты взрослая. Это был весомый недостаток. Вэй Ин обернулась к месту, где еще недавно играли дети, но теперь там никого не было. А идея пришла в голову замечательная! — Можешь дружить с моей дочерью. Она тоже будет ходить с тобой на ночную охоту. — Но она девочка! Вэй Ин заливисто расхохоталась и уже со всей силы застучала ногами по воде, распугав всех карпов. — Ну знаешь, дорогой племянник, с такими критериями тебе будет очень непросто. Почему иногда дети наследуют не самые лучшие качества своих родителей? Лучше бы Цзинь Лин походил на шицзе. Умением найти подход практически к любому человеку, умением держать себя и не ронять достоинства. Вэй Ин на почетное звание друга не подходила, потому что в первую очередь тетя и слишком взрослая. А ее дочь — потому что девочка. При этом ученики Лань Лин Цзинь брали ее в свои игры. И по каким-то причинам отказывали в компании Цзинь Лину. Интересно, Янь Ли об этом знает? А ведь было бы хорошо, подружись племянник с дочкой. Конечно, никто их заставлять не будет. Из навязанного общения не получается ничего хорошего. И Вэй Ин и Янь Ли это прекрасно понимали. Но они могли бы многому научить друг друга. Раньше у них не было времени хорошо пообщаться — визиты Вэй Ин и Лань Чжаня были краткосрочными, дочь все время при них, никакой возможности вволю поиграть. — Все равно подумай. Думаю, вам было бы весело. — Она скучная, — и после этих слов дорогой племянничек отправился прямо к карпам, обдав одежды Вэй Ин множеством брызг. Сегодня явно был не его день. В команду не взяли да еще и в пруд столкнули. — Тетя! «Вот уж свою дочь я назвала бы скучной в последнюю очередь», — Вэй Ин поднялась на ноги и помахала рукой дорогому племяннику, показывая, что вытаскивать его не собирается. — Выплывешь сам? А меня скучные взрослые женские дела ждут. Дела, впрочем, действительно оказались скучными. Бумажный цветок никак не желал приклеиваться, Вэй Ин сдавила его посильнее и почувствовала, как лепестки мнутся под ее пальцами. «Еще один насмарку!» Девушка, эти самые цветы вырезающая, казалось, убьет ее взглядом. Если Янь Ли так хотела отомстить, то у нее получилось. Ужаснее наказания и придумать было нельзя (не считая переписывания книг в Гу Су, но это замужнюю женщину уже никто делать не заставлял. Единственным сдерживающим фактором для Вэй Ин был Лань Чжань, хотя бы при нем она вела себя прилично). Сама Янь Ли при этом со скоростью водного течения выбежала из покоев, как только служанка объявила, что ее зовет супруг. Все стало еще хуже. Беседа, как и бумажные цветы, не клеилась. С молодежью ордена Лань Лин Цзинь было гораздо проще. Те сами насели с вопросами, смеялись над шутками и даже пытались вставлять что-то свое, по их мнению, остроумное. Эти же явно чувствовали себя скованно в обществе Вэй Ин, то и дело какая-то из женщин начинала петь под нос песенку, но осекалась под взглядами подруг. И вот с этими дамами шицзе проводит свое свободное время в отсутствие мужа? Вэй Ин снова почувствовала себя виноватой. Она бы поехала вместе с Янь Ли после ее замужества в качестве… служанки и охраны, как говорила госпожа Юй. Только никто не мог предусмотреть в то время, что однажды в Пристань Лотоса явится Лань Чжань и увезет с собой. — Почему вы не поехали на ночную охоту? — если бы Янь Ли была тут, то сумела бы направить беседу в нужное русло. Гораздо легче, словно за соломинку, ухватиться за предложенную тему разговора. — Мы не охотимся, у нас другие дела. «У нас не хватает способностей и навыков для ночной охоты», — перевела для себя Вэй Ин, искренне не понимающая, какие здесь могут быть еще дела. Ей уже было откровенно скучно в Башне Кои (чуть поживее, чем в Гу Су, но все же). Заметив ее замешательство, одна из женщин решила пояснить: — Мы сочиняем стихи, поем и разучиваем танцы. Замужние