Второй шанс

      Мадара приказал всем своим людям отправляться дальше в путь. Мизуки вновь завязали руки, но на этот раз не так сильно. Прыгая с ветки на ветку, девушка радовалась, что никто из отряда сильно не пострадал. Клан Танака никогда не продумывал детально план, полагаясь лишь на интуицию и везение. Впервые за сто лет кто-то решился напасть на замок Хозуки, который именно они превратили в тюрьму. Видимо, теперь была задета их честь, из-за чего они обязательно захотят отомстить.       Медленно начинался рассвет. Первые лучи пробивались сквозь зелёную листву, однако теплее не становилось. Утро выдалось прохладным и зябким. Если бы не кофта Изуны, пришлось бы мёрзнуть. Неожиданно по её телу пробежались мурашки, и виной тому была вовсе не погода. От кого-то, кто продолжал находиться в тени, исходили невероятные потоки энергии. Они плотно обволокли Сенджу, заставляя сердце бешено забиться в груди. Теперь она чувствовала не только жгучую ненависть, но и леденящее душу желание смерти. Её смерти.       Мизуки споткнулась и едва не упала, благо Хиро успел схватить её за руку и удержать на месте. Девушка еле слышно прошептала слова благодарности, продолжая всматриваться в утренний лес. Повсюду мерещились зловещие тени, непонятные звуки и едва уловимые движения, которые можно было принять за вражеские манипуляции. Всё тело напряглось, готовясь в любой момент отразить атаку.       Явно что-то почувствовав, Мадара обернулся и кивнул, говоря тем самым, чтобы Сенджу поравнялась с ним. Без слов она ускорилась и вскоре передвигалась рядом с Учиха. — Твой страх чувствуется за версту. Что случилось? — Скажи, ты правда не собираешься меня убивать? — Мизуки нервно улыбнулась, теребя в руках края верёвки, с помощью которой были завязаны её руки. — От твоего трупа не будет никакого толка, — ответил Учиха, хмуря брови.       Происходящее его напрягало. Он вновь ощущал присутствие чужой чакры, которая была пропитана злом. Мадара осторожно огляделся: носитель жуткой силы следовал за ними, совсем рядом, но тогда почему его не видно? Его это очень нервировало, потому что даже его шаринган не мог уловить хоть что-то. Ему даже казалось, что сумасшествие стучится в дверь, однако девушка доказывала обратное. — Я тоже его чувствую, — нехотя сказал Мадара, ускоряя свой бег.       Мизуки округлила глаза и тоже ускорилась, чтобы нагнать мужчину. — Ты ощущаешь его ненависть? — спросила Мизуки. — Скорее вижу очертание его энергетики. А ты ощущаешь его чувства? — Да. Не знаю, кто это, — девушка вздрогнула, вспомнив свой сон, — или скорее, что это такое. Но оно пропитано злостью и ненавистью.       Мадара недовольно сжал кулаки. Это нечто уже давно присматривает за ним, с самого детства. Ещё будучи ребёнком, он видел концентрацию энергии, которая будто зависла в воздухе и наблюдала за ним. Это всё невероятно сложно описать, а рассказать об этом кому-то другому — ещё сложнее. Даже Изуна не знает об этом, хотя мужчина доверял брату больше, чем самому себе. — Видишь это, — Сенджу убрала длинные пряди волос в сторону, а затем отодвинула длинный воротник, обнажая шею. — Это он оставил и, кажется, ему хочется завершить начатое.       Мужчина удивился её словам. Неужели это существо следит не только за ним, но и за молодой Сенджу? Может, оно охотится за теми, кто имеет большую силу? Но для чего? Чтобы завладеть ею самому? Столько вопросов и ни одного ответа. Мадара хотел с этим разобраться, поэтому после того, как совершится обмен заложниками, он отправится получать свои ответы. Благо он знал с чего начать.       Несколько лет назад Учиха нашёл древнее писание клана, где говорилось о неком зле, которое жаждет власти над миром. Оно таится глубоко под землей, в ожидании, когда его план сможет осуществиться. В тексте говорилось, что сначала появляется Тень, что чернее ночи, затем происходят массовые войны, и в завершении появится он — первый человек, овладевший чакрой. После этого всему миру придёт конец.       