Незримые мастера.

Гарри постучал в дверь кабинета. Занятие было закончено уже около получаса, так что помещение пустовало, не считая преподавателя, ведущего записи у дальней стены. Квиррел сосредоточено делал пометки в крупном журнале, иногда что-то зачеркивал и сверялся с литературой. - Добрый вечер, мистер Квиррел. - А? – отвлекся от своей работы маг, - Здравствуйте. Кто вы? Извините, свет бьет в глаза, не могу вас различить в дверном проеме. Проходите. - Неудивительно, что вы меня не узнаете, - пояснил Гарри, приближаясь к столу преподавателя Защиты от Темных Искусств, - я один из экземпулов этого года, и пока не посещал ваши занятия. Меня зовут Гарри Поттер, вас должны были предупредить обо мне. - Да, действительно, - Квиррел зарылся в бумаги, и спустя недолгое время нашел нужные документы, - вы подопечный МакГонагал, верно? И молодого мистера Вуда? - Так точно, мистер Квиррел, - кивком поклонился Гарри, - я надеялся прослушать ваш курс, мне сказали, что вы даете крайне полезный материал. - В самом деле? Льстцы, - скривил губы Квиррел, - признаться честно, мистер Поттер, мой курс практически бесполезен для экземплума, в равной мере он бесполезен для тех магов, которые заинтересованы исключительно Высшими царствами или обществом Спящих. Гарри показалось, что это своего рода собеседование. Что же, Дамблдор во время своей вступительной речи предупреждал, знания нужно заслужить. - Буду откровенен с вами, мистер Квиррел… - Профессор, - поправил собеседник. - Мои извинения, конечно же, профессор. Так вот, я понятия не имею о чем именно ваш курс. Квиррел вежливо улыбнулся краешком губ: - Неужели вы не видели названия? - «Защита от Темных Сил» или от «Темных Искусств». Но я понятия не имею, какие именно искусства именуются «темными». Так что я тут ровно по двум причинам: мне вас порекомендовал Оливер Вуд, а также, насколько я знаю, один известный преступник, к которому у меня серьезные счеты, известен как редкий знаток Темных Искусств. Вот тут Квиррел, явно испытывающий немалое уныние от скучной беседы, отрывающей его от дела, заинтересовался. Надо сказать, что он вообще производил впечатление очень уставшего человека. Под глазами залегли тени, полуприкрытые веки создавали ощущение сонливости, а морщины на лице могли принадлежать скорее шестидесятилетнему старику, чем крепкому сорокалетнему мужчине, которым он, несомненно, был. Окончательно формировали впечатление начинающая седеть шевелюра и запущенная щетина. Но вот после слов Гарри, в Квирреле проснулся интерес. Морщины немного разгладились, а глаза распахнулись, как будто бы он внезапно принял чашечку крепкого кофе. - О, неужели? И кто вам так досадил, мистер Поттер? Не поймите меня неправильно, но вы всего лишь экземплум, и мне с трудом представляется ваша встреча с каким-либо магом, объявленным вне закона, вплоть до того как вы покинете эти стены. - Волдеморт. Это имя определенно произвело впечатление на профессора. Он откинулся на спинку кресла и пару мгновений размышлял. Когда же он продолжил беседу, то следил за каждым словом. - Это сильное имя, мистер Поттер. Весьма знаменитое. Однако я все еще не представляю, как могли пересечься ваши интересы с интересами мастера, к тому же умершего несколько лет назад. Гарри нахмурился. Он понимал, что Волдеморт был могучим искушенным магом, и свое звание заслужил по праву. Но вот уважение, которое шло в придачу к титулу, Волдеморт получать не должен был. Эта тварь должна была быть оплевана, унижена, растоптана! При разговоре с Квиррелом приходилось держать себя в руках, но это не значило, что Гарри нравилось, когда бесчеловечного выродка уважительно называют мастером. - Я встретился с ним перед самой его, как я надеюсь, кончиной. Он вломился в мой дом. Он изувечил и убил мою жену. Он изувечил меня. Он свел меня с ума. Он проклял меня и превратил мою жизнь в ад. И, если мне сказали правду, он может быть жив. Этого достаточно? Я не очень хочу говорить о деталях. - Да, пожалуй, остальное я узнаю сам, - пробормотал Квиррел, но заметив недобрый взгляд Гарри, он поднял руки, - мои извинения, профессиональная деформация. Моя работа во много исследовательская, как вы сможете убедиться чуть позже. Сражения занимают достаточно небольшую долю времени, а при должном старании их и вовсе не бывает. - Я правильно понимаю, вы согласны принять меня на ваши занятия? – вернулся к первоначальной теме Гарри. - В принципе да, но позвольте еще пару вопросов. Вы пробудили во мне любопытство, а я, так уж случилось, привык его удовлетворять. - Спрашивайте, - пожал плечами Гарри. - Кто вам сказал, что Волдеморт может быть жив? Немало ритуалов было проведено, чтобы убедиться в его кончине. - Хагрид. Вы знаете его? - Конечно, Хагрид весьма известная фигура. Не доверять его суждению было бы опрометчиво, хотя мне сложно представить, на чем оно основано. Хорошо, давайте дальше. Вы говорили о проклятии, которое оставил вам этот некромант. Что вы имели в виду? Гарри ткнул пальцем себе в лоб, в шрам. - Эта отметина, эта мерзость, отпугивает от меня людей. Я два года прожил с ней вплоть до своего пробуждения, и меня только что зарезать во сне не пытались. Собственно, именно из-за нее Хагрид и рассказал мне о Волдеморте. Он сказал, что от нее веет знакомой магией, магией этого ублюдка. - Прошу вас, друг мой, подойдите поближе, попросил Квиррел, явно заинтересованный шрамом Гарри. Он пристально глядел