Незримые мастера.

Гарри последовательно увидел кулак, потолок, темноту. Когда он пришел в себя после удара, то даже чувствовал себя неплохо. То есть, это уже был далеко не первый бой за три месяца, и Гарри было с чем сравнивать. Оливер протянул ему руку. - Вставай, Поттер. Все еще паршиво, таланта к боевым искусствам у тебя нет. Хотя ты конечно ловкий, да и удар держишь неплохо. Но толкового бойца из тебя не выйдет. - И что теперь? - с некоторым огорчением спросил Поттер. За прошедшее в Хогвартсе время он уже изрядно втянулся в процесс, да и жить тут, как ни крути, было приятнее чем в той конуре, со всех сторон окруженным презрением. - Да ничего, найдешь другой способ боя. Или твое искусство будет тебе вместо костыля. Каким путем ты идешь, Поттер, помнишь еще? - Мастигос, - тихо ответил Гарри, после короткого размышления. Ему было сложно принять, что его путь к истинам был именно таким, особенно после того как он узнал об альтернативах. Прошедших мимо него альтернативах. Оливер похлопал Поттера по плечу: - Вот видишь. Любой маг может серьезно навалять обидчику, но нам для этого и двигаться почти не надо. Впрочем, лучше бы все-таки уметь постоять за себя в драке. Вставай, Поттер, на позицию. Гарри помнил ночь своего Пробуждения достаточно плохо. Он помнил боль, помнил чудовищ, визги, осуждающие выкрики, разрывающие его на части когти, снова и снова. Но он не помнил смысла происходящего. Смысл будто терялся в воспоминаниях, будто после долгого сна наступило внезапное пробуждение и сновидение не успело закрепиться в памяти. Иными словами, он помнил мучения, и помнил что они были зачем-то нужны. Но и только. Позже, в Хогвартсе, он узнал подоплеку произошедших событий. Каждый маг прошел по подобному пути. И каждый связал свою душу с высшими царствами. И с тех пор все усилия мага были направлены на то, чтобы вспомнить и осознать в полной мере те великие откровения, что он почувствовал в момент пробуждения. То место, тот жуткий мир через который Гарри прошел чтобы встретить Зверя и связать свою душу с высшими царствами, называлось Пандемониум, а символический жизненный путь к Пандемониуму назывался Мастигос. Гарри был магом, нашедшим свои истины в Аду. Есть от чего забеспокоиться. Хотя, конечно, в своих лекциях Бинс сглаживал ситуацию. Пандемониум не был адом, хоть его и населяли своеобразные «демоны». Он очищал. Пандемониум воплощал собой идею пороков, сознания, разума, их повсеместности и универсальности и, без сомнения, идею их ложности. Пороки были частью Лжи. И демоны этого царства мучили, истязали, жгли и калечили, уничтожая в глупце, посмевшем ступить в Пандемониум, все недостойное, все наносное. Они очищали человека, оставляя в нем лишь идеальную чистую суть, душу, свободную от заблуждений. Звучало даже хорошо. Почти превосходно. Это даже не было Ложью. Это было ложью, с маленькой буквы. Он узнал это почти сразу, на четвертом занятии Флитвика. Распорядок дня на Гриффиндоре был прост как палка. Завтрак, обед, ужин, сон. Впрочем, даже эти четыре пункта были необязательны. Однако кроме них, предлагались также многочисленные лекции по природе магии, Лжи, высших царств. Нет, разумеется, на Гриффиндоре все твое время было посвящено тому, как стать опаснее, смертоноснее. Но все же основным оружием мага явлется интеллект и магия, а потому Арс Мистериорум, магии как таковой, обучали на общих началах вместе с остальными экземплумами. Проводились семинары Флитвика посвященные кратким мгновенным чарам и длительное ритуальное колдовство, преподаваемое неким Северусом Снейпом. Этого Снейпа Гарри пока не видел, времени не было. Множество других курсов, названия которых были для Гарри откровенно темным лесом, регулярно