Мадаре было плевать на весь мир, но не на свой клан. Поэтому он поклялся разобраться в этом и уничтожить Тень, чтобы древнее предание не было осуществлено. Теперь мужчина был ещё более уверен, что его решение, которое далось нелегко, было правильным. Изуна с самого детства был способным малым. Сейчас он вырос сильным и мудрым представителем клана Учиха, который, в случае чего, сможет заменить своего старшего брата.       Впереди показались высокие каменные стены, на которых был изображен герб клана Учиха. Мизуки невольно задержала дыхание, она никогда даже близко не подходила к этому месту. Мадара выставил руку вперёд, заставляя девушку остановиться. — Глупо вести пленника из клана Сенджу в нашей одежде.       Вздохнув, Мизуки вытянула руки, чтобы её освободили, и она смогла снять кофту Изуны. Но вместо этого Учиха подошёл со спины, доставая кунай и разрезая тёмную ткань с помощью острого лезвия. Затем, будто невзначай, он порезал нежную кожу в области шеи, неглубоко, но несколько капель крови тут же покатились вниз.       Сенджу дёрнулась и обернулась. В её глазах был виден гнев, в то время как сам Мадара улыбался. Маленькая ранка зажила прямо у него на глазах. — Будешь дёргаться, случайно головы лишишься, — сказал мужчина, направляясь вперёд. — Он всегда такой?! — возмущённо обратилась она к Хиро. — Надо было надрать ему задницу, когда была возможность. — Не советую, — ответил Учиха, помогая ей снять болтающуюся ткань. — Мадара-сан считается самым сильным представителем клана. — Я тоже не слабачка, — в голосе сквозило раздражение.       Огромные ворота, которые до этого были закрыты, неожиданно распахнулись, заставляя Мизуки мгновенно позабыть о поступке Мадары. Её сердце охватили трепет и волнение. Пусть она и входит на территорию Учиха как пленник, однако у неё будет возможность хоть немного, но рассмотреть их быт.       Пройдя ворота, девушка не смогла сдержать улыбки. Некоторые из Учиха специально пришли, чтобы убедиться в успешном завершении миссии. Увидев двух братьев в целости и сохранности, они радостно захлопали, будто их отряд завершил клановые войны, а не просто вернул пленников домой.       Сердце болезненно сжалось, потому что эти люди были искренне рады увидеть своих друзей и товарищей. Они переживали, боясь, что некоторые могут просто не вернуться домой. В этом месте витал запах единства, который Сенджу уже успела позабыть. В их клане на протяжении десяти лет всё было не так гладко, как казалось. Стычки между шиноби случались всё чаще, и лишь сила главы клана и его сыновей заставляла поумерить пыл. Попытки непослушания пресекались сразу же, как и попытки возразить. У них никто не имел права голоса, только старейшины могли как-то повлиять на Бацуму-саму.       Мизуки опустила глаза в пол — здесь она всего лишь пленник. Их отряд прошёл вперёд под ободряющие слова соклановцев. Мадара наклонился к Хиро и попросил отвести девушку в самый дальний дом, где она будет дожидаться обмена. Мужчина кивнул, взял Сенджу выше локтя и направился вперёд. — Если они узнают, кто я такая, будет плохо, — тихо сказала девушка. — Да, в противном случае боя не избежать, — серьёзно ответил Хиро. — Сейчас тебя посадят под замок, где ты будешь дожидаться решения Мадары-сана. — Понятно.       Пока была возможность, Мизуки осматривала проходящих мимо людей. На пути ей встречались практически одни женщины и ни одного ребёнка. В их клане было практически тоже самое. Дети, начиная с семи лет, уже могли отправляться на передовую или в само сражение. Они считались полноценными Сенджу, настоящими воинами. Девушка же видела в них исключительно детей, в которых с рождения пичкают, что самое главное в их жизни — служить на благо клана. И совершенно не важно, на какие жертвы надо идти ради приказа Буцумы-сама.       