answer me

Taehyung.

Я был полон решимости не мешать Намджуну. В пятницу вечером тетя Мэй заставила его взять меня на вечеринку, а я воспользовался возможностью показать, что не буду причиной для беспокойства. В основном я сидел в тени, вдалеке ото всех. Каждые тридцать минут, я как бы проверял, был ли на месте Джун и не искал ли меня, и снова возвращался в укрытие. Я надеялся, что это мероприятие случается не каждые выходные. Я не хочу снова проходить через это, каждый раз, когда Джун отправляется на вечеринку в поле. Я бы предпочёл остаться дома и почитать. Слоняться в одиночестве, да еще и в темноте – не лучшая прерогатива. Хотя то, что произошло, несомненно, сделало такое времяпрепровождение менее… скучным. Стоило мне вновь подумать о том месте, меж елок, щеки снова вспыхивали. У меня был первый настоящий поцелуй, с альфой, которого я даже не знал. Он был таким высоким, а его темные волосы завивались на кончиках. Его лицо… Словно бог взял все идеальные черты лица мужчины и соединил их воедино в этом парне. Однако, не потому я остался стоять на месте, после того, как он предупредил, что мне необходимо было уйти. Всему виной были его глаза. Даже в темноте в них я видел подавленность. Подавленность, которую я не видел ни в одних глазах, кроме своих. Он сказал по телефону своему папе, что любит его. Затем бросил трубку, выругался и ударил по авто. Никто, кто говорит такие слова своему папе, не может быть плохим. Он не напугал меня. Я беспокоился за него, поэтому остался, даже после того, как он сказал мне уходить. А затем он поцеловал меня. Сначала это было грубо и могло показаться, будто он хотел обидеть меня. Затем поцелуй стал мягче, но было поздно, я уже судорожно схватился за его футболку, сильно зажмурившись. Мои колени сами подкосились, и я захныкал. На самом деле или это было только в моей голове, я не знаю. Я так надеялся, чтобы этот звук был лишь в моей голове. Учитывая то, как он резко отстранился от меня, я испугался, как бы из меня не вырвались еще какие-то звуки. Поцелуй кончился так же внезапно, как и начался. Он не сказал ни слова, попятившись. Даже взглядом не удостоил. Вместо этого он развернулся, подошел к своей машине, сел и уехал. Я понятия не имел, кем он был и почему так поступил. Все, что я знал, он был красивым привидением, и он подарил мне первый поцелуй. Два часа спустя, когда Джун наконец-то решил уйти, он нашел меня задремавшим на земле, под деревом. Он был раздражен, и пока мы ехали домой, ничего мне не говорил. Мысли о поцелуе отошли на второй план, стоило сосредоточиться на том, как сделать так, чтобы не раздражать своего кузена. В субботу, когда Намджун собирался поплавать в бассейне с друзьями, тетя Мэй пыталась заставить его взять меня с собой. Но я написал ей записку о том, что у меня должна начаться течка, хотя это было не так, и она оставила меня дома. Джуна не было дома весь день. Я был уверен, что он беспокоился по поводу того, что по его приходу домой, она будет пытаться навязать меня ему снова и снова. Сегодня начиналась школа, и она вручила Наму список заданий, касающихся меня. Мне было неудобно перед ним. Если бы другие только видели это разочарование на его лице. Поэтому, как только мы добрались до школы, я написал ему записку. «Я справлюсь. Делай, что тебе нужно, а я пойду в класс. То, что я не разговариваю, совсем не значит, что я не смогу осмотреться тут. Я скажу тете Мэй, что ты сделал всё, что она сказала. И я не хочу, чтобы ты таскал меня везде за собой. Хочу все сделать сам.» Видимо, я его не слишком убедил, однако, кивнув, он убежал, оставив меня у входа в школу. К счастью, тетя Мэй предупредила приемную школы о том факте, что я не разговариваю. Они нормально восприняли то, что я писал на бумаге, когда хотел что-то сказать. Вручив мне расписание, начали интересоваться, где Намджун. Как оказалось, тетя Мэй их предупредила и о том, что её сын будет моим проводником. Я солгал и написал, что он в туалете, а встретимся мы в холле. Малая часть меня, ладно, большая часть меня, надеялась, что я встречу того альфу с вечеринки на поле. Я хотел посмотреть на него при свете. Я хотел бы узнать, все