I think I'll save myself by saving you.
Let me love the lonely out of you.
Судьба со всеми ее перипетиями и другими неприглядными сторонами все же дает Рэйчел шанс на лучший исход: маму, которую она никогда не видела, удается спасти из заброшенной клиники, сумасшедших последователей отца оставляют не у дел и всего на крошечное мгновение кажется, будто поводов для волнения больше нет. — Так… Дик и Кори, — бросает невзначай Гар, открывая банку с кофе. — Знаю. Не говори этого. — Она в ответ вздрагивает контуром плеч, сосредоточив все внимание на омлете. Незнакомое липкое чувство пробирается вдоль позвоночника и оставляет после себя торопливую стайку мелких мурашек. — Ты знала? — Его тон звучит искренне удивленным, поэтому Рэйчел переводит кобальтовый взгляд куда-то в район груди парня, желая положить конец этому бессмысленному обсуждению. — Умоляю, — хочется закатить глаза от иронии, но она лишь бесшумно выдыхает.***
За завтраком Анжела говорит, что владеет домом в Огайо. У Рэйчел в голове незамедлительно возникает живописная картина: после всех скитаний у нее появляется возможность начать все заново, узнать настоящую маму и снова вести размеренный образ жизни без оглядки назад. — Это может быть нашей секретной базой. Так круто, правда? — Гар, вдохновленный предложением зимовать под одной крышей, улыбается широко и радостно, словно ребенок, которому пообещали купить огромную коробку со сладостями. Рэйчел смеется, представляя их очередные тренировки, которые обязательно закончатся перепуганными соседями и парой-тройкой жалоб. — Правда ведь, Дик? — Она, впрочем, как и всегда, замечает малейшую перемену в его настроении, и сейчас он не похож на того, кто собирается поехать со всеми в Огайо. Пушистые ресницы вздрагивают, едва опускаясь — концентрация перемещается, перетекает неуловимой волной, копирующей его профиль, закрепляется на напряженном лице напротив.***
Шум улицы должен отвлекать от неприятных мыслей, но вместо этого только усиливает каждую из них. — Мы еще обязательно увидимся, — обнадеживающе говорит Дик с дорожной сумкой наперевес. — Рэйчел? Парень зовет ее попрощаться, но она демонстративно поворачивает голову в противоположную сторону, рассматривая мигающие огни светофора. — Она будет в порядке. — Кори ее переживания особо не заботят. Ей хочется доставить оставшихся членов команды в другой штат в целости и сохранности, а затем вернуться к разгадке своей личности. Дику она желает того же. Грейсон принимает ее напутствие с фирменной ухмылкой и оборачивается в последний раз. Рэйчел думает: он наверняка почувствовал раздражение между лопатками или щекотку на шее — там, где она касалась всполошенным взглядом покинутого пса. Шаг. Шаг. Еще один. — Постой. — Девушка поддается до одури чуждым чувствам; бежит за ним как привязанная, как подсаженная на самые тяжелые опиоиды — ломка неминуема даже при хорошем раскладе. Она обнимает его так сильно, что дыхание начинает сбиваться. Дик чувствует: девичьи руки хватаются за крепкую спину, точно бы за спасательный круг в море отчаяния. — Мудила. — Мнимое оскорбление встречает сдержанный кивок с его стороны; Рэйчел не ощущает собственных слов, токсичным ядом скатывающихся на кончике языка. Ей хочется ударить парня куда-нибудь под ребра, где до обидного цело, в то время как у нее внутри все разворочено, вывернуто и связано наспех сделанными стежками. — Уверена, что с тобой все будет хорошо? — Рэйчел желает вцепиться в него, умоляя не уезжать, потому что не будет. Она вспоминает, как звала его каждый раз, когда внутренние демоны брали контроль над разумом. Просьба выходит нерушимой константой. Дик всегда возвращается.