читались как местными магами, так и пришлыми лекторами. Он был крайне заинтересован объявлением курса «О природе и различиях эфемерных сущностей Теменоса, Тени и Мертвых Доминионов. Лектор Клавдий Босоногий», вот только Гарри и близко не понимал что подразумевается под этими названиями. Или, скажем, курс «Аркана Разума и заболевания психики. Гилдерой Локхарт, адепт» Иерофант Флитвик, седой карлик со сломанным носом и немного рассеянным взглядом учил основам Аркан, десяти мистических искусств. Арканы являли собой десять аспектов мироздания, составные части вселенной. Смерть, Время, Пространство, Материя, Разум, Судьба, Жизнь, Дух, Основы и Силы. Управляя ими, маг управлял самой реальностью. Послушник Арканы Времени был способен двигаться с немыслимой скоростью и точно знать что ему ожидать завтра, предугадывать идеальные моменты и заставлять свои чары сработать не сейчас, а лишь спустя определенное время. Мастер же времени мог перемещаться внутри стремительного потока времени хоть вперед, хоть назад, отказывался стареть и мог изолировать свою временную линию от ненужного ему события, тем нарушая принцип причинности. Подобной властью наделяло понимание каждой Арканы. Именно понимание. Арканы подчинялись человеку через понимание. Строго говоря, они были идеями, истинами, место которым было в Высших царствах. Маг, человек, чья душа связаны с Высшими царствами, мог понять Арканы в достаточной мере, чтобы его разум стал скорее форпостом Высших царств, чем просто скоплением молекул внутри черепной коробки. Таким образом соединялся мир Истинный и мир Падший. Пандемониум был близок двум Арканам: Разуму, как скоплению пороков, и Пространству. Ни один маг пока не мог дать теории, объясняющей близость Пространства Пандемониуму, которая удовлетворила бы Гарри (впрочем, он пока и не успел как следует познакомиться ни с одной), но да, именно Пандемониум воплощал собой идею Пространства. Флитвик объяснял это тем, что пути желаний, пороков, намерений в человеческом разуме иллюзорны, извилисты и нелинейны, и именно связь этих метафорических путей с желаниями и роднит Пространство и Разум. Гарри относился к этому скептически. Но это мелочи. Важно то, что прежде чем управлять Арканами, экземплумов тренировали магическому взору той или иной Арканы. - Давайте, Гарри, посмотрите на меня. Попробуйте понять что я из себя представляю, - наставлял Флитвик, - Вам должно быть сложно, но тут главное начать. Что я такое? - Вы человек. Преподаватель, карлик, - раздраженно ответил Гарри, уже, наверное, в пятидесятый раз повторяя одно и то же. - Да что же это такое! - всплеснул руками Флитвик, - Неужели мне придется мучиться тут часами! Гарри, я достаточно занятой человек и мне надоело что мое время тратится на всякую чепуху такого рода! Он ходил туда сюда, быстро переставляя свои крошечные ноги и яростно жестикулируя. Флитвик и правда рассердился, ведь по плану занятие должно было продлиться всего часа два, тогда как Гарри и остальные задерживал его уже на четыре. Не то чтобы Флитвик не мог просто взять и уйти, но он сам говорил что его ученики уже в шаге от прорыва. Впрочем Гарри ничего такого не ощущал. Однако похоже сейчас карлика весь этот цирк окончательно достал. Он был в настолько жутком гневе, что даже начал непроизвольно меняться прямо на глазах у изумленного Поттера. Гарри никогда не поверил бы в подобное ранее, если бы не видел сам, но этот низкорослый старичок превращался в какое-то демоническое чудовище, окруженное золотым пламенем. Борода Флитвика, обычно аккуратная и ухоженная, будто развевалась под потоками раскаленного ветра, а глубоко посаженные глаза полыхали фиолетовыми вспышками. Его нос удлинился, превратившись