***
— Да дурак твой муж! — хлопнул по столу ладонью новый знакомый. — Была бы у меня такая жена, уж я бы не отпустил далеко и одну! Его товарищи яро поддержали эту реплику, несмотря на заплетающиеся языки: — Верно говорит! — Бросай ты его. Тут любой из нас тебя замуж ну вот с таким, — он раздвинул руки в стороны, чтобы показать с каким, — удовольствием в жены возьмет. Платья такие купим — не поскупимся. Вэй Ин подлила себе в чашу еще напитка из кувшина и прыснула. За этот вечер ей уже декламировали стихи, попеременно забывая слова, позвали замуж раза три, а еще попросили научить готовить. В припадке щедрости Вэй Ин вручила сидевшему напротив нее собутыльнику мешочек со специями для «дражайшей супруги, которая совершенно не умеет готовить». Она порывалась записать рецепт, но ни у кого не нашлось листа бумаги и туши. — Запоминай — специй пусть не жалеет. Иначе еда будет пресная! Мир вокруг покачивался несмотря на то, что она сидела на лавке и не двигалась. За выпивку с нее никто не спросил денег, но Вэй Ин все равно достала из кошеля несколько монет и выложила на стол. — Ну ты что! Мы ж по доброте душевной угостили. Кажется, она собиралась домой. В Пристань Лотоса? Или в Облачные Глубины? Нужно было вставать. — А вы не помните где я живу? — Неа… — Далеко ли до Гу Су? Кажется, с непривычки она выпила слишком много. Ни капли алкоголя с беременности. Вэй Ин сдерживалась и после рождения дочери, торжественно пообещав Лань Чжаню не прикасаться к алкоголю, раз она уже взрослый мудрый человек. Но сейчас помочь забыться ей могла только выпивка. Вэй Ин совсем потеряла счет времени, зато было весело и хорошо. — Вэй Ин, — голос донесся до нее холодным потоком, вызвал мурашки по коже. — О, а это муж явился! — Давайте нальем мужу! — Опоздал, увели жену уже! И всегда безупречный, всегда сдержанный на людях Лань Чжань, неожиданно сорвался. Вэй Ин могла только сидеть с открытым от удивления ртом и смотреть, как ее муж одним взмахом ноги опрокинул лавку с сидевшей на ней пьяной компанией. — Мы идем домой. Неудавшиеся женихи ойкнули и потерли ушибленные места. Возражений более не последовало. Вэй Ин показалось, что выпитый алкоголь выветрился в тот же миг. Сопротивляться такому Лань Чжаню как-то не особо хотелось. Все равно никакого смысла. Оставалось лишь забрать Суй Бянь и помахать на прощание рукой: — Спасибо за угощение! Лань Чжань сжимал запястье так, что наверняка потом останутся синяки. Несколько раз Вэй Ин теряла равновесие и спотыкалась о камни, но он стальной хваткой не давал ей упасть. Она ожидала нотаций и выговора. — Да все я знаю. О, как ты можешь вести себя подобным образом! В мои-то годы! Обещала не пить, а тут выпила, — так как Лань Чжань упорно молчал, поджав губы, Вэй Ин решила озвучить сама. — У нас растет дочь, какой пример ты ей подаешь! А какой вообще смысл, если ничего не получилось? Зачем мне возвращаться к вот этим вот осуждающим взглядам. Как ты сейчас на меня смотришь! Пошли лучше в Юн Мэн — будем лотосы собирать! Почему он молчит? Уж лучше бы ругался. — Устала я от вас — праведников. Дышать трудно. Далеко ли до Гу Су? Лань Чжань не проронил ни слова до самых Облачных Глубин. Вэй Ин привычно говорила за всех. В их покоях он развязал ей волосы и снял верхние одежды. А потом осторожно положил на кровать. — Я немного устала, но иди ко мне, — Вэй Ин протянула ему руку, чтобы утащить за собой в постель. Лань Чжань покачал головой и ласково провел ладонью по ее щеке. — Ты пьяна. Спи. Что-то это напоминало, но сейчас перед глазами все уплывало. — Мы будто сейчас в лодке. И нас качает на волнах. Вэй Ин держала его за руку пока не уснула. Утром рядом с кроватью обнаружился кувшин с прохладной водой. Постель рядом не была примята, значит, Лань Чжань этой ночью не лег с Вэй Ин и спал (если вообще спал) где-то в другом месте. Вода была как нельзя кстати. Вэй Ин мутило всю ночь да и до сих пор немного потряхивало. Бросало то в жар, то в холод. Тело возмущалось тем, что хозяйка