Смерть не отпускает просто так

Следующим утром Леопольд Баттерс Стотч был так же мертв, как и вчера. Едва проснувшись, Кенни рванул к нему домой в бессмысленной уже надежде, ведь если бы на Баттерса перекинулось его проклятье – Маккормик не помнил бы о его вчерашней смерти. Но Кенни все прекрасно помнил. Убитый горем мистер Стотч, сморкаясь в платок, провел Кенни в комнату Лео, стоило только сказать, что они были друзьями. Барти, сожитель мистера Стотча, увел того вниз, едва увидев, как рыдания сотрясают ссутуленную спину, оставив Кенни в одиночестве созерцать ничуть не изменившуюся с прошлого посещения спальню. Все тот же шкаф с аккуратно сложенными вещами, застеленная желто-синим покрывалом кровать, тапки-зайки в углу, старое фото на столе, идеальный порядок и чистота. Все на своих местах. Кроме Лео. Снедаемый чувством вины за произошедшее, Маккормик взял фотографию и позволил себе рассмотреть ее как следует: Баттерс так радостно улыбался с нее, что щемило сердце. Если бы Кенни знал, что из-за него погибнет человек – ни за что не стал бы просить помощи. Стотч как никто заслуживал долгой и счастливой жизни. Мягко спружинила кровать под весом парня. Так светло и уютно было здесь, что невольно из глаз потекли слезы. Колени коснулись пола. Ворс на ковре и вправду такой мягкий, как и казалось. Там, под этим ковром, был исчерченный кроличьей кровью и затем тщательно отмытый пол, на котором позавчера лежал Кенни и на котором Баттерс коснулся его своими горячими губами. А теперь его нет. И Кенни знает, чья это вина. Порывисто вскочив, парень в оранжевой парке выдвинул верхний ящик стола, схватил черный фолиант, который оставил там Баттерс, и выскочил из комнаты, словно за ним гналась стая диких псов. Вина и сожаление жгли легкие, не давая вздохнуть. Этого не должно было произойти. Это он, Кенни, убил Леопольда. Он убийца. Похороны были назначены на завтра. *** - Кенни, – в комнату парня вошла Карен, опираясь на костыль. – Баттерс, твой одноклассник, обещал зайти ко мне на выходных. Как думаешь, он придет? В глазах девчушки светилась надежда. «Уж не влюбилась ли?..» – мелькнула жуткая мысль в голове Маккормика. Вчера они со Стэном так и не сказали ей, что произошло. Кенни просто жалел сестру, и так она мучилась из-за ноги, а еще и смерть новообретенного друга… Но вчера еще была жива надежда, что Стотч воскреснет, а сегодня… - Карен, малышка, – Кенни вздохнул и притянул сестру к себе, помогая усесться рядом. Скрывать было бессмысленно, все равно в таком маленьком городишке новости расходятся очень быстро. – Вчера в школе кое-что случилось, и Баттерс… Ветер сломал сухое дерево, и оно упало на Лео. Его не спасли, мне жаль. Карен широко открыла рот в удивлении. Ее светло-карие глаза медленно наполнялись ужасом, утрачивая недоверие. Кенни обнял сестру за плечи и прижал к себе. Девочка всхлипнула, и Кенни в тысячный раз ощутил острый укол вины. - Так это был он… – прошептала она едва слышно. – Мне вчера звонила Руби, моя подруга, она сказала, что погиб кто-то из старшеклассников, но не назвала имени… Сказала, что была куча крови – ее брат был там и рассказал ей – и что парень погиб сразу на месте. Карен испуганно передернула плечами и вцепилась в куртку брата. Кенни мысленно пожелал, чтобы у сплетницы Руби Такер отсох нахуй язык. - Баттерс был отличным человеком, я не знал больше таких, как он. Я уверен, что он как минимум в раю. Завтра похороны, я пойду. Если хочешь, пойдем вместе, я найду для тебя коляску. - Спасибо, Кенни, – голос брата всегда успокаивал девочку. – Я хотела бы пойти. *** Естественно, матч они продули, как котята. Стэн, мучаясь похмельем и депрессией, в упор не видел мяча, Кайл с тоской пялился на Стэна и то