на него, пару раз пощупал, даже принюхался. - Занимательно, крайне занимательно… - Что именно кажется вам занимательным, профессор? - спросил Гарри, когда подобное вторжение в его личное пространство начало раздражать. - Здесь с большим трудом можно обнаружить следы могущественной Прима Материа. Они могут принадлежать великому мастеру, но лично я не знаком с ощущением силы Темного Лорда. А вот отпечаток Бездны тут чувствуется настолько, что, простите мне эти слова, от него может стошнить. Я не хочу оскорбить вас, но ощущение далеко не из приятных. - Не понял. Я не слишком хорошо понимаю Бездну, профессор Квиррел. Что вы хотите сказать? - Разумеется, вы не слишком хорошо ее понимаете! – раздраженно фыркнул профессор,- если вы встретите мага, который ее хорошо понимает или старается понять, то можете заказывать себе гроб. Если вам повезет. Так что я и сам не представляю, на что же сейчас наткнулся. Думаю, я мог бы провести некоторые исследования… Но не сейчас, это явно не пятиминутная задача. Хм, - Квиррел вновь вернулся к бумагам и сделал небольшую пометку, судя по всему в списке своих учеников, - ладно, я принимаю вас. Но вы пришли ко мне посреди учебного курса, так что придется нагонять. Кроме того, ближайшее занятие у нас планируется практическим. Это будет выезд в Глазго. Вы, экземпул Поттер, будете в немалой опасности, несмотря на мой пригляд и помощь более опытных учеников. Держите это в уме. - Ясно, профессор Квиррел, - сказал Гарри, - а чему именно будет посвящено занятие? - Не нравится мне вот так, в двух словах, описывать сложные понятия, - почесал щетину Квиррел, - но и времени на полноценные лекции для единственного экземплума у меня нет. Вот что, я дам вам разрешение на получение в библиотеке нужной литературы. Без выноса, само собой. Прочитайте хотя бы самый беглый обзор явления Тени, Сумрака, Духов и Призраков. Это не заменит вам занятий с преподавателем, но хотя бы поможет понять, о чем я буду рассказывать и что показывать. От понимания основ зависит ваше выживание. И я проведу инструктаж, так что понимать суть нашей работы вы будете. Если все пойдет как надо, то для вас это занятие не будет практическим, а скорее демонстрационным. От таких слов Гарри почувствовал себя немного не в своей тарелке. Все же в его понимании обучение опасным отраслям знаний должно было начинаться с вдалбливания техники безопасности. Но тут он вспомнил слова МакГонагал: «Вам нужно понимать, что никому нет до вас особого дела». Похоже, даже право на безопасность тут нужно заслужить. А если вспомнить что он нынче гриффиндорец, то это ему полагается защищать других. И он сам пришел к Квиррелу, который и впрямь не имеет никаких серьезных причин для изменения учебного плана своей группы. - Как скажете, профессор. Занятие будет в пятницу, верно? - Верно, экземпул. Хорошо, что вы осведомлены. Можете идти, - поставил точку в беседе маг. Уходя, Гарри все же сдался мгновенному порыву любопытства и взглянул на демонов, сидящих в душе Квиррела. Пандемониум показал кабинет холодным, жутким склепом, свет в котором имел больше общего с резкими лампами морга, чем с теплым домашним освещением кабинета. Сам же профессор выглядел нормально. Он поднял взгляд от своих записей, неодобрительно покачал головой и вернулся к работе. Гарри и сам понял что чего-то такого следовало ожидать, так что немедля отправился в библиотеку. Два дня на подготовку, да еще и самостоятельную, казались Гарри чудовищно маленьким сроком, что, в общем-то, было правдой. Однако цель была поставлена, а значит, задача была решаема. В библиотеке Хогвартса получить ту или иную литературу, не соответствующую текущему статусу учащегося, было непросто. Разрешение давались не по каждому требованию волшебников. Библиотекарь, Ирма Пинс, старая ведьма с въедливым взглядом, минуту проверяла разрешение от Квиррела, используя заклинания и артефакты. - Неплохо, экземплум, - в итоге улыбнулась она несколько брезгливой улыбкой, - вы начинаете собственные исследования, это похвально. Хороший способ сделать себе имя. Но предупреждаю вас, если хоть какое-то знание выйдет за пределы библиотеки, то вы будете иметь дело со мной. Пока не станете хотя бы философусом. - Не волнуйтесь, миссис Пинс, я даже и не думал выносить отсюда литературу, - уверил ее Гарри. - Вы не поняли, экземпул Поттер, - привстала над столом Пинс. Гарри вдруг заметил, что ее мышцы далеко не такие дряблые, как должны быть у старой карги, а на лице можно различить едва выделяющиеся, давно сведенные шрамы, - я говорю не про книги. Я говорю про знания. Если вдруг начнете трепаться направо и налево о прочтенном здесь, то вас ждут проблемы. - Как, хм, скажете, - выдавил несколько сбитый с толку Гарри, - так я могу получить нужные книги? - Конечно, - кивнула Пинс, - садитесь за стол, я сейчас принесу вам указанные труды. Разумеется, доступа в саму библиотеку у экземпула не давали, причем даже для литературы, разрешенной экземплумам по умолчанию. Гарри уже привычно сел за облюбованное место и стал дожидаться миссис Пинс. Библиотекарь принесла три книги, и ни одну из них нельзя было назвать маленькой. Одна была посвящена Тени и духам, вторая рассказывала о сумраке, ну а третья описывала призраков умерших людей. - Так, за пару минут я не справлюсь, - пробормотал Гарри, оглядывая всю эту гору текста. И действительно, даже поверхностное изучение книг, фактически первые главы