ли с ним в порядке. И я надеялся, что может быть, он тоже хочет меня увидеть. После этого я направился искать свой шкафчик, чувствуя, что справлюсь. Однако, на самом деле, это было не так. Люди заполонили коридор, многие из них торчали в своих шкафчиках или просто стояли перед ними, поэтому я не мог разглядеть номера. Найти номер 654 было, в принципе, невозможно. — Ты как? — голос кузена позади заставил меня обернуться, а я не хотел ему говорить, что не все так радужно, и что я опаздываю на занятия. — Где твой шкафчик? Я думал, как ему ответить, но пожевав губы пару минут и кимовские нервы, все же протянул бумажку с номером шкафчика. — Ты его уже прошёл, — ответил он, кивая назад, в холл, туда, откуда я пришёл. — Пойдём. Я покажу тебе. Я не хотел тратить время на писанину, поэтому просто проследовал за ним. Он собирался мне помочь несмотря ни на что, и я должен был признаться себе в том, что нуждался в этой помощи. Тогда, как я шел по коридору, пропихиваясь среди людских тел, все расступались перед Намджуном. Будто Моисей шел по Красному морю. — Перенесите свои обнимашки на пять дюймов. Тэхён не может найти свой проклятый ящик, — сказал Джун парочке, которая обнималась. — Кто такой Тэхён? — спросила девушка, повернувшись, чтобы посмотреть на меня. У неё были большие голубые глаза и оливковая кожа. Её длинные фиолетового оттенка волосы были еще более поразительными. — Мой кузен, — ответил темноволосый раздраженно. — У тебя есть кузен? — удивленно вскинула та брови. Парень, чьи руки были чуть ниже талии девушки, обнял её за бедра и развернул в нашу сторону. Прежде чем я увидел лицо парня, Намджун отступил назад и открыл мой шкафчик. — Ну вот. Я буду рядом, если снова понадоблюсь. Затем он оставил меня и ушел. Я не пытался установить зрительный контакт или просто бросить взгляд на пару, которая стояла рядом со мной. Девушка хихикнула, затем я краем глаза увидел, как парень что-то прошептал ей, но от моего слуха не ускользнуло слово «немой». Видимо, любезный кузен рассказал людям, что я был немым. Ну, теперь, я думаю, никто не попытается со мной заговорить. — Он не говорит? — шепнула девушка в ответ, достаточно громко, чтобы я услышал. Я быстро засунул книги в свой шкафчик, закрыл его, убедившись, что взял тетрадь и учебник на первый урок. Решив не обращать внимания на парочку, я не поднимал головы. Взгляд упал на руки парня, который снова схватил девчонку ниже спины. Думаю, что к этому мне придется привыкать. Я сделал шаг в холл не глядя, когда крепкое тело влетело в меня сбоку, прибивая обратно к шкафчикам. — Блять, прости, — выругался мужской голос, когда я столкнулся с обнимавшейся парочкой. Замечательно. — Ты в порядке? — спросил альфа, который налетел на меня. Я поднял голову и увидел пару ярких голубых глаз, которых ранее не видел, на фоне довольно-таки светлой кожи, зимнего цвета. Такое сочетание, определенно было яркой внешностью, однако, это был не мой таинственный альфа. — Осторожнее, — рявкнула девушка позади, оттолкнув меня от себя. Учебник и тетрадь выпали у меня из рук на пол, дополняя всю нелепость сцены. Я не хотел привлекать внимание, но все, что я делал, привлекало его. — Иисусе, Риджин, это я налетел на него. Успокойся и заткнись, — сказал парень, наклонился и поднял мои книги. Я зачарованно смотрел на него, когда крепкие мышцы показались из-под коротких рукавов облегающей футболки. Риджин засмеялась, но смех этот был похож больше на издевательство. — Он немой, Крис. И он кузен Намджуна. Так что, ты можешь прекратить это рыцарские штучки. Он не в твоем вкусе. Затем, за моей спиной: — Не будь сукой, детка. Этот голос. Я замер. Я знал этот голос. Нет… этого не может быть. — У Джуна есть кузен? — который раз за свой приезд слышу я уже от Криса, когда тот встал и отдал мне книги. Я боялся повернуться. Может быть, я ошибся. Альфа, который обнимался с девчонкой, не мог быть тем, кто целовал меня в пятницу вечером. Альфа, который целовал меня, был мил со своим папой. Может ли милый парень целовать другого, когда у него уже есть подруга? Разве в глубине души он плохой парень? Я убеждал себя в этом все выходные, когда раз