и дело зависал на поле, да и остальные были не в лучшей форме, сбитые с толку странным поведением капитана команды и вчерашним происшествием. Тренер, рассерженный так, что у него дергался глаз от злости, ничего не мог поделать и только безбожно орал, не стесняясь в выражениях. Под насмешки и улюлюканье проигравшая команда покинула поле, уныло посетила душ и раздевалку и погрузилась в автобус. О том, чтобы заехать в пиццерию, как планировалось, не было и речи. В голове Марша навязчиво билась мысль о том, что он вчера сболтнул лишнего или что-то сделал, чего нельзя было делать, но он не помнил, что именно. Но учитывая тот факт, что пили они вдвоем с Кенни, несложно было догадаться, что могло произойти. Теперь Стэн угрюмо гадал, поссорились они с Маккормиком или нет. К тому же, его посетило чувство вины перед лучшим другом, которого он подло послал куда подальше и даже вчера, после того, что случилось, не подошел к нему, чтобы помириться, хотя видел, как Брофловски напуган. Парень все еще был озадачен тем, что утешителем Кайла оказался Картман собственной персоной. Наверное, Гитлер в гробу перевернулся в тот удивительный момент. Отчего-то мысль показалась настолько смешной, что брюнет засмеялся во весь голос. Весь автобус повернулся к нему: хмурые лица смотрели с недоумением. Стэн уткнулся взглядом в окно, отвернувшись ото всех. - Все в порядке, Стэн? – нерешительно обратился к нему сидящий рядом Кайл. Даже ссора не заставила ребят усесться на разные сидения, уступая привычке. - Да, все хорошо, – с радостным удивлением ответил Марш. Он был уверен, что Кайл с ним и разговаривать не захочет. – Ну, черт, вообще-то все хуже некуда… Мимолетная радость Кайла от того, что друг снова с ним разговаривает, тут же сменилась на озабоченность. - Что случилось? - Не здесь. Давай после обеда увидимся и поговорим, хорошо? – чувство вины кольнуло сердце. Марш почувствовал благодарность к другу, который беспокоится о нем даже после всего, что он наговорил. - Конечно, – Брофловски улыбнулся. Всю дорогу ехали молча. *** После скудного обеда из вафель и консервированного гороха Кенни направился в больницу. Он рассчитывал взять там инвалидную коляску для Карен, чтобы завтра она могла посетить похороны Леопольда. Вроде бы там давали такие вещи напрокат тем, у кого не было возможности приобрести их самостоятельно… По пути парень размышлял о причине смерти Стотча. Хотя думать было особо не о чем. Все, что Кенни мог сделать – разобраться, в чем именно они накосячили. Оставалось решить вопрос, как. Хмурые размышления вкупе с пасмурной промозглой погодой загоняли Маккормика все глубже в себя, заставляя сильнее натягивать капюшон и короткие рукава куртки. Так было теплее и спокойнее. В глубине души парень чувствовал знакомую затаенную угрозу: похоже, смерть снова шла за ним по пятам. Это тревожило, но не сильно. Взвизгнули тормоза машины прямо под носом, бородатый мужик в синем форде басовито заматерился. Ощущение опасности в груди резко прибавилось. «Интересно, – подумал Кенни вяло, – я вообще могу умереть?». Проверять это сейчас не хотелось: были дела поважнее. Кенни не глядя шагал по грязным кускам талого снега и усиленно соображал, где бы ему найти человека, который смыслит в латыни, ритуалах и при этом не станет задавать лишних вопросов. - Блядь, Маккормик, у тебя в последние дни появилась дурная привычка! Чем-то, во что Кенни неожиданно врезался прямо посреди тротуара, оказался Твик. - Нехуй под ноги кидаться, – отмахнулся парень от вечно серьезного Крейга, но тот поймал его за рукав парки и притянул к себе. От резкого движения Кенни едва не ткнулся подбородком в лоб Такера, который был чуть ниже его. - Тебе лучше бы извиниться, Маккормик, – голос