влила в него столько отравы. — Кошмар какой, — утолив немного жажду, Вэй Ин смочила ладони и обрызгала лицо. В этот момент и вернулся Лань Чжань. — Как себя чувствуешь? Вэй Ин призналась честно: — Плохо. — Ученики рассказали о том, что произошло, — Лань Чжань аккуратно сел на край постели, но смотрел куда-то в сторону, словно задумался о чем-то совсем другом — Мы не в силах спасти всех, Вэй Ин. О, она это знала! — Но ведь это не значит, что мы не можем попытаться? Решение есть, просто мы пока его не видим. А… Линян… я знаю, что не должна была… — Она ничего не видела, была у А-Хуаня. Накрыться бы с головой одеялом и притвориться, что ничего не было. — Себя я тоже разочаровала. Лань Чжань наконец-то посмотрел на неё. И в этом взгляде была огромная печаль и тоска. Примерно с этого дня, он стал реже приходить домой. Да, он постоянно занимался делами ордена с Лань Си Чэнем, но теперь Вэй Ин казалось, что многие из них служили лишь предлогом. А истинную причину отлучек просто скрывают. А в ее сны вернулись тени. Обычно события из снов Вэй Ин не запоминала — слишком тяжелыми были утренние пробуждения, но это было что-то другое, проникающее в сознание, образы вовсе не желали растворяться с восходом солнца. Эти кошмары словно следовали определенному циклу и являлись лишь в определенные моменты жизни. Поначалу Вэй Ин не придавала этому значения. Скопившиеся за день переживая, внезапное замужество, отношения с Лань Чжанем и попытки хоть немного влиться в повседневную жизнь Гу Су Лань — все это могло вызвать в сознании картины разрушений. Смерти близких людей. Ее собственная смерть. Она никак не могла повлиять на эти события, оставаясь бездейственным наблюдателем. Что-то из увиденного было так похоже на ее настоящую жизнь, другие события кардинально различались. Не всегда она вообще была женщиной. Периодически ей виделся непосредственный, талантливый юноша. Белая лента с изображением облаков прокладывала весь жизненный путь всех обличий. Лишь это было неизменно. В большинстве снов ее дочери никогда не существовало. После таких кошмаров, Вэй Ин вскакивала с постели и неслась в покои Линян, которая уже давно не спала рядом с родителями, выросла из колыбели и стала серьезной (не всегда) молодой госпожой Лань. «Твоя дочь…» Что хотел сказать тот призрак? Что ее не существует на самом деле? Но Линян была. Живая, теплая и очень красивая. Вэй Ин шутила, что если бы не принимала участие в ее рождении, сомневалась бы, что она вообще ее дочь, так сильно она пока походила на своего отца. Не забылись и родовые муки. Их жизнь — настоящая. Тонкие стены дома хранили на себе рисунки Линян, которые так и не отмылись, в итоге оставили. На столике лежали листы бумаги — совсем новые картинки, изображающие Пэн-хоу. От них Вэй Ин была не в восторге, как вообще можно доверять духу, напоминающего собаку? Она даже посоветовалась с Лань Чжанем, но тот не увидел ничего плохого в этом общении. Пэн-хоу не враждебен к людям и вряд ли нападет первым. Вэй Ин проводила кончиками пальцев по рисункам и свиткам, обходила комнаты по несколько раз, пока не спадал мрачный морок кошмара. Это не могло все быть простым совпадением. Она чувствовала, что не сделала в этой жизни что-то еще. Нужно было начинать действовать.***
Именно во снах могло крыться решение. Потерявший душу юноша заснул и уже не смог проснуться. — Знаешь, почему люди до сих пор опасаются будить крепко спящих? — свитки, которые хранили лишь из-за их древности наконец-то обрели своего читателя. То, что остальные давно считали сказками и опровергли, сейчас интересовало Вэй Ин больше всего. — В глубоком сне душа может покинуть тело и отправится странствовать. Если резко разбудить человека, душа просто не успеет вернуться обратно. И без души тело, конечно, умрет. А душа обречена на вечные странствия в других мирах без возможности перерождения. — Подобных случаев давно не было, — кажется, Лань Чжань вовсе не разделял ее стремления копать так глубоко. — И вот этот