в нечто вроде соколиного клюва, а размашистые движения рук в этих нелепых безразмерных рукавах стали яростными движениями горящих черных крыльев. Гарри отшатнулся и упал со стула, он несколько нелепо начал отползать от приближающегося монстра, и вдруг поймал себя на мысли что его рука опирается не на холодный паркет кабинета, а на горячий камень, покрытый толстым слоем пепла. Они находились все в том же кабинете, но размеры помещения были несравнимо больше, больше чем иной баскетбольный стадион. И, что самое ужасное, вместо ухоженного помещения замка они находились на развалинах, руинах. Гарри видел оплывшие от нестерпимого жара камни, рассохшиеся или сгнившие за давностью лет балки перекрытий, он видел просветы в потолке, сквозь некоторые из которых можно было даже заметить небо. Алое ужасное небо, покрытое серо-бордовыми тучами. Небо Пандемониума. Флитвик подходил все ближе и ближе, величаво ступая и свысока глядя на лежащего и ошеломленного Поттера. Он развел пошире руки-крылья и прорычал нечто обвиняющее, нечто жестокое. Ужасные птичий лик глядел на Поттера с интересом и презрением, но более прочего, с предвкушением. Флитвик протянул пылающие перья к Гарри, и развернул его лицо на остальную аудиторию. Золотое пламя жгло его лицо, но сделать он ничего не мог, его руки сковали нерушимые и невидимые оковы, и сейчас он мог лишь подчиняться. Даже кричать не выходило, крик выходящий из легких будто бы усиливал хватку магических пут на руках, сам же при этом не порождая ни единого звука. Гарри ничего не оставалось, кроме как повернуть голову и смотреть туда, куда повелевает демонический Флитвик. Он заставил взглянуть на других экземплумов. Разумеется, они выглядели не так, как раньше. Окровавленный человекоподобный лев со стекающей из пасти слюной стоял в первом ряду, а его лапы, источающие фиолетовый дым, отталкивали остальных назад. Чуть поодаль высилась изувеченная, покрытая трещинами мраморная статуя египетской царицы, с вороньим лицом. Скользкое создание немыслимых размеров терялось в темноте чуть вдалеке, видны были лишь бесчисленные змеиные кольца и два белых витых рога. Еще два чудовища терялись за Львом и Змеей, но, несомненно, тоже были там. Перед лицом Гарри пролетела чья-то ладонь. Обычная, человеческая. Мир пришел в норму. Вновь та же аудитория, все те же экземплумы, что столпились в противоположном конце кабинета, забросив свои занятия. И довольный Флитвик, нависший над Гарри. - Превосходно! Очень даже замечательно, мистер Поттер! Вставайте. Вставайте же! - О, боже, - выдохнул Гарри, все никак не могущий прийти в себя, - это было… Это то, чего вы хотели? - Верно, мой юный друг, верно, - улыбнулся карлик, - это был ваш первый магический взор. И, судя по вашей реакции, вы увидели совсем не то, что ожидали, верно? - Я увидел Пандем… Нет, что-то похожее, но не его. - В некотором смысле это, и правда, был Пандемониум. В очень отдаленном. Вы же следуете по пути Мастигос, верно? Каждый видит этот мир через, скажем так, «призму» тех высших царств, с которыми связан. Неудивительно, что вы нашли уместным такое сравнение. Но все же вы видели вполне реальный и материальный мир. - Но зачем это нужно? - задал вопрос Рон, - глядя на Поттера, это не кажется очень хорошей затеей. - Потому что, мистер Бекклер, именно при таком восприятии вам будет видно движение Прима Материа, магической энергии. Именно так вы сможете создавать и использовать заклинания и формулы, именно при таком восприятии. Технически, можно и без этого, но ни в коем случае не вначале. Магия не приемлет работы вслепую, наугад. Помимо того что это крайне неэффективно, так еще и очень опасно. И хорошо, если опасно только для вас. А