Крейга был спокоен, но нотки угрозы чувствовались явно. - С чего бы это? – вскинулся Кенни и отцепил кулак одноклассника от груди. - Крейг, идем, – попросил Твик друга и затеребил волосы, напомнив Кенни блохастую дворнягу. Такер кинул на Твика хмурый взгляд, но ничего не ответил. Вместо этого он снова обратился к Кенни: - Ты за последние три дня уже в третий раз налетаешь на Твика. Ты специально? - Охуел? Делать мне больше нечего, – парень опешил от такой чуши. В груди неприятно загудело и затрепыхало. Костлявая рука уже сжималась вокруг вожделенного сердца. Кенни огляделся по сторонам: как и во многих других случаях, ничто не предвещало беды. Если он умрет сегодня, придется идти за коляской завтра перед похоронами. Неужто Крейг полезет в драку, и все закончится плачевно? - По сторонам смотри в следующий раз, а то точно нарвешься, – Такер снова покосился на взволнованного блондина и пошел на попятный. Кенни хмыкнул. В груди кольнуло. Слишком быстро. Всегда Кенни чувствовал приближение смерти заранее, задолго до нее, еще с утра, как просыпался, он знал, что сегодня умрет. Нынешним утром такого не было, однако вот же – смерть, накатила так внезапно и вот-вот утащит с собой… Рядом послышался рев автомобиля. Смиренно оглянувшись, Кенни успел пожалеть, что пообедал: лучше бы оставил свою часть еды для Карен, раз все равно сдохнет. Однако водитель, седой и наверняка полуслепой дед в клетчатой рубахе, неожиданно крутанул руль вправо, сообразив, что едет по тротуару и перед ним человек. Однако он не учел, что человек перед ним не один. Завизжали тормоза, перекрыв глухой звук удара. Кенни интуитивно зажмурился. Он не хотел видеть, как широко раскрываются глаза Такера, смотрящего на неестественно выгнутую фигурку Твика под урчащим капотом. *** Старый полуразвалившийся сарай в кустах у Старкова пруда давно уже служил ребятам убежищем, местом сборищ, домиком для свиданий и укрытием от непогоды. Крыша протекала в углу, и под дырой стоял ржавый таз, который время от времени опустошали на улице. Пол скрипел, вместо окна были вставлены доски и картон, зато дверь запиралась изнутри на замок, а у дальней стены стоял раздобытый на свалке неподалеку диван из зеленого кожзаменителя. Еще имелись в наличии два стула, стол, застеленный прозрачной клеенкой, и ящик со всяким барахлом типа свечей, кружек и прочей ерунды, оставшейся от прошлых посетителей. Именно здесь предложил встретиться Стэн, не желая, чтобы кто-то мешал разговору, ибо по причине выходного дня родители были дома, не говоря уж о Шелли, которая, оказывается, оставалась на два месяца, чтобы пройти практику, положенную в ее колледже. Мать с радостью устроила ее к себе в помощницы. А вот Стэн был как-то не очень рад. Брюнет, ожидая Кайла, сочинял речь, в которой мог бы извиниться за свое поведение, но мысли все время скакали с одного на другое, воссоздавая перед глазами то мертвого Баттерса, то Картмана, обнимающего Кайла, то обозленную мордашку Венди… Но чаще всего Марш вспоминал вчерашний вечер, силясь припомнить, натворил он глупостей или нет. Конечно, можно было бы позвонить Кенни, но Марш не мог придумать предлог. Рассеянно опустившись на корточки перед коробкой с хламом, Стэн принялся ворошить содержимое. Многие предметы напоминали о веселых гулянках их четверки или других людей, пользовавшихся приютом сарая. Например, однажды Картман нашел в коробке фиолетовый фаллоимитатор. Сначала они решили, что это игрушка Кенни, который как раз накануне приводил туда девчонку, но Маккормик упорно отмазывался, и тогда Картман первым швырнул игрушку в Брофловски. Кайл брезгливо вскочил и отшвырнул от себя эту «фу, блядь, гадость!», попав прямо в голову Стэна. Кенни и Эрик так