женщины заботятся о мужьях и детях. — Какие стихи вы знаете, госпожа Лань? — Хорошо ли вы танцуете? — На каком музыкальном инструменте играете? — На флейте, — Вэй Ин чувствовала себя потерянной. Она не могла вспомнить сейчас ни одного стихотворения, хотя изучала поэзию вместе с дядей Цзяном. Тот изо всех сил пытался дать хорошее образование. И никто никогда не называл воспитанницу клана Цзян глупой. Неуправляемой, испорченной, невыносимой. Но не глупой. Дядя Цзян не стал бы отправлять ее в Гу Су учиться вместе с Цзян Чэном, если бы не видел потенциала. А вместо танцев Вэй Ин ходила на занятия по боевым приемам и бою на мечах. Развивала золотое ядро и училась контролировать текущую сквозь тело энергию. Иногда это было слишком трудно. Когда приходило время для женского цикла, Вэй Ин казалось, энергия вливается в нее в таком количестве, что золотое ядро лопнет, разорвется. Или она просто начнет уничтожать все на своем пути лишь бы выплеснуть этот поток вовсе. И в те моменты она ощущала себя сильнейшей на свете. Непобедимой. — И на мечах хорошо сражаюсь, — ее образование было прекрасным для мужчины-заклинателя. Не для женщины. Отвечая на вопросы собеседниц, Вэй Ин чуть не почувствовала, что не умеет ничего. Но при этом Вэй Ин за все годы, проведенные в Пристани Лотоса ни разу не видела, чтобы госпоже Цзян приходилось декламировать стихи, клеить фонарики и цветы и (о, небеса!) танцевать. И ее служанки были приближены не за красоту и манеры, а за силу и боевые навыки. История орденов знала сильных заклинательниц, оставивших о себе легенды на века. А что же эти женщины? Наверное, им просто это было не нужно. Беседа вновь прервалась неловким молчанием. — Ваша дочь прекрасно рисует! Удивительно для семилетней девочки, — снова решилась прервать тишину одна из женщин, до того времени молчавшая. — Это ее любимое занятие. — Замечательный ребенок. Но почему она не разговаривает? Тут же раздались предупреждающие шепотки, а Вэй Ин со всей силы сжала деревянную кисточку с клеем и сломала ее. — Она разговаривает. Собеседница не обратила внимания на взгляды подруг и продолжила спорить: — Но она провела с нами весь день и ни разу не произнесла ни единого слова! Только кивала или качала головой. Как же не хватало тактичности Янь Ли в этот момент. Уж она-то сумела бы остановить все это, пока не стало слишком поздно. — Быть может, ей просто неинтересно с вами говорить? Они всегда так. Спрашивают, притворно сочувствуют, как будто с ее дочерью что-то не в порядке. Да она умнее каждой женщины в этих покоях! — Как вы вообще ее понимаете? — Прекрасно, представьте себе, — только глупцы будут считать, что мать не сможет понимать свою дочь, если та не любит разговаривать. Постепенно разучившая все взгляды и меняющиеся выражения лица Лань Чжаня, Вэй Ин понимала дочь с полунамека и полувзгляда. Их семья поражала царившей гармонией. И детей ничего не смущало. Они прекрасно общались с ней и так, совершенно не обращая внимания на подобные мелочи. Привычные «зато моей болтовни хватает на троих! Это все в отца, он тоже не из треплющих языком!» засели в горле кислым комком. Она устала кому-то что-то доказывать. Таких заботливых хватало в Гу Су и даже в Пристани Лотоса, что было одной из причин, почему они туда не поехали с визитом. Вэй Ин разрывалась от желания выполнить данное Янь Ли обещание и выбежать из комнаты тут же, оставив этих дурочек с их никому не нужными поделками, когда в комнату с криками ворвались дети. — Матушка! Она первая начала! — первый мальчишка, тот самый, что днем прогнал Цзинь Лина, подскочил к одной из женщин. По его лицу текли тонкие струйки чернил, а под глазом расплывался синяк. Остальные выглядели не более чистыми — нос, щеки, лоб. Все черное. Вэй Ин даже не надо было спрашивать, кто это «она».

