Второй шанс

      Звук капающей воды невероятно раздражал, но Мизуки ничего не могла сделать. Она лишь перевернулась на другой бок. Её лицо слегка дрогнуло из-за неприятной боли. Послышались шаги, затем скрип — кто-то пододвинул к её кровати стул. Разговаривать совершенно не хотелось, да и не было сил. Пусть с тех пор, как её избили, прошло два дня, а местные лекари, которые были уж очень слабыми, слегка подлечили тело, боль до конца так и не отступила. — Не скажу, что мне жаль, — девушка скривилась, услышав голос Таро, начальника тюрьмы, — но они не должны были превышать должностных полномочий. — Они понесут наказание? — усмехнулась Сенджу, чувствуя, как разбитая губа вновь стала кровоточить. В ответ раздалось молчание, и девушка продолжила: — Я так и думала. — В любом случае вам уже лучше, поэтому скоро придут надзиратели, — мужчина хочет ещё что-то сказать, Мизуки видит это, но он качает головой, встаёт и уходит.       В комнате витает отвратительный запах лекарственных трав и крови. Рядом с ней на койке лежал мужчина, на котором просто не было живого места: вся кожа была в порезах различной глубины. Видимо местные лекари были действительно никудышные, потому что ему не залечили даже мелкие порезы, не то что глубокие, которые были сильно воспалены. У бедолаги начался абсцесс, который в противном случае мог занести заражение в кровь.       Поначалу Сенджу старалась игнорировать его тихие стоны. Ей тоже было нелегко, но никому и в голову не пришло пожалеть её или как-то помочь. Однако, затем её накрыла волна стыда: неужели она уподобится здешним властям?       В комнате царила тишина, нарушаемая лишь редким, тихим голосом. Девушка резким движением скинула одеяло на пол, затем встала и осмотрелась. Как и предполагалось, в комнате никого не было, кроме них двоих. Всё-таки странное это место — ни нормальной охраны, ни порядков. Оставлять больных одних без присмотра чревато различными последствиями: начиная от смерти человека, заканчивая кражей каких-то медицинский препаратов и разгрома.       Заключённый оказался в ужасном состоянии. Сердце болезненно сжалось, и Мизуки кинулась к белоснежным шкафчикам, рассматривая их содержимое. Ей было плевать, что её могут застукать и наказать, в голове лишь крутилась мысль: «Спасти. Надо спасти». Мужчина был крепким орешком, ведь с такими ранениями просто не живут. Если ничего не предпринять, то он умрёт мучительной и страшной смертью.       На пол летели какие-то склянки, разбиваясь на множество осколков. Девушка перебирала каждую ёмкость с травами, желая найти то, что хотя бы поможет унять боль. Сенджу восхищалась силой этого мужчины, ведь будь у неё такие ранения… Вынести бы такую боль она не смогла.       Это место больше походило не на больничное крыло, а на самое обыкновенное помещение с кушетками. Возможно, все их лекарства находились в другом месте, потому что на полках были лишь ромашка, липа и другие простые, не способные бороться с воспалениями такого типа, травы. Пнув с досады шкаф, на пол упал какой-то хлопковый мешочек. Подняв его, девушка не поверила своим глазам — там оказались листья медуницы. Это растение не росло в этих местах и было самой настоящей находкой. Взяв несколько стеблей с листьями, она принялась их толочь в ступе, которая стояла неподалёку на столе. Растение моментально дало красноватый сок.       Мизуки подошла к заключённому и осторожно прикоснулась к плечу, заставляя его резко открыть глаза и схватить девушку за горло. Она опешила от такой реакции, её глаза округлились, а руки старались разжать мужские пальцы, которые всё сильнее и сильнее стискивали горло. — Прости, — прохрипел мужчина, отпуская её. — Издержки профессии, — он внимательно осмотрел Сенджу, а потом уверенно произнёс: — Ты не медсестра. — Такая же заключённая, как и ты. Я хочу помочь тебе. Твои раны… Ты просто не выживешь, если ничего не сделать. — Мне уже ничто не поможет. Делай, что хочешь. — Порой желание жить может творить чудеса.       