***
Эмма лежала, развалившись на диване гостиной. Течка закончилась, но уходить из дома мадам мэр не хотелось. Омега внутри неё была полностью удовлетворена. Реджина гораздо более сильная альфа, нежели Киллиан, и чувствовать ее рядом намного интенсивнее, наполняет нежностью с оттенком страсти. Закончив свои мэрские дела, Реджина возвращалась домой, когда на ее пути возник Робин. Красивый, как чертяка, альфа с тонким, почти омежьим винным ароматом. Ее напророченная истинная любовь, по прихоти судьбы оказавшаяся, как и она, альфой… — Мадам Мэр, — церемонно кивнул он и принюхался. От брюнетки ощутимо пахло абрикосами. Как от шерифа. Они что, вместе? Конечно же он понимал, что после того, как случался с Киллианом, а Эмма их застукала, пара КэпСвон перестала существовать. Но чтобы такая, как Эмма, легла под Злую Королеву… — От тебя пахнет не так, как обычно… — задумчиво протянул он. — Как тебе Эмма? Я бы и сам ей вдул… — хищно осклабился он, — но я полагал, что она подружка Киллиана… Думаешь, она останется с тобой? Ты ведь Злая Королева, а она — Спаситель. К тому же она никогда не давала понять, что предпочитает женщин… Как же она без вот этого, — он схватился за промежность в непристойном жесте, — пока у тебя гон не начнётся, а? Реджина поморщилась от грубости собеседника и, потянувшись к нему, прошипела: — Поверь, я и без… этого… способна утолить жажду омеги. Но слова Робина все-таки взволновали ее. Что, если Эмме не будет достаточно ее и игрушек? Что, если та захочет вернуться к пирату, у которого между ног всегда отросток болтается? Конечно, во время гона и у женщин-альф происходит трансформация. Но это лишь на период гона, а его у неё уже пару лет не было… Знать бы, почему? Но после тридцати, если у альфы не появляется метки от ее пары, гоны становятся весьма редкими. И если мужчинам-альфам это совсем не мешает, то для женщины-альфы это проблема — чем реже гон, тем менее фертилен секрет. У молодых девушек-альф вроде Руби, таких проблем нет…***
Руби нежно перебирала пальцами волосы Дороти. Недавно у омеги закончилась течка, и теперь между ними разлился просто океан нежности. Запах омеги претерпел изменения после метки, и теперь все в городе знали, что Дотс принадлежит ей. Руби тихонько вздохнула. Ей хотелось, чтобы омега была чуть понастойчивей и предложила вернуть метку. Ей хотелось, чтобы они создали настоящую семью, со щенками. Видя сына Белль Лукаса, Руби плавилась от нежности. Она надеялась, что после последней случки у них вышло зачать щенков… Потому что гона ждать ещё месяц… А Дороти почему-то и не спрашивает о нем. Расслышав вздох своей альфы, Дороти открыла прикрытые до того глаза. Метка, оставленная Руби, немного болела. Дотс задумалась о том, чтобы предложить Руби полную связь — предложить свою метку на ней. — О чем задумалась, Руби? — поинтересовалась омега. — О вечном. — с некоторой патетикой произнесла Руби. — Вспомнила о Лукасе, он такой миленький, хотя сейчас напоминает сморщенного старичка… О том, что хочу уже семью, щенков… С тобой! Дороти покраснела и улыбнулась: — Я тоже этого хочу! — Так почему же ты не попросила об ответной метке? — спросила альфа. Дороти удивилась — неужели мысли могут быть настолько похожими у пары? — Я… я не знаю. А ты была бы не против? — Милая, мне почти тридцать, я люблю тебя, ты моя пара. Как я могу быть против? — тон Руби был весьма негодующим. — Тогда… Можно? — Дороти поднялась и уселась около альфы, вперив взгляд в изгиб ее шеи. Руби наклонила голову, открывая побольше места. — Конечно, я хочу этого! Омега потянулась к альфе и нежно поцеловала в шею, а затем всосала кожу, оставляя след. Полюбовавшись на свою работу, она вновь приникла к пятнышку и вонзила туда зубки. Альфа тихонько ойкнула и омега отстранилась. — Больно? — взволнованно произнесла она. Альфа отрицательно покачала головой: — Это приятная боль, милая. Теперь связь между нами полноценна, и, боюсь, что скоро войду в период гона… — Но у тебя же цикл в три месяца, или я ошибаюсь? — поинтересовалась Дороти. — Не ошибаешься, но метка вызывает ускорение вхождения в данный период. — Ой! Может нужно было подождать месяц? — Тут омега совсем перепугалась. — Милая, через месяц ты бы не смогла поставить мне метку — альфы в гоне весьма брутальны и себялюбивы. Просто знай это. — Спокойно объяснила альфа, притягивая свою половинку