Безликие по соседству

от: Никто 58 кому: Чёрно-Белый Дом локация: Королевская Гавань дата: семь недель до операции «Тысячелетие»​

      Много собак и полиции нагрянуло в музей через час после открытия.       Лидер Нации намеревается посетить Красный замок, и вот теперь подразделение K9 столичной жандармерии обнюхивает тут всё в самом прямом смысле этого слова. Жандармы осматривают конюшни и арсенал, простукивают пол в тронном зале, копаются в мусорных баках и с грохотом двигают увесистые старинные крышки канализационных люков, дабы убедиться, что никто не запихнул взрывное устройство в коллектор.       Напрасно.       Бродяжка у нас не дура — прятать бомбу в столь очевидных местах она не станет. Давно прошли те наивные времена, когда любой террорист-любитель мог выстрелить из револьвера в премьер-министра, швырнуть свою адскую машинку в королевскую карету или засесть с винтовкой на складе учебников. Простой смертный больше не сможет подобраться к персоне подобного ранга достаточно близко; в последние десятилетия убийство высшего лица великой державы стало действительно нетривиальной задачей, справиться с которой по силам лишь штучным специалистам. Это как захватывающая игра, в которой раньше вела одна команда, но теперь инициативу перехватила другая.       Всех туристов из Красного Замка повыгоняли, так что аниматоры наслаждаются заслуженным отдыхом — мы тут словно подростки, школу которых заминировали по телефону. Я сижу на нижней ступеньке Железного трона, а чуть сбоку, так, чтобы директор музея не видел его смартфона, расположился Эдрик Дейн. Он зачитывает свежие новости. Шаи с нами нет.       — Жаль, — вздыхает Эдрик. — Наша Висенья была прикольной.       Этим утром костюм королевы Висеньи остался одиноко пылиться в шкафчике Шаи. Вот так оно и бывает: сегодня ты работала в дурацком музее живой истории, ходила на футбол и пыталась захомутать богатого парня, а назавтра тебя уже нет. Валар моргулис. Гораздо более странным выглядит въедливое чувство вины, которое гложет в связи с этим меня. Кто-то из учителей в Чёрно-Белом Доме однажды сказал: «Разжигая пламя, мы не всегда можем контролировать ход пожара». Иногда всё неожиданно выходит из-под контроля, события начинают развиваться как бы сами собой и ты уже не знаешь, кто в нём сгорит — только враги, или друзья тоже. Вероятно, этот случай как раз из таких.       Служебная овчарка продолжает водить кинолога, облачённого в тёмно-синюю форму жандармерии, вокруг колонн, а Эдрик продолжает:       — Если вспомнить историю, Висенья как раз прожила дольше всех. Сначала погибла Рейнис, затем скончался сам Завоеватель. И только потом, лет через семь или восемь, умерла Висенья.       Слегка повернув голову в сторону светящегося экрана, я вижу присыпанный листьями газон и пробитый пулями флаг с трёхглавым драконом. Из-под флага торчат ноги в кедах. Ужасно глупо.       — Вчера, — говорит Эдрик, — мы тоже собирались пойти к мэрии, но в последний момент зарубились в FIFA с парнями из общаги. Так бы ты ещё и венценосного брата потеряла.       — Да, — отзываюсь. — Сама планировала полететь туда на драконе. Повезло, видимо, что он не завёлся.       Прошлой ночью Чёрно-Белый Дом санкционировал убийство президента Тайвина Ланнистера — Якен донёс до нас это известие на утреннем собрании в офисе Бродяжки. То, о чём так долго мечтала мстительная девочка, случилось. Без малого четыреста лет Безликие не вручали дар Бога Смерти столь высокопоставленным персонам, и вот теперь этот исторический момент настал.       По словам Эдрика, церемония инаугурации нового-старого президента начнётся сегодня в 19:00.       — Опять полгорода перекроют, — сетует он. — К «Драконьему логову» будет не пробраться… П-с-с-с, директор спускается! — И прячет телефон в сапог, дабы не оказаться натянутым за историческое несоответствие.       