каждого из трех монументальных блоков, заняли все время Гарри. Заняли настолько, что на следующий день Дин Томас нашел Гарри в библиотеке и передал ему недовольство Оливера пропущенной тренировкой. Гарри ценил расположение Оливера, но перед куратором можно было бы извиниться. А вот смерть, в случае легкомысленного отношения к предупреждениям Квиррела, была бы необратима. Так что Гарри взял короткий перерыв чтобы объяснить ситуацию Оливеру, и тут же вернулся к работе. Книги рассказывали о бесплотных созданиях, о духах и призраках. Тема эта была изучена далеко не полностью, в частности автор обозначил что существует множество других эфемерных существ, не подходящий под описанные категории. Однако именно духи и призраки встречались повсеместно. Бытие многогранно, его невозможно осознать полностью, ощутить целиком. Автор использовал сравнение с игральными костями. На каждой стороне написана цифра, она уникальна для этого кубика. И различные «миры» он уподоблял этим цифрам. Скажем, все жители материальной реальности находятся на одной плоскости, на цифре «один», тогда как духи населяют цифру «два», а призраки умерших цифру «три». Каждый из них живет в своей плоскости, отделенный от других граней тем, что восприятие существование на чужой плоскости является для него немыслимым. Например мы, «единицы», способны двигаться вперед и в сторону, но движение вверх для нас невозможно. Духи же способны двигаться вперед и вверх, но не в сторону. Разные степени свободы. Разумеется, эта метафора предполагала не движение в пространстве, а просто иллюстрировала разную природу существ с соседних граней. Являющиеся эфемерными, а скорее даже совсем неощутимыми для нас, в своем родном мире духи были более чем материальны. Верно было и обратное, с некоторыми оговорками, о которых Гарри прочитать не успел. Мир духов, Тень, населяли духи, как не удивительно. Создания, являющиеся духовным отражением материальных существ, объектов и понятий. Дух медведя воплощал бы качества и характер этого могучего хищника, дух автомобиля ездил бы по призрачному городу подчиняясь сложнейшим законам движения, а дух войны носился бы по миру, разжигая бунты, распри и резню. Эти существа зависели от феномена, породившего их. Дух лисы обязан был быть хитрым, жестоким, немного подлым. Для духа боли слово «жалость» было такой же глупостью, как для человека «число зависть». И каждый из них заботился о себе, о своей сущности, ведь по сути только она и была ему в полной мере понятна и близка. Способов, которым духи могли себя укрепить, маги знали два. Духи могли усиливать тот феномен, который породил их в Материуме, например дух радости пытался влиять на людей, заставляя их искать поводы для праздников и счастья, тогда как дух убийств внушал кровавому маньяку, некогда породившему само призрачное чудовище, мысли о все большей жестокости и жажду крови. Ну а дух медведя заботился, понятно, о медведях. Второй же способ был, насколько понял Гарри, популярнее, но магам до него было мало дела, ведь людей этот способ затрагивал достаточно косвенно. Все духи могли жрать своих собратьев, впитывая их силу. - В конце должен остаться только один… - усмехнулся Гарри. Впрочем, сравнение с «Горцем» было неверным, ведь новые эфемерные создания появлялись постоянно, а пожирали эти твари лишь подобных себе. То есть дух волка стал бы жрать лишь другого волка, ну в крайнем случае духа-собаку, поскольку они достаточно похожи. Он стал бы жрать духа-зайца или духа-антилопу, ведь это отражало бы его волчью сущность еще сильнее. Подошел бы и дух охоты, и дух голода. Но вот жрать духа-машину или духа боли волчара не стал бы. С другой стороны, эти создания могли объединяться в многочисленные своры, если это позволяла их природа. По всей видимости у них имелась некая социальная структура, понять которую вот так с наскоку Гарри не удалось. Он даже не был уверен что сам автор книги ее понимал. Нетрудно догадаться, что духи были вторичны по отношению к материальному миру. Но хоть именно материальный мир порождал этих странных созданий, гибель духа вредила и тому объекту, созданию или явлению, которое его породило. Можно было спилить дерево, чтобы со временем умер его дух, а можно было убить дух, чтобы дерево зачахло. Собственно, суть оказалась довольно простой: духи это вечно голодные, жестокие твари, без передышки охотящиеся друг на друга и уничтожающие враждебных себе эфемерных собратьев, а также стремящиеся в этот мир, чтобы тут усилить причину, породившую их. И, конечно, они были очень опасны. Радовало лишь то, что чем сильнее дух, тем меньше у него желаний и, самое главное, возможностей лезть в Материум. - Что читаешь? Гарри от неожиданности дернулся и обернулся. С одной стороны он был рад видеть Рона, а с другой он был занят. Да и библиотекарь однозначно дала понять, не стоит светить этой литературой перед другими экземплумами. - Одну книгу, для занятий у Квиррела. У меня два дня чтобы запихать себе в голову побольше информации отсюда. - Да? А мне Квиррел отказал в обучении, сказал приходить к началу нового курса. Чем ты его подкупил? -Полагаю, это мое неземное обаяние и вежливость. А еще ты рыжий, - пожал плечами Гарри, - ты извини, Рон, но что тебе надо? Я занят и все такое. - Ничего, я слыхал, мне Дин рассказал. Просто я тоже зашел за книгой по практике принуждения Жизни, и увидел тут тебя за этой грудой пыльной макулатуры. - И я в самом