Безликие по соседству

от: Никто 70 кому: Чёрно-Белый Дом локация: провинция Арренленд дата: пять недель до операции «Тысячелетие»​

      Эта дорога грозит стать самой молчаливой за всё время нашего знакомства: Пятьдесят Восемь пялится в никуда и курит ещё больше обычного, а я, если честно, даже не предпринимаю попыток её разговорить. Не в силах вытерпеть тишину, Тирион Ланнистер сбежал от нас в грузовой отсек фургона — поближе к санкционным яблокам и Его Поехавшему Величеству, подальше от тягостной атмосферы, повисшей впереди.       Через пару часов мы доберёмся до города Солеварни, чтобы снова покинуть Вестерос — на год или на два, а может, навсегда. Ты никогда не знаешь, куда Чёрно-Белый Дом направит тебя в следующий раз. Не знаешь, кому должен будешь доставить дар Многоликого бога. Чей жизнью будешь жить на время операции. Скорее всего, ты прежде никогда не знал и быстро позабудешь всех этих людей, ведь жизнь Безликого — одна бесконечная фальшивка. Ты похож на актёра из какой-нибудь отстойной мыльной оперы для домохозяек, задержавшегося в ней на десятки сезонов и тысячи серий, но за твоими похождениями следит один только Многоликий, и нарезает ли он при этом лук — неизвестно. Совершенно дурацкие и богохульственные ассоциации, но именно они приходят на ум в первую очередь.       На подступах к заправке Пятьдесят Восемь выбрасывает окурок: приспускает стекло и вдыхает холодный утренний воздух, рвущийся в образовавшуюся щель. Говорит:       — Бык, я не хочу возвращаться в Браавос.       Мне мерещится, или я действительно слышу жалостливые нотки в голосе нашей стальной стервочки? Я бы даже попытался обнять её, если бы не потенциальная угроза получить штык в бок. Вместо этого говорю:       — Не выхолаживай салон, закрой.       Я отлично представляю, что чувствует Арья Старк. Мальчик Джендри прожил большую часть своей сознательной жизни в Браавосе, но эта страна так и не стала ему новой родиной на замену Вестеросу. Трейлер под высокими соснами и запах тыквы на День Неведомого, скрипучий школьный автобус, осенняя Королевская Гавань, ревущий в дни матчей «Кай-Эль Дрэгонс» Национальный стадион — все эти духовные скрепы остаются со мной вне зависимости от того, где я оказался и кем я стал. Они составляют моё единственное неповторимое «я», неподвластное Чёрно-Белому Дому, и как бы ни менялись взгляды и внешность агента Никто 70, ценности Джендри Уотерса остаются прежними.       Ранним утром понедельника заправка в глухомани выглядит идеально пустой и тихой, будто вся живность за исключением сонной кассирши покинула эти места. Это место так и просит: «Останься у меня. Залеги на дно». Солнце неспешно поднимается над лесистыми склонами, делая этот мир чуточку теплее, и я, приободрившись, вставляю заправочный пистолет в горловину. Наблюдаю, как вырывается из ноздрей пар. Пятьдесят Восемь тем временем тестирует носком ботинка стянутую льдом лужу.       — Серьёзно, — говорит. — Не хочу.       Сегодня она одета в те же стандартные протёртые джинсы и красную кожаную курточку, только голову увенчала белоснежная шапка-ушанка.       Нет смысла спорить — я и сам бы не отказался отправиться на юг с Якеном и Бродяжкой. В Королевской Гавани и то поприятнее — снег там лежит от силы дней двадцать в году, а здесь, в Долине, зима уже готовится раскрыть свои ледяные объятия. При одной только мысли о предстоящем путешествии по Узкому морю на утлом корыте по моему телу бегают холодные мурашки.       Лёд легонько трещит, но не поддаётся. Пятьдесят Восемь бросает своё занятие.       — Какой же ты теплолюбивый неженка, Бык, — фыркает она.       