Легонько цокая когтями по полу, собака направляется к выходу из Тронного зала. Девушка, с которой директор всё это время разговаривал на галерее, спускается вниз и перекидывается парой фраз с жандармом.       Собеседнице директора музея лет двадцать пять — у неё бледная кожа северянки и лицо типичного агента Секретной службы. Волосы сплетены во что-то замысловатое на затылке, на поясе тактических брюк песочного цвета находится кобура, из которой торчит рукоять Беретты-92. Закатанный рукав чёрной джинсовой куртки открывает татуировку в виде ободранного человека на косом кресте. Всё ясно, дредфортская дрянь. Безрезультатно стараюсь вспомнить, где могла видеть её раньше.       — Мисс Рэдвуд. — Директор семенит к Железному трону. — Вы давно тут работаете и хорошо знаете территорию… проводите специального агента Миранду Бенсон по нашему замку до восточного двора.       Я сердито хмурю брови, глядя на него исподлобья. Щёки директора смешно багровеют — он теребит бабочку, но в итоге всё-таки поправляется:       — По вашему замку.       — Так и быть, — делаю одолжение. — Провожу.       Перебрасывая волосы на другое плечо, я совсем забываю о спрятанной за обнажившимся ухом сигарете, и директор музея довольно вытягивает губы в улыбке злорадного ботаника. Ещё восемьдесят львов штрафа королеве Вестероса.       За пределами полутьмы тронного зала строятся завершившие свою работу кинологи и их питомцы, а мы с сучкой из Секретной службы шагаем мимо мраморных валирийских сфинксов, стерегущих вход в Палату Малого Совета. Мимо фрейлины, виртуозно набирающей сообщения в мессенджере. Мимо конюха, карманы которого набиты не сахаром для лошадок, а таблетками экстази. Стоящий на посту у подъёмного моста Золотой плащ надел шерстяной подшлемник, хотя на самом деле ему не холодно — просто там спрятаны наушники. По задумке, всё в Красном замке должно выглядеть как много веков назад, но ничего путного из этого не выходит, ведь в душе каждый аниматор немножко диверсант.       — Стрёмная работка, — говорит Миранда. — Живёте в бесконечном Средневековье как в дне сурка.       За Малым Чертогом пахнет жареной картошкой — забегаловка для туристов украшена вывесками под старину, однако запах фастфуда убивает всю историческую достоверность на корню. Старика Илина Пейна на месте нет, только топор одиноко лежит на плахе. Всем плевать на тот факт, что в реальности королевский палач рубил головы мечом — туристы хотят видеть стереотипного палача, и они его получают.       — Ка-а-азнь, — мечтательно тянет Миранда. — Знаешь, а ведь казни были не только первым хардкорным реалити-шоу, но и важным элементом воспитания. В наше время мир стал таким безопасным, таким гуманным и либеральным…аж тошно. Особенно тут, на юге. Вот у нас на Севере после революции порядок восстановили быстро, а всё почему? Генерал Русе Болтон — человек старой закалки, а потому в Дредфорте умеют правильно перевоспитывать врагов государства.       Миранда продолжает пялиться по сторонам. Постороннему человеку она может показаться беспечно рассматривающей достопримечательности, но я-то знаю, что эта стерва подмечает удобные снайперские позиции на твердыне Мейгора.       Мы поднимаемся на крепостную стену, откуда открывается отличный вид на залив и правый берег Черноводной: на все эти стеклянные фаллосы небоскрёбов, взмывающие в серо-синее осеннее небо. На боевой площадке за Башней Белого Меча разместилась 25-фунтовая пушка — из неё производят традиционный полуденный выстрел. Кроме трёх артиллеристов, обслуживающих орудие, никакого другого военного персонала в Красном замке не осталось.       Как бы невзначай я любопытствую:       — Слушай, а что стало со Старками? Ты не в курсе?       Миранда пристально смотрит на меня глазами цвета талой воды в канаве.       — А тебе до них какое дело?       — Да так, — говорю, — родители пару раз сплавляли меня на лето в лагерь септы Мордейн, там я и повстречала отпрысков генерал-губернатора Севера. Признаться, они мне сразу не понравились.       Миранда улыбается своими белоснежными зубами — гадко, прямо как Рамси Болтон. Такое ощущение, будто в академии Секретной службы всем будущим сотрудникам выдают одно стандартное выражение лица на всех.       Лицо. Лицо агента Секретной службы. Ну конечно же.       Гениальная в своей простоте мысль пронзает меня внезапно, словно прилетевший в спину арбалетный болт. Чтобы подобраться к Лидеру Нации, Никто 58 должна стать агентом Секретной службы. И почему никто не додумался до этого раньше?       — О-о, летний лагерь септы Мордейн, — с гнусным задором произносит Миранда. — Я там тусила в восемьдесят девятом. Помню, мы с девчонками подвесили на чардрево вниз головой эту мелкую уродину… как её… — Она прищёлкивает пальцами, задумчиво закататив глаза. — Арью Старк, во. После революции все эти щенки куда-то пропали, да и хрен с ними.       Вот сука.       Это же одна из тех старшеклассниц. То-то её физиономия показалась мне знакомой. Чтобы скрыть раздражение, я вынимаю из-за уха сигарету и яростно клацаю зажигалкой.       — Ладно, спасибки за экскурсию, — говорит Миранда. — Кстати, а где у вас туалет?       — А, — повторяю рассеянно, — туалет. Пошли, покажу.       Уборная для посетителей располагается в бывших казармах Золотых плащей у восточной стены. Без толп туристов внутренний двор кажется непривычно пустым и тихим — только чайки кричат над Черноводным заливом.       Когда специальный агент Миранда Бенсон открывает деревянную дверь с треугольником женской фигурки на табличке, я выбрасываю сигарету в урну и оглядываюсь по сторонам. Никого нет. Когда она проходит внутрь, чуть замедляю шаг, на ходу снимая с себя пояс — тонкий и кожаный, инкрустированный рубиновыми стекляшками. Не самое удачное оружие, но из всех пришедших на ум идей эта выглядит наименее поганой. Когда делает шаг к кабинкам — набрасываю пояс ей на шею, быстрая, как молния.       Я резко поворачиваюсь спиной, затягивая импровизированную удавку, и мы обе кружимся на месте как адская юла, мелькая в зеркале над рукомойником: блондинка в чёрно-красном и брюнетка в чёрно-коричневом.       — Ты права, — говорю. — Север был слишком мягким. Но он всё помнит. Валар моргулис.       Миранда хрипит, инстинктивно хватаясь руками за пояс, потом начинает тянуться к пистолету. Я бью её под колено каблуком, роняя нас обеих на холодный и скользкий кафельный пол. Плохо зафиксированное в руке оружие с грохотом падает рядом. Десять лет назад она была слишком большой и сильной для девочки Арьи, но с тех пор многое поменялось. Наши волосы хаотично переплетаются, лезут в рот и нос. Под потолком с монотонным гулом крутится вытяжной вентилятор, а я говорю:       — Мне нужна твоя одежда.       В прошлой жизни мы с братом Джоном любили поиграть в один классный стелс-экшн — за главного героя там был лысый генномодифицированный наёмник, в арсенале которого в числе прочего имелась и удавка. Так вот: если сейчас кто-то решит заглянуть в туалет — фрейлина, например, или хотя бы уборщица — жёлтый индикатор тревоги в левом нижнем углу экрана станет красным, заиграет тревожная музыка и моя миссия будет провалена. На сей раз по-настоящему. Что я творю, дорогой Чёрно-Белый Дом.       — Мне нужен твой значок.       Залп полуденной пушки грохает где-то над нами, и я седлаю обмякшее тело своей противницы. До сих пор нам никто не помешал — быть может, сам Многоликий желает, чтобы Никто 58 проникла на церемонию инаугурации? Переставив колено на шею Миранды и схватив её за подбородок обеими руками, я готовлюсь услышать хруст шейных позвонков.       — И твоё лицо.