начале, если уж на то пошло, - еще раз намекнул Гарри на то, что сейчас болтать явно неподходящее время. - Да, я как раз об этом. Ты не думал просто сфотографировать эту муть и читать с экрана? - Рон продемонстрировал свой КПК, добродушно хмыкнув, - как минимум сможешь читать у себя в комнате или во внутреннем дворе. Гарри покачала головой: - Интересная мысль, но я не то чтобы сильно богат. У меня телефон такой старый, что ему уже продавали бы алкоголь. Да и Пинс не одобрит, а мне не с руки испытывать ее терпение. Да и потом, как ты себе это представляешь? Тут около трех тысяч страниц, фотографировать можно неделю, и я не уверен что все это время библиотекарша будет смиренно наблюдать. Рон наклонился поближе: - Я тоже так думал, дружище, но потом нашел один вариант… Ладно, давай так, когда ты вздохнешь немного посвободнее, то есть, если я правильно понял, через два дня, то мы вернемся к этому разговору. Гарри с вежливой улыбкой кивнул уходящему Рону, но вообще весь этот разговор чем-то неуловимо напомнил краткую беседу с Малфоем в гостинице Розмерты, и в целом оставил неприятное впечатление. Сейчас же надо было возвращаться к работе, а обдумать странное поведение Рона можно и попозже. Вернувшись к духам, Гарри далеко не сразу вновь настроился на рабочую волну. Пришлось даже потратить время на перечитывание двух уже освоенных страниц, прежде чем он нашел место, на котором прервался. Духи и их желание прорваться в Материум, да, он остановился именно тут. Слабые духи не могли пролезть в нужный им мир, в лучшем (для них) случае оставаясь в состоянии Сумрака, этого промежуточного состояния, в котором дух в равной степени оказывался чужд как Материуму, так и Тени. Возвращаясь к метафоре игрального кубика, состояние Сумрака было похоже на ребро между «двойкой» и «единицей». Из него дух мог с большим трудом влиять на людей и мир вокруг. Твари посильнее могли привязываться к человеку, нашептывать ему мысли, влиять своими чарами на предметы. Иногда они даже делились частью сил со своими жертвами-партнерами. Достаточно могучие существа были способны вселяться в тела людей, животных, в предметы или растения. Они меняли свои вместилища под свои нужды и уродовали мир напрямую. И лишь действительно могущественные духи, полубоги Тени и их приближенные, могли войти в Материум во плоти. Вообще-то духам было легче проникнуть в материальный мир чем людям в Тень хотя бы потому, что они были вторичны по отношению к Материуму. Они знали о своей вторичности. Они ненавидели свою вторичность. Похоже, что на каком-то глубинном уровне каждый дух ненавидел людей как таковых. Ненавидел и зависел от них, и это, по словам исследователя, вызывало еще большую ненависть. Возможно, дух человечества мог бы искренне любить людей… вот только духа человечества не существовало. Существовали призраки. Странные твари, честно говоря. Во-многом подобные духам, они никогда не посещали загробный мир, который, как утверждала книга, существовал. Призраки, умершие люди, намертво привязывались к объектам своей страсти на земле, и просто не могли его покинуть. Они жили, если такие слова уместны в отношении нежити, ради утоления своих необузданных желаний, и для всех было хорошо, когда этим желанием оказывалось безобидное проживание в любимом доме. Куда хуже, когда они пытались отомстить старому обидчику, защитить живых родственников или добиться какой-нибудь нежно лелеемой цели, вроде победы французской монархии. Тогда эти безжалостные маньяки, потерявшие большую часть человеческих чувств, рушили жизни, мучили, убивали, сводили с ума. Лишь немногие из них развивались до действительно могучих чудовищ, но и к тому времени они уже успевали загубить немало судеб. В среднем призраки были слабее духов, но изощреннее и умнее. Все же некогда они были людьми и могли пользоваться всей полнотой человеческого интеллекта. Духи, хоть и обладали разумом, мыслили лишь в рамках своей, хм, «специализации». Это понятие в книге обозначалось термином «резонанс» и Гарри нуждался в его объяснении, но пока не находил такового. Но так или иначе мышление духов было примитивнее, они банально не могли понять ни человеческого общества, ни многих явлений человеческой культуры, ни даже тех приемов которые использовались для борьбы с ними. Правда, авторы все равно не рекомендовали недооценивать чужеродное коварство духов. Но подробностей в самом начале книги не было, а до конца эти талмуды дочитать за два дня было невозможно. Что до способов борьбы с эфемерными противниками, то о них Гарри почесть просто не успевал. Но он не собирался лезть на рожон, и вообще рассчитывал держаться за спинами Квиррела и его более опытных учеников. Хотя бы в этот, первый выход. В нужный день и в нужное время Гарри стоял перед кабинетом Квиррела. Там же стояли и пятеро других учеников, из которых экземпулом была только вездесущая Гермиона Грейнджер. Ну конечно, кто бы сомневался. Квиррел вышел из своего кабинета в строго указанное время и оглядел грустным взглядом собравшихся начинающих магов. - Это будет интересно, - заметил он тихо, обращаясь скорее к самому себе, - из шести учеников лишь трое с Гриффиндора, да двое из них экземплумы. Ну, - повысил он голос, уже обращаясь к своим подопечным, - в путь. Мы должны до восьми прибыть в Глазго, нас там ждут. - Профессор, - заметила еще один экземплум, кажется с Рейвенкло, девушка-индианка, - до Глазго не меньше