Громоздкая тёмно-синяя машина с номерами Долины шуршит мимо и останавливается через колонку от нас. Из неё выбираются двое: мужчина с сединой в остроконечной бородке и девица вдвое младше его. Волосы у девицы длинные и тёмные, а распахнутое пальто открывает хороший вид на короткое платье и стройные ножки. Пока девица сосредоточенно копается в смартфоне, прислонившись к дверце, её спутник удаляется в сторону магазинчика. Большой чиновник и его любовница — любой ребёнок это поймёт.       Пятьдесят Восемь таращится на прибывших странным немигающим взглядом, а потом вдруг срывается с места и, не сказав мне ни слова, размашисто шагает в сторону чужой машины. Боги, что задумала эта разбойница? Лишь бы эти двое не оказались какими-нибудь бедолагами из её списка смертников… На всякий случай оглядываюсь по сторонам в поисках ненужных свидетелей.       — Ты больше не рыжая, — резко произносит моя напарница, бесцеремонно накручивая локон девицы на свой палец. — И больше не Старк.       Та ошарашенно вздрагивает, и я слышу, как телефон выпадает из её рук.       — Боги, Арья. Как ты…       — Направляешься со своим папиком в горы, — бесстрастно продолжает Пятьдесят Восемь, — кататься на лыжах и трахаться. Я угадала?       Прежде чем девица успевает сказать что-либо ещё, чиновничек возвращается. Арья реагирует на его появление моментально: её левая рука нацеливает на мужчину трофейную «Беретту», в то время как правая продолжает держать собеседницу за волосы.       — Ох, губернатор Бейлиш, — предохранитель бодро щёлкает в утренней тишине, — какая счастливая встреча! Я немножко скорректирую ваши планы, если не возражаете.

***​

      Место, где мы все сейчас находимся — убежище Чёрно-Белого Дома №11 в полутора сотнях километров от Солеварен, одно из тех уединённых шале в Лунных горах, что вы можете лицезреть среди обилия красивых фоточек на туристических сайтах. Петир Бейлиш сидит на веранде, привязанный к стулу; за его спиной открывается живописный вид на горы, леса, озеро с идеально голубой водой и трактор, медленно ползущий по шоссе где-то далеко внизу. Многочисленные коровы лениво разлеглись за оградкой, отделяющей пастбище и деревянные постройки от шоссе. С такого расстояния домашняя живность выглядит светло-коричневыми пятнами на зелёном лугу.       Спереди картина выглядит не столь идиллической, потому что в щели на паркете перед пленником воткнута ножками-штырями изогнутая металлическая коробочка оливкового цвета. Прямо на губернатора Бейлиша смотрит надпись:

ЛИЦЕВАЯ СТОРОНА НАПРАВЛЯТЬ НА ВРАГА​

      Мина противопехотная, M18A1.       Моя напарница со зловещей неспешностью отмеряет пятнадцать шагов вглубь комнаты, в одной руке она сжимает подрывную машинку, а в другой — санкционное яблоко. Подсоединённый к мине провод электродетонатора разматывается у неё за спиной.       — Я же тебе говорила, — нечленораздельно выговаривает она, пережёвывая яблоко, — пригодится в хозяйстве.       Случись что, сотни стальных шариков полетят вперёд — на всю эту красивую картинку у губернатора за спиной. До трактора и коров они, конечно, не достанут, но вот Петира Бейлиша точно изрешетят насмерть. В качестве экспертов в студии выступают Его Поехавшее Величество Эйрис Таргариен и Тирион Ланнистер, опальный сын покойного Лидера Нации. Сестра напарницы — кажется, её зовут Санса — возмущённо бродит передо мной, засунув руки в карманы пальто. А я? Я тоже буду экспертом?       — Нет, — кидает Арья, усаживаясь на стул напротив Бейлиша. — Ты будешь набыченным секьюрити, который торчит у входа.       Ну вот, как всегда.       — Будешь врать, — с этими словами она демонстративно клацает рычажком перед пленником, — и я тебя взорву.       Ох, снова включила плохого полицейского. Говорит:       — Будешь плохо себя вести — и я тебя взорву.       — А можно я? Можно я взорву его прямо сейчас? — Эйрис подбегает к ней и принимается скакать вокруг с озорным мальчишеским блеском в глазах, но Арья лишь отмахивается от короля как от назойливой мухи.       — Чуть позже, Ваше Величество.       — Семь пекл, Арья, что ты творишь?! — Красивые голубые глаза Сансы пылают негодованием.       — Помолчи. — Пятьдесят Восемь поворачивается вполоборота и стреляет в неё пальцем, зажав яблоко в ладони. — С тобой мы поговорим отдельно.       Санса продолжает бродить туда-сюда, Его Величество возвращается на своё место, а Тирион с интересом следит за происходящим из огромного старомодного кресла, накрытого чехлом от пыли. Мы вроде бы не собираемся задерживаться здесь надолго.       — Итак, что ты делал в День Неведомого шесть лет назад?       Губернатор Бейлиш пожимает плечами и прочищает горло.       — Если тебя интересует моя роль в тех прискорбных событиях, то отвечу сразу — я узнал о перевороте из выпуска новостей. Ты также ошибаешься, если думаешь, будто Тайвин включил меня в число доверенных лиц, с которыми он проводил предварительные консультации: министр финансов с леволиберальным бэкграундом не является тем парнем, у которого праваки спрашивают разрешение на силовые акции с танками и пушками. И, само собой, я бы никогда не позволил обидеть вашу мать, поинтересуйся кто моим мнением на этот счёт. Единственное, что я обсуждал с данными господами — возможность отречения монарха в пользу одного из его наследников и досрочного роспуска парламента. Однако в то время речь не шла о военном перевороте — только о смене власти сугубо в конституционных рамках. Сама знаешь, Его Величество уже тогда был не особенно адекватен.       — Отречение монарха, смена власти, вот сука! — Эйрис вновь прыгает вокруг моей напарницы, безрезультатно пытаясь отобрать у неё детонатор. — Деточка, давай взорвём этого уёбка прямо сейчас.       — Ты всё-таки знал об их планах, — задумчиво тянет она, отмахиваясь от Его Величества. — Но не предупредил.       Губернатор Бейлиш изображает скорбную гримасу на своём холёном лице.       — Если бы я знал, что заговорщики зайдут так далеко… Убийства Эддарда и Кейтилин это ужасное варварство, я правда соболезную…       — Засунь свои соболезнования себе в жопу. — Арья с размаху запускает недоеденное яблоко собеседнику в голову. Оно пролетает над плечом Бейлиша, чиркнув его по уху. — Твоя гнилая совесть позволила тебе принять пост губернатора Долины из рук этого самого варвара. Моя сестра всё это время жила с тобой, — то ли спрашивает, то ли констатирует она после паузы.       — Да, я жила у Петира, — отвечает за него Санса, останавливаясь за стулом моей напарницы. — Петир — не враг нашей семьи, и в те ужасные времена он сделал для меня всё, что мог.       — «Петир не враг», — кривится Арья, передразнивая её. Когда она встаёт, их лица оказываются рядом. — Пока на нашу семью велась охота, ты развлекалась со своим престарелым другом-принцем-педофилом… Тебе хоть исполнилось шестнадцать, когда вы подружились в первый раз? Это случилось уже после переворота, или до?       — Да где ты сама была всё это время? — Санса подаётся ей навстречу. — Усвистала в чёрно-белую секту и каждый раз думала о благе нашей семьи, убивая каких-то чуваков в интересах браавосского руководства? Охрененно патриотично, сестрёнка. Ты вообще ни капельки не повзрослела — всё такая же эгоистичная дура, для которой существует только два типа мнений: своё и неправильное.       Они стоят нос к носу секунд десять, молча испепеляя друг друга взглядами до тех пор, пока Арья не отворачивается и не возвращается на место.       — Плевать, — говорит она чуть поостывшим тоном. — Тайвин уже мёртв, а тебя, Бейлиш, я тоже грохну, если ты солгал.       — Я, кстати, не спешил бы радоваться по этому поводу, — замечает он. — Раз уж мы тут играем в патриотов, надо признать — при всех своих недостатках Тайвин Ланнистер был очень неплохим лидером, а смерть диктаторов — даже самых поганых — обычно приводит к нарастанию хаоса в стране. И именно это хочет сделать руками твоих безликих товарищей Браавос… Не правда ли, леди Арья?       — Браавос хочет посадить на трон принца Рейгара.       Бейлиш вскидывает брови — удивлённо и насмешливо.       — Рейгара? Да с чего ты взяла? Кронпринц — патриотично настроенный малый, которого очень сложно контролировать. Зачем же Браавосу делать ставку на такого человека?..       — Погодите-ка, — встревает в диалог Эйрис. — Вообще-то, единственно легитимный король здесь я. Вы хотите сказать, эти пидорасы не собираются возвращать мне мой трон?       Губернатор Бейлиш, Пятьдесят Восемь и Тирион смеются одновременно.       — Ты врёшь, — изрекает моя напарница. — Я лично слышала, что Браавос собирается поддержать возвращение красных драконов.       — Я тебя умоляю, — морщится Бейлиш. — Зачем? Юная леди твоего возраста уже и сама должна понимать такие вещи. Или ты действительно веришь, будто браавосское руководство искренне обеспокоено судьбой демократии в Вестеросе? А красные драконы не ограничиваются нашим бывшим величеством и его сыном, знаешь ли.       По лицу моей напарницы видно, что она тоже не верит, но и признаваться в обратном не хочет. С кресла доносится голос Тириона:       — Здесь он прав. Все великие державы преследуют собственные интересы, а сильный Вестерос и те политики, что хотят сделать его таковым — будь то властолюбивые мудаки вроде моего папаши или восторженные патриоты типа Рейгара — Браавосу не нужны. Но я точно не браавосский агент, это была бытовая ссора. — Он поднимает руки в извиняющемся жесте.       — Ваши спецслужбы работают нереально красиво, тут ничего не скажешь, — продолжает Бейлиш. — Я бы даже поаплодировал, не будь мои руки связаны так крепко. Все эти безумные проценты на выборах, взрывы в четырнадцатом округе, бойня у мэрии, а теперь ещё и Дорнийская Народная Республика… просто шик. Ребятишки Титана — настоящие виртуозы своего дела.       Мы с напарницей переглядываемся. Стрельба у мэрии точно не браавосских рук дело, а в остальном Бейлиш прав.       — Ты говорил что-то про других красных драконов, — перебивает его Арья.       Бейлиш вращательными движениями разминает мышцы шеи.       — Другие драконы… Если честно, я даже не знаю. Могу только предполагать.       — Предполагай живее. — Арья угрожающе перебрасывает подрывную машинку из одной руки в другую.       Выдержав драматическую паузу, Бейлиш произносит:       — Эйгон, старший сын Рейгара от первого брака с Элией Мартелл. Он живёт в Эссосе последние лет восемь и, как говорят, учился в Браавосе. Но это слухи, всего лишь слухи.       Арья замирает с видом человека, познавшего Истину. В чём дело? Она знает внука Его Величества? Трактор катится в обратном направлении, а Пятьдесят Восемь не глядя выдёргивает провод.       — Ладно, — говорит. — Живи пока.       Подобно зомби она вышагивает по комнате, опустив лицо к немытому полу.       —…Маленький гадёныш нацелился на дедулин трон, — слышится на заднем фоне голос Эйриса. — Как пересечёт Узкую лужу — высеку пиздюка.       Только сейчас до меня доходит, зачем Якен и Бродяжка могли уехать в Дорн. Неужели они и правда собираются убить принца Рейгара, чтобы расчистить дорогу его сынку? Что творится, с ума сойти. Приблизившись ко мне, Арья поднимает взгляд. Таинственно произносит:       — Бык.       Спрашивает:       — Ты всё ещё хочешь прокатиться на юг?