Мне не нужна вечность без тебя

Джун возвращается в отель в отвратительнейшем состоянии. Парень на ресепшене явно хотел ему что-то сказать, но заметив настроение пришедшего, передумал. Вэн этому даже рад. Он готов сорваться на любого, и лучше людям его сейчас не трогать. В комнате, которую они решили снять в каком-то дешёвом месте на окраине города, пахнет травами Минхао. Охотник занят какими-то книгами, и на приход вампира никак не реагирует. Перед ним на кровати разбросаны ножи, стрелы, метательные звёзды, какие-то листы с рисунками растений и рунами. Джун узнаёт только ромашку и подорожник. Что-то подсказывает ему, что Минхао делает яд. - Это 9 кельтских трав,- вслух произносит охотник. Вэн почему-то весь сдувается. Смотрит на младшего потерянным взглядом и не понимает: почему Минхао должен быть охотником? Парень сейчас как никогда похож на обычного студента, заваленного учёбой, если не брать во внимание разбросанное вокруг него оружие. Такой простой, обычный... человеческий? Джун ловит себя на мысли, что он был бы готов прожить с Минхао человеческую жизнь, будь они в другой ситуации. Но Минхао охотник, и в любую секунду он может убить его. Су поднимает на него взгляд, словно мысленно спрашивая, почему он молчит. Джун смотрит на него: растрёпанного, явно сонного- и ему до боли в груди хочется младшего не убить... - Помнится, ты обещал мне свою жизнь... Минхао удивляется этой фразе, хоть и старается это скрыть. Джун улавливает в его запахе страх. Он делает шаг вперёд, замечая, как рука охотника дёргается в сторону лежащего рядом ножа. Вплотную становится к кровати, не понимая, почему Су решает бросить идею хоть как-то вооружиться. Джун скидывает все вещи с кровати, ладонями задевая освящённые ножи, кожа обжигается огнём, листы и металл бесшумно падают на ковёр. Замирает рядом с Минхао, на уровне его глаз. Охотник напрягается от того, как близко к нему остановился Джун, но смотрит прямо в глаза, и Джун правда хотел бы оказаться сейчас совсем в другом месте, в другой вселенной, где он обычный человек, и Минхао тоже - обычный. От Су пахнет ветром, шалфеем и совсем немного освящённым серебром. Его страх такой ровный, почти незаметный, но такой знакомый. Джун видел многих охотников. Убивал многих из них. Но никто никогда не смотрел ему в глаза так прямо и смело, как делает это Минхао. - Мне даже не нужно прикладывать усилий, чтобы лишить тебя жизни...- шепчет Вэн, оставляя между их лицами пару сантиметров форы для младшего. - И что же тебя останавливает?- спрашивает Минхао на выдохе. - Мне казалось, что будет интересно с тобой поиграть... - Но теперь? - Ты хочешь убить одного очень старого вампира...- Джун читает в чужом взгляде уже явный страх. Значит все его догадки были верны.- Не обязательно было спрашивать у Сынгвана про Сынчоля. Думаю, он уже понял, что ты имел в виду, прося его остаться на твоей стороне. - Он мне должен,- отвечает Су, и Джун, даже не видя этого, знает, что пальцы младшего сейчас дрожат. - Он выполнит своё обещание, тебе незачем переживать об этом. - Тогда чего ты хочешь? - Завтра Ночь Ведьм. - И? Мне сплясать для тебя древний танец моих предков? Или выпить человеческой крови из черепа лошади? Джун усмехается, невольно опуская голову, но тут же возвращает взгляд обратно на младшего. - Я знаю, что завтра ты отправишься к нему, и поверь мне, Сынчоль очень сильный противник. Он живёт дольше всех нас и знает про охотников всё, даже больше, чем знаешь ты.- Джун замечает, как младший нервно сглатывает.- Идти на Сынчоля всегда было большим риском, поэтому скажи мне: зачем ты это делаешь? - Я хочу отомстить за свою семью... - Не лги мне, Минхао. Глаза младшего загораются янтарём, и Джун даже не пытается хоть как-то отпрянуть. - В ночь, когда моя мать узнала, что я практикую магию, она сказала, что всю жизнь ненавидела меня, потому что я сын колдуна. Сын Нежити... Не человек. Она так ненавидела свой род, других охотников, которые презирают нас за то, что наша семья имела связи с колдунами и оборотнями, что убила собственную мать. Моя зуму... она всегда защищала меня и наш клан. В нашей семье мужчины редко доживали до рождения своего первого ребёнка, поэтому женщины всегда занимали главенствующие роли. Бабушка никогда не возражала, когда нас называли предателями, когда бросали в нас все камни и отправляли на самые безнадёжные задания. Наш род вымирал, и мама... Она ненавидела зуму за эту слабость. Ненавидела себя, что дала мне жизнь. Она сказала, что единственный способ вернуть нашему клану былое величие драконоборцев - это убить того, кто всё это начал. Сынчоль был первым и тогда ещё единственным вампиром, который был на нашей стороне. Он же и есть тот вампир, что предал нас, как только понял, кто проигрывает. Из-за него клан Су утратил всю свою силу, лучших охотников и древние писания, которые передавались из поколения в поколение. Всё, что дошло до нас, маленькие урывки некогда великого клана. Я всего лишь хочу, чтобы он на себе прочувствовал всю ту боль, что наша семья пронесла через себя за все эти века. Младший словно уменьшается. Плечи и спина, которые он старательно держал прямо, опустились под грузом рассказа и чувств. Джун чувствует запах злости, ненависти и усталости, что накапливалась годами. Минхао нёс на себе груз, который передавался из поколения в поколение, и только сейчас позволил себе разделить его с кем-нибудь. Джун не находит в себе сил сказать что-нибудь. Он придвигается вплотную к младшему и притягивает его ближе к себе, обнимая. Минхао не сопротивляется. - Ты тёплый,- шепчет Вэн через какое-то время. Минхао к этому времени успокаивается. Джун больше не чувствует от него той боли и злости. - А ты холодный. - Только не говори что замёрз. Охотник усмехается. - Что за нелепая шутка? - Как-то я обнимал одну девушку после очень развратного вечера в одном из клубов Гуанчжоу. Она отказалась провести со мной ночь, потому что мои руки были слишком холодными. Минхао поднимает на него взгляд. - Серьёзно? И ты просто так отпустил её? Джун пожимает плечами. Не говорить же ему, что он заставил девушку пойти с собой, а после где-то в подворотне выпил немного её крови. - Ты странный, Джун.