семидесяти миль, и, как я понимаю, вначале нужно добраться до Хогсмида? Грейнджер презрительно фыркнула отвернулась. - Все верно, - подтвердил Квиррел, - до Глазго по прямой семьдесят миль, а по нормальной дороге все сто, но это было бы проблемой только если нам нужно было приехать сегодня. Нас ждут к восьми утра, завтра. Вся ночь на дорогу. - Твою мать… - Надо было выспаться заранее. - Отлично поработаем… Поднявшееся бормотание явно давало понять — довольных не было. - А почему бы не выехать утром? - выразила общее недовольство Гермиона. - Потому что тогда мне придется искать нужную нечисть ночью, а это утомительно. - Ловить нечисть не выспавшимися тоже утомительно, и опасно, - возразил Гарри. Гермиона недовольно оглянулась на него. - Не стоит беспокоиться. Мы будем искать подходящего духа в окрестностях Консилиума Глазго. Нам нужен не слишком сильный, но и не слишком слабый дух. В идеале слабенький одержимый или вообще дух-вор. Но но Тень Шотландии — беспокойная и непостоянная земля, и найти нужное создание будет непросто, если только никто из местных магов не встречал недавно подобных тварей. Так что два-три дня на поиск мы потратим. Так что выспаться вы успеете, - несколько ослабил напряжение Квиррел. Кто такие духи-воры Гарри еще не прочитал, однако понятие Консилиума было ему знакомо. Как следовало из лекций Бинса, так назывались объединения магов, держащие под наблюдением или прямым контролем существенную территорию, зачастую город. Так что Гарри показались странными сомнения Квиррела — почему бы и не найтись среди наблюдателей Глазго тем, кто замечал нужных духов? Неспешным ходом учебная экспедиция покинула ворота Хогвартса. Обратный путь в Хогсмидт занял существенно меньше времени, сказывалось отсутствие багажа. Деревья шелестели под ветром, могучие древние стволы раскачивались, будто обсуждая между собой идущих под их кронами путников. - Здесь еще спокойно, - заметил беспокойство некоторых своих учащихся Квиррел, - местных духов Хагрид в узде держит. Да и в самом Хогвартсе немало знатоков Арканы Духа. Но в основном Хагрид, конечно. А вот подальше в лес ходить не советую, можно зайти в места, где таких как мы не любят. - Мне казалось, маги Хогвартса контролируют нечисть Великобритании, - удивился усатый маг с Рейвенкло, старший неокорос Уилкис, насколько Гарри знал. Впрочем, он особо не интересовался. - Да, Сэмюэл, это популярное заблуждение Рейвенкло и Хаффлпафа, а иногда и Слизерина. Их невозможно контролировать. Они постоянно появляются, все новые и новые, и чем ожесточеннее вы с ними боретесь, тем ужаснее будут новые порождения Тени, родившиеся из вашего с ними конфликта. Могучий маг, вроде Дамблдора или погибшего, - Квиррел оглянулся на учеников, на мгновение задержав взгляд на Гарри, - Волдеморта, мог бы контролировать духов на определенной территории, но и тогда речь не шла бы о полном контроле. - Но большая часть литературы о… - То, что вы читаете, написано в основном до Первой Мировой. С тех пор многое поменялось. Есть и современные оценки, но в них не так подробно рассматриваются фундаментальные основы взаимодействия с нечистью. Это скорее отчеты, полевые исследования, докладные записки и прочая подобная документалистика. Явно не то, с чего следует начинать обучение. Квиррел замолк ненадолго, но видимо решил что останавливаться на такой мрачной ноте не стоит, и смягчил пилюлю: - Однако в Великобритании почти не представляют опасности вампиры и оборотни. Эти виды очень зависят от деятельности человека, а, милостью королевы, на остовах уже давно изучен каждый уголок. Для вампиров в наших землях слишком низкий уровень преступности, камеры на каждом углу и отлаженный бюрократический аппарат не оставляют возможности питаться вдосталь. Что до вервольфов, они предпочитают дикие места, леса без человеческих следов. В городах им тяжело. Оба вида вынуждены прятаться и бороться за выживание. Справляются они, к счастью, не очень хорошо. - Духи тоже зависят от человеческой деятельности, профессор, - заметила Грейнджер. - Некоторые. Далеко не все. А некоторые от распространения человечества и цивилизации только становятся сильнее. Даже истреби мы человечество под корень, это лишь уничтожит духов зданий, машин, оружия, любви, радости, сострадания, патриотизма и прочих подобных, но усилит духов войны, боли, жестокости, одиночества. А теневые подобия зверей, лесов и всей остальной природы и вовсе первое время не заметят разницы, и полностью воцарятся над миром в дальнейшем. Тень над целой страной нельзя контролировать. Под такую импровизированную лекцию, отряд быстро добрался до Хогсмида. Там Квиррел дал им двадцать минут на отдых в «Трех Метлах», куда затем пригнал машину. Фольксваген без проблем вместил всех семерых, хотя свободного места почти не осталось. У Гарри даже мелькнула мысль что потому профессор и не предупредил о длительной поездке, ведь возьми кто багаж и уместиться стало бы проблематично. Спокойная езда по горным дорогам успокаивала и убаюкивала. Гарри уже через двадцать минут начал проваливаться в дрему, оттого дорога показалась ему существенно короче. Автомобиль остановился на Север-Хановер-Стрит, на стороне Университета Глазго. - Ну конечно, где еще обитать магам, - усмехнулся Гарри. - В монастыре Святого Мунго, в Башне Талбот и еще есть небольшой кабал алхимиков около Некрополя Глазго, - раздался сбоку голос Грейнджер, - мог бы и поискать