за разом прокручивал в голове наш поцелуй. Я сделал вдох. Спокойно. Мне просто показалось. Я старался выглядеть не удивленным, когда взял книги у Криса и прижал их к своей груди. — Да, это так. Сюрприз-сюрприз. Снова этот голос. Это был он. Ох, Боже… это был он. Я опустил взгляд на книги. Я больше не хотел ни на кого смотреть. Я знал, мои щеки уже были розовыми. Просто остаться одному, уйти и обдумать этот сюр в одиночестве. Мой мистический альфа продолжил. — У него есть на что посмотреть, но Джун поставил это под запретом. Так что, Джи права. Оставь. Я так и поступил. Но он в стороне не остался. Он знал, что Намджун запретил и все равно поцеловал? Поэтому ли он вел себя так, как сейчас, будто не знал меня? Какая мерзость. Я позволил ему поцеловать себя. О чем я только думал? Обычно я не был падким на альф с красивыми лицами. У моего отца тоже было привлекательное лицо, и мой папа смог ему довериться, и не один раз. Я был умнее этого. Это было ошибкой, которую я снова бы не допустил. — И что это значит «я так и поступил»? — возмутилась Риджин, повысив голос и отлипнув от парня. Я поспешил уйти с её пути. — У него есть на что посмотреть. Как я и сказал, — повторил он. Он был жесток с ней, а я был способом, чтобы позлить её. Я же ненавидел жестокость и бездушное поведение. Гнев забурлил глубоко внутри, неприятный осадок уже оседал на задворках. В этот момент мне очень хотелось заговорить. Нет, мне хотелось закричать! Но я не мог. Мое лицо жгло от противоречивых эмоций: смущения, ярости и разочарования. Я предпочёл бы, чтобы Намджун меня подождал. Я не знал, в какую сторону мне нужно идти, а вытаскивать карту посреди этого хаоса казалось невозможным. Я дрожал от страха и безысходности, смотря по сторонам в коридоре, пытаясь выбрать оптимальный маршрут побега. — Он немой! — визжала девушка, гневно рыча. — Не знаю, почему я мирюсь с тобой. Я могла бы иметь любого. Могла бы быть с любым. С любым, Чонгук. Осознаешь ли ты это? Чонгук. Его звали Чонгук. Омеге необходимо знать имя альфы, который подарил ему первый поцелуй, хотя и теперь я этого не хотел. Я хотел стереть его и ту ночь из моей памяти, навсегда. — Ты не могла бы поиметь меня. Я не сумасшедший, — ответил Крис, и я посмотрел на него. Он подмигнул, в его глазах я разглядел дружелюбие. Ничего подобного в глазах Чонгука я не видел. Почему он не был тем, кто подарил мне первый поцелуй? Чонгук рассмеялся на ответ Криса. — Я бы и не захотела тебя, — выплюнула она. — Мой папочка разрешает мне встречаться только с чистокровными парнями. Я напрягся. Неужели она действительно только что сказала это? Крис не был полностью азиатом, это было заметно, у него был необычный, но красивый разрез глаз и внешность, его ничего не портило. — Ой-й-й, как не стыдно, — ответил Крис, которого это, по всей видимости, забавляло. — Полагаю, твой папочка все еще ноет, что его корейская подруга вышла замуж за иностранца. Джи, прошли годы. Он действительно должен жить дальше. Моя мамочка думает, что он имеет право. Окей, вау. Небольшой городок был, на самом деле, очень маленьким. Крис посмотрел в мою сторону. — Тебе нужно помочь найти свой класс? — он улыбался. Но Риджин не сдавалась. — Ты позволяешь ему говорить со мной в таком тоне? — спросила она Чонгука. — Ты начала это. Он только что закончил, — безразлично пожал плечами Чон. — С меня хватит, Чон Чонгук! — сказала она резко, затем сорвалась и убежала. Все, чего я хотел на данный момент, оказаться в своем классе. Я потянулся к карте, которая лежала у меня в кармане, расправил её, чтобы выяснить, куда я должен был направиться, совсем забыв про свои дрожащие руки. Я хотел скрыться подальше от этого места. Подальше от Чонгука. — Какой у тебя первый урок? — спросил меня Крис. — Он не говорит. Джи тебе не врала, — сказал Чонгук, стоя позади меня. Я действительно не хотел смотреть на них, но я ничего не мог с собой поделать. Оглянувшись и посмотрев на Чонгука, я должен был удостовериться. Голос был тот же, хотя я и не видел его лица. В глубине души я по-прежнему цеплялся за небольшую надежду, что альфа, который поцеловал меня, был намного лучше, чем тот, что стоял