Она считала, что ради клана можно пойти на что угодно, но только по собственной воле. Заставлять идти на верную смерть — это неправильно и так не должно быть. У всех просто нет выбора: никто не позволит спорить с главой клана. Было ли также у Учиха? Отправляются ли на клановые войны абсолютно все, независимо от их собственных желаний?       Девушка посмотрела на Хиро: он возвышался перед ней, да и выглядел довольно грозно. За его плечами наверняка большой военный опыт. Он точно знал цену жизни, познал горечь потери, но несмотря на всё это в его глазах сохранился озорной огонёк. — Проходи, — мужчина открыл дверь, пропуская её внутрь.       Мизуки вошла в небольшое помещение. Возле входа находился стол, за которым сидели два представителя Учиха. Они нахмурились, увидев пленницу. Видимо им не успели сообщить, что они придут. — Мадара-сан приказал сопроводить эту девушку в камеру. Скоро он придёт и сообщит дальнейшие распоряжения.       Один из мужчин кивнул и поднялся со стула. Сенджу недоверчиво посмотрела на Хиро: если к ней он относился хорошо, то можно ли гарантировать, что эти люди поступят так же? — Тебя не тронут, — быстро ответил Учиха, затем развернулся и направился на выход, не сильно хлопая дверью.       Она почувствовала себя идиоткой. Она стоит перед двумя мужчинами, которые также не понимают, что делать. — Ну, пройдёмте за нами.       Пленницу повели через длинный коридор, в конце которого была бетонная лестница. Спустившись вниз, перед ней предстала одна единственная дверь. — Заходите.       Делать нечего, Мизуки заходит внутрь и останавливается, позади раздаётся хлопок — дверь закрылась. По коже пробегают мурашки, потому что она ощущает чужое присутствие. Кто-то смотрит прямо на неё, это ощущается также явно, как и холод, исходящий от голых стен. Все мышцы в теле напрягаются, готовясь в любой момент отразить удар, но его нет. Кто-то просто наблюдает и анализирует. — Не надейся, что сможешь спрятаться. Тебя чувствую не только я, — голос звучит твёрдо и уверенно. — Если мы захотим, то убьём тебя.       Девушка резко обернулась, но никого не увидела. Помещение по-прежнему было пустым: ни мебели, ни посторонних, только она одна. От непонимания, что происходит, по телу побежали мурашки. Это ведь никакая ни вражеская техника, ни иллюзия, здесь нет микрофона, нет камер. — Мы? — в горле появляется комок. Сколько их? — Пора действовать! — девушка вздрагивает, потому что этот голос отличался от предыдущего. Он был… весёлым? — У меня есть идея получше.       Ощущение чужой ненависти стало медленно сходить на нет. Незваные гости покинули её также быстро, как и появились. Мизуки активировала в кулаках стихию молнию, тем самым сжигая верёвки, сдерживающие запястья. В воздухе запахло палёным, но она не обращает на запах никакого внимания, внимательно осматривая стены и прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Наверху по-прежнему сидели двое Учиха, их чакра была спокойна, говоря о том, что мужчины не намерены нападать. Поблизости всё было относительно спокойно. Однако, слова того существа всё также крутились в голове.       Интуиция подсказывала, что расслабляться не стоит, а Сенджу была склонна доверять своим ощущениям, которые не раз спасали ей жизнь. Девушка села на пол, игнорируя тепло и внимательно смотря на дверной проём. Её сознание окутало волнение. Если на неё нападут, то сдерживаться не имеет смысла. Однако, в таком случае могут пострадать невиновные люди, что было бы весьма нежелательно.       