Dramarama

Юнги перебирал пряди волос лежащего на его коленях Пака, тот слегка посапывал во сне и иногда слащаво потягивался. С уголков губ Мина не спадала легкая улыбка, когда он мимолетным прикосновением убрал волосинку со щеки младшего, а Чимин на это недовольно поморщил носом, так что на переносице образовалась небольшая складочка. Чангюн, наблюдая всю эту картину, мечтал тоже обрести такое счастье и, если быть честным, слегка завидовал старшему брату. У Има никогда не было подобного человека, с которым можно было поговорить по душам, пройтись за руку в парке, прижать крепко к себе, когда бывает плохо. Парень всегда был замкнутым и никого к себе близко не подпускал, боялся, что ему причинят боль. Но позиция Има изменилась, когда он увидел счастливого брата рядом с этим милым парнем. Чангюн был достаточно красивым молодым человеком с подтянутым стройным телом, шикарными поблескивающими волосами и идеальными чертами лица. Не удивительно, что у него было много поклонников в прежней школе, которые признавались ему в любви, оставляли в шкафчике записки с романтическими текстами, звали прогуляться после уроков. Но парень был холоден ко всему и продолжал все больше замыкаться в себе, пока не попал в семью Мин. Именно после всех этих знаков внимания от поклонниц, Им понял, что не особо-то его интересовала женская натура. Другое дело, крепкое подкаченное тело какого-нибудь симпатичного парня, и да, Юнги был прав, Чангюн был геем, но теперь-то старший ничего ему не посмеет сказать по поводу ориентации сводного брата, ведь сам, как оказалось, относился к ряду голубых. *** После того, как Чимин проснулся, увидев перед глазами лицо возлюбленного, пальцы которого были зарыты в его угольные волосы, ребята посидели за чашечкой чая на кухне, после к ним присоединился и Им. Вокруг царила тишина, только изредка братья обменивались парочкой фраз, все это время Чимин молчал, а с его до этого счастливого лица пропали эмоции. Взгляд снова был устремлен в одну точку, кожа бледная, руки нервно теребили край рубашки, которую ему одолжил Юнги, ведь одежда Пака была испорчена. Мин был очень обеспокоен таким видом любимого, но поведение того было оправдано, как еще может вести себя человек, недавно ставший жертвой насилия. Юнги заставил младшего съесть апельсин, в прямом смысле слова, затолкал сладкий фрукт в рот Пака. После Чимин попросил проводить его до дома, потому что на улице уже достаточно стемнело, а парень недавно перенес такое, что худшему врагу не пожелаешь. Юнги оставил брата за главную хозяюшку в доме, а сам, одев Пака в свою одежду, которая слегка висела на крошечном Чимине, взял любимого за руку и повел к автобусной остановке. Ожидая нужный транспорт, Юнги заметил, что тело младшего слегка подрагивало, а губы посинели. — Ты весь замерз, — он снял с себя вязаный шарф и несколько раз обмотал его вокруг шеи Чимина. Щеки того залились краской от столь приятных вещей любимого, но Юнги этого не увидел, потому что упаковал Пака до самого кончика носа. В автобусе Чимин сел к окну и стал выводить пальцем узоры по стеклу, но второй рукой все еще крепко сжимал ладонь старшего в своей. Юнги, понимая, что сейчас парня лучше не трогать, ему нужно побыть наедине со своими мыслями, достал из кармана запутанные наушники и, разобравшись с проводами, погрузился в приятную атмосферу. Какого было удивление Мина, когда Чимин вынул один наушник, и вставил его в свое ухо, пристраиваясь головой на плече старшего. Юнги положил руку на его талию и довольно улыбнулся.