свиток, который от ветхости сейчас осыплется пылью прямо у тебя в руках, вряд ли несет достоверные наблюдения. Заклинатели прошлого часто ошибались. — Я не думаю, что наш мир настолько прост и все открытия уже сделаны. Мир может оказаться гораздо сложнее и невероятнее. Просто стоит прекратить строить из себя всезнающих. Вэй Ин ругала собственную неспособность сосредоточиться на длительное время. Вот Лань Чжань и Линян погружались в работу так, что не замечали окружающего мира. Она же постоянно отвлекалась, уставая от рябящих перед глазами иероглифов. — У меня есть все, поэтому я хочу помочь другим, — она не солгала, просто не договорила, что даже сейчас не рассталась с мыслью о том, чтобы однажды войти в легенды, остаться жить вечно в пересказах людей, которые встретят новое время, когда уже никто не сможет припомнить, как она выглядела, да и весь образ Вэй Ин истончится. Но не исчезнет. Пусть пока смотрят с подозрением и шепчутся, что жена Второго Нефрита медленно сходит с ума. — Если граница и существует, то вряд ли ее можно пересечь просто так, — если Лань Чжань молчаливо не одобрял, то Лань Си Чэнь был готов обсуждать возможность пересечения границ. И возможности вернуть души на полагающееся им место. — Я думаю, что существуют дни, когда она истончается. И души могут как покинуть наш мир, так и прийти из другого. Именно Лань Си Чэнь показал ей потайную комнату с запрещенными книгами. Так она и знала, что с библиотекой Гу Су Лань не все так просто, как казалось! Это отражало всю сущность самих членов клана Лань — кажется, что все просто и на поверхности, но стоит лишь сделать шаг глубже - и увязнешь с головой. Правда, работать одной Лань Си Чэнь ей позволить не мог, поэтому неизменно присутствовал, когда находилось свободное время. — Если попробовать сделать такую штуку… чтобы она служила как фонарик для потерявшихся душ. Тогда они смогут прийти туда, где отправят обратно. — Допустим, ты сможешь ее открывать… Ты уверена, что стоит это делать? Если не получится ее закрыть, то последствия… — Си Чэнь покачал головой. — Брат знает, над чем ты работаешь? — Знал бы, если бы появлялся дома чуть чаще. Что должна думать женщина, когда ее муж стал слишком часто отлучаться из дома по каким-то особо важным делам, но так толком никто и не мог рассказать по каким? Нет, Вэй Ин даже не допускала подозрений, что в жизни ее Лань Чжаня появился кто-то еще. Он никогда не смотрел на других женщин так, как на нее. Беспредельная верность составляла всю суть ее супруга. Не только из-за праведного ордена, члены которого старались выбирать себе пару на весь оставшийся жизненный путь. Просто Лань Чжань был таким сам по себе. И в этом мире уже никогда не будет подобного человека. Его нельзя было упрекнуть. Во всем, что случилось, Вэй Ин виновата сама. Что он больше не хочет проводить с ней время, за прошедшие годы любой бы устал. От шума, безумных идей, обещаний, которые она периодически нарушала. Быть может, недавний случай наконец-то открыл Лань Чжаню глаза и показал, что они не пара. Вэй Ин не сможет изменить свою суть, какие бы старания не прикладывала. Но она все еще любила его, рождение дочери эту любовь укрепило, воплотило в новом прекрасном человеке. — У А-Чжаня есть причины отлучаться. Мы просто пока не можем тебе сказать. Значит, Си Чэнь тоже был в курсе. Иногда в голове мелькала идея проследить за мужем, но Вэй Ин одергивала себя. Это нечестно по отношению к Лань Чжаню. Чего стоит ее любовь, если она поступит вот так?***