значит научиться магическому взору той или иной Арканы вам будет необходимо! Ясно? - Ясно, - принял объяснение Рон. А Гарри, уже понявший что от него требуется, не особо вслушивался в разговор. Он лишь думал о том, что отныне всегда будет вынужден смотреть на ад. Ад был повсюду. Каждый раз, когда Гарри прибегал к своему ужасному взгляду, то с трудом удерживал себя от вскрика. Люди превращались в чудовищ. Предметы покрывались копотью и ржавчиной, слизью и гнилью. Ежесекундно слышалось завывание ветра и треск молний где-то вдалеке. Сложнее всего было с людьми. Ужасающие. Вот единственный общий признак у скопления чудовищ, окружавшего Гарри. Некоторые из них были покрыты пламенем, некоторые источали мерзкий ихор, некоторые были иссушенными созданиями, будто умершими от жажды. Одни походили на зверей, другие на мифических чудищ, третьи напоминали обезображенных людей, четвертые и вовсе были бесформенными скоплениями плоти. Все они были разными. Но каждый был ужасающим. Гарри был далеко не единственным Мастигос в этом замке, так что ему объяснили, что к чему. Но лучше от этого не стало. - Ты видишь демонов Гарри. Ну, не настоящих адских тварей и даже не существ Пандемониума. Это просто внутренние демоны человека, - объяснил Оливер Вуд. Вообще с тех пор как Оливера назначили куратором Гарри, он частенько с ним беседовал. Сам Оливер состоял в чине старшего неокороса, то есть ученика, уже заслужившего какое-никакое уважение у руководства Хогвартса. С одной стороны это открывало ему немало возможностей для углубленного изучения библиотек и общения с учителями. С другой стороны появлялись и дополнительные обязанности. Например, такие, как курирование Поттера. Оливер был высоким худым мужчиной, с тяжелым и сосредоточенным взглядом. Он также видел своим взором Пандемониум, но немного иным образом: - Каждый видит этот мир через призму своего восприятия, Гарри. Даже если говорить о двух магах, идущих к одному и тому же царству, то их взор будет показывать им немного разную картинку. Индивидуальное восприятие, что поделать, - пожал плечами Оливер, - например, как ты видишь вон ту девушку? - Вот эту брюнетку? Сейчас, дай секунду, - Гарри сосредоточился, и с некоторым внутренним содроганием посмотрел на девушку через Пандемониум. Редкое чудовище. То есть все вокруг выглядели жутко, но конкретно она приковывала к себе внимание совершенно особенной чудовищностью. Покрытая рогами и шипами, она имела несколько комплектов грудей и различных половых органов, расположенных в самых разных местах на теле. Но при этом напоминала не распутного демона, а скорее его высушенную мумию, истощенную, седую, с посеревшей и натянутой кожей. Оливер, услышав такое описание, негромко засмеялся. - Да, весьма характерное описание. Это Венди Уитакер, та еще злобная сука. При этом можно было бы сказать что нимфоманка, но я этого наверняка не знаю, только по слухам. А им, знаешь ли, верить стоит с осторожностью. Я же вижу ее скорее как демоническую шлюху-анорексика, укрытую саваном. Знаешь, учитывая слухи и ее образ, наверное, она и правда, нимфоманка. - Дерьмо. Всегда мечтал видеть мир, населенный чудовищами. Можно подумать, это какое-то откровение. - Ты, Поттер, не думай ничего такого, другим магам тоже несладко. Они видят истину по своему, и, я уверен, тоже не слишком рады. - И как же они ее видят? - полюбопытствовал Гарри. - Как-как… Черт его знает. Один мой друг рассказывал, что видит людей, созданных из различных минералов и металлов, причем не те статуи, которые копируют людей сейчас, а те, которыми люди будут в момент смерти. Меня он, например, видел как алюминиевого зомби с простреленной дыркой во лбу. Гарри на секунду посмотрел на адскую