заржали, что Марш не поленился подобрать вибратор и треснуть им Кенни. Так они и швырялись игрушкой целый час. С ума сойти, как мало надо для счастья четверым парням… Или толстые красные свечи, уже обгоревшие и обгрызенные мышами или крысами… Когда-то давно Стэн сам принес их сюда, еще новые, вместе с бутылкой дорогого вина и букетом роз… Лепестки этих роз послужили тогда простыней для них с Венди. Как же давно это было… А вот кружка со свастикой, угадайте-ка, кто ее принес и заставлял Кайла пить из нее виски… А вот трусы Кенни, которые он, проспорив, весь вечер таскал на голове. Почему их до сих пор никто не выкинул? Стэн взял предмет одежды двумя пальцами и поднял повыше. За этим интересным занятием его и застал Кайл. - Чувак, я не помешал? – насмешливо и брезгливо произнес он из-за спины Стэна. Марш резко бросил серо-бурую тряпку обратно и обернулся. Он даже не слышал, как Кайл вошел: ветер заглушал звуки, а шаги Брофловски были тихими. - Блин, это не то, что ты думаешь, – хохотнул брюнет. - Да? А я уж было решил, что ты чертов фетишист и возбуждаешься от старых панталончиков Маккормика. Брофловски весело уселся на диван. Ничего не значащие шутки, наигранное веселье… Если бы он узнал, что Стэн и вправду неравнодушен к Кенни, то он бы… А что бы он мог? Никогда не дал бы больше Маккормику списывать домашку? О да, ужасная кара, ничего не скажешь… Впрочем, мысль о том, что Стэну понравился бы парень, тем более Кенни, Кайл воспринял скептически. С другой стороны, если бы Марш был убежденным натуралом, не было бы того поцелуя год назад. И не было бы всех этих снов, и попыток забыться в учебниках, и зависти к Венди, и снова попыток забыться, с головой погружаясь в учебу. - Кайл, – прервал невеселые размышления нерешительный голос, заставляя слегка покраснеть. Все-таки думал Брофловски не о цветочках и щеночках. – Я хотел извиниться перед тобой. Я наговорил… всякого. - Да все в порядке, чел, – перебил было Кайл, но Стэн не дал ему сказать. - Нет, погоди. Дай я договорю. Он замолк, собираясь с мыслями. Уверенные слова, заготовленные заранее, вылетели из головы. Стэн уселся рядом с Кайлом и сжал его руку, лежащую на колене. Обычный такой жест, нормальный для лучших друзей. Стэн не заметил, как сжалась ткань джинсов под ладонью Кайла, как тот сглотнул и моргнул, оставляя глаза закрытыми на секунду дольше, чем нужно. - Я не хотел тебе грубить и не должен был этого делать. Но я действительно считаю, что ты слишком озабочен учебой. «Учебой, да, учебой…» - Ты учишься на отлично, и это здорово, но ни к чему так себя нагружать. Мы совсем мало видимся, у тебя один или два свободных вечера в неделю, у нас почти нет общих уроков в школе, на переменах ты только и делаешь, что грызешься с жиртрестом, на тренировках ты тоже практически не общаешься со мной… Ты больше не приходишь ко мне, как раньше, вместе делать доклад или просто остаться ночевать, чтобы смотреть фильмы полночи или играть в приставку… Что случилось, Кайл? Ты больше не считаешь меня своим лучшим другом? - Стэн, конечно, ты – мой лучший друг, – «Просто я люблю тебя не как друга. Нет. Просто я трахаю себе мозг книгами, чтоб не думать о трахе с тобой. О да, так еще лучше. Просто я хочу поцеловать тебя, пока ты как ни в чем не бывало держишь мою руку». – Просто я думаю о будущем, да и у тебя тоже есть своя жизнь, – Кайл осекся. Приплести Венди значило бы выставить себя ревнивой истеричкой. - Ты это о Венди? – догадался Стэн. – Помнится, раньше она тебе не мешала, и мы прекрасно общались все вместе, и я всегда находил для тебя время. А последний год ты как с цепи сорвался, Кайл. Избегаешь меня. Я прав? Брофловски нервно сглотнул. Ему было бы гораздо легче, если бы Марш отпустил