В тот вечер Лань Чжаня снова не было. Должно быть, Си Чэнь рассказал ему о размышлениях Вэй Ин, потому что на прощание прозвучало: — Не предпринимай пока никаких действий, — как будто она уже готова заняться экспериментами и создать вещь, которая хотя бы помогла неприкаянной душе прийти в определенное место. Или сразу выйти с той стороны границы в нужной точке. — Не буду, — Вэй Ин поцеловала его и пообещала, да только оба уже давно знали цену этим обещаниям. Линян ушла, взяв с собой бумагу и тушь. Вэй Ин поняла, что она опять пошла в лес, чтобы встретиться с Пэн-хоу и нарисовать его. Древесный дух часто являлся дочери, сидевшей в корнях древнего дерева. «Мы друзья», — однажды односложно пояснила Линян и больше о Пэн-хоу не заговаривала, чувствуя, что Вэй Ин не слишком одобряет эти молчаливые встречи. Вряд ли духи вообще способны на дружбу, даже нейтрально настроенные по отношению к людям не слишком их любят. Но вот для тихой Линян было сделано исключение. «Просто не забывай о других своих друзьях», — лишь посоветовала она. Вэй Ин зажгла фонарик, она всегда ждала Лань Чжаня, несмотря на эти отлучки и тайны. Знак любви и привязанности. На столе лежали свитки и колокольчик Цзян Чэна. Книги Вэй Ин нагло вынесла из комнаты запрещенных книг, решив, что не случится ничего страшного, если она завтра днем вернет их обратно. Никто и не заметит, зато вечер и ночь не пройдут впустую. Пока нет Лань Чжаня, никто не будет нудеть на ухо, что ей необходимо немного поспать. Лишь Линян, вернувшись, скажет, что пора ложиться, но маленькую дочь пока легко обмануть. Мысль о колокольчике не давала покоя. Если попробовать сделать что-то вроде охранного амулета, который будет звонить и приманивать неприкаянные души? Задать определенную мелодию? Стоило посмотреть в библиотеке среди свитков музыкальных практик. «Линян бы это точно не понравилось», — хихикнула про себя Вэй Ин, вспомнив, как яростно дочь совсем недавно терзала струны гуциня, когда гостям из клана Не взбрело в голову попросить молодую госпожу Лань сыграть им что-нибудь. Вэй Ин с Лань Чжанем тогда обменялись обеспокоенными взглядами, полностью понимая переживания друг друга. От этой игры хотелось спрятаться в припадке ужаса. Сосредоточиться было очень сложно. Мысли перескакивали с колокольчика на свитки и сказания, потом на сны, Лань Чжаня, Линян. На какое-то мгновение Вэй Ин показалось, что она находится не в своих покоях, а где-то в окружение теней, которые оборачивали ее тонкой вуалью. И из памяти стирались имена и лица, даже чувства, которые били из Вэй Ин горячим ключом, начали остывать… Состояние между трансом и сном нарушил грохот. Очнувшись, стряхивая с себя это ощущение, Вэй Ин сразу почувствовала запах гари. Свечи, освещающие комнату, упали на пол. Дом вспыхнул, как сделанная из бумаги фигурка. Вэй Ин взмахнула рукой, собирая энергию, но ее силы уже не хватило бы на то, чтобы остановить пожар. Нужно выбираться! Искра попала на волосы и кончики тут же начали тлеть. — О, небеса! — Вэй Ин удалось их потушить голыми руками. И пусть, обожглась, зато голова цела. Она схватила лежащие на столе свитки и прижала к груди. Только бы не сгорели древние тексты! Колокольчик Цзян Чэна, Суй Бянь… где-то среди вещей должен был лежать нефритовый жетон. И гребень — подарок дяди Цзяна. Но времени уже не оставалось. Еще немного ̶ и пламя захватит все комнаты, все здание. И тогда уже точно не выбраться. Перед глазами все потемнело, и Вэй Ин рухнула на пол, где было поменьше дыма. «Выбраться и не потерять сознание!» Свитки она так и не выпустила, продолжая ползти на четвереньках к выходу. Где-то позади рухнула горящая доска. А снаружи доносились крики — заклинатели Гу Су Лань уже заметили пожар и подняли тревогу. «Лишь бы на другие дома не перекинулось». Всего одно горящее здание может стать концом для всего Гу Су. Собрав последние силы, Вэй Ин поднялась на ноги и толкнула плечом горящую дверь. В лицо ударило потоком воздуха. Вот теперь можно было и потерять сознание.***