Девушка подошла к тумбе заключённого и взяла чистые бинты. Возможно, у него должна быть перевязка, но лекари почему-то не спешили накладывать её. Быть может, думали, что их пациент обречён, и нет смысла спасать того, кто находится одной ногой в могиле. В её голове не укладывалось, как так можно поступить. Ведь если ты работаешь медицинским работником, то это значит, что ты хочешь спасать жизни. Спасать, а не губить. Подойдя к столу, Мизуки услышала: — Откуда у тебя эта куртка? — Ты о чём? — голос был спокойным, хотя сердце внутри колотилось о грудную клетку. — Ты поняла о чём я. Ты не Учиха, — его голос звучал подозрительно.       Она обернулась и увидела, что мужчина привстал на руках, опираясь на локти, и внимательно смотрел ей в глаза. С него упало одеяло, открывая обзор на изуродованное тело. Если не вылечить его с помощью чакры, то у него навсегда останутся жуткие шрамы. — Какой проницательный, — съязвила Мизуки больше из-за волнения, чем от злости. — Мне её дали, чтобы я не замёрзла. А вот ты, я так понимаю, Учиха? — Да. — Ложись в кровать, сейчас я сделаю тебе компресс. Предупреждаю: будет жечь. — Ты думаешь меня это действительно беспокоит?       Сенджу закатила глаза, не понимая: самоуверенность и желание показаться сильнее — это у них в крови? Взяв в одну руку бинты, в другую — ступу с лекарственным соком, она направилась к пациенту, который теперь мирно лежал на кровати и с интересом в глазах поглядывал за её действиями. Пусть он и выглядел расслаблено, но мышцы его были напряжены, из-за чего раны стали кровоточить.       Первым делом она принялась снимать с него старые повязки, которые насквозь пропитались кровью и гноем. В палате повис тошнотворный запах, который у большинства людей вызывает приступы удушения или рвоты. Однако, Мизуки давно привыкла к таким запахам, на поле боя и не такие раны встречались. — Ты медик, — мужчина не спрашивал, а больше утверждал. — Сейчас будет больно, — она покрепче схватила бинты и потянула на себя, отрывая запёкшуюся кровь. Так делать было нельзя, но медлить — обозначало и вовсе потерять пациента. Заключённый лишь вздрогнул, но не произнёс ни слова. — И не жалко тебе меня, — усмехнулся он, делая жалостливое лицо и явно переигрывая. — А сейчас будет ещё хуже.       Мизуки окунула бинты в красную жижу и положила на одну из самых глубоких ран. Мужчина захрипел и попытался сесть, но она быстро уложила его на постель, держа за плечи. Это растение доставляло сильную боль, равносильную ожогу, однако это была вынужденная мера. Сок медуницы поможет справиться с воспалительным процессом, гноем, да и просто заживить раны. Руки будто действовали инстинктивно от того, что в голове была абсолютная пустота.       Чтобы как-то отвлечься от вида неприятных ранений, девушка поглядывала на заключённого. Он явно был старше её, о чём свидетельствовала сеть морщинок возле глаз. Хорошо развитая мускулатура и цепкий взгляд выдавали в нём опытного бойца. Пациент следил за каждым движением, отчего по коже побежали мурашки. Не выдержав такого внимания, Сенджу подняла взор и встретилась с угольно-чёрными глазами. Между ними повисла неловкая пауза, все слова куда-то улетучились. — Всё в порядке? — В полном, — ответила Мизуки, продолжая накладывать повязку и ощущая, как щёки начинают гореть.       Учиха явно был доволен собой, потому что с его губ сорвался смешок. Он наблюдал за ней, пытаясь раскусить её замысел. В этой жизни никто никогда не делает что-либо просто так, ничего не ожидая взамен. А это значит, что девушка непременно что-то потребует, вопрос только что? Ей не был известен его клан, потому что, узнав, кто он такой, её плечи напряглись, а осанка стала ровной, будто палку проглотила.       