его руку. Вытащить ее сам Кайл не мог, боясь, что жест выйдет неестественным и привлечет внимание. - Просто мы все уже повзрослели, Стэн, – тщательно контролируя дыхание, ответил Брофловски. – Когда взрослеешь, начинаешь по-другому смотреть на вещи, иначе расставляешь приоритеты, планируешь… - Приоритеты? То есть теперь я для тебя где-то в конце списка, да? - Я не то имел в виду, – «Проклятье, убери руку, у тебя такие нежные пальцы». – Я хотел сказать, что… - Что? – настойчиво поторопил Марш. - Что для того чтобы жить, как мой отец, а не как отец Кенни, нужно много учиться и работать. «И меньше думать о том, как прижаться к твоей груди и коснуться губами твоего лица». - Ну, знаешь, не хочешь говорить – не надо, – Марш обиделся. Кайл и сам прекрасно понимал, насколько фальшиво и неубедительно звучали его слова. Ну а что он мог поделать? Мозг совершенно отказывался соображать, когда объект вожделения был так близко. «Самоконтроль, чувак, самоконтроль». Кайл вообще не понимал, как согласился прийти сюда, зная, что они останутся наедине в безлюдном уютном месте. Если бы не страстное желание помириться – хрен бы он пришел. Надо было настоять на том, чтобы разговор состоялся у кого-то из них дома, а еще лучше – в каком-нибудь кафе. Но Стэн настаивал, а помириться очень хотелось. Пришлось топать сюда. Лучше бы он отказался. - Стэнли, – Брофловски выдохнул, чувствуя одновременно облегчение и сожаление, когда Марш наконец убрал свою руку с его и отвернулся. – Я просто боюсь, что если не буду тратить все свое время на учебу, то моя голова будет забиваться лишними мыслями, – ненавязчивый намек. Ничего конкретного, зато правда. – Но я пришел сюда не за этим. Ты сказал, что у тебя все хреново, да я и сам вижу, что ты изменился. Напился, нахамил всем, порвал с Венди, слил матч, ушел из команды… Что случилось? - Я просто понял, что всю жизнь жил совсем не так, как хотел. Вечно шел на поводу у всех. Встречался с Венди, потому что был влюблен в нее в детстве, играл в футбол, потому что она так хотела, вел себя как хороший мальчик, чтобы родители ставили меня в пример сестре, делал все как положено. Конечно, мы влипали в разные истории, но разве я не старался всегда все исправить? У меня же такая шикарная жизнь! – Стэн вдруг треснул кулаком в спинку дивана, в жесте его была вся злость и отчаяние, какие он только мог выразить. Кайл вздрогнул. – Моя мать – не шлюха, как у Картмана, отец – не нищий, как у Кенни, мы не евреи и не канадцы, не черные и не мексиканцы, моя сестра учится в колледже и гуляет с тупыми рокерами, у меня есть лучший друг, самая лучшая девушка в школе, я капитан команды… Ну какого хрена?! Я не хочу всего этого! Не хочу быть таким… обычным! Я тоже хочу, чтобы в моей жизни было что-то, чем я выделялся бы… Может, я алкоголик! Или гей! Или псих… А вообще, ты знаешь, Кайл, дружище, это все и в самом деле так. И мне надоело корчить из себя паиньку. В сарае повисло молчание. Стэн выговорился, хотя и не планировал этого делать, и теперь нервно сопел, разглядывая стертые пятна на обивке дивана. Брофловски же был, мягко говоря, ошарашен откровениями друга, гадая, что из этого – правда, а что – бред сумасшедшего. - Что, прости? – наконец задал сумбурный вопрос Кайл, когда стало ясно, что Стэн больше ничего говорить не намерен. - Что слышал, – буркнул Марш. Он уже пожалел, что наговорил столько всего. Не факт, что Кайл поймет его, как понимал раньше. Вот уже год между ними была пропасть. Но отпираться теперь было бы глупо, и вообще, будь что будет. – Я вечно в депрессии, меня достала вся моя жизнь. Поэтому я пью почти каждый день. Понемногу, глоток-два, утром, на ночь, как придется. А тут вот решил нажраться. И, знаешь, мне