информацию о месте, куда едешь. - Спасибо за подсказку Грейнджер, рад что ты с нами, - вымучено улыбнулся Гарри. - Пошел ты, - повернулась она в сторону университета. - Вот скажи, Грейнджер, обязательно быть такой злобной сукой? - вырвалось у Гарри, и когда он только это сказал, то у него появилось стойкое ощущение что сказал он это зря. Грейнджер медленно развернулась к нему, сжав ладонь в кулак. Резким движением она ринулась к нему, и уже почти схватила за горло, как сзади Квиррел начал громко объяснять дальнейшие планы. - Значит так, сейчас мы наведаемся к одному весьма уважаемому человеку, мистеру Лэмонту Огилви. Этот господин предоставит нам помещения на пару дней. Потом вы можете приступать ко сну, еде, и выяснению отношений, а я отправлюсь искать нужный учебный материал. Грейнджер недолго смотрела на Гарри, спокойно стоявшего в ожидании ее действий. Через секунду внутренней борьбы она опустила руки и разжала кулак. Гарри же, хоть и выглядел на редкость спокойным, на деле таковым не был. Неосторожный наблюдатель мог бы решить, что он совершенно не беспокоился насчет ее удара. Чуть более циничный мог бы сказать что Гарри впал в ступор от неожиданности, страха, а то и просто оказался достаточно туповат чтобы сообразить вовремя что же тут происходит. На деле же Гарри был просто шокирован. Но шокирован не действиями Грейнджер — в самом деле, чего еще ему следовало ожидать от этой бешеной? Он на секунду взглянул на нее тем самым зрением. Он уже знал как выглядит Грейнджер, жуткая каменная статуя с вороньей головой. Сейчас же… да, без сомнения, статуя была узнаваема, понятна, но ее облик изменился. Адская Грейнджер не смотрела бесчувственными глазами вороны, а рычала разъяренной львицей, носившей солнечный диск вместо короны. Львиная морда, вымазанная в крови, смотрела на Гарри с совершенно нечеловеческой ненавистью. Вокруг ее головы, шеи, плеч, подобно христианскому нимбу летало серебристое облачко тумана, источавшегося из мельчайших пор и шерсти на макушке. Нет, не туман. Это сотни мельчайших, прозрачнейших нитей Прима Материа сверкали вокруг ее оскаленной морды. Позже, через пару часов, когда они расположились в крупном подвале-казарме одного дома, куда их отвел означенный мистер Огилви, Гарри осмотрел ее еще раз, издалека. Все та же статуя, но вновь с птичьей головой, безучастной, бесчувственной. И когда он присмотрелся повнимательней, то смог заметить эти едва уловимые серебристые нити. Они были едва заметны, не вылезая далеко за пределы птичьих перьев, и лишь слегка струясь по самой поверхности статуи. Будто бы морская пучина, успокоившись, перестала вздыматься многометровыми волнами, и вновь стала ровной гладью. Гарри перевел взгляд на других участников их полевой практики. Вон там старший неокорос Сэмюэл Уилкис, ленивая трехглазая жаба с усами и клыками-кинжалами, одетая в вычурные ткани. Легкая серебряная дымка есть, но почти не поднимается над шкурой зменоводного демона. Вот стоит пятиликий человек, каждое лицо которого прекраснее всех остальных, а тело покрыто золотыми письменами. Это еще один гриффиндорец, его звание Гарри было неизвестно, но точно было выше чем у окружающих, кроме, разумеется, Квиррела. А в окно Гарри видел десятки проходящий горожан-чудовищ, идущих по хищному городу со зданиями-людоедами. И да, он видел искомые облака серебра. Как и с нитями Прима Материа, что связывали мир в единый узел, эти нити нельзя было распознать, пока не знаешь что искать. Но, спасибо этой злобной суке, чем бы ни были подобные структуры Прима Материа, из-за ее бешенства они настолько явно проявили себя, что не заметить их было нельзя. Исследования такого феномена провести было необходимо, но вряд ли разумно экспериментировать во время экспедиции, которая Гарри представлялась весьма опасной. Да, стоит отложить изучение таких структур Прима Материа до возвращения в Хогвартс. Однако у Квиррела Гарри все же решил поинтересоваться, когда тот вернется. Однако до его визита, к Гарри подошла Грейнджер. - Надо поговорить, Поттер. - Грейнджер, - констатировал очевидное Гарри, - кто же еще. Что тебе нужно? - Ты, урод, извинишься, вежливо поблагодаришь меня за то, что я вдолбила в твою пустую голову информацию о местных магах, и будешь сама учтивость в будущем. - Ого. А ты умеешь находить друзей, не так ли? - попытался отшутиться Гарри, хотя и понимал, что просто так этот разговор не закончится. - Ты, Поттер, как будто не понял, - попыталась она схватить его за шиворот, но вот только на тренировки ходила не только она. Гарри отбил ее руку и оттолкнул. От неожиданности Грейнджер отпрыгнула к стене, впрочем, наверное разрывая дистанцию. Мнговенно изготовившись к бою, она бросила взгляд на его руки, но увидев что они пусты, расслабилась. - Ты точно этого хочешь, Поттер? Я видела как ты дерешься. Ты учишься работать с холодным оружием. Я бы сделала тебя даже будь ты вооружен, но сейчас я тебя и вовсе в отбивную проевращу. - Ты больная, Грейнджер, - просветил ее Гарри, - больная на всю голову. Тебе надо не в Хогвартсе книги читать, а в больнице санитарам рассказывать о наполеоновских планах. Грейнджер разозлилась, очень. Гарри даже не пришлось глядеть на демоническую версию бешеной гадины, чтобы увидеть львиный оскал, настолько ощутимой была ее злость. Она рванула на Гарри с такой скоростью, которую он даже у Оливера не видел. Он был ощутимо слабее. Гермиона была чудо как