Смерть уже стояла возле его кровати. Мужчина чувствовал её холодное, леденящую душу, дыхание. Спасать такого пациента было бы глупостью. Но на лице заключённой была лишь уверенность, будто она точно знала, что сможет помочь. Он никогда не был оптимистом, но именно сейчас поверил, что, возможно, ему дадут второй шанс. Быть может, впереди его ждёт какая-то очень важная миссия. — Меня зовут Хиро. — Мизуки, — представляется в ответ девушка.       Подняв голову, она улыбается, а затем вновь приступает к своей работе. Все её руки испачканы красной жидкостью, но это не имело значения, потому что заключённому явно становилось лучше. Сенджу быстрым движением стёрла пот, который стекал по лицу. Ей становилось всё хуже и хуже, руки задрожали, а взгляд стал прищуренным, будто внутри неё было сильнейшее напряжение. — Скажи мне: ты головой ударилась? — спросил Хиро, быстро догадавшись, в чём кроется причина её недомогания. — Ты точно сумасшедшая. Ненормальная.       Мизуки игнорировала его слова, ведь то, что она делала, было единственным способ спасти этого человека. Он был из клана Учиха, а значит не слаб. Возможно, он поможет ей покинуть это место или расправиться с Таро, начальником тюрьмы. Ей нужны сильные союзники, ради этого можно и потерпеть обжигающую боль оков небес. Мужчина тем временем продолжал свой монолог: — Я видел самых разных людей, но таких безрассудных — впервые. Меня не очень беспокоит твоя жизнь, но у меня слишком много вопросов, на которые я хочу получить ответы.       Девушка усмехнулась. «Я хочу» — это был главный принцип Учиха. По телу пронеслась дрожь, когда в коридоре послышались шаги. Она резко одёрнула руку, чтобы вошедший не увидел, что ей удалось найти брешь в технике, которая сдерживала заключённых. Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показалась молодая девушка, которая явно не ожидала увидеть Мизуки стоящей на ногах. — Как вы себя чувствуете? Кажется, у вас жар, — сказала медсестра, подходя ближе, внимательно заглядывая в лицо уставшей заключённой, которое было покрыто испаренной. — Я отлично себя чувствую, только голова немного кружится. Вы отлично постарались!       Сенджу быстро обогнала медсестру, чтобы та не вздумала просканировать её с помощью чакры. Дверь была открыта, создавая сквозняк, отчего по коже тут же пробежали мурашки. Девушка села на свою койку, ожидая, что будет дальше. — Я только сейчас прибыла в замок Хозуки и ничего не успела сделать.       Эти слова заставили Мизуки замереть на месте, с непониманием взирая на медсестру. Всё это время она думала, что её лечили во время сна, чтобы не тревожить. А теперь оказывается, что ей даже не была оказана помощь, потому что в этом месте даже нет специалистов по медицинским техникам. Но как раны могли зажить так быстро? У неё явно была сломана рука и несколько рёбер, об этом свидетельствовал характерный хруст и острая боль, пронзающая всё тело. Сейчас все внутренние раны были вылечены, не считая синяков и разбитой губы. — Раз вам уже лучше, я должна сообщить об этом господину Таро. — Я здесь посижу, — кивнула девушка, ложась на твёрдый матрац.       Медсестра покинула комнату, даже не взглянув на лежащего по соседству Учиху. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь звуком капающей воды. За окном капал долгожданный дождь, которого не было уже очень давно. В этом году на удивление выдалось невероятно жаркое лето, отчего вся трава стала жёлтой и жухлой, влаги катастрофически не хватало. Благо в клане Сенджу были отличные специалисты по водным техникам, которые могли создавать воду из окружающей среды. Именно благодаря шиноби урожай не был загублен, и они не голодали.       