позади. К сожалению, при свете, он выглядел еще более совершенным, чем в темноте. Я резко отвернулся, прежде, чем он заметил, что я открыто пялюсь. Я ненавидел его. Я терпеть не мог каждого, кто поступал с людьми так, будто их чувства не имели значения. — Ты такой родился? — спросил меня Крис, но я хотел, чтобы он сдался. Не знал, что с ним делать. Он был очень милым, но желания разговаривать у меня не было. Чонгук сделал одно ловкое движение и встал передо мной со скучающим видом. Тот факт, что его девушка только что порвала с ним и убежала, казалось, вообще не имелся на шкале его важности. Он выглядел бездушным, поскольку так отреагировал. Я мельком взглянул на него, обнаружив, что его карамельно-карие глаза смотрят на меня. У него были длинные ресницы. У него были не такие потрясающие глаза, как у Криса, я был уверен, что таких глаз, как у него не было ни у кого, но в глазах моего загадочного альфы было что-то, что я упустил в тот вечер пятницы. Боль, страх, отрешенность. Снова, то же самое я видел в своих собственных глазах каждый раз, когда смотрел в зеркало. — Крэп, вблизи он ещё красивее, — сказал Чонгук словно мысль вслух, наклонив голову, изучая меня. — Это заставляет меня не волноваться по поводу того, что он не говорит. Он смотрел на меня так, как будто бы никогда не держал в своих руках мое лицо, тогда, в пятницу вечером. Живот заболел, скрутился в узел, а я побледнел. Я знал безумие и жестокость. Я жил в этом. Я был свидетелем этого. И я боялся этого. Если бы не боль и страх в его глазах, я бы дал ему пощечину. Но я хотел уйти от него подальше. Он не был хорошим человеком. Что-то разрушало его. Когда я сделал выбор — не говорить, чтобы справиться со своей болью, он выбрал целью справиться со своей — причинять боль другим. — Он немой, придурок. Не глухой, — рявкнул Крис. Кривая ухмылка коснулась губ брюнета, но не задела его глаз. Разве его друзья не видят этого? Разве они не знают, что он скрывает боль, которая преследует его, а в итоге сделала таким ужасным человеком? — Не обращай на меня внимания, милый. Я козел, — сказал он, как будто извиняясь. Но за что он извинялся? За то, что целовал меня? За то, что изменял своей девушке? За то, что все считали его бессердечным уродом, за те слова, что он произносил? Тот, кто был однажды сломлен, был неисправим. Я знал это слишком хорошо. Любой, кто попытается исправить его, потерпит крах. Но люди не рождаются жестокими. Жизнь их делает таковыми. По крайней мере, так мне говорил один из моих психологов, когда пытался поговорить со мной об отце. Я высоко поднял голову и отошёл от Чона. Презрительный взгляд, которым я одарил его, был красноречивее всех слов. К счастью, он понял намек, развернулся и ушел прочь. Я долго смотрел ему вслед, интересно, был ли кто-то, кто знал, что с ним происходит. Кто-то, кто знал правду, скрывающуюся за его жестокостью. Его девушка явно не знала, иначе бы она не порвала с ним вот так. Он держал себя уверенно, не обращая внимания на поворачивающиеся в его сторону головы, и я догадывался, что никто даже не предполагает, что там, в глубине, было что-то еще. Но несмотря на то обилие новостей о Чонгуке, что он был нарушителем спокойствия и, несмотря на то, что я хотел ненавидеть его, я слышал, как он разговаривал со своим папой. Слышал, как он говорит, что любит его. Слышал в его голосе боль. — Даже не думай, — предупредил Крис, который все еще стоял рядом. — Чонгук та ещё сволочь. Да, он один из моих лучших друзей, но для таких омег, как ты — яд. Он не забоится ни о ком столько, сколько заботится о Чонгуке. Крис не должен беспокоиться. Я не собирался приближаться к Чонгуку. Мы были близки только один раз, и он даже, кажется, не помнил об этом. В отличие от меня, он не думал все выходные о нашем поцелуе. Но все же, Чонгук нуждался в спасении. Кто-то должен был быть близок, чтобы достучаться до него. Никто не смог спасти моего отца, и ужас преследовал его, стал частью разрушения. Чонгуку отчаянно требовалась помощь. Я это знал. Также я знал, что я не тот человек, который будет это делать. У меня были свои демоны, которые уже который год не могли меня покинуть.