понравилось. Так мир кажется лучше. И да, я действительно гей. Я влюблен в парня. Но вряд ли тебе это интересно. Вряд ли тебе вообще интересно все, что я говорю. Наверняка думаешь о том, что тебе пора писать какой-нибудь сраный доклад. Верно, Кайл? - Н-нет, – «Эй, ты, там, в груди, прекрати так рваться наружу, я же задохнусь!» – Мне не все равно, твоя жизнь – это часть моей жизни, Стэн. А… – «Нет, Кайл, ты же не собираешься и в самом деле об этом спросить?!» – А кто тот парень… который тебе нравится? Я его знаю? - Не твое дело, - буркнул Марш, но тут же об этом пожалел. Несмотря ни на что, Кайл был ему самым близким человеком. – Знаешь. Но я не хочу об этом говорить, ладно? - Да, конечно, – чересчур поспешно согласился Брофловски и покраснел. «Только бы Стэн не заметил». - А что вчера произошло между вами с Картманом? Странный вопрос поставил рыжеволосого в тупик. Что у них могло произойти с Картманом? - Что ты имеешь в виду? - Я видел, как он обнимал тебя вчера. Да и ты его. - Нет, я просто… – в глазах вновь встала ужасная картина: ветка, торчащая из тонкой шеи, кровь, вой ветра, осколки стекла и снова кровь… - Кайл, скажи мне, ты влюбился в жиртреста и целыми сутками ботанишь, чтобы не думать о нем? Если бы Брофловски что-нибудь ел, он бы подавился. Если бы пил – захлебнулся бы. Если бы шел – запнулся бы и упал. И тогда было бы чем заполнить недоуменное ошарашенное молчание, повисшее над головами парней, как мешок с козьими какашками на камине перед рождественской елью. - Как ты мог, он же тебя вечно унижает, – Марш принял изумление друга за согласие. – Я, конечно, замечал, что ты не интересуешься девушками, но сваливал это на твою загруженность… И все думал, как ты его терпишь, а теперь все сходится… - Ты… Вот как вообще… Нет, ну… Да с чего ты взял эту несусветную чушь?! – наконец подобрал слова Брофловски. В целом-то с ситуацией Марш угадал, но решить, что объектом его страсти является Картман – это было каким-то жутким извращением. - Ты сам сказал, что забиваешь голову учебой, чтобы не думать о лишнем. Что я еще мог предположить, по-твоему? – брюнет наконец взглянул Кайлу прямо в глаза, чего не делал уже очень давно. - Картман?! Я влюблен в Картмана? – рыжий поднял брови и скривил губы в усмешке. – Ты точно псих, если такое мог подумать. - А в кого же? В Кенни? – Стэн слегка нахмурился. - А Кенни тут вообще при чем? – вконец опешил Кайл. Марш не успел ответить. У Брофловски зазвонил мобильный. Раммштайн тяжелыми басами оживил унылость серых стен. Эта мелодия, как Стэн прекрасно знал, стояла на звонки от жиртреста. - Да? – раздраженно бросил Кайл. Разговаривать сейчас со «своей любовью» не хотелось. - Твою мать, тебя где носит, еврейская твоя жопа? Я думал, ты дома будешь отдыхать после матча, а ты шляешься где-то! – грубый голос заставил отодвинуть телефон подальше от уха. - Не твое дело, жирная жопа. - Этот педик-хиппи с тобой? - Чего хотел, Картман? – проигнорировал вопрос Кайл. - Мне сейчас позвонил Клайд, сказал, что Твика сбила машина. Он еще несколько минут истекал кровью и что-то бормотал Крейгу, Такер, кстати, был с ним, когда это случилось… А потом концы отдал. Прямо перед приездом скорой. - Твик… умер? – Брофловски судорожно вобрал воздух в легкие. – Что за хрень? - Да, вот так вот, представляешь, – голос Эрика был на удивление спокоен. – Кенни, кстати, тоже был там. Они сейчас вместе с Крейгом дают показания полицейскому. Подваливайте сюда, я же знаю, что Стэн с тобой. Перекресток у магазина видеоигр. На этом Картман отключился. Кайл напуганно посмотрел на замершего Стэна: тот все слышал, у телефона были отличные динамики. Не сговариваясь, парни поднялись с дивана и рванули туда, куда сказал жиртрест.