Её взгляд переместился на Хиро. Клан Учиха никогда не занимался земледелием. Обычно они покупали еду у небольших деревень или фермеров, а иногда и вовсе предлагали свои услуги: убрать местную банду или помочь в постройке нового сооружения. Но каков был урожай у простых людей, не знающих никаких техник ниндзя? Они опасались просить помощи у Сенджу, понимая, что окажутся в незавидном положении, ведь два этих клана воюют уже очень давно. Получается, если голодали фермеры, то и Учиха тоже. Как же они выдерживали такие сложные, долгие, кровопролитные бои?       В голове невольно всплыли воспоминания месячной давности. В тот день выдалась самая жаркая битва за несколько лет, в буквальном смысле. Техники клана Учиха просто в одно мгновение зажгли траву, из-за чего маленькое пламя превратилось в бушующий пожар. Он быстро охватил ближайшие деревья, распространяясь всё дальше и дальше. Много людей умерло в тот день, не только Сенджу, но и сами виновники стихийного бедствия.       Мизуки вспоминала свой клан. Как они там? Чем заняты? Вовлечены ли в очередную битву или наступило долгожданное затишье? Как бы не хотелось это признавать, но она скучала по своим людям. Её любили, с ней считались, к ней прислушивались. Люди часто обращались к ней за помощью по любым мелочам: набрать воды, помочь разобрать клановые документы, залечить ранения.       Девушку всегда удивляло, что ей позволялось знать чуточку больше, нежели другим. Мать была советницей главы клана, но незадолго до смерти женщина решила уйти с поста. После того, как маленькая Сенджу осталась сиротой, её не особо жаловали. Путём кропотливой работы, ей удалось доказать, что она достойный представитель своего клана. Мизуки не раз прикрывала спины сыновьям Буцумы, доказывая свою преданность. Старые обиды на Хашираму и Тобираму остались в прошлом, сейчас в её душе было лишь уважение к этим шиноби. — Мизуки, — позвал мужчина, поворачиваясь к ней лицом. — Тебе уже лучше? — спросила она, продолжая смотреть на дождь за окном. — За что ты попала сюда? — вопросом на вопрос ответил Хиро. — Хотела бы я знать, — честно ответила она. Раскрываться перед заключённым она не хотела. — Ты не обычный медик, — продолжал размышлять Учиха. — Когда ты лечила меня, я почувствовал успокаивающий холодок, в то время, как обычные медицинские техники вызывают тепло или жар. И как ты смогла противостоять технике оков небес?       Девушка ничего не ответила. Она не знала ощущения от других медицинских техник, потому что всегда лечила себя сама. А как ей удалось найти лазейку в огненной печати? Это очень сложно объяснить. Составляющие элементы чакры: физическая и духовная энергии. Оковы небес срабатывают на каждом, ведь узлы, где соприкасаются два потока, находятся у всех в одном и том же месте. Однако, её духовная энергия была совершенно иной, нежели у людей этого мира. Поэтому техника давала осечку, ведь она не была рассчитана на другой организм.       Послышался скрип двери, и в помещение вошёл тот самый надзиратель, с которым у Мизуки с самого начала не сложились отношения. Его лицо было абсолютно бесстрастным, но глаза выдавали его недовольство. Девушка не смогла сдержать улыбки, когда увидела его синий нос, заклеенный широким пластырем. Видимо из-за отсутствия лекарей, его не успели подлечить. — Неужели это ты его так? — усмехнулся Хиро. — А ты мне начинаешь нравиться. Сенджу хихикнула в кулак, стараясь унять свои эмоции. Всё-таки надо быть осторожней и сдержанней, чтобы вместо камеры её вновь не отвели в подвал. Она встала с кровати и направилась за мужчиной. У двери она быстро повернулась к Учиха и прошептала: «Поправляйся», вызывая у того новую усмешку на устах.