Варенье для Лунного Кролика

Уже третий день Усаги не находила себе места. С момента, как Мамору уехал по работе на конференцию в другой город, она буквально осязаемо чувствовала нехватку его присутствия в доме. Ей катастрофически не хватало его тихого сопения ночью, шлёпающего звука шагов где-то на кухне, его свежего с терпкими нотками аромата, бархатного голоса и нежных прикосновений. Усаги нетерпеливо отсчитывала дни до возвращения любимого, стараясь занять себя чём-то, чтобы отвлечься. — Ещё сегодня и завтра, — кивнула она, зачеркивая очередную клеточку в календаре. К своему удивлению, Усаги заметила, что уборка немного помогает ей справляться с острой Мамору-недостаточностью. Особенно вечером. Поэтому после обеда она решила разобрать гардероб. Но стоило ей только начать… Мамору сидел в огромном просторном зале, слушая очередной и, к счастью, последний на сегодня доклад о динамике развития медицинской отрасли в каком-то городе, как почувствовал назойливую вибрацию телефона в кармане. «Усако…» — он знал, кто это, даже не глядя на экран. Внутри сразу стало тепло и светло. Он всеми силами старался избежать новой командировки, не желая расставаться с любимой. Но работа есть работа. В этот раз ему предстояло уехать всего на пять дней. Но даже за такой короткий срок Мамору очередной раз убедился, насколько болезненно и сильно он скучает по ласковым объятиям, нежному взгляду и веселому смеху Усако. Вечерние звонки, видеосвязь и сообщения немного помогали, но не спасали от огромного желания поскорее вернуться домой к любимой. Осторожно, стараясь не быть замеченным, Мамору достал телефон, нажал мигающее уведомление на экране и тихо охнул. «Она пахнет тобой. Я соскучилась…» Под коротким текстом красовалась фотография Усаги в одной лишь его рубашке на обнаженное тело. Мамору шумно сглотнул, а скулы его вмиг покраснели. Он быстро спрятал телефон обратно в карман, надеясь, что никто ничего не заметил. Такого сюрприза от своей зайки он точно не ожидал. Образ Усаги всё ещё стоял перед глазами и явно не желал исчезать, дразня выглядывающими голыми формами из-под тонкой ткани его рубашки. Поэтому стоило только последнему докладчику завершить своё выступление, как Мамору сломя голову сорвался к себе в номер. Ему нужно… Нет! Необходимо сейчас же увидеть Усаги, услышать её голос. Хотя бы через видеосвязь. — Мамо-чан? — Что это ты придумала, шалунья? В ответ он услышал довольное хихиканье и, о Ками-сама, на экране появилась любимая лишь в его рубашке: — Понравился сюрприз? Теперь я знаю, как поскорее заставить тебя вернуться домой. — Ох, ты даже не представляешь, насколько сильно мне сейчас хочется оказаться рядом, — глаза Мамору хищно блеснули. Усаги прекрасно знала этот его взгляд: изголодавшийся по близости, её ласке и телу. Она и сама физически чувствовала недостаток такого типа внимания от Мамору, поэтому решила попробовать кое-что. Усаги никогда не делала ничего подобного ранее, но интуиция подсказывала ей, что сейчас самый подходящий момент. — Знаешь, Мамо-чан, я так соскучилась! А в этой рубашке я словно чувствую твои прикосновения… Она пахнет тобой и так приятно касается тела, будто это твои руки… Усаги плавно провела кончиками пальцев по вырезу декольте и дразняще расстегнула маленькие пуговки, обнажая ещё больше тела. — А ты, Мамо-чан, соскучился по мне? — Усако, — Мамору хрипло выдохнул, наблюдая за её движениями как завороженный. — Не дразни меня! Он чувствовал, как внутри всё начинает вскипать, плотная ткань штанов неприятно давила на пах, и руки инстинктивно тянулись расстегнуть пряжку ремня. — Я покажу больше, если ты тоже покажешь мне, — по-детски обижено надула губки Усаги. — Ну же, Мамо-чан, я тоже хочу видеть, как ты по мне соскучился. Усаги игриво закусывает губы, наблюдая, как Мамору судорожно спускает брюки. Сквозь тонкую ткань белья отлично можно рассмотреть его возбужденную плоть. Усаги продолжает их игру, стягивает рубашку ниже, оголяет грудь, медленно касается себя, поглядывая на Мамору из-под полуопущенных ресниц. Он напряжно ловит каждое её движение, поглаживая себя через ткань. И Усаги это нравится! Нравится наблюдать, как её мужчина заводится от одних взглядов на неё, как сильно он сдерживается, чтобы продлить их совместное наслаждение, как его захватывает их интимная игра. И её тоже. Смотря на него, Усаги распаляется, позволяет открыться себе сильнее, трогать себя больше, не сдерживать стоны. — Усако, я хочу… Она понимает и кивает в ответ. Мамору спускает белье и обхватывает плоть ладонью сильнее, наращивая темп. Усаги жадно смотрит, лаская себя пальцами, представляя, что это делает он, чувствуя, как они вместе доходят до пика, срываясь на стоны. Мокрые и испачканные, они пытаются отдышаться и прийти в себя. — Я когда приеду домой, из спальни тебя не выпущу два дня точно! — Почему обязательно в спальне? У нас в доме есть много мест, где мы ещё не пробовали делать это, — хихикает Усаги. — Ох, Усако… Я так по тебе соскучился! — Я тоже, Мамо-чан, я тоже!