версию Оливера. Мерцающее худое создание со слишком длинными ногами и руками, без глаз и ушей. - Да, пожалуй, другим магам тоже нелегко, - согласился Гарри. - Но, в любом случае, сейчас важно не это. Посмотри на меня внимательно, - попросил Оливер. Гарри тяжело вздохнул и сосредоточил все свое внимание на монструозной вытянутой фигуре. - Хорош-ш-ш-шо, - прошипел адский Оливер, - теперь з-з-с-с-запоминай. Чудовище свело вместе руки и начало своим когтем медленно прорезать шкуру на ладони. - Душ-ш-шу мага наполняет Прима Материа, ж-ш-ж-ш-живая магия выс-с-ш-ших царс-с-тв, неоформленный потенциал для из-з-с-с-зменений, идея, которой только предс-с-с-стоит оф-ф-формитьс-ся в замыс-с-с-сел, - шипел он, пока в его ладони, сложенной лодочкой, проступала кровь, все больше крови, синеватой и пахнущей озоном. Чуть позже, когда в ладони набралось около четверти унции крови, она изменилась. Кровь стала темной, будто сама чернота космической пустоты приняла вид жидкости. Жидкий вакуум. Ха-ха-ха. - Я виж-ж-ш-жу ее как черную воду, но воз-с-змош-ш-шно ты видиш-шь иное. Я придаю идее форму, создаю имаго, замыс-с-сел, - сказал он, а черная жидкость в его руке начала формироваться в столь же черный прямоугольник, размером с небольшую книгу. - Пос-с-смотри на ту ск-к-х-камью, - приказало создание, указав на противоположную часть комнаты. Несмотря на то, что это был тренировочный зал Гриффиндора, на скамье обнаружилась книга, достаточно точно совпадающая по форме с конструкцией в руке адского Оливера. - Это одна книга, и там, и з-с-здес-с-сь, - пояснил Оливер, - в этом заключ-ш-ш-чается мое имаго. Меж-ш-ж ними нет раз-с-зницы. А потому сейч-ш-ш-час книга леж-ш-жит у меня в руке. И верно. За мгновение на черной книге появились цвета, а на цветной книге проступила все та же космическая чернота. А потом черная книга растворилась. Оливер же продолжал держать в своей руке настоящую. Уже обычным зрением Гарри убедился, что книга и впрямь появилась в руке его куратора. - Недурно. То есть ты сделал фальшивую книгу из своей крови и поменял их местами? - Нет, разумеется нет. Ты все неправильно понял. Это буквально была одна и та же книга. Хм. Как бы объяснить. Что такое координаты представляешь? - Точное месторасположение объекта? - предположил Гарри. - Ага. Адрес в пространстве. Я сделал для этой книги второй адрес, и поэтому она одновременно находилась в двух разных местах. А потом я просто взял ее. Гарри задумчиво кивнул. Было сложновато понять, но он пока справлялся. - А как же именно создается два адреса? - С этим беда, - вздохнул Оливер, - для этого нужно повторить все пространственные свойства объекта при помощи Прима Материа. А это сложно, нужно понимать, что из себя представляет данный объект. До последнего атома, до последнего электрона. Как он устроен, как он может меняться. Иначе говоря, нужны другие Арканы. Тут я воспользовался Материей для понимания образа и Пространством для самого перемещения. Это было достаточно трудно, чтобы потребовалось дополнительное осмысление. Но напоследок Гарри задал еще один вопрос. - И вот каждый раз придется так дырявить так себе руку? То есть, кровь обязательна? - О чем это ты? - нахмурился Оливер. Гарри рассказал ему о том, что происходило в его видении, но Оливер его довольно быстро остановил. - Гарри, кровь, конечно, связана с Прима Материа, но достаточно косвенно. Прима Материа наполняет душу мага… Вообще-то, душу любого живого существа. Я, как и любой другой маг, брал ее из души, и в моем восприятии я просто сосредоточился, и черная жидкость наполнила мою руку. Некоторые вообще видят Прима Материа как потоки воздуха и выдыхают, а другие как кристалическую пыль, которая скапливается