Существо не сказало, когда оно придёт, но Мизуки была уверена — расслабляться не стоит. Она села в позу лотоса, концентрируясь на своих потоках физической и духовной энергии. Необходимо накопить как можно больше чакры, ибо это первый противник, о котором ей неизвестно абсолютно ничего, кроме неконтролируемой ненависти. Такие выбросы этого чувства опасны сами по себе, потому что люди неосознанно впитывают в себя энергию всего живого. Именно поэтому надо правильно выбирать своё окружение, иначе есть вероятность попасть под влияние тёмных чувств.       Когда наверху раздался шум, девушка была полностью готова. Да простит её Мадара, если она всё-таки разрушит это здание. Кто-то приближался к двери, за которой стояла Сенджу, готовая в любой момент нанести удар. Однако, неожиданно её брови нахмурились: к ней явно приближался человек — чакра отчётливо ощущалась, такая обжигающе горячая.       Дверь отворилась, с грохотом ударяясь о стену. В дверном проёме стояла девушка Учиха, об этом говорил её шаринган с двумя томоэ. По телу побежали мурашки, когда Мизуки почувствовала едва уловимую вражду, которая ранее исходила от неизвестного существа. Неужели оно способно с помощью своих чувств влиять на разум других? — И правда Сенджу, — зло выплюнула она, входя в помещение.       Девушка сглотнула, ведь незнакомка крепко сжимала кунай. Её намерения были серьёзны, однако Сенджу не хотела с ней драться. Но у Учиха были на это совсем другие планы, перехватив поудобнее оружие, она бросилась атаковать. — Твой клан убил моего возлюбленного! Дрянь! — Успокойся, ваши тоже убили многих наших бойцов, но я почему-то не бросаюсь на них с кунаем, — сказала Мизуки, уворачиваясь от ударов.       Учиха вытащила из кармана десятки взрывных печатей, отчего Сенджу стала нервничать. Биться в здании с помощью таких техник неразумно и опасно. Над их головами находились тяжелейшие бетонные плиты, которые, в случае неудачи, просто раздавят их. Девушка одновременно активировала все печати и кинула их в сторону противника. — Очнись ты уже! — воскликнула Мизуки, хватая за руку сопротивляющуюся девушку, и бросилась на второй этаж. Благо планировка этого места была лёгкой, ей не составило труда выбраться на улицу.       Позади них раздались оглушающей мощности взрывы. Бетонные стены затряслись, а затем стали опадать, словно карточный домик. Сердце в груди быстро отбивало свой ритм, Сенджу была не столько напугана, ведь была уверенна в своих силах. Однако, безрассудство Учиха её невероятно злило, отчего руки стали подрагивать.       Вокруг них стали собираться люди, опасливо поглядывая то на одну, то на другую девушку. Никто не понимал, что происходит, но влезать также никто не собирался. — Я не хочу навредить тебе! — голос был пропитан гневом, однако атаковать в ответ Мизуки не спешила.       Девушка с лёгкостью уходила от каждого удара, будто танцуя, а не сражаясь. Её разум оставался ясным, несмотря на бушующие внутри эмоции. Вокруг поднялся гул, кто-то просил позвать Изуну или Мадару, ведь именно они привели сюда эту пленницу, а значит ответственность за её действия несут они. Другие говорили, что необходимо вмешаться, но никаких действий никто не предпринимал. — Стихия Огня: Техника Великого… — глаза Сенджу округлились.       Эта девушка явно сошла с ума, если она хочет использовать технику с таким масштабом разрушения, когда вокруг них стоят люди. Мизуки вздохнула и мгновенно оказалась возле противника; её тело сверкало из-за стихии молнии, благодаря которой она смогла ускориться, заставляя тем самым любопытных Учиха отступить на несколько шагов. Сенджу резко ударила ребром ладони в область шеи, заставляя последние слова огненной техники резко оборваться.       Она подхватила молодую куноичи, которая потеряла сознание, и аккуратно положила её тело на землю. — Не может быть, — прошептала девушка, поднимая голову.       