в объятия. Они тихо разговаривали, пока не уснули, обнявшись. Утром, когда альфа проснулась, она почувствовала першение в горле и жар в области промежности. Черт возьми! Гон?! Так быстро после метки? Да быть не может того! Чертыхалась недовольная альфа. Запах омеги возбуждал к жизни ее изменившееся естество. Мда, становилось как-то некомфортно. Руби осторожно высвободилась из-под лежащей на ней омеги и побрела в ванную, привести себя в порядок. Там она отстановилась у зеркала и внимательно изучила своё изменившееся за период сна тело. Между ног штаны оттопыривались, показывая довольно большой бугорок. Альфа рыкнула и направилась справить малую нужду. Черт! Она и забыла, что в период гона должна писать стоя и попыталась направить придаток вниз. Тот неохотно повиновался, так как возбуждение уже давало о себе знать. — Руби?! — послышался сонный голос омеги. — Ты здесь? — спросила она, открывая двери ванной. Альфа рыкнула: — Погоди, не смотри! Но омега уже все увидела: между ног альфы гордо поднял голову придаток, которого ещё вчера не было. Омега была восхищена его размерами, пурпурной головкой, гордо устремляющейся вверх. — Кто это тут у нас? — томно протянула омега, быстро подходя к уже надевающей штаны альфе. — Не так быстро, милая! — прохрипела омега, ставя ладонь на руку альфы. Та интенсивно зарычала, запах усилился, заставив омегу застонать и передвинуть руку на промежность альфы. Нежно поглаживая скрытую тканью пижамных штанов плоть, омега замурлыкала: — И это все — мое! — Член Руби вздрогнул и ещё увеличился. Омега продолжила поглаживать его, пока альфа не издала полурык-полустон, сбрасывая с себя руку омеги. Руби схватила ту в охапку и повела за собой обратно в спальню. Там она толкнула омегу к кровати и нависла над ней. — Дотс, я не смогу быть нежной. — возбужденно прохрипела альфа. — И не надо… — Не менее возбужденно ответила шатенка, привлекая альфу к себе. Тут Руби полностью снесло крышу. С торжествующим рыком она сорвала с омеги пижаму и оглядела совершенное тело под собой. МОЯ!!! Придаток запульсировал в штанах, и Руби поспешно стянула их с себя, оголяя немаленькое достоинство женщины-альфы в гоне. Целуя все открывшиеся ей участки тела омеги, оставляя яркие любовные засосы на ее метке, ключицах, груди, животе… Альфа не пропустила ни одного участка тела любимой. Спустившись к уже влажным складкам, она с шумом втянула воздух. Ее член был уже болезненно напряжен и стремился заполнить омегу до краев, но Руби сначала использовала свой язык, проводя им по складкам и входу омеги, избегая прикосновения к клитору. Омега застонала, почувствовав язык на промежности и придаток альфы, касающийся ее лодыжки. — Руби! Я… да… но мне… — омега дернула альфу за волосы и та подняла голову. — Руби, используй его, пожалуйста. — она указала взглядом на придаток. Альфа зарычала и отодвинулась, чтобы ещё раз полюбоваться раскрасневшимся телом омеги. Но придаток начинал беспокоить ещё сильнее и альфа сдалась. Она раздвинула ноги омеги пошире, вызвав этим пошлую улыбку на лице шатенки. Затем она поднялась повыше и опустилась на девушку, упираясь головкой в ее промежность. Дороти застонала громче, почувствовав соприкосновение с горячей плотью. Руби резким движением бёдер отправила свой придаток в скользкий вход омеги. Ощутив предельную наполненность, та застонала. Стоны подпитывали похоть альфы в гоне и она начала вбивать девушку в постель. Кровать тряслась, простыни сбились, омега извивалась под альфой, обхватив ее поясницу ногами. Альфа рычала, каждым движением утверждая свои права на омегу, а омега кричала все громче, ощущая полное единение со своей альфой. Большой член Руби хорошо задевал все эрогенные зоны внутри девушки и ее оргазм не заставил себя ждать. Закричав почти на ультразвуковой тональности, Дороти кончила. Блаженство на лице девушки и тесные объятия стенок ее влагалища толкнули за край и Руби. С громким — МОЯ! — альфа выплеснула внутрь накопившееся семя, чувствуя, как начинает формироваться узел и пытаясь выскользнуть из омеги во избежание ненужной сейчас долговременной сцепки. Но омега не выпустила девушку, пробормотав что-то вроде «я хочу этого» и застонала, когда узел начал заполнять ее ещё теснее. Теперь им нужно отдыхать. Сцепка могла продолжаться до часа, так что было время подумать обо всем, и о том, что же будет завтра.