хороша на тренировках, а он в лучшем случае был крепким среднячком, да еще и безоружным. Но у него была пара козырей. Он научился брать вещи на расстоянии. А еще он явственно чувствовал что она хочет. То есть да, и без того понятно что она хочет избить его до беспамятства, но сейчас он видел серебристые нити, вырывающиеся из оскаленной морды как солнечные протуберанцы. Он видел как они связаны с его ногой, головой, левой почкой. Он мог бы поставить на пути этой связи вызванную кастрюлю, стоящую в дальнем углу у стены, или железный штырь непонятного назначения, валяющийся под соседней кроватью. Он так и сделал, конечно же. Только Грейнджер двигалась слишком быстро. Гарри успел лишь создать образ палки в правой руке и только начал менять его с настоящей железякой, но в ту же секунду получил два сокрушительных удара в почку и в челюсть. Сознание померкло от боли, а затем и полностью покинуло его от удара о пол. В себя Гарри пришел от хлопков по щекам и ледяной воды, льюжейся на лицо. Голова нещадно гудела. В сознание его приводил тот самый гриффиндорец о пяти лицах. Правда, сейчас Гарри видел лишь одно, но это и не удивительно, ведь магическое зрение требовало концентрации, а сейчас Гарри такое было не по силам. - Неплохо парень, - похвалил его старший гриффиндорец, - достойное поражение. - Достойное? - прохрипел Гарри, - я она меня вырубила одним ударом. Что с ней не так вообще? - Потерялась в своем магическом видении, кажется, - пожал плечами собеседник, - такое бывает. Судя по всему, она Обримос, идущая к царству Эфира. Вот и результат… такой. - О чем ты говоришь? Ох, черт, как голова трещит, - попытался привстать Гарри, но от движения его череп будто получил новый сокрушительный удар, - так, давай постепенно. Меня кстати Гарри зовут. Гарри Поттер. - Лютер, - представился в ответ гриффиндорец, - ты же новый экземпул? Не совсем последнего набора, а с лета? - Верно. - Ну вот. Ты же уже научился смотреть на мир через свое Высшее царство? Я так и думал. Уже начал примерять на людей те образы, в которых они предстают? Подменять их? Скоро начнешь. Или не начнешь, - он на пару мгновений закрыл глаза, - нет, после этого разговора похоже не начнешь. Умный парень. - Я постарше тебя буду, - усмехнулся Поттер, - то есть Гермиона… а что она видела? - Не знаю, мне плевать если честно. Каждый видит что-то свое. Но такая надменность обычно бывает у Обримос. Я в эту поездку и ехать особо не хотел, мне создания Тени почти не интересны. Меня Джордж попросил. - Куратор Грейнджер? - Да, он. Я ему задолжал, так что выделил время. - Не очень то усердно ты за ней присматривал, - попенял Гарри Лютеру, - она же меня чуть не убила. - Не убила ведь. Зато ты преподал ей наглядный урок. Если бы ее на место поставил я, эффект был бы хуже. Я ведь точно искуснее чем экземпул, пусть даже такой талантливый как Грейнджер. - Да, я очень грозно упал без сознания, уверен, - попытался улыбнуться Гарри. Вместо ответа Лютер отошел в сторону, открыв вид на дальнюю часть комнаты. Там на кровати лежала Грейнджер с довольно таки потерянным видом. И со сломанной ногой, наспех замотанной в лубок. - Ого. - Отлично сказано, Гарри. Для мага очень важно уметь правильно подбирать слова, - прокомментировал Лютер. - Это она на железяку ногой налетела? - Именно. Железяка, кстати, тоже пострадала, - он указал на погнутую железную палку. Гарри представил что было бы, попади этот удар по нему, и это само по себе вызвало головокружение. - Эй, Гарри, что с тобой? - Мне нехорошо. Кажется, сотрясение, - предположил Гарри. - Неудивительно, после такого удара, - ответил Лютер, - Грейнджер молодец, станет отличным магом. - Ей место в психушке! - вскинулся Гарри, но тут же схватился за голову: резкое движение не пошло на пользу. - Пожалуй, - согласился Лютер, - она видит всякое. Галлюцинации, звуки, видения, навязчивые идеи. Как и я. Как и ты. - Не сравнивай, Лютер. Ни ты, ни я, ни другие маги на людей не кидаются. - Время от времени кидаются. Сложно жить с видениями Высших царств и не попасть под их влияние. Иногда магу можно помочь. Иногда нет. Грейнджер, мне кажется, еще не совсем потеряла связь с реальностью, а поражение от тебя должно крепко прочистить ей мозги. Гарри не хотел спорить. Возможно Лютер был прав, возможно он ошибался, что Гарри казалось вероятнее, но все же для длительного спора у него слишком болела голова. И все же он был достаточно разозлен, чтобы попробовать уколоть этого самодовольного Лютера хоть чем-то напоследок: - Из-за твоей лени, Лютер, меня чуть не убили. Мог бы и помочь вообще-то. - А с чего ты взял, что я не помог? - усмехнулся он, и перевел взгляд на железку на полу, - Ты молодец, Гарри, неплохо для начинающего мага пространств. Но все же недостаточно быстро для Гриффиндора. Тренируйся больше. Когда придет Квиррел, то поставит вас на ноги, - обнадеживающе пообещал он, но в конце тихо добавил, - надеюсь. Пришел Квиррел уже после того как его подопечные расположились и даже успели выспаться после ночной поездки. Зевающий профессор выглядел совсем измотанным, но довольным. Он оглядел присутствующих, и с удивлением остановился взглядом на Грейнджер с Поттером. - Что здесь произошло? - Профессор Квиррел, - подошел к нему Лютер, - вполне обычный случай. Позвольте вам объяснить, - отвел он его в сторону. Когда Квиррелу изложили ситуацию, он, целиком потеряв свое хорошее настроение, начал проводить