Пламя не успело перекинуться на остальные здания. Распространение помогли остановить прибежавшие на помощь адепты. И именно они нашли лежащую на земле без сознания Вэй Ин. Так ей рассказал Лань Си Чэнь, в покоях которого сейчас и находились Вэй Ин с дочерью. Линян пожара не видела, Пэн-хоу почуял дым и скрылся внутри дерева, поэтому она побежала домой, но подоспела только к догорающим обломкам. Сгорело все. Пламя поглотило сундуки с одеждой, деревянную мебель, рисунки Линян, записи Лань Чжаня. Все, что наполняло комнаты годы, которые Вэй Ин и Лань Чжань прожили в этих стенах. Ей удалось спасти свитки из тайной секции, поэтому хотя бы в их потере Вэй Ин была не виновата. Что, впрочем, совсем не умаляло ярости всех остальных. — Сестра, не вставай! Ты наглоталась дыма, — Си Чэнь заботился о ней так, словно она собралась умирать. Впрочем, кашель был такой сильный, как будто легкие собрались выйти наружу. Несколько незначительных ожогов на плече и ладонях. И сколько раз Вэй Ин ни принимала ванну, запах гари не выветривался. Нашлась и одежда, ее собственная вся была в выжженных дырах, ведь она буквально вытолкнула горящую дверь плечом. У Си Чэня была своя причина убеждать всех, что Вэй Ин пострадала в пожаре и должна выздоравливать — он надеялся подобным образом если не смягчить, то хотя бы отсрочить гнев старейшин. Сам он не сказал ей ни слова в упрек, только укоризненно качал головой и улыбался. — Я не хотела. Это случайно. Неужели они думали, что Вэй Ин бродила вокруг с факелом и поджигала все вокруг? И подожгла в доме саму себя? — Могли пострадать остальные. Это было сказано не один раз. Что распространение огня остановили чудом. Дом сохранить не удалось бы в любом случае, но нужно было спасти Гу Су. Вэй Ин оглядела то, что осталось от ее когда-то шикарных длинных волос и попросила у Лань Си Чэня нож. Могло быть и хуже. Почти незаметно, что они стали короче. Так она себя убеждала. — Мы не можем жить здесь, — ее окружили такой заботой, что становилось неловко. В каждом жесте внимания виделся упрек. «Мы остаемся к тебе добры, несмотря на то, что ты сделала», — безмолвно двигались их губы. — Я жена Лань Чжаня и то, что сплю здесь… — Мы семья. Моя сестра и любимая племянница, вы совсем меня не стесняете. Лань Си Чэнь превосходно держал лицо и делал вид, что все в порядке. Никто из членов ордена не будет распространять клеветнических слухов, ведь это нарушило бы заветы Гу Су Лань. Да только Вэй Ин давно поняла, что традиции и предписания не делают всех людей одинаковыми. И замышляющие недоброе могут найтись и в самом праведном ордене. Да и она сама определенно не была образцом добродетели и хорошим примером для подрастающего поколения. «Они меня выгонят». Никто пока ничего не предпринимал. Все ждали возвращения Лань Чжаня, Вэй Ин же становилась все беспокойнее. Как она сможет объяснить произошедшее? «Я не хотела?» Она никогда не хотела подобных последствий, но все ее благие намерения то и дело оборачивались крахом и разрушениями. Лань Чжань был прав, не стоило вообще лезть в какие-то исследования. У нее есть дочь. Если однажды с Вэй Ин что-то случится, Лань Чжань не оставит дочь, которую любит безумно, несмотря на то, кем является ее мать. Он вырастит из Линян прекрасную заклинательницу и хорошего человека. А клан Лань не бросит на произвол судьбы. Они могут сколько угодно недолюбливать Вэй Ин, но ее дочь — их маленькое сокровище. «Что если для всех лучшим выходом будет мое изгнание? Если я уйду, оставив Линян им на попечение?» Сама Вэй Ин не имела ценности. Она не родила сына. Она несла по жизни разрушения и переполох. — Думаю, он давно пожалел, что женился на мне и привел сюда, — Вэй Ин укуталась в легкое одеяло, отложив чашу с теплым чаем. Это были мысли вслух, она вовсе не ждала ответа, но Си Чэнь поднял взгляд и покачал головой. — Если он и жалеет, то не об этом. А о том, что самым любимым женщинам в его жизни Облачные Глубины стали тюрьмой. — Что? О чем ты? Брат Си Чэнь! Лань Си Чэнь явно не желал пояснять свои слова дальше, но Вэй Ин схватила его за запястье, не дав поставить чашу на столик. Дым, попавший в легкие, уже не так ее беспокоил, но кашель все равно прорвался против воли. Должно быть, именно это и стало решающим для Лань Си Чэня. — Есть кое-что, о чем ты должна знать. И он рассказал. Об их матери, что много лет прожила в Гу Су фактически пленницей. Вступившая в брак не по своей воле, а ради спасения жизни. Но что это