***

— И почему я не удивлен? — Цзы Сюань мог бы испепелить взглядом, если б умел. — Еще думал, что она подозрительно тихая, особенно, если вспомнить, чья именно дочь. Опять вспомнил! И никак не признает, что получил тогда за дело! Что Вэй Ин могла ответить на такое заявление? «Я всегда знала, что она молодец. Так держать, дорогая!» Правда, это вряд ли бы оценили возмущенные заклинательницы. Потому что мальчишки уже успокоились, да и пострадала только их гордость. Ну, и запачканная чернилами одежда. Но поднявшийся шум остановить было сложно. — Она на отца больше похожа, — заметила Янь Ли, не ожидавшая подобного удара в спину от примерного ребенка. Она не единственная обманывалась. Легко ввести в заблуждение белыми одеждами и молчанием, за которыми, как кажется, нет ничего кроме невозмутимости и холодного спокойствия. А вот Вэй Ин слишком хорошо знала нрав дочери. Взрывной и смертоносный. И изобретательный ум. «Моя девочка». Та пришла каяться сама и ничего не отрицала. — Я взяла чернила в библиотеке и пошла рисовать, но потом увидела, как они обзывают Цзинь Лина и решила помочь. Они ведь были неправы? Или это я нехорошая? — она произнесла все это на одном дыхании и уперла взгляд в пол. Цзы Сюань казался удивленным. За все время он впервые услышал, как дочь Вэй Ин говорит. Было бы отчего раздувать скандал, пройдет время и чернила ототрутся. Синяк под глазом тоже быстро пройдет. Они просто не подозревали, как повезло, что это были просто чернила. И просто удар в глаз. В Облачных Глубинах Вэй Ин уже начала проводить занятия по нанесению ударов кинжалом. Если энергии для удара пока недостаточно, почему бы не научить хотя бы пользоваться оружием. Но, как выяснилось, лучшее оружие — внезапность. Цзинь Лин захлебывался от восторга. — Она напала так неожиданно! Никто ничего не слышал, а тут — раз. И удар! Без предупреждения, так здорово получилось! Он жестикулировал, показывая чуть ли не в лицах, как все происходило. И определенно был поражен. Дочь никогда не тратила время на пустые слова и угрозы, предпочитая сразу действовать. Зачем предупреждать противника об ударе, он же сможет тогда увернуться. Сама Вэй Ин так не умела, вечно появляясь с грохотом и взрывами. Версии произошедшего друг другу не противоречили. Цзинь Лин подтвердил, что примерно так все и было. Они ругались, уже была готова начаться драка, как вдруг непонятно откуда выскочила дева Лань, ударила лидера компании в глаз, брызнула остальным в лица чернилами. — Так им и надо! — добавил он уже от себя и поежился под взглядом отца. — Об этом мы потом поговорим. Публичное осуждение нужно было заканчивать. Наказывать ее дочь они не имели права. Она не ученица, а гостья, почти родственница, пусть не по крови. Цзы Сюаню сейчас тоже меньше всего хотелось разбираться с маленькими детьми, которые что-то там между собой не поделили. — Со своей дочерью я разберусь сама. Идем. Подобная ссора вообще не стоила того, чтобы проводить целые заседания. Как будто они убили кого-то, сколько крику. На самом деле Вэй Ин уже ждала, что их попросят собирать вещи, но Янь Ли лишь заметила: — Она должна знать, что некоторые споры можно решить словами. А пока нужно было скрыться от возмущенных глаз матерей и служанок, которым теперь отмывать и отстирывать эти чернила. Вэй Ин по собственному опыту могла посоветовать выбросить испачканную одежду, все равно не отстирается. — Даже не знаю, что сказать, — дочь посмотрела виновато и дернула плечом. Вэй Ин улыбнулась. — Молодец, но пока больше не надо так делать. — Тетя! — Цзинь Линь нагнал их в коридоре и схватил за рукав, заставив остановиться. — Она теперь не захочет со мной дружить? Кажется, племянник сразу позабыл об «она же девочка». — Так спроси у нее, — в дружбе и вражде не должно быть посредников. Она отошла на достаточное расстояние, чтобы не мешать. Вэй Ин заранее знала, что будет, но все равно не могла не понаблюдать. Цзинь Лин шаркнул ногой, выпрямился и резко, будто боясь передумать выпалил: — Молодая госпожа Лань, ты будешь моим другом? Дочь кивнула, но решив, что подобного жеста в этот раз недостаточно, добавила: — Буду. И