повсюду. Моя рука, - он показал ладонь Гарри, - цела. Будут случаи когда тебе придется добывать магическую субстанцию из собственной крови, наверняка будут, но для начала даже не задумывайся об этом. Этот метод допустим лишь в критических ситуациях. - Тогда как ты заставил ее подчиняться тебе? - Как-как… Я не мастер Основ, я не знаю природу Прима Материа достаточно хорошо. Черт, это же наполнение моей души, это мои собственные идеи, не принявшие форму четкого замысла. Разумеется, мне достаточно было сконцентрироваться. - Ты извини меня, Оливер, но звучит все это достаточно долбануто. Мне надо обдумать все это и выспаться. Сон ожидаемой ясности не принес. Ни этот, ни следующий. День за днем Гарри тренировался, читал и исследовал свой магический взор. Он помнил слова Бинса о Парадоксе и потому даже не пытался придумать что-то свое, а только пробовал повторить показанные Оливером чары. Раз за разом. Проблема была простой. Он не ощущал эту пресловутую Прима Материа. Как ощутить то, что всегда было внутри тебя? Да еще если оно не имеет телесного воплощения? Сложнейшая задача. Рон, что характерно, с Прима Материа справился прекрасно, но проблема Рона была именно с имаго, замыслом. То есть со следующим шагом. - Я просто не понимаю, что от меня хочет Фред! – злился Рон, - Я не собака! Я не могу видеть в чертовой темноте! - Да брось. Во-первых, в темноте видят кошки, а не собаки. А во-вторых, тебе же не сложно представить часть своего тела как часть животного? - В том-то и дело! Фред говорит, что превращать часть тела это довольно сложный прием, которым и он сам не владеет. Мне нужно улучшить именно человеческие способности, - со злостью объяснил Рон, - а у тебя как? - Да никак. Я знаю, что Прима Материа для меня является жидкостью, сродни крови. Я видел ее. Но что толку? – Гарри откинулся на спинку стула в тренировочном зале Гриффиндора, - Мне никак не удается ей воспользоваться. Черт, да если бы лично Флитвик не подтвердил, что моя душа имеет в себе эту субстанцию, я бы поспорил на тысячу фунтов что и вовсе ей не обладаю. Они оба замолчали, по очереди приложившись к бутылке с водой. Этот разговор проходил между занятиями боевыми искусствами, и прямо сейчас они изрядно вымотались, дав себе минуту передохнуть. Рон делал успехи в изучении тайского бокса. Он довольно неплохо владел английским боксом, так что Гарри предполагал, что с такой базой Рону немного проще. Но нет, по словам Рона, это два принципиально разных вида боя. Разве что общая физическая подготовка, да определенная дисциплина были подспорьем, но в остальном Рон изучал тайский бокс как и любой другой экземплум: с нуля. Гарри же по совету Оливера осваивал бой на ножах. Выходило очень и очень так себе. Не лучше, чем с той неведомой азиатской дрянью, каким-то видом то ли кунг-фу, то ли ушу, которым Оливер приложил его раньше, вначале их знакомства. Но Оливер сказал, что польза будет, только потом. Гарри ничего не оставалось, кроме как положиться на мнение куратора. Сейчас они сидели и лениво наблюдали за тем, как из этой заносчивой стервы, Грейнджер, выбивает дерьмо ее инструктор. На самом деле она усердно трудилась. Она почти не спала, постоянно совершенствуя свои движения здесь или пробуя зажечь свечу взглядом. Она прочитала уже наверное половину библиотеки. Черт, она первая научилась ориентироваться в этих безумных коридорах! Ну, «ориентироваться» громкое слово, но она научилась выбираться из них самостоятельно, если вдруг свернет не туда, подчинившись иллюзорным коридорам. Грейнджер была бы эталоном усердного мага, и Гарри искренне бы ей восхищался, если бы она не была такой стервой. С людьми она общалась в трех режимах. Она указывала другим, что