Last chance

— Что тебе снилось? — Карай аккуратно завязывает привычную голубую повязку на голову мастера катан, ее пальчики слегка задевают зеленую кожу, отчего Лео прикрывает глаза от удовольствия. Буквально на минуту в своем воображении черепаха рисует картину далекого прошлого, когда и он, и она стояли на одном поле боя, только не как вечно преданные друг другу влюбленные, а как злейшие враги, которые всеми силами пытаются спрятать свои чувства под маской чести. Но сейчас… Если бы его спросили о самом замечательном времени на всем отрезке жизни, он бы не задумываясь назвал миг, когда увидел ее. В заляпанной, кое-где уже рваной одежде, с каплями крови на лице и с горящими глазами — это его Карай, самая прекрасная на всем белом свете. — Скажи, если бы со мной что-то случилось, ты бы стала лидером вместо меня? — Леонардо спрашивает достаточно громко, его голос не дрожит, однако печальный взгляд говорит о многом. В первую очередь о том, что он знает о чем спрашивает. И девушка это понимает. — Я бы не позволила тебе умереть… И Лео улыбается своей фирменной теплой улыбкой, его лицо зарывается в черные локоны Карай. И ему в очередной раз кажется, что это и есть то самое счастье. Микеланджело тяжело, его мысли путаются, образуя запутанный узлами огромный клубок бессвязных мыслей. Раньше ему казалось, что вся их жизнь это сплошной шаблон, состоящий из сюжетов фильмов про супер-героев, различных комиксов, где вся история строится вокруг главных героев. И ни в одном из них самые главные персонажи и не думали умирать. Но тогда почему Лео оказался на небесах? Разве не на нем лежала вся ответственность за их судьбы? Или так называемый Всевышний просто нажал не на ту кнопку и забыл включить restart. Он устало отодвигает от себя тарелку с уже остывшим омлетом, у него нет никакого желания есть. Голод — это ничто, по сравнению с отсутствием брата. Весельчак чувствует, как его спину прожигает взгляд карамельных глаз, но ему даже поворачивать голову совсем не хочется. Достаточно того, что он понял, кто стоит сзади. — Майки? Тоже не голодный? — Донателло слабо улыбается брату, но видимо у него ничего не получается. Черепаха в оранжевой повязке продолжает смотреть в тарелку пустым взглядом. Тогда гений делает тяжелый вздох и садится на стул рядом с Микеланджело. Его ладонь опускается на плечо брату, пальцы сжимают зеленую кожу, заставляя того удивленно поднять голову и посмотреть в лицо черепахи. — Представляешь, сегодня долго лежал в кровати, — хмыкнув, продолжает — ждал прихода Лео. Думал, что он накричит на меня за то, что опоздал на тренировку. По привычке, видимо. Мне его тоже не хватает, Майк. Микеланджело же просто молча слушает, ему хочется поддержать семью, сказать, что еще не все потеряно, и надежда есть. Но он не может издать не единого звука, точно потерял способность говорить и лишь легонько обнимает брата. Рафаэль смотрит на эту картину, в его груди под толстыми пластинами празднует свою победу глухая боль, и только сердце тихим биением сообщает, что он еще живет, но почему-то в это так не хочется верить. Наверное слишком велико желание увидеть Бесстрашного, в последний раз обнять и сказать, как им его не хватает. А где-то там, маленький младенец смотрит на потолок своими ясными, голубыми глазами. Маленькие ножки дергаются, стаскивая легкое одеяльце со своего тела и холодный ветерок оглаживает голые ножки ребенка. Но тут головка поворачивается в сторону и видит, как прозрачный, светлый образ скользит по пушистому ковру. Серая шерсть мелькает в свете луны, а желтые глаза с упоением рассматривают малыша. Когтистые руки с любовью поглаживают гладкие щечки, длинные искалеченные пальцы придерживают край одеяла и накрывают им малыша, защищая от осенней стужи. Мягкие ладони исчезают в темноте, как и все видение, но малыш еще успевает заметить блеснувшую каплю на лице таинственного, но на удивление, родного гостя.