рассмеялась. Красные фонарики на столе — намек был совершенно ясен, но Вэй Ин в очередной раз притворилась, что ничего не поняла и отставила их в сторону. Дочь, уже собиравшаяся лечь в постель, снова натянула на себя верхние одежды и подошла ближе. Вэй Ин чувствовала, как она сверлит ее взглядом, но специально не реагировала. — Словами пожалуйста, дорогая. В ответ раздалось недовольное сопение, но Вэй Ин не поддалась. — Мама, тебе не нравятся фонарики, которые я сделала? — прозвучало хрипло, будто слова засели глубоко в горле. — Прекрасные фонарики. Со стороны этот разговор показался бы бредом, не имеющим смысла, но обе они вкладывали в произнесенное намного больше. По сути, им не надо было разговаривать вообще, но было ли дело в сегодняшней драке или в словах тех женщин, Вэй Ин как никогда хотелось заставить дочь говорить. Вытянуть из нее слова. — Это я виновата? — вопрос прозвучал в полутемной комнате глухим ударом. Слишком трудные вопросы задают эти дети сегодня. Что Цзин Линь, теперь и эта туда же. Что же начнется, когда они станут старше? — В драке — частично. Во всем остальном — нет. Ты не виновата. — Тогда ты ждешь, что папа вывесит фонарик, да? Вэй Ин подошла к окну и раскрыла ставни. На мгновение в душе вспыхнуло чувство надежды. Ложной надежды. В окне была видна лишь вечерняя темень. «А чего я ожидала? Как глупо». — Отсюда так далеко, что мы вряд ли увидим огонек. — Значит, мы должны повесить фонарик! И тогда папа узнает где мы и приедет! За сегодня она израсходовала весь свой запас слов, вынужденная говорить. Вэй Ин решила больше не мучить ребенка. Повторения истории с гуцинями не хотелось. — Иди сюда, — Вэй Ин прилегла на кровать и утянула дочь за собой. Расплела ей волосы и аккуратно провела гребешком. — Ты у меня самая замечательная. Я буду тобой гордиться в любом случае. Мы проживем жизнь так, как хотим, а не как указывают другие. Пусть болтают всякую ерунду. От слов действительно одни проблемы. Стук в дверь заставил обеих вздрогнуть. Открывать не хотелось, но стук повторился еще раз. Тяжело вздохнув, Вэй Ин спрыгнула с кровати. — Если это опять пришли ругаться, я прогоню. А была еще вероятность, что их все же решили попросить собрать вещи и уехать. На пороге топтались мальчишки. Те самые несчастные пострадавшие от «злой агрессивной девочки», как выразилась одна из заклинательниц. Судя по красным лицам и черным разводам, их уже пытались как следует отмыть. — Нам нужно поговорить с девой Лань, — пробормотал один из них и тут же потупил взгляд. — Думаю, она сказала вам сегодня все, что хотела. — Да мы это… не это… — совсем растерялся незадачливый переговорщик. Тогда вперед выступил мальчишка с синяком. Ага, вот и негласный лидер шайки пожаловал. — Мы извиниться хотели! Дочь подошла уже сама, выглянула из-за спины и кивнула, мол, я вас услышала. Уже уходя, один из мальчиков обернулся и прокричал: — Приходи завтра в сад, пожалуйста! Так и быть, пусть Цзинь Лин тоже идет. Вэй Ин обнимала уснувшую дочь, по привычке вслушиваясь в ее тихое дыхание, и думала о том, как странно иногда получается. Напала первой, всех разогнала, а в итоге перед ней еще и извинились. У самой Вэй Ин в юности так никогда не бывало. Наоборот, она считалась главной зачинщицей, даже если просто оборонялась. — Моя самая лучшая девочка. Даже если из нее не получится сильного воина и легендарной заклинательницы, Вэй Ин не станет любить дочь меньше. Нельзя судить о способностях в таком возрасте, но уже сейчас можно говорить о таланте к живописи и огромном интересе к окружающему миру и людям вокруг. Этого будет достаточно. Что сказал бы Лань Чжань про сегодняшнюю выходку? Подобная несдержанность ему претила, но ведь Вэй Ин знала, насколько у него напускное спокойствие. Ничего удивительного, что их ребенок горит от чувств и эмоций, не желая их в себе подавлять, пусть в этом и обвиняют дурную кровь только одной Вэй Ин. А еще Лань Чжань бы подтвердил, что их дочь самая чудесная. Как же его сейчас не хватало. Заснула она с именем Лань Чжаня на губах. Где-то на окраине Облачных Глубин, на миг прогнав черноту ночи, зажегся фонарик.