была за жизнь? Вдали ото всех. Скрытая от ненависти других, ведь клан Лань ненавидел убийцу наставника. — Вот почему кто-то меня спросил, по своей ли воле я пришла с Лань Чжанем, — Вэй Ин давно отпустила руку Си Чэня, и сейчас отодвинулась подальше, пытаясь осмыслить услышанное. — И никому из вас не показалось, что мне нужно это знать? Когда бы вы мне рассказали? Ее слова звучали едко и немного зло. Меньше всего сейчас хотелось сдерживать свое раздражение. — А-Чжань тяжело пережил смерть матушки. Ему больно говорить об этом. Вэй Ин потерла виски в попытке прогнать боль в голове. Им больно говорить. А она годы жила среди этого молчания, стараясь угадывать малейший жест, ловить каждый еле заметный намек. Догадываться обо всем самой. «Никто не будет держать тебя насильно. Ты всегда можешь уехать». Она знала, что Лань Чжань ее любит. И, наверное, это единственное, что она о нем знала. — Поэтому он вообще не говорит! Куда он уезжает в последнее время? Где он сейчас? — Я обещал не говорить тебе. — Оставь меня. Она никогда не позволяла себе подобного с Си Чэнем, которого бесконечно уважала. Но не сейчас, когда внутри все перемешалось и от нахлынувшей боли впервые захотелось плакать. Она позабыла, что это вообще покои Си Чэня, и это он мог выгнать ее. Но Лань Си Чэнь просто поднялся, шелестя своими безупречными белыми одеждами, и вышел. Зачем ждать, когда они ее прогонят? Ждать укоризненного взгляда, хотя он не скажет ей ни слова против! Пусть бы сказал, что она глупая, безответственная, что не так должна вести себя жена и мать. Но нет, он опять безмолвно это примет! И также примет ли решение старейшин? Она переступила грань. Лучше уйти самой, чем быть изгнанной. Нефритовый жетон Вэй Ин позаимствовала у Си Чэня. Ее собственный остался на пепелище, и идти туда его искать было не лучшей идеей. В вещах Си Чэня она нашла и кошель с монетами. Достаточно для того, чтобы заплатить извозчику и остановиться на ночлег на хорошем постоялом дворе. Она все вернет когда-нибудь. На столике Вэй Ин быстро начеркала записку: «Мы уехали в гости». Этого объяснения было достаточно. — Линян, мы уезжаем, — Вэй Ин протянула руку дочери, более не колебаясь. Свою девочку она не оставит никому. С момента пожара та не проронила ни слова, лишь перебирала чистые листы, что дал дядя Си Чэнь, но не нарисовала ничего нового. Из всех утраченных вещей Вэй Ин было жалко подарка дяди Цзяна и рисунков дочери. Линян доверчиво взяла ее ладонь. Облачные Глубины они покинули как беглецы. Никто их не провожал и не ждал обратно. Они бежали, пока не вышли на одну из больших торговых дорог и не наняли повозку. Вэй Ин не была уверена, что долго сможет нести дочь на руках и балансировать на мече одновременно. В повозке Линян сверлила ее взглядом, но Вэй Ин намеренно делала вид, что ничего не замечает. Та завозилась в попытке привлечь внимание, но безуспешно. Наконец, не выдержала: — Мама, куда мы едем? Это был хороший вопрос. Целью Вэй Ин было просто уйти из Облачных Глубин, а место не имело значения. Но сейчас над этим следовало хорошо подумать. Вряд ли ей обрадуются в Пристани Лотоса, Цзян Чэн и госпожа Юй в последнюю встречу были очень злы и еще помнят происшествие с лотосами. Но она была обязана показать Линян, как правильно (и незаметно) нужно их собирать. Навестить Не Хуай Сана? Он намекал, что был не против отвлечься от постоянных тренировок с Не Мин Цзюэ, который был недоволен даже когда начали появляться результаты. Заманчиво, но Не Мин Цзюэ тотчас напишет Лань Си Чэню об их местонахождении. — Мы навестим тетю Янь Ли. Ты ведь помнишь Цзинь Лина? Кажется, в прошлый свой визит она обещала ему привезти бумажных змеев. — А по пути мы купим гостинцы и подарки! — она тряхнула кошелем, стараясь, чтобы ее голос звучал весело и бодро. Повозка подскакивала на ухабах, лошадь недовольно фыркала, а извозчик цедил под нос ругательства. Вэй Ин обняла Линян и прижала к себе. Главное, что дочь сейчас рядом. А с остальным она разберется.