Толпа расступилась в сторону, пропуская Мадару и Изуну, которые направлялись прямиком к ней. От старшего брата исходила такая тёмная, леденящая душу, энергетика. Его глаза метали молнии, и Мизуки теперь прекрасно понимала, почему весь клан так уважает этого человека. Заставить внутри всё сжаться из-за одного взгляда — это определённо талант. — Я ни причём! — быстро ответила Сенджу, вставая на ноги и поднимая руки. — Они свидетели! Я её даже не ударила. — Заткнись, — грубо сказал Мадара, хватая её выше локтя. — Изуна, уведи её отсюда. Я подойду потом.       Внутри неприятно кольнуло. Его тон был таким ледяным, будто она виновата, что на неё напали. Это не по её вине идут эти клановые войны, в которых люди теряют близких и любимых. Неужели можно с лёгкостью убить человека просто потому, что он из другого клана. Неужели никто не заслуживает второго шанса, где сможет искупить грехи прошлого?       Девушка вырывает руку из стальной хватки, понимая, что Мадара слишком переусердствовал с силой, и теперь у неё останутся синяки. Она смерила его таким же холодным взглядом и направилась к Изуне, который внимательно наблюдал за внезапной сценой. — Не обращай внимание, он злится не на тебя, — сказал юный Учиха с усмешкой, видя, как сильно её задело поведение брата. — Его план чуть не был испорчен. — Мне всё равно, — ответила Мизуки, гордо поднимая подбородок. — Я так и понял, — кивнул парень, а затем направился в сторону.       Сенджу осмотрелась, они уходили куда-то в глубь. Здесь не было людей, домов было значительно меньше. В этом месте ощущалась странная тишина, будто кто-то просто боялся издавать хоть какие-то звуки. — Где мы? — У нас дома, — пожал плечами Изуна, открывая дверь. — Не смотри так, проходи. У нас нет мест, где можно держать пленных. А на нашу территорию никто не посмеет войти без разрешения.       Девушка опустила глаза в пол и прошла в дом, сняв возле двери обувь. Изуна что-то говорил, но она его не слушала. Её, врага их клана, пригласили в собственный дом, чтобы защитить от соклановцев. — Почему? — резко спросила Сенджу, перебивая парня на полуслове. — А что мы должны были сделать? Наложить на тебя парализующую печать и кинуть в глубокую яму? — недовольно спросил юный Учиха. — Я не могу объяснить твои действия, но ты явно не желаешь нам зла. Ты спасла меня, Хиро, помогала моему старшему брату. Ты помогла восстановиться нашему отряду.       Мизуки не знала, что ответить, поэтому молча следовала за ним. Дом главы клана выглядел обычно, здесь не было дорогостоящих статуэток из чистого золота, невероятных картин и ваз. Пока они поднимались на второй этаж, она успела заметить, что помещения выглядели совершенно нежилыми и пустынными, будто дом построили недавно и люди не успели ещё обжиться. — Вы давно здесь живёте? — спросила девушка, нарушая тишину. — С самого рождения, — ответил Изуна, открывая дверь. — Это комната Мадары, поэтому не советую что-то трогать. Он скоро придёт. — А ты куда? — её голос дрогнул, оставаться одной в чужом доме совершенно не хотелось. — Устранять последствия, — устало выдохнул он. — И насчёт твоего вопроса: умом я понимаю, что ты Сенджу и тебя следует убить, ведь так мне говорили с самого детства. Но что-то внутри противится этому, да ещё и твои поступки, которые противоречат всякой логике, тоже заставляют путаться. — В них есть логика, — улыбнулась Мизуки. — Я просто не хочу и не буду вас убивать, — эти слова заставили глаза Изуны широко распахнуться, парень так и замер в проходе. — А если честно, я очень хочу прекратить эти клановые войны. Хочу жить в мире, где будут рождаться дети, а не умирать в очередном сражении. — Вот значит, что значили те твои слова, — улыбнулся Учиха. — Теперь мне многое понятно.       