процедуры очевидного магического характера. - Ох, не люблю я этого, - тихо шипел он, окуривая из своей фигурной трубки голову Гарри. Дыма тот, как ни странно, почти не чувствовал, - отвратительные ощущения. - Я полагал, вам по силам исцелить их, - проявил сбоку интерес Лютер. - Невозможно быть специалистом во всем, - пожал плечами Квиррел, продолжая окуривания, - я же не Дамблдор. Хотя уверен, что и он частенько находит задачи, которые ставят его в тупик. Что чувствуете, мистер Поттер? Гарри же чувствовал себя также. Только появилось странное ощущение, то мерзкое чувство, когда ты хочешь что-нибудь сделать, но понятия не имеешь что именно. Это ощущение настолько сильно не сочеталось с дикой головной болью, что эта боль даже как-то отошла на второй план. - Мне сложно это описать, профессор. Я хочу… эм… я хочу не лежать на месте, что ли? - Да, так и должно быть. Вы чувствуете Прима Материа в своей душе, в самом естественном для нее состоянии. Сейчас же будет сложная часть, ясно? Вам надо сосредоточиться. - Постараюсь, - с сомнением сказал Гарри. На самом деле ему было неясно что скрывается под этими словами. Что бы значило это неопределенное «сосредоточиться»? Не «напрягитесь», не «сосредоточьтесь на моих словах», а вот просто так. Непонятно, - что именно вы от меня хотите? - Ваше тело и ваш разум интуитивно понимают как должны быть устроены, Поттер. Вам нужно осознать разумом это «правильное» состояние, сосредоточиться на этом образе, расслабить тело и направить Прима Материа на реализацию этого замысла. Это должно получиться инстинктивно. Гарри добросовестно попытался, но сложновато работать головой, когда та вот-вот разлетится на части от головокружения. И все же, отталкиваясь от понимания, что головокружение точно должно отсутствовать у здорового организма, он попытался представить себя же, но без кружащейся картинки перед глазами. Вышло, как и говорил Квиррел, инстинктивно. То ощущение, желание действовать, оно постепенно ушло, оставляя после себя облегчение и легкость в голове. Конечно, та все еще побаливала, но было существенно легче. - Отлично, мистер Поттер, отлично. Модель вашего тела приняла нужную форму согласно заложенному вами образу. - Это была Аркана Жизни? - спросил Гарри. - Нет, что вы, конечно нет, - отмахнулся от глупого предположения Квиррел, - хотя с этого процесса можно начинать изучение Жизни, да. Но вообще все проще. Ваше тело знает как должно быть устроено, и стремится к нужному состоянию. Вы же подтолкнули тело к нужным изменениям. Это умеет любой маг, который сталкивался с подобными ситуациями. Ну а я просто передал немного потенциала для осуществления процесса. - Передали потенциал? Звучит… по идиотски звучит, простите конечно. - Я действительно подобрал не лучшие термины. Будете изучать Аркану Основ и найдете более удачное объяснение, - ответил Квиррел, кажется с легкой нотой досады. Гарри показалось что его слова немного обидели профессора, и поспешил извиниться, после чего, Квиррел закончил, - Да, не стоит заблуждаться, процесс неполный и не мгновенный. Ваше сотрясение не прошло, да и вашим потрохам все еще сильно досталось. Пусть вы и чувствуете себя лучше, но в основном на контрасте с прошлым состоянием. Они отошли от кровати Гарри и занялись Грейнджер, повторяя процедуру. С ней они возились меньше, не сильно, но все же меньше. Но по завершению колдовства над сломанной ногой, перелом все еще оставался и ходить Грейнджер не могла. - Учащиеся, - обратился к магам Квиррел, - я собирался отправиться на ловлю призрака уже сегодня, благо как раз нашел одного не так далеко отсюда. Но в связи с этой нелепой дракой, придется отложить нашу с вами работу до утра. Завтра в пять часов утра я жду всех, кто может ходить, на улице перед выходом. Если уж мы не можем провести наши исследования вечером и ночью, без посторонних глаз, так попробуем успеть хотя бы до того момента, как весь Глазго отправится на работу и заполнит улицы. Мистер Поттер, мисс Грейнджер, когда почувствуете в себе силы, повторяйте процедуры. В ваших же интересах завтра быть в форме. После речи Квиррела маги разошлись и занялись своими делами. Кто-то читал книги, кто-то полировал, пересобирал и настраивал свои рабочие инструменты, а кто-то просто и без затей отправился за едой. Гарри же оставшийся вечер и ночь, ведь сон к нему просто не шел, пытался поймать ощущение Прима Материа, сосредоточиться на нем. Было непросто. Гарри приходила на ум аналогия с усталостью, и как усталый человек с трудом находит силы подняться с кровати и начать работу, так и Гарри было сложно сосредоточиться на ускользающем желании действовать, на бодрости и энергии что побуждала бы к свершениям. Но под утро ему наконец удалось поймать нужное чувство. Он несколько успокоил ноющий живот, который днем почти не замечал на фоне головы, а после помощи Квиррела заявивший о себе ноющей болью. За двадцать минут до обозначенного времени Гарри начал вставать с кровати. Конечно, он не мог назвать себя в полной мере здоровым, но ходить и думать уже мог без особых проблем. Вообще-то Гарри считал что и бегать ему будет по силам. И, кроме того, разве ему придется активно двигаться, находясь за спинами более опытных магов? Вряд ли. Гермиона так и не смогла встать. Видимо сломанная нога не может исцелиться подобным методом всего лишь за ночь. Поредевший на одного человека отряд в пять утра отправился за привидением.