они не правы или ошибаются, и рассказывала о том, как будет поступить правильно (но говорила только о конечном результате, совета или реальной помощи от нее можно было не ждать). Она рассказывала о том, какие все вокруг дегенераты, неудачники, бездельники, и как в сравнении с ними хороша она. Ну и наконец, она просто агрессивно ругалась, хоть и не использовала по-настоящему грубых конструкций, либо же и вовсе переводила конфликт в физическую плоскость. В конце концов, драться она уже худо-бедно научилась. В общем, приятнейший человек. И сейчас инструктор Грейнджер, Джордж, выбивал из нее дерьмо. Удивительным образом это умиротворяло. Гарри считал, что женщин бить не стоит, это признак плохого вкуса, но, боже мой, какая же жуткая стерва! Так что прямо сейчас он будто смотрел умиротворяющее кино про жизнь дельфинов по BBC. - Эй, Гарри, ты слыхал, она вчера смогла зажечь свечу, - сказал Рон, тоже завороженно глядящий на сакральное действие, разворачивающееся в зале. - Да ладно? Впрочем, я не удивлен. Она талантлива. - Этого не отнять, да, - согласился Рон. - Ладно, передохнули, - поднялся Гарри, - не знаю как там с этими чертовыми заклинаниями, но хоть с ножами у меня что-то вырисовывается. Вчера смог достать Оливера. - Он тебе поддавался, умник, - хохотнул Рон. - Да, я тоже так думаю, - кивнул Гарри, - но мало ли. Хуже от практики не будет. Шли дни, полные усердных тренировок. Лекций практически не было, иерофанты настойчиво советовали овладеть базовыми практическими навыками, прежде чем еще сильнее погружаться в теорию. Со временем Гарри начал привыкать к кошмарам Падемониума. Они и правда открывали многое о людях, обнажали их натуру. И, как заметил Гарри чуть позже, маги-преподаватели, то есть от философуса, мага примерно из середины иерархии, и до старшего иерофанта, самого Дамблдора, выглядели вполне нормально под взором Пандемониума. - А что ты хотел? – пожал плечами Вуд, когда Гарри спросил об этом, - кто захочет показывать окружающим свои слабости? У них есть способы закрыться от магического взора. На самом деле это несложно, я так тоже умею, но мне сложно удерживать эти чары. А для них это естественно как дыхание. Возможно даже, что они настолько сроднились с Высшими Царствами, и теперь увидеть их человеческую природу слишком сложно для кого-то вроде нас. А Прима Материа все не поддавалась. Гарри резал себе руку в Пандемониуме. Он зачерпывал воду. Он медитировал в этом адском мире, что само по себе та еще задачка и здорово укрепило его нервную систему, но нужного результата не принесло. Прима Материа не ощущалась им никак. Это случилось ближе к Рождеству, в середине декабря. Он читал способы восстановления этой таинственной субстанции. В общем-то, ничего нового. Медитации, ритуальные действия в священных местах, связанные с Пандемониумом тематически, такие как составление карт или решение головоломок. Расслабление тела, например при массаже, или наоборот, крайнее напряжение, судорога. Все для того, чтобы настроить разум на нужную волну и выделить ресурсы для мышления в нужном ключе. Прима Материа – энергия творчества? Наверное нет, но определенно это вид энергии. Вообще сам термин «энергия» был для Гарри глубоко непонятен. Что такое энергия? Можно ли ее пощупать? Нет, нельзя. Когда Гарри в отчаянных попытках понять Прима Материа залез за определением энергии аж в учебник по физике, хотя казалось бы, где магия, а где физика, то понял: энергия, лишь численная мера для причинно-следственных связей. Точнее, для причин. Энергия какого-то предмета показывает, насколько сильные последствия принесет взаимодействие с этим объектом. - Энергия это философское понятие? Замечательно, - пробормотал Гарри, - и