Парень закрыл дверь, послышались удаляющиеся шаги. Сенджу развернулась и принялась рассматривать комнату Мадары. На полу лежал разложенный, но застеленный футон. Во всю левую и правую стены находились книжные полки, которые полностью были забиты книгами, листками, свитками. Возле окна стоял большой стол, на котором были разложены какие-то бумаги.       Девушка аккуратно взяла со стола свиток и развернула. Он был настолько старым, что чернила были едва видны. Читая текст, Мизуки всё больше и больше хмурилась. В этом свитке говорилось о великом додзюцу — риннеган. Мир, который погряз в ненависти и в бесконечных боях, долго не протянет. Со временем войны погубят всё живое, уничтожат всех людей. Далее шло перечисление силы глаз, откуда они появились и так далее. Интерес завладел Сенджу полностью, поэтому она спешно взяла второй лист, в котором говорилось о древнем пророчестве. Там утверждалось, что в смутные времена, когда мир будет на грани, тот, кто владеет риннеганом, будет считаться посланным с небес. Однако, не всё так просто. Человек, овладевший этой божественной силой, или установит равновесие во всём мире, или мгновенно уничтожит его.       Сердце забилось чаще. Неужели Мадара хочет овладеть этим доудзюцу? Но для чего? Чтобы спасти этот мир или истребить всё живое?       Взяв в руки следующий листик, Мизуки замерла на месте. Там было написано про Храм Небес, о котором ей так часто рассказывала мать. Она всегда думала, что это просто сказки, чтобы как-то заинтересовать неугомонного ребёнка и заставить успокоиться, и внимательно слушать. Но кто-то умолчал о многих важных деталях, из-за этого текст воспринимался совершенно по-другому. Неправильно.       Девушка потянулась к следующему листу, когда услышала, как со стола что-то упало. Нагнувшись, Сенджу пошатнулась и схватилась за ножку стола, чтобы не упасть. Она быстро потянулась к шее, где висел подарок матери. Вытянув цепочку с необычным амулетом, Мизуки чувствовала, как сердце бешено забилось в груди.       Неожиданно дверь распахнулась, на пороге стоял Мадара. Увидев, что девушка лазила в его документах, он пришёл в ярость. Мизуки быстро схватила с пола точно такую же половинку амулета, что была у неё, и поднялась на ноги.       Мужчина в два шага настиг её. Крепко схватив Сенджу за плечи, он с силой ударяет её о стену. Мизуки хватается за его руки, ища опоры, потому что из-за сильного удара в глазах потемнело. — Тебе не говорили, что нельзя рыться в чужих вещах? — чуть ли не рычит Мадара, максимально близко приближая своё лицо.       Сейчас всё помещение было заполнено энергией Учиха, который продолжал вдавливать девушку в стену. Мизуки смотрела ему в глаза, не смея оторваться ни на секунду. Она сглотнула неприятный ком в горле. Сердце забилось ещё быстрее, и причиной тому был не страх. Постепенно хватка становилась всё слабее и слабее.       Щёки предательски покрылись лёгким румянцем. Сенджу впервые подумала, что перед ней стоит не просто шиноби из враждующего клана, а мужчина. Красивый и сильный. Её взгляд опустился на его губы, это не укрылось от Мадары, поэтому девушка быстро закрыла глаза, переставая даже дышать. — Или ударь меня, или отойди, — тихо говорит она, всё ещё не открывая глаз.       Плечи больше не чувствуют тяжесть чужих ладоней, поэтому Мизуки открывает глаза. Лицо мужчины, как всегда, абсолютно бесстрастно, лишь глаза внимательно наблюдают за ней. — Смотри.       Сенджу показывает Мадаре часть медальона, который хранился у него в комнате, и приставляет его к своей половинке, подаренной матерью на день рождения. Две половинки сошлись просто идеально, формируя целостное украшение. Красный камень, что находился в центре, будто загорелся едва уловимым пламенем, принося телу тепло. — Не может быть, — шепчет Учиха, на что Мизуки улыбается. На его лице наконец-то появилась заинтересованность, а это значит, что сегодня её точно не убьют и, возможно, даже простят некоторую вольность.