Варенье для Лунного Кролика

Мотоки устало вздохнул и продолжил машинально кивать, соглашаясь с собеседником. Рука его уже на автопилоте протирала столешницу барной стойки до блеска, а в голове вторил голос с наизусть заученным монологом в такт высказываниям друга: «Как можно быть такой бестолковой!» — Да как можно быть такой бестолковой! — Мамору повторил фразу из мыслей Мотоки. — Она даже за тест всего тридцать баллов получила! Наугад с закрытыми глазами писали, что ли? — Ага… — монотонно протянул Фурухата. «Каждый день у неё, как не пожар, так катастрофа!» — Она каждый день обязательно во что-то вляпается! — сегодня Чиба немного варьировал привычные реплики, что внесло хоть какое-то разнообразие для Мотоки. «Сейчас он ещё немного пожалуется, а потом перейдёт к хвалебной части…» — подытожил первый блок привычной беседы Фурухата. И правда, спустя несколько минул Мамору, сам того не замечая, волшебным образом переключился с гневных комментариев на совершенно противоположные слова: — Откуда в ней столько доброты берётся, я ума не приложу! Такое чувство, что нет в мире человека, в котором Оданго не найдёт хоть что-то хорошее. — Угу, — снова кивнул Мотоки. — Она даже когда злится, то делает это так… по-доброму, понимаешь? Будто для вида. И это «бака Мамору»… Оно ещё больше подстегивает подразнить её! — будто оправдывался Чиба, слегка краснея. — А я ведь люблю её дразнить, она такая хорошенькая, когда дуется. Не могу удержаться! Так проходил каждый вторник, четверг и воскресенье до момента, пока Усаги не заходила в «Корону». На вопросы о том, почему Чиба не поговорит с Оданго на чистоту и не объяснится ей, Мотоки встречался с возмущённым взглядом Мамору: — В смысле? — Может признаешься, наконец, что она тебе нравится? — Не говори глупости. Она мой заклятый враг! В понедельник, среду и пятницу вахту по противоречивым речам держала Усаги. Она ругала Мамору за его колкие замечания, называла бесчувственным чурбаном, высокомерным выскочкой и зазнавшимся поглотителем кофе. Потом плавно переключалась на «бездонные синие глаза» и «сильные руки», а так же «заботливый и всегда готовый помочь Мамо-чан». — Так он тебе нравится или как? Я не пойму! — спросил в упор Мотоки, устав выслушать все эти хождения вокруг да около. — Что? С чего ты вообще такое взял? Конечно нет! Он мой заклятый враг! — фыркнула Усаги, густо краснея. Фурухата мысленно взревел от негодования. Ну, когда уже эти двое перестанут врать всем вокруг и себе в первую очередь и признаются друг другу в настоящих чувствах! Все эти их «заклятый враг» чисто для отвода глаз, не иначе. На деле за каждой ссорой и едким словом скрывается «обрати на меня внимание» и «жить без тебя не могу». Ладно Усаги — школьница ещё, но Мамору… Как дети, Ками-сама! Мотоки посмотрел на календарь и устало вздохнул, чувствуя себя негласным психологом и свахой на полставки для этой пока ещё несостоявшейся парочки. «Хорошо, что завтра суббота… Единственный день, когда мне не нужно выслушивать перепалки этих двоих и длинные рассказы о том, что псевдо-заклятый враг на самом деле самый лучший и любимый в мире человек!» Завтра у Фурухата не просто выходной. У него целый день, посвящённый планам по сближению оболтуса синеглазого и растяпы булкоголовой. Мотоки для этого даже отдельный блокнот завёл, чтобы все идеи записывать и каждую попытку анализировать. И если сначала это для него было сродни развлечению, то позже переросло уже в спортивный интерес, появился дикий азарт, и в итоге всё вылилось в дело первостепенной важности. В первую очередь, чтобы избавить себя любимого от ежедневного выслушивания нытья от этих двоих, естественно. А потом уже для счастья друзей, само собой. «Ничего, Мотоки, наберись терпения, понемногу, по чуть-чуть… Глядишь, поженишь их и тогда ещё станцуешь на свадьбе!»