как прикажете облечь ее в форму? Отвесьте мне три унции причин, пожалуйста. Но дело сдвинулось с мертвой точки. Причины сложно представить себе, сложно увидеть их глазами. Но если есть возможность смотреть вокруг через Пандемониум, то многое становится проще. И связь между объектами обнаружилась. Тонкие, невесомые нити, едва заметные, прозрачные, бесплотные. Да, эти нити связывали все вокруг. Тянулись от предмета к предмету, от потолка к полу, от человека к человеку. Их нельзя было заметить, если не присматриваться специально, не знать что ищешь. Но когда они обнаружились… - Я создан из причин, которые меня породили… - прошептал Гарри, видя, как нить скручивается в его руке. Эта нить, неоформленный замысел, причина для чего-то, что он сделает позднее. Она улеглась в его ладони, спокойно и аккуратно, заняла все доступное пространство, подобно жидкости. Сейчас ее было не отличить от той голубой крови, что скапливалась на руке адского Оливера. Однако Гарри знал, это нить, она всегда будет нитью, даже если сейчас она жидкая. Что же, дальше было легче. Разумеется, имаго не вышло создать ни за день, ни за два. Оливер даже предложил показать другие чары, ведь эти требовали одновременного понимания аж двух Аркан, пусть и на весьма поверхностном уровне. Но Гарри и так потратил кучу времени и не видел смысл начинать работать с очередным, незнакомым имаго. Так что день за днем он пробовал сплести нить Прима Материа в подобие того или иного предмета. Разумеется, он помнил наставления Оливера о том, что важно досконально понимать устройство предмета. Впрочем, вряд ли до атома, как утверждал Оливер. Насколько он понял, маги существовали с глубокой древности, и тогда убедиться в существовании атома было невозможно. Так что Гарри внимательно изучал нити, из которых были сплетены вещи. Чаще всего он рассматривал камень, просто булыжник размером с половину кулака, оценивал его природу, замерял, рассчитывал количество атомов в нем, пересчитывал бесчисленные причины существования этого камня в Пандемониуме. И пытался, пытался и пытался. Двадцать второго декабря ему удалось. Камень прыгнул ему в руку, ведь вначале он лежал на столе, потом он лежал в двух местах одновременно, а в конце у него не осталось ни единой причины на столе оставаться. Легко и просто. Если понять как это работает. Окрыленный успехом, Гарри продемонстрировал свое достижение Оливеру. Тот одобрительно покивал, сказал совершенствовать навыки, и предложил спарринг, чисто в качестве отдыха. После очередного избиения на ножах – пока на муляжах, Гарри был не так хорош, чтобы вооружаться настоящим в спарринге – Вуд сказал: - Знаешь, тебе пора бы начинать посещать занятия Квиррела. - Это который защиту от темных искусств ведет? - Да, он ведет в том числе и это. Но для тебя важно, что он покажет тебе целую кучу вероятных противников и материала для исследований. Это позволит тебе лучше понимать в каком направлении совершенствоваться. - Мне казалось, что это ты меня дрессируешь, - ухмыльнулся Гарри. - Не дрессирую, а курирую, - поправил Оливер, - ты же маг, ты должен сам выбирать путь своего совершенствования. Решать за тебя невозможно, и более того, ненужно. Этот мир необъятен и чем бы ты ни занимался, ты сможешь принести пользу всем. Моя обязанность лишь в том, чтобы на начальных этапах немного помочь тебе освоиться и помогать в решении тех задач, которые ты для себя поставишь. Во всяком случае пока ты экземплум. - Да, я понимаю. Ну так что, когда там лекция этого Квиррела? - Через четыре дня, в пять вечера. Аудитория семь. Я завтра утром предупрежу его о твоем желании посещать